Твои прикосновения

Как быстро, стремительно мчится время, стирая многие мгновенья из памяти, затягивая душевные раны, принуждая все отдать забвению. Ведь совсем недавно – ты была моей.
Смеялись, как дети, ходили, держась за руки, могли, назло всем, прилюдно целоваться.

А теперь, я с трудом могу вспомнить твои глаза, а какого же они были цвета, – зеленые, или серые?  А какое ты любила белье…? О, нет – помню,… мы же сразу все стягивали друг с друга, и был полумрак, тут уж не до белья. Неужели все так быстро прошло, стерлось из памяти? Так, какой-то эпизод! Даже обида, и та уже не ранит самолюбия, ну ушла, так и ушла, что Господь не делает - все к лучшему…

Единственное, что не могу забыть – так это твоих рук и губ.
Со мной давно другая - красивая, молодая, нежная, но… когда ее губы касаются моих, мне начинает казаться, что это твои губы - самые страстные, самые одержимые. Я не помню тебя, но мое тело – оно не может тебя забыть.

Твои руки! Как нежно они ласкали мою грудь, как повиновались им мои соски! Как вся я превращалась в беспомощный трепетный лист, колышущейся  под натиском ветра, когда ты начинала целовать мое тело! А твои губы, заставляя терять меня рассудок, все спускались ниже и ниже, пока я не начинала чувствовать их сладостные прикосновения уже там, совсем внизу…  И я в полузабытье начинала стонать.
А мое тело было уже мне не подвластным, оно принадлежало только тебе, двигаясь и извиваясь, подчиняясь только твоим рукам и губам. И как же они чувствовали меня, каждую мою клеточку, заставляя просто кричать от наслаждения! И какой же это был экстаз, когда и я слышала, как и твои губы издают сладостный стон, когда твои руки привлекали мое еще трепещущее тело к себе, и ты, доведя меня до бешеного порыва страсти, сама начинала стонать от моего безумного экстаза.

О, здесь ты была само совершенство! Только за то наслаждение, которое дарили мне твои руки и губы – я готова простить тебе все. И все забыть - измены, обиды, даже тебя…
Да я уже и так забыла, а какая ты? Как плачешь, как смеешься, как говоришь?

Но, оказывается, у моего тела своя память. И оно так и ничего не смогло забыть - ни твоих прикосновений, ни твоих губ, ни твоих рук, ни наших блаженных стонов…