Парковка на троих

          По пятницам я ужинаю в кафе. Беру обычно чай – Белые жемчужины или Танцующих ведьм, например. А недавно, понимаешь, не взяла я чай. «Чего уж, - думаю, - каждый раз чай-то брать! Возьму-ка я пунш!» И взяла пунш. Прямо в чайнике и взяла, литр без малого.
          А по пути домой поняла вдруг, что… того… догнал меня пунш! Голову он, конечно, не догнал – где ему! А вот ноги – догна-а-а-ал…. Они подо мной такие кренделя вяжут, мама не горюй!
           «Так, - думаю я, - ну хорошо… воспримем, как факт. Воспримем, и по Морскому проспекту не пойдём, потому что так ходить по проспекту - полная срамота. Пойдём огородами».
           «Огородами» – это сильно сказано. Скорее, газонами и перелесками.
          Сказано – сделано! Сумерки – вот они, в наличии. «Город-сад» – вот он, в избытке.  А я, худо-бедно, но шагать все-таки могу. И пошагала себе. И уже добралась, было, до родного подъезда, буквально, метров сто всего и оставалось.
          И тут…
          И тут я вижу, что дорогу мне преграждает автомобиль. Я, знаете, отродясь пешеход. Автомобили для меня – это руль, колёса, и дверь, куда входят. Я знаю, что бывают легковые машины, грузовые машины и автобусы. Из всех марок легковых машин я безошибочно определяю только одну – такси.
          Значит, повторяю, дорогу мне преграждает автомобиль, который к тому же довольно странно себя ведёт: дергается, взревывает мотором и бодает огромный куст сирени на газоне. Что делает его хозяин – я, честно говоря, слабо понимаю. Рабочая гипотеза такая: хозяин автомобиля хочет припарковать своего четвероного друга.
          ОК. Бог в помощь! Подожду, потому как… см. выше про чёртов пунш.
          Я чуть подвинулась, чтоб водитель меня хорошо видел на обочине и стою, жду.
          Мужик бодает куст и нервно взрыл колёсами уже практически весь газон. Он уж и так маневрирует, и эдак… и всё, понимаешь, его что-то не устраивает!
          Стою, терпеливо жду.
          Вспоминаю анекдот про «…мужчина, вы уже определитесь: туда или сюда!..». Потом вспоминаю, что моя бабка часто говорила: «Никогда не торопи мужчину в трёх местах – за столом, на горшке, и в постели!»  «Эх!!!- думаю, - бабко!.. Ничегошеньки ты ведь не знала про парковку!.. Ну ладно, не буду торопить…»
          Значит, он – паркуется.
          Я – стою на обочине, поскольку вследствие пунша на ногах нетверда.
          И вдруг из-за угла – шум!!! скрежет!!! тормоза визжат!!! пустые машины воют.
          И что-то эротично-бордовое мимо меня – рррррввввухххх!!!
          Это, стало быть, еще один сценарий парковки… Очень познавательно!
          От пережитого волнения действие пунша, видимо, усугубилось. Меня воздушным потоком подхватило, повлекло-повлекло-повлекло… и забросило в тот самый куст сирени. Забросило меня туда, и в ветках запутало.
          Тут, наконец, пунш меня оставил в покое, и я принялась сосредоточенно продираться через куст, определённо, поближе к дому. Причём, продиралась я тогда исключительно на энергии чёрной злости.
          А потом слышу – хлоп! шварк!
          Это выскочили, понятное дело, водители: мужичок из первой тачки и бабеночка из второй. А дальше у них между собой развернулся очень эмоциональный диалог: люди умудрились меньше, чем за пару минут сказать друг о друге столько слов!!! Примерно такого содержания:
           «Ты ее убила и ничего никому не докажешь!!!»
           «Нет!!! это ты не отмажешься, потому что все видели, что это – ты»
          И еще много отглагольных форм, и вообще – экспрессивно и кучеряво. Я оценила.
          Сразу стало ясно, что и тётенька, и дяденька очень сильно навеселе. Какой там пунш! Чтоб так накушаться, надо несколько вёдер моего пунша. Да и «просто водочки» уйдёт тоже изрядно.
          Наорались они, пар спустили и пошли осматривать место происшествия. Шарят возле сиреневого куста – мой труп ищут. И не находят, ясное дело, потому что, слава Богу, нет его. Есть вполне живое я, которое в кусте сидит. Тихо сидит, поскольку молча считает до ста. А если считать бросит, то пойдёт и начистит этим добрым людям рыло. Ещё бОльшая срамота, чем идти в пьяном виде по Морскому проспекту. Так что пусть себе сидит в кусте и считает до ста.
          …Семьдесят четыре, семьдесят пять, семьдесят шесть…
          Тут бабеночка и говорит:
          - Слушай, а ты уверен, что мы кого-то сбили… вообще?
           (Ага, «мы» и без мата. Очень интересно!).
          - Я не понял, - отвечает мужичок, - никаких следов: ни одежды рваной, ни крови…
           (Еще не хватало! Всё моё пока при мне, то есть и кровь, и одежда).
          - Слушай, а ты ее видел вообще? Кто там стоял-то на обочине? Я только заметила, что баба вроде… в чем-то белом вроде… лица не видела…
           (Конечно - баба, в белом летнем костюме. А лица не видела, потому что летом я дочерна загорелая).
          - Угу! – соглашается мужик, - тощая такая фигура, белый типа балахон на ней, волосы длинные черные, а лица – точно! – лица я тоже не видел.
           (Ну, мужик! Ладно, господь с ним, с белым балахоном. Про лицо и загар – я уже сказала. Но при моих восьмидесяти килограммах и короткой белобрысой стрижке – ты кого увидел, вообще?!).
          - Слушай! – не унимается бабеночка, - а ты звук удара слышал? Ты вообще чего-нибудь слышал?
          - Нет! – говорит мужичок, - я ничего не слышал.
           (Ох... А чего вы ожидали услышать-то за визгом тормозов и воем сигнализации?!)
          -  Так, - суммирует бабеночка, - кто-то был, а тела нет… и вообще ничего нет…
          Мужичок молчит и крестится. Очень трогательно.
          - И не было ничего! – это бабеночка делает изящный логический пируэт.
          Мужик продолжает стоять столбом.
          - Понял?!
          О! Это уже прямое внушение! Мужик хмыкает и переносит свое внимание на торс и круп собеседницы. Хмыкает одобрительно еще пару раз.
          - Пойдём ко мне, - говорит барышня, - накатим еще по одной. Я чего-то разнервничалась вся…
          - Ыыыы!.. – немногословно соглашается мужичок, еле успевая за собственными руками и ногами, которые практически сразу сказали «да». И даже – «да-да-да-да!!!!!!».
          Они уходят.
          А я, наконец, освобождаюсь из любовных объятий сирени. Некоторое время стою возле тачек, созерцая желание нацарапать на капотах пару нецензурных приветов «от бабы в белом». Постепенно разрушительное желание проходит, и я покидаю это место.
          Оставшиеся до дома сто метров серьёзно думаю о парковке, о людях, о пунше…