Глава 1

-Да уж, приятель, твои идеи сегодня просто сносят крышу!
-Ага, значит, ты готов признать что я все же смог удивить тебя?
-Оооо, бепспорно, черт, у меня язык заплетается. Твои алкогольные мармеладки просто шедевр!
-Ахахаха! Скажешь это инспектору, который даст тебе волшебную трубочку!
-Ну тебя, брось, никто не будет нас останавливать. Думаешь в такую сраную погоду кто-то стоит за поворотом в мокрой до ниток форме и фуражке и мечтает сунуть мне в рот тест на алкоголь?
-Да к черту все это! Сейчас я уже вымокну до нитки. Давай  в машину, Кристина вернулась.

        Вечер удался. Сегодня пять лет, как открылся офис «Owl» в нашем городе. Мы трое работали тут всего год с небольшим, но коллектив оказался на редкость дружный и гостеприимный, и вся наша команда праздновала сегодня, будто свой день рождения.
        Перевалило за три часа ночи, когда стали расходиться первые сотрудники, нетвердыми шагами ступая по ступеням лестницы и держась за перила, которые были единственным верным поводырем в мрачные глубины пролетов. Сердитые черные тучи затянули небо и порывы ветра бросали мелкие капли на окна и в открытые форточки.
        Сегодня у нас праздник, а завтра среда, то есть обычный рабочий день. Мне нравится моя работа, я даже люблю ее, люблю свой стол, всегда заваленный бумагами и прочим хламом, несмотря на постоянные упреки Кристины, люблю то утреннее состояние, когда все еще ходят с кружками чая и кофе, кто-то зевает и потягивается на своем стуле, бешенное колесо нового рабочего дня только начинает набирать обороты и, недавно вставшее солнце, приветливо светит в широкие окна редакции. Но предстоящее утро вовсе не обещало быть приветливым, через пять часов здесь будет во всю кипеть трудовой день, так что нам нужно как можно скорее доехать домой и поспать хотя бы пару часов.

        Когда я вышел на улицу, держа зонт над Кристиной, я понял что на утро все будет намного хуже чем я ожидал. Дождь и ветер похоже взялись надолго, пронизывающий холод пробирал до костей, и уже начинала болеть голова. Быстрым шагом мы добрались до дальнего угла уже пустой стоянки. Чарли открыл переднюю дверь Кристине, а я сел за руль. Заднюю дверь универсала опять заело, и мне снова пришлось перегибаться через спинку сидения, чтобы открыть ее изнутри и впустить вымокшего и трясущегося Чарли в салон.

-Малыш Джонни, ты не думал о том что стоит взять новую машину в кредит, чем пару лет копить на нее. Получается тоже на тоже, но если взять в кредит, то деньги ты будешь складывать не под матрас а относить в банк, а сам будешь ездить на новенькой тачке.
-Не доверяю я этим банкам с их хитрыми кредитными предложениями. Возьмешь кредит и незаметно для самого себя отдашь им все что есть. Мне спокойнее когда мои деньги лежат в конверте в шкафу, и вовсе не под матрасом. Если хочешь я буду сам открывать тебе заднюю дверь, только не ной.
-Чарли, Джнонни, мы так и будем здесь торчать?! Давайте уже поехали, нам пол-часа дороги, просто быстро доедем и все!
-Хорошо, хорошо, только не начинай опять нервничать, после вечеринки ты всегда нервничаешь. Вот я уже завожу двигатель, успокойся. Хочешь воды?
-Да, пожалуй. Чарли, тебе оставить?
-Нет, допивай, я в норме.
    
        Я вырулил со стоянки, и оказался на знакомой дороге, по которой уже могу ездить с закрытыми глазами. Ветер усиливался, дворники со скрипом делали свое дело. Было необычайно темно, осенние, уже облетевшие деревья яростно размахивали черными ветвями, и стремительные порывы барабанили по кузову беспорядочной дробью. Даже в салоне было промозгло и неуютно. Да, как бы я хотел новенький «Ситроен» или шуструю «Мазду», но я не доверяю банкам, а до «Мазды» мне еще далеко. Журналист за рулем приличного нового автомобиля - это сидело у меня в голове последние несколько месяцев, но пока был только журналист за рулем приличного корыта.

-Как странно, ни одной машины на окружной. В такую погань и выезжать противно. А с утра так было хорошо, тепло и солнечно. Я подумать не могла, что может понабиться зонт.
-А я как ни странно взял его сегодня. Не знаю даже к чему, просто положил на сиденье вместе с портфелем и все. Если завтра будет такая же погода весь день, то Ленни наверняка обломается со своими снимками.
-Уууу, да нет, он же одержим этим,- начал Чарли с заднего сиденья, крепко зевнув.- Даже если гигантские смерчи будут вгрызаться в земную твердь, сметая все на своем пути, он все равно отравится на свалку или на какую-нибудь заброшенную стройку.
-Что у него на этот раз?- спросила Кристи.
-По-моему его занесло сегодня на крышу «Фретчес». Фото и правда получилось отличное, но вряд ли стоило разодранной куртки,-ответил я.- Он рассказал, что его заметил охранник и погнался за ним с газовым пистолетом. Спускаясь с супермаркета, Ленни разодрал куртку и чуть не грохнул вдребезги свой фотоаппарат.
-Я поражаюсь ему, он умудряется фотогравировать закат даже когда выезжает на задание с журналистами. У него дома сотни снимков повсюду. Даже уже в редакции они стали появляться. - сказала Кристина, глядя перед собой.- По - моему он сумасшедший или член какой-нибудь секты солнцепоклонников.
- Член он или сумасшедший, какая разница, у каждого свои тараканы, -сказал Чарли.- факт в том что он отличный фотограф, а это то что как-раз нужно нашему журналу. Кристина, что с тобой?
- Мне…мне кажется что вдалеке едет какая-то машина.
- Ну значит мы не одни на этой темной мокрой окружной дороге, - начал Чарли, - мир еще на месте, Кристина.
-Вот черт…я понял что не так. Как мы выехали на окружную внутри меня было странное ощущение что то не так,- говорю.- Фонари не горят. Я уже столько раз тут проезжал, что сразу не заметил это. Глупо конечно, но что-то зловещее здесь.
-И правда глупо, просто не горят фонари. В такой шквал могло что то случиться на станции, или еще что-нибудь произойти, - сказал Чарли. –Давай просто доедем уже, осталось немного, была вечеринка, мы все устали, просто езжай дальше и не пугай Кристину своими речами.
-Чарли, со мной все в порядке, я тоже не сразу заметила что не горят фонари, меня больше волнует что впереди приближается какая-то большая машина, а мы одни на этой пустынной дороге.

Кристи была права, впереди и правда ярко светили две фары дальнего света. Они принадлежали большому фургону и начинали слепить глаза. Я переключился на ближний свет, чего ждал и от водителя грузовика. Но этого не последовало. Старые дворники универсала бешено скрипя смахивали разбивающиеся о лобовое стекло капли дождя, яркий свет болезненно ощущался глазами, и я практически перестал видеть дорогу.
-Проклятье! Что за идиот! - вырвалось у меня.
-Может он пьян, или уснул. Дальнобойщики часто засыпают за рулем при длительных рейсах. – нервно пристегиваясь ремнем безопасности, проговорила Кристина.
-Джонни, держись правее от полосы, и отпусти уже этот чертов рычаг сигнала! Просто держись правее и все! – начал успокаивать Чарли. Он, так сказать, человек разума. Придерживается мнения, что в любой, даже самой паршивой ситуации надо вести себя спокойно и холодно.
-О нет! – вскрикнула Кристина. Ее пальцы мертвой хваткой сжимающие ремень побелели. – Джонни! О нет! Джонни…сделай что-нибудь!

Яркий свет довольно сильно мешал обзору, но мне хватило и того малого, что я видел, чтобы прийти в ужас. Я почувствовал, как по спине побежали мурашки и буквально зашевелились волосы на затылке.

Когда я был маленький, то любил кататься на старой карусели во дворе. Кружилась голова, но мы все равно катались. Особенно здорово было прищурить глаза, тогда создавалось ощущение, что есть только ты и солнечный крутящийся вокруг тебя мир, что ты маленький центр этого мира. А поступком великой смелости считалось спрыгнуть с карусели на полном ходу. Однажды, я спрыгнул с крутящейся карусели, спрыгнул и замешкался, не успел вовремя отойти. Железный поручень, на котором я так любил висеть во время вращения, ударил мне в спину. Было не больно, было неожиданно и непонятно. Столько раз уже спрыгивал на большой скорости, и ничего такого не было. А тут вдруг я лежу на животе, и на спине еще осталось ощущение сильного толчка. Не знаю почему, но в ту секунду ко мне пришло именно это воспоминание из далекого солнечного детства. Как бы сказать, ощущение того, что выбили из колеи, дали с размаху по голове тяжелой перьевой подушкой. Твое сознание еще ничего не поняло, но твое тело уже лежит на земле. Вот и сейчас передо мной разворачивалась ужасающая картина, но сознание не хотело принимать происходящего.

 Кристина вжалась в кресло, глядя полными ужаса глазами на дорогу. Краем глаза я видел в зеркале гримасу страха на лице всегда спокойного Чарли. Громадный многотонный фургон, оказавшийся на расстоянии нескольких десятков метров от нас, эту гигантскую кучу металла, начало по непонятной причине мотать из стороны в сторону. Даже сидя в салоне универсала и не смотря на барабанящий по кузову дождь, я слышал, а может и не слышал, может мое воображение достраивало звуки само, как надрывно трещали лопающиеся рессоры прицепа, груженого черт знает чем. Занос фургона увеличивался, уже начали стираться покрышки громадных колес. Кабину трясло, слепящий свет фар бросался по сторонам дороги, выхватывая из окружающей темноты силуэты деревьев. Я слышал крик Кристины, слышал, как Чарли бешено матерился, но не мог прийти в чувство. Я все еще лежал на земле у крутящейся карусели, не понимая, кто толкнул меня в спину. Вдруг, когда заносы дошли до того, что фургон стал чуть - ли не поперек дороги, грузовик крепко тряхнуло, покрышки передних колес лопнули, и передок  с чудовищной силой впечатался в покрытие дороги. В разные стороны полетели куски металла и асфальта, разбившиеся фары потухли. Крепление прицепа сорвало и он, начиная заваливаться на бок, не теряя набранной грузовиком скорости, продолжал с ужасным скрежетом двигаться на нас по скользкому мокрому асфальту.   Тут же ко мне вернулась ясность мысли, я осознал что еще немного, и то что останется от нас, завтра будут массивными электрическими ножницами извлекать из груды искореженного металла.
Не знаю как Кристина и Чарли, но я не увидел того, как вся моя жизнь проносится перед глазами, и мой мозг не стал замедлять для меня происходящее, как обычно показывают в спецэффектах. Все происходило до ужаса быстро. Все, что я мог сделать, я сделал - вдавил в пол педаль тормоза и резко повернул руль. Это ничего не поменяло, не считая того, что мой универсал повело юзом, казалось, что еще миг, и он развалится на части. Прицеп, оторвавшись от грузовика, завалился на бок и, двигаясь на нас, начал поворачиваться во круг своей оси. В момент встречи нашей машины и прицепа, невероятным образом, в очередной раз, повернувшись, мой универсал стал параллелен, уже было похоронившему нас прицепу. Несколько мгновений мы вращались синхронно, и эти несколько мгновений спасли нам жизнь. Фургон, разминувшись с нами, продолжил поворот,  лишь зацепив нас сбоку своим углом и, разметая ошметки дорожного покрытия и куски металла, отправился дальше по дороге, замедляя движение. От резкого бокового удара повороты нашей машины прекратились. Сквозь безумную какофонию криков и скрежета, я услышал как осыпались стекла в дверях на той стороне, куда пришелся удар, меня и Кристину бросило вперед, больно вдавив в грудь ремни, а Чарли, который уперся ногами в спинку моего сидения, оторвало от заднего, и он на мгновение словно сидел на корточках в горизонтальном положении. Когда движение машины прекратилось, всех нас резко бросило назад. Я все еще со всей силы вдавливал педаль тормоза в пол и до скрипа в сухожилиях кисти сжимал руль, Кристина сидела с широко открытыми глазами и неслышно шевелила губами. Ее руки отпустили ремень безопасности, и на ладонях был виден узор волокон ремня и кровоподтеки. Чарли до сих пор упирался ногами в спинку сиденья и часто моргал.