Поступки отца отражаются в поступках сына

      В 1958г погиб мой дядя Серёжа, младший брат отца, будучи по дороге к нам сбит неизвестной машиной недалеко от нашего дома. Отец хоронил его из нашего дома. Он сильно скорбел, плакал.
      Лишь один раз я видел отца раньше плачущим, и то очень сдержанно; это, когда я ещё маленьким, шестилетним мальчиком заболел сильно воспалением лёгких так, что был без сознания. Помню, открыв глаза, я увидел над собой склонившиеся лица отца и матери. Отец плакал, слёзы тихо катились по его щекам:
   - "Сынок, сынок, Коля!" - тихо звал он.
   - "Что? папа, что? мама?" - открыв глаза, спросил я. Лица их засветились улыбкой. Этот момент, как фотография, хранится в моей памяти.
      На похороны своего брата отец пригласил священника и его отпевали по всем обычаям православной церкви. Оркестра не было. Похороны прошли без музыки, что тогда было большой редкостью. Много позже я понял, какой любовью обладал отец. Она позволила ему совершить подвиг любви: хоронить своего брата по церковному.
      В то время он был членом КПСС (коммунистической партии, правящей страной), куда вступил на фронте в 1943г, тогда так было принято. Члену партии воспрещалось быть верующим, более того, он должен был вести непримиримую войну с любыми проявлениями веры. Конечно, это исповедовали далеко не все члены партии, т.к. многие из них оказались в ней по вине обстоятельств; но в случае лояльного отношения к вере, а более того, если он был замечен в церкви или исполняющим обряды, то немедленно исключался из партии. Причём, такого человека неизбежно ждали последствия: ограничение работы - он мог бы работать только простым рабочим, дети его уже тоже были бы под присмотром КГБ и также многие социальные ниши были бы для них закрыты.
      Отец не побоялся этого. Не знаю, какие были тому последствия, но на семье нашей я ничего не почувствовал. Отец, правда, никогда не жаловался и редко говорил о своих неприятностях. То, что он в те времена не пригласил на похороны музыкантов, говорит о том, что он был верующий. Т.е. я имею в виду настоящую веру, а она проявляется в вещах незначительных.
      Через некоторое время (года через 2-3) он совершил следующий подвиг. Он пришёл в райком партии, положил партбилет председателю на стол и, сказав, что он выходит из рядов КПСС по собственному желанию, вышел. Для КПСС это было чрезвычайным происшествием. Я об этом узнал случайно.
      Сидя как-то на скамейке у калитки, я увидел легковую машину "Волга" белого цвета, которая остановилась прямо возле меня. Из неё вышел пожилой мужчина. Вежливо  обращаясь ко мне, он объяснил, что он член ЦК партии и приехал из К., чтобы поговорить с моим отцом. Он попросил, если отец сейчас дома, то пригласить его.
      Незадолго до этого отец пришёл домой и сказал мне, что он ложиться спать. Было это в середине дня, но я почему-то не удивился. Бывало, что он ночи проводил на рыбалке и потому мог не выспаться. Зайдя к отцу, я сказал ему, что его спрашивает какой-то человек из ЦК партии, что он хочет с ним поговорить. Отец отправил меня к нему, чтобы я сказал, что он спит.
      Услышав это, мужчина задумался, потом рассказал мне случай с отцом, что он, положив партбилет на стол, ушёл ничего не говоря. Он попросил меня пойти ещё раз к отцу и объяснить ему, что он просто хочет с ним побеседовать, что ему очень интересно узнать почему он так поступил, каковы мотивы его поступка и, что для него самого очень важно узнать, как это так, человек мог положить партбилет и, ничего не объясняя, уйти, что побудило его к такому поступку?
      Я отправился к отцу ещё раз. Но он, повернувшись ко мне (лёжа на кровати), сказал: "Скажи ему, что я сказал тебе, что я сплю". Я, вернувшись, сказал ему, что отец сказал, что он спит. "Ну, что ж" - пожал плечами мужчина: "Тогда извините", - и, вежливо кивнув, сел в машину.
      Отец уже несколько лет, как оставил начальственную должность и работал простым грузчиком. К моему теперешнему удивлению, его больше не трогали. Правда, точнее сказать, на семье это никак не отразилось, т.к. я больше об его делах с КПСС ничего не слышал. Как-то после этого я спросил отца, почему он так поступил? Разве быть настоящим коммунистом (т.е. в моём школьном   представлении: быть честным, правдивым, бороться за лучшую жизнь, самоотверженно помогать другим и т.д.) это плохо? На что отец ответил, что настоящим коммунистом он останется и без партии. Всё. Больше он об этом мне никогда ничего не говорил.
      В то время я не представлял себе, что по-настоящему представляет собой коммунистическая партия и наша советская система. Я всем сердцем принимал те добродетели, которые выставлялись на вид, как достоинства коммуниста: честность, принципиальность, правдивость, самоотверженность в помощи людям, доброта делом, непримиримость ко лжи, насилию и т.д. и т.п. Но не знал, что на деле представляет собой эта система лжи и насилия.

      Много позже, в армии, желая на деле исповедовать эти добродетели, а также побуждаемый политруком (которому я почему-то нравился) я вступил в кандидаты КПСС, но когда подходил срок вступления в КПСС, я стал серьёзно думать над этим. Я должен был принять решение: стать членом КПСС или отказаться.
      К тому времени я уже год посещал парт.собрания и увидел то же, что когда-то в школе увидел в комсомоле - внешние лозунги, болтовня, и - никакого дела. Поэтому в школе я был категорически против вступления в комсомол. Я, конечно, понимал, что вступая в КПСС, я обеспечиваю себе зелёную дорогу вверх по социальной лестнице; но в то же время я часто должен буду поступаться с самим собой, т.е. молчать или даже идти против своих принципов.
      Итак, я долгое время думал: идти в КПСС и жить не своей жизнью,   но быстро продвигаться в карьере или отказаться и, презрев все угрозы, быть самим собой. Я выбрал второе: быть самим собой - и отказался.
      Это также было ЧП (чрезвычайное происшествие), т.к. я выдержал испытательный срок в 1 год без замечаний. Но, решив так, я успокоился. И что мне после ни говорили парторг, командир, политрук - я всё пропускал мимо ушей. Получив молчаливое    одобрение отца, я успокоил мою маму, что моя жизнь зависит от меня самого и что в ней я желаю быть самим собой, а не играть какую-то роль.
      Спрашивал я также отца, почему он не пошёл выше, например, в армии. Ему ведь, как герою войны, гвардии лейтенанту, было бы это нетрудно. Глядишь, лет до пятидесяти уже бы в генералах ходил бы. На что он мне сказал, что военная гимнастёрка ему так надоела, что он не чаял как бы снять её. Почему он не пошёл выше по другой работе, ведь он такой способный? Он молчал, а когда был немного выпивши, отвечал, что главное для него - это человечество. Что это такое, он не разъяснял.
      Иногда, также под хмельком, среди знакомых он громко восклицал: "Сырань, на кичку!". Когда его спрашивали об этом, что это такое? - он говорил: "Это - сырань, на кичку" , т.е. что толку объяснять, если вы этого не знаете. Спустя много лет, я узнал, что это был возглас  Стеньки Разина, подобный морской команде "Полундра!", т.е. "Всем наверх!". "Сырань" - в переводе на современный язык это "голытьба", "неимущие" или попросту - "народ". "На кичку" - значит надо собраться на свободной части палубы, чтобы быть готовыми вступить в бой или выслушать команду атамана. Итак на современном языке это будет звучать, как: "Народ! по моему крику соберись!", - или военное: "По команде! Становись!" Думаю, что это у отца появилось от пребывания в штрафном батальоне, ведь там у них была своя символика. Может это был знак к атаке. (Кстати, «кичка» это   женское головное украшение, распространенное когда-то в России).
      Термин "человечество" использовался у некоторых наших писателей, может у Гоголя, Достоевского или ещё у кого, не помню. Я где-то встречал его раньше и он означал "быть настоящим человеком", т.е. стремиться к такому совершенствованию личности, какое только вообще доступно человеку.