Путевые заметки - Айлама-77

АЙЛАМА-77 (или «Как я стал 3-разрядником по альпинизму»)

серия: ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ.

ОТ АВТОРА (вместо вступления): «…Автор подтверждает, что все написанное в настоящем тексте является абсолютной правдой…» - http://proza.ru/2009/10/30/49



   …После лета 1977 года, которое я провёл в трудах праведных (командиром стройотряда в городе Надым Тюменской области), я отправился в Кутаиси, а далее – в альпинистский лагерь «Айлама». На ту пору это был единственный альплагерь, расположенный с южной стороны Кавказского хребта, в Грузии. На пятую (последнюю) смену в этот лагерь путёвки в нашей секции получили только мы с Шуриком Войценей. Был ещё один парень – земляк из Харькова – Петя из политехнического института. Но все мы попали в разные отделения, хотя и в одном отряде. С Петей у нас был прикольный ритуал. Когда наши отделения встречались на горной тропе, я орал: «Петро»! Он мне в ответ: «Чого тоби»? Я ему: «Як справы»? - «Та ничого! А в тэбе як?» - «И в мэне – тэж»! Все смеялись.
   Сам лагерь был какой-то мрачный, а ущелье тёмным. Солнце освещало его только с 12-00, а в 17-00 опять пряталось за горы. Домики лагеря похожи на казармы и выкрашены белой извёсткой. Сразу предупредили – ягоды и грибы не есть, воду из ручьёв не пить – всё заражено мышьяком. Командир отряда у нас (значкистов) – знаменитый альпинист Шалико Маргиани, который ходил когда-то в горы вместе с ещё более знаменитым Михаилом Хергиани. Но проходил день за днём, а мы его не видели. Он ушёл на охоту и всё никак не возвращался. В столовой нас кормили какой-то жалкой вермишелью, ссылаясь на того же Маргиани: «Вот вернётся Шалико с охоты, и тогда будет мясо…». Мы прошли все занятия и лекции, кроме снега и льда и с нетерпением ожидали Шалико, чтобы под его руководством наш отряд мог отправиться в высокогорную зону и «продолжить спортивное совершенствование».
   Командиром отделения у Шурика был молодой и талантливый (в спортивном отношении) сван Нукзар Нигуриани, а у меня – Валера Цыбанов из Москвы. Я встречал Валеру несколько лет спустя, в горах. Он сообщил мне, что перешёл в «дикий альпинизм» и теперь ходит в горы «для себя и от души». Тогда же он очень заботливо и грамотно обучал нас, и у меня сохранились о нём самые тёплые воспоминания, как о профессиональном инструкторе. В одном со мной отделении собрались Сергей Зябрев (студент-геолог из МГУ – Москвы), Алла Дяк (из Киева, она была моим партнёром по связке и ласково обращалась ко мне – «связочка моя»), Ира Кецало и Андрей Грица из Львова (Ира говорила «по-западенски»), Наташа из Москвы (у неё были обалденные длинные волосы рыжего цвета – ниже пояса в распущенном состоянии, но обычно, в упакованном виде, спрятанные под каской). Всего - 6 человек, все примерно в одном возрасте (до 20 лет) и только Ирина постарше (лет 25). Меня выбрали старостой.
   При первом же выходе «на природу» (т.е. на какие-то занятия) я спросил: «Кто хочет быть дежурным?» Никто не захотел, и я дежурил сам, т.е. разводил примус и готовил еду. Такое же повторилось во второй, и в третий раз. Тогда я объявил всем, что всю смену буду постоянным дежурным. Так я все  20 дней и не подпускал никого к примусам.
   Наконец-то спустился с гор долгожданный Шалико. Он принёс с охоты подстреленного им тура (горного козла) и в столовой появилось мясо. Но предварительная радость для большинства юных альпинистов омрачилась тем, что, во-первых, мясо оказалось очень жёстким (видимо, сказывался подвижный образ жизни тура и его преклонный возраст), а во-вторых, тем, что приготовленное блюдо было обильно приправлено перцем. Мало кто смог это есть. Но для меня был настоящий праздник, так как концентрация перца оказалась вполне терпимой на мой вкус. И я съел не менее десяти порций «мясного огненного блюда», от которых отказались другие участники.
   И вот, радость – мы покидаем лагерь «Айлама» и направляемся в его филиал в ущелье Зесхо (примерно 20 км от лагеря). Набиваемся в бортовой ГАЗ-66 и с песнями едем в Зесхо. От лихой езды по горной дороге захватывает дух. Временами машина так сильно наклоняется, что кажется неминуемым наше «выпадание» за борт и дальнейшее падение в пропасть.
   Зесхо – красивая солнечная поляна среди сосен и елей, открытая солнцу и небу, окружённая голубыми заснеженными вершинами. Хвойный запах, цветы, грибы, ягоды, рододендроны. Два небольших домика, в которых весь наш отряд размещается по комнатам. Спим в помещении, готовим на улице – сами, на примусах. Все продукты теперь в виде сухого пайка.
   Первые выходы – снежные и ледовые занятия. Кошки и ледорубы, ступени, отработка самозадержания. Полные штаны снега, подгоревшие от ультрафиолета лица, сбитые локти и коленки, синяки на пятой точке. Радостный смех и мокрая одежда.
   В день отдыха мы, вдвоём с Серёгой Зябревым, идём на экскурсию, на небольшую горку над лагерем. Густые (по шею) заросли рододендронов, берёзовый стланик, мох, черника и белые грибы. Уже налицо приметы осени – жёлтые опавшие листья, но всё равно доминирует зелёный цвет под ногами и со всех сторон, а сверху – безбрежная голубизна. С вершины горки домики внизу кажутся игрушечными (кукольными), а фигурки людей, как солдатики. Всё очень яркое. Домики и люди окрашены в инородные на фоне общего пейзажа цвета.
   Первая гора – вершина Дзебна. Тренировочная «единичка». Идём всем отрядом. Сначала осыпи и морены. Потом снег, очень много снега. Солнце, смех, голубое небо. Отряд растянулся в длинную цепочку-гусеницу. Впереди Шалико Маргиани. Вместо ледоруба у него в руках винтовка. Вот он остановился, сделал знак – и замер на месте весь отряд. Шалико вскидывает винтовку, целится и стреляет. Мимо. Так несколько раз, и никого он не подстрелил. А цель – горные куропатки – «улары». Они так загадочно кричат – курлыкают. Кроме, как на Кавказе, нигде я не слышал этого крика уларов.
   Возвращение в лагерь. Всюду растянуты верёвки и на них сушится мокрое снаряжение. Всеобщая радость – первая гора, хорошая погода и день отдыха на завтра.
   В руководстве нашем возникло какое-то недоразумение. Наш самый главный инструктор без остановки кричал в микрофон рации: «Яша! Яша! Яша-дурак, отвечай»! Но рация не отвечала, связь отсутствовала, и это было нарушением. Видимо требовалось получить какое-то ценное указание или разрешение от начспаса «Айламы» Якова Гугавы, а без него всё нарушалось. Требовалась связь с лагерем, и решено было послать в «Айламу» гонца с запиской. Гонцом выбрали меня. И свой день отдыха я провёл в режиме горного марафона (20 км – туда, и столько же обратно).
   Бежать по горной тропе в кроссовках и спортивных трусах, в окружении гор, среди запахов горных трав и хвойного леса – это сплошное удовольствие. Особенно, когда ты молод, а тропа идёт сверху вниз.
   Происшествие случилось, когда я (на пути «туда») добежал до слияния рек Зесхо и Айлама. Дорога делала солидный крюк вниз до моста через реку Айлама, и я решил сэкономить время и расстояние и переправиться через речку без моста. Честно признаюсь, что был «разогрет» предыдущим бегом, сам себе казался очень сильным и «прыгучим», ну и просто ни секунды не подумал о том, «правильно ли я поступаю», и «разумно ли это»? Выбрал ближайшее «узкое» место через речку и высмотрел подходящий камень посреди реки. Я с разбега запрыгнул на этот камень, и… надолго застрял на нём. Я не оценил правильным образом расстояние. Путь с камня на другой берег оказался более длинным, нежели тот, что я перепрыгнул. Я оказался в плену, в ловушке – посередине бурного потока я сидел на корточках на мокром скользком камне. Реально я не мог прыгнуть обратно (для этого требовался разбег). В грустных раздумьях я просидел так минут 30 в рёве реки и в брызгах воды. А потом во мне будто произошёл взрыв. С нечеловеческой силой я перепрыгнул с камня на другой (нужный мне) берег. Как это произошло (а всё случилось за секунду, мгновенно), я не понял. Уже на берегу перешёл в «осознанное состояние» и пришёл к выводу, что во мне проснулись и реализовались «невероятные способности человеческого организма». Какая-то неведомая сила перенесла меня с камня на берег реки, и ничем рациональным моё сознание не могло этого объяснить. Поблагодарив Всевышнего за спасение, я отправился далее, доставил по назначению записку, получил ответ и вернулся назад без приключений. И даже не очень-то устал от этого марафона, и на следующий день, на восхождении, на усталость не жаловался.
   Следующее восхождение было на вершину Ниношвили по маршруту «2-А» категории трудности. Опять много снега и солнца. Прекрасные фотоснимки на вершине. Маргиани поднялся вместе с нашим отделением, и всем захотелось сфотографироваться рядом с ним. А особенно этого хотела Алла. У неё уже была целая коллекция фотографий, где Алла рядом с Моногаровым, ещё с кем-то, короче говоря – со знаменитостями разными. И тут – такая удача – удаётся сделать снимок, где Алла рядом с Шалико Маргиани. Хотя позднее это привело к определённым и не очень хорошим последствиям.
   Когда спускаемся в лагерь, солнца уже нет, а поскольку впереди заслуженный день отдыха, никто не озабочен просушкой вещей. Высушить можно будет и завтра, на солнышке. Все расслабились. Покорили первую в своей жизни «двоечку», это приятно. На поляне появляются огоньки костров и запахи ужина. Перебор гитарных струн и знакомые мелодии походных песен. Покой и благодушие. И тут – скандал!
   Шалико Маргиани воспринял фотографирование на вершине с Аллой, как её намёк на желание более близкого с ним знакомства, и… «наехал» на Аллу с какими-то предложениями. Алла эти предложения приняла «в штыки», и вся в слезах вернулась в наш коллектив (есть ещё «порядочные» девушки на свете!). Это сильно расстроило Шалико, и он решительно изменил спортивные планы отряда значкистов. Вместо обещанного дня отдыха мы завтра должны идти на восхождение, более того, сразу на два маршрута – «2-А» и «2-Б» категории трудности на вершину Марджанишвили.
   Стон пронёсся по лагерю, и проклятия обрушились на голову виновницы всего этого – киевлянки Аллы Дяк. Последняя, хотя и сохранила свою честь, все-таки стыдилась происшедшего, и старалась спрятаться ото всех. Но слова приказа прозвучали, и вечернее веселье сменилось торопливым ужином, укладкой рюкзаков на завтра и отходом ко сну.
Этой смене спортивных планов и всеобщего настроения подыграла и погода. Следующий день был туманным и пасмурным. К концу дня сил ни у кого не было. В тумане, по чёрно-серым скалам, мы бесконечно подымались и спускались. Эхом вторили горы на многоголосые команды: «Страховка готова! …Това! …Ова! Перила свободны! …Одны! Понял! Пошёл! Верёвки пять метров!...», и многие другие коммуникативные сигналы горовосходителей. На вершине Марджанишвили побывали дважды, но туман помешал представить общий вид вершины, её рельеф и пути восхождения.
   В лагерь спустились в полной темноте и в полном изнеможении. Но спускались не жалкие вчерашние значкисты, а новоиспечённые, гордые и полные достоинства третьеразрядники. Ура! Мы выполнили свои нормативы, и на следующее утро проснулись «поважневшими» и с надутыми щеками.
   Весь день уходит на подготовку к встрече новичков. Они сегодня покоряют свою первую вершину – «единичку», и в лагерь спустятся уже значкистами. А тут мы им и устроим «посвящение». Заготавливаются дрова для костров, монтируются преграды – полоса препятствий. Отбираются «ряженные» - кто будет играть роль «горного короля» и его свиту. Все украшают себя листьями, ветками, венками. У меня пояс из ивовых веток. Для горного царя делается трон. На царе одеты две тельняшки – одна из них в качестве штанов. Огромный живот из двух подушек, на босых ногах – кошки, в руке ледоруб, на подбородке огромная рыжая борода из мочалки, на голове – корона.
  Для новичков-значкистов приготовлена хитроумная полоса препятствий из старых пружинных кроватей, веток, пней и верёвочных лабиринтов. Вдоль полосы препятствий выложены костры, которые поджигаются при приближении новичков. Мы все улюлюкаем, гикаем и кричим. Новичков по очереди запускают в полосу препятствий и, угрожая ветками крапивы, заставляют пролезать через все заграждения и верёвочную путаницу, не снимая рюкзаков. Кто-то пытается вырваться, но его тут же возвращают.
   Преодолев все препятствия, новичок добирается до трона. Его ставят на колени, задают коварные вопросы («Любит ли он горы?»), заставляют прочитать клятву посвящения в альпинисты, некоторых переворачивают вниз головой. А в довершение - мажут зелёнкой и горчицей, ставят на лоб печать «Годен» и дают выпить компота. А потом - торжественная линейка-построение, поздравления с зачётным восхождением и выполнением нормативов на значок «Альпинист СССР», праздничный ужин, песни у костра и всеобщее веселье. Так закончилась пятая смена.
   На следующее утро заморосил дождь, небо затянули тучи и уже всерьёз, совсем по-взрослому, насыпалось на землю много жёлтых листьев. И подумалось, что прав был Шалико, лишивший нас того дня отдыха. Рюкзаки собраны и упакованы, территория прибрана и мы ожидаем машины, которые отвезут нас в «Айламу». Немного грустно. Предстоит прощание с горами и новыми друзьями по восхождениям.
   Наташка вчера впервые распустила свои чудесные рыжие волосы, и все обалдели от того, какие они длинные и красивые.
   И вот мы в «Айламе». Грязно-серо-белые казармы-бараки. Обмен адресами, выдача «Книжек альпиниста» с заполненными характеристиками, оценками за занятия и записями о совершённых восхождениях. Приятно! Сдаём на склад снаряжение и бельё.
   Но мне не хотелось так быстро покидать горы. Во-первых, у меня ещё есть неделя свободного (до занятий) времени. Во-вторых, я купил на складе новенькие ботинки-трикони и шикарный айсбайль, и всё это мне хочется уже испытать. Ну, а в-третьих, есть попутчик для путешествия – Игорь Гладий (из города Ровно). Он был старостой в том же отделении, где был Шурик. Он мастер спорта по горному туризму, у него кличка «Начальник», и мы сговариваемся пройтись по Сванетии и, если повезёт, добраться до Эльбруса и покорить его. Денег у нас почти нет, зато нам с Игорем навалили целую кучу продуктов, оставшихся несъеденными – из сухого пайка на восхождения.
   Итак, приключения в горах продолжаются. Впереди - Сванетия…