Самара

Воспоминание,  матушки  императрицы  Анастасии  Николаевны  Романовой.

                Самара.

М: -   Кухня-та, была?   Фелисада, или как её?   Повар-та.
С: -   Фелисада?
М: -   Фелисада-та эта.   И  я  вспомнила, что, я, уеду.
          А её, эту - Фелисадой звали, а ту – Валентиной
          звали.   Валя.   Тётя Валя.   Она меня очень любила.
         Я  приехала в Самару.   С поезда выхожу.
         А она, кого-то встречать пришла.   Эта?
С: -   Эта, Валентина – да?
М: -   Но!   И меня увидела.   - Ой.   - Бежит.
         - Ой, доченька, с кем ты?   Одна?
         - Да!   Одна!   Я  вся в слезах.   - А ты что плачешь?
         - Да, маня, мама избила всюё, и  я  убежала вот
         сюда.   Но и она меня чуть не на руках…   Эту?
         Полушку наняла и, и к ней домой приехали.
         Вот, какая-то была полушка, и не знаю.
С: -  Это полушка…
М: -   А?
С: -   Это значит два колеса.
М: -   Да!
С: -   Ну вот, полушка, это называется.
М: -   Вот полушка это!   Он меня, этот дяденька и привёз.
         Вот и полушка.   Она плакать стала - Валентина.
С: -   А это значит, она…   Ты песенки пела – да?   Дома.
М: -   Ну, я  песню запела, какую-та песню хорошую.
         Я  на улице услышала, и…   Я  изучала её.
С: -   А.   это…не собравшись с разумом замуж отдана.
М: -   И так  я  и забыла, какую песню пела.
         То, что она мне всё перебила.
С: -   Она, даже палкой, стала колотить тебя – да?
М: -   Да!   И когда она меня стала купать.
С: -   Эта?   Валентина.
                Стр. 1
М: -   То, плакала, горькими слезами.
С: -   А, у тебя синяки – да?
М: -   У меня синяки, и до крови.
С: -   Мама?   А это?
М: -   Синяки да шишки.
С: -   Мама?   А как же ты там, на пароходе?
         За деньги, что ли, ехала?
М: -   А там ехал один мужчина.   Он знает хорошо отца
         моего.   Я  ему всё, со слезами, рассказала.
         - Ладно!   Иди доченька, иди.   Уедем сейчас.
         Ты, говорит, к этой?   К сестре этой?   К Полисадиной.
         Да, говорит, и  я  туда еду!    - Ну и вот  я, и как раз
         встретились с ней, с Валентиной.   И он меня привёз,
         и привёл туда, к тому месту, что кто-то
         должен подойти – знакомый кто-то.
         Чтоб отвезти меня, с парохода на поезд.
         Я  же не бывала никогда там.
С: -   Ну да, а тут она, как раз и стоит?
         Когда поездом приехали в Самару.
М: -   А она и идёт как раз.   Ой.   Как она плакала.
         Горькими слезами.   Муж приходит домой.
         – Что ты плачешь?   - Что орёшь опять?   Да ты
         погляди - ребёнок весь избитый.   - Но он так
         материл Николая.   - Я, говорит, в суд на вас подам.
С: -   Он звонил, что ли, ему?
М: -   А?
С: -   Он звонил ему – да?
М: -   После, встретились когда.
С: -   А.   Николай приехал – да?
М: -   Да!   Он звонил – приезжай, плохая дочь.
         Вся избитая лежит.   – А  я, в самом деле, плоха.
         Ну-ка, палкой всю избитую.   Всё.   Синяки, да это?
         Шрамы да раны.
С: -   Аа.
М: -   Врач был у меня.   Лечил меня.   Ну и…
                Стр. 2
         И он приехал – Николай.   Но он тоже дал ей дела.
         Он бил её – здорово бил.   Вся…
С: -   А.   Когда уже приехали – да?
М: -   Когда приехал домой!   Выспался на ней.
С: -   Аа.   Но, вот, как он туда приехал?   В Самару.
         Встретили его там?
М: -   Но встретили!   А он говорит: - А меня не было.
         На работе был  я  же.
С: -   Ну да!
М: -   Ездили мы с Митюшкой, говорит, ездили оба.
         - Но, там, какая-то война началась.   Ещё, нас
         и задержали, на поезде-та.   Поезд остановили.
С: -   Дак, ты, ни пароходом, а поездом ехала-та?
М: -   Поездом!
С: -   А  я  думал-та…
М: -   И пароходом ни много ехала.
С: -   А потом поездом?
М: -   А, и поездом потом!   Видишь, меня одна женщина
         рассудила.   И говорит: - Лежи!   Тебе, говорит,
         к Полисадиной сестре приехать?   То лучше на
         поезде ехать.  Она, говорит, часто приходит.
         То сестру встречать.   То, говорит, встречает…
С: -   Аа.   Аа, на вокзал – да?
М: -   Этих?   Детей!   Дети где-то работают.  - Вот там.
         Туда надо идти.   – Ну ладно!   Они, где-то,
         на железной дороге работали.   Дети-та.
         Но, а потом, она уже, рассказала, что: - Уж, вы тут их
         проводите – моих детей.   А  я  больную, говорит,
         повезу.   Она, говорит, вся избитая девчоночка.
С: -   Мама?   А вот, Николай, когда приехал туда,
         а ты  лежала?
М: -   Я  лежала, но  я  забинтована вся была.
С: -   А, ты не видела?
М: -   Всё забинтовано.   Чем она меня била?   Я  не знаю.
С: -   Ну чем?   Палкой, какой-то – да?
                Стр. 3
М: -   И руки все в крове.   Вся, вся избита была.
         Мне Полисада…,   та, которая, огород имела.
         Подарила колечко.   И у меня, вот на этом пальце
         было колечко хорошее.   Это?   Сделано, маленькое,
         красивое, и с этой ещё?   Но…
С: -   С алмазиком?
М: -   С сердечком, что-то ещё.
С: -   Аа.
М: -   Но!   И вот это?   И не знаю, когда?   Как?
         Куда оно упало?   И, и где  я  потеряла?   Не знаю!
         Не помню, снялось как-то, я  не знаю.   Или же оно,
         так вот, выдернула у меня, или что ли, и выбросила.
С: -   Наверное, мама, выдернула!
М: -   Вот.   И надо же ещё.   Я  в таком состояние.
         Убежала с дому.
С: -   Да и ехала.   Ха, ха, ха.
М: -   Да ведь можно было, в столовую забежать
         к Фелисаде.   И она бы тут, меры приняла.
         А  я  побоялась.   Там, как раз, Машка стояла.
С: -   Аа.
М: -   Думаю – тут, опять тогда, добивать будут.
С: -   А назад, уже Николай тебя в поезде вёз – да?
М: -   А, назад – я  через месяц, только, приехала.
С: -   Аа.
М: -   Приехала, и к той Палисаде ушла, где, у которой
         на саженый, огород где.   Я  домой не пришла.
         Потом к Дмитрию ушла.   К Татьяне.   С Татьяной,
         так и была.   И так, домой потом уехала – в деревню.
         Больше не была здесь.
С: -   А, в смысле, в деревню увезли.
М: -   В деревню увезли.
С: -   А, дак, в деревню-та, как тебя увезли?
         Ты  же была-та, где?   В Царском селе!
         А там тебя отравили.
М: -   А там меня отравили!
                Стр. 4
С: -   Потом тебя в Новгород увезли.
М: -   Вот.
С: -   В общем…
М: -   А надо было мне садиться, прямо на эту…
С: -   На поезд?
М: -   Ну, куда  я  ездила-та.
С: -   Аа.   Ну…
М: -   И там бы по дороге и, и это?   В деревню свою.
С: -   А, на станцию Хвойную-та?
М: -   Ну!   Уехать бы можно было.
С: -   Ну, откуда ты знаешь, ещё же, это?
М: -   Я  же не была никогда ещё там, да и маленькая.
         Да ещё, и больная  я  была.
С: -   Значит, Николашка, ей, отпустил порцию.   Супруге.
М: -   Он дал ей, избил – она лежала.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Она лежала целый месяц в больнице.
         Хотели его судить.   Но, судить никто ни дал.
         – Молодец!   Говорит: - За ребёнка, это можно
         дать – побить.   - Что.   - Я, говорит, видел!
         - Ездил, какой-то друг приехал.
         С другом, он приехал - Николай.
С: -   Аа.
М: -   И тот видел.   И тот на этой?   На собрание всё
         рассказал.   Говорит – до такой степени, скотина,
         била девочку, что она бес сознания лежала.
         Мы, говорит, пришли, а она и говорить не может.
         У ней, говорит, всё, здесь избито, распухши всё.
         Всё, бито было…

М: -   Фелисада – ехали, значит, откуда-то.
         И куда-то, дети делись.   Украли видно и…
С: -   А.   Это вот…
М: -   И истребили.   И  я, говорит…
С: -   У Фелисады-та?
                Стр. 5
М: -   И  я, говорит, только этой девочкой жила.
         У Фелисады!   Да!   Детей похитили.
С: -   Ну, у повара вашего?
М: -   Да!   Я, говорит, только этой девочкой
         жила – Настенькой.   Она придёт и песни поёт, и…
         Ест оладушку, и тут же песню поёт.   Это ж  весёлая
         девчонка, такая хорошая.   Она, говорит,
         жизнерадостная.   Всех кормила.   - Говорит:
         - Я  уверена!   Она и дальше так будет продолжать!
         - Ведь и, правда!   Я  же всю деревню кормила.
         Даже в Подсосну носила.   Ежли кто там бедные
         были люди.
С: -   Мама?   Да в голод-та ты им даже вагоном
         Пшеницу-та  привозила.
М: -   Да!
С: -   И в Петроград и это?   И на Белоруссию.
         И деревенских всех снабдила хлебом.
М: -   Все деревенские…   И вот в Крушиново, тоже очень
         плохо  жили.   Там тоже не было пашни-та.
         Там же хутора кругом.   Заняты земли все были.
         Дак, я  им, мешки привезу муки.   Скажу: - Давайте
         приезжайте!   Я  вам, смолотое, дам.
         Лепёшки хоть напечёте.
С: -   Мама?   А, значит, она, после того как, тебя избила
         Мать…   То, она и не стала поваром у вас – да?
         Фелисада.
М: -   Нет!   Она уехала сразу же в эту?   Как его?
         В Новгород!
С: -   Аа.
М: -   Она же с Новгорода.   И туда уехала.
         И двоих – сына и дочь взяла с приюта.   Вот.
         Я, говорит, больше уже не могу одной быть.
         И попалась такая девочка, как и  я.
         И поёт и пляшет и всё.   Такая весёлая, говорит.
         И она мене всё говорила - Фелисада: - Ты, это?
                Стр. 6
         Настюся?   Пойдём ко мне жить.   И будем, как раз,
         нас четверо будет.   Знаешь, как весело будет.
         И возьмём тётю Катю и Катину дочь.   - А дяденьку?
         - Но, а дяденька захочет, дак, тоже пусть идёт.
         - Но, я  говорю: - Нет!   Я  к маме поеду…   Я  же
         думала, что и правда, что это мама моя – Марфа.
С: -   Но.
М: -   Она же любила меня, не знаю как.
С: -   Ну, просто тебе, она-та – била тебя – матушка-та?
         А эти сказали: - Вот, ну, ладно!   Я, твоя мама!
М: -   Но!
С: -   Но вот оно так и…
М: -   И как меня бывало, мать начнёт мыть - Татьяна,
         а раны-та у меня есть.   Вот, когда-нибудь
         приглядись – шрамы у меня на спине были.
С: -   В общем, хорошо она по тебе прошлась.
М: -   Но!
С: -   Палкой по тебе.
М: -   Но!   Палкой!   Что-то, какая-то резина была ещё.
         А она, знаешь, какая болюча.
С: -   А.
М: -   Резиной.   А эти – оскалились, смеялись.
С: -   Дочки, сестрёнки?
М: -   Сестрёнки!
С: -   Сёстры-та?
М: -   Но!   А этой не было.
С: -   Ольги?
М: -   Ольги!   Она училась где-то.   Не было её дома.
         Она потом приехала, туда в эту, ну, как её?
С: -   В Самару?
М: -   В Самару!   Плакала всё.   Ну и это?   Женщины тут
         уж её уговаривали.   - Ни чё, теперь уж она
         поправится.   - И так меня, это?   Увезла к этой?
         К Палисаде.   Которая с огородом.
С: -   А, Ольга!   Ольга, тебя, уже тебя увезла – да?
                Стр. 7
М: -   Да!   Приехала и забрала!
С: -   Но, а там, с охраной?
М: -   Тут же и мать жила, ещё мачеха.
С: -   А, приехала она с охраной?   Да?
М: -   Кто?
С: -   Ну, Ольга-та?   Ни одна же приехала.
М: -   Ну, два парня.   Эти, которые всегда за мной
         ухаживали-та.
С: -   Аа.
М: -   Ну, отец сказал, что: - За Настенькой съездите!
С: -   Вот, как они?
М: -   Этот, плакал, вот один – Демидом звали.
         - Как вырастишь, я  обязательно…    – Демидка этот.
С: -   А сам плачет – да?
М: -   Но!   И сам плакал.   Что меня так избила она.   Вот.
С: -   И так сопровождали – да?
М: -   И так они меня – приехали, забрали, и домой
         привезли.
С: -   Это, уже на железной дороге?
М: -   Да!
С: -   А там, как?   В купе ехали?
М: -   Там, в купе мы ехали, по железной дороге.  Ехали.
         Ну и…
С: -   Как раз четверо – да?
М: -   Да!   Приехали.   Отец  встретил.   А она, как выдра,
         всёравно – вот так вот, глядела - скося.   А  я…
         А Фелисады не было.   А тут - Иван Данилыч был
         уже, уж этим - поваром.   А он хороший!   Я  знаю его.
         Он, до этого?   До Фелисады был.   Но, он и так,
         Фелисаде помогал и, и дрова ей натаскает, и всё.
         Но, она готовила, видно, хорошо.
С: -   Значит, попало тебе.   Ха, ха, ха, ха, ха.
М: -   Даа!   Тогда она меня измесила здорово!   Да и буду,
         я, её поминать?   Нет!    И бог меня простит за это.
С: -   Вот.   Любящая мать – да?
                Стр. 8
М: -   Да!   Любила она меня – палкой.   Да тут бы неродная
         девочка была, девочка была.   Не родной ребёнок,
         дак и то бы, никогда бы не стал бить.
         Но, как это так?   Ведь  я  же ни, ни баловалась,
         что-нибудь бы бедокурила.
         Я  же просто, приплясывала и пела песни.
С: -   А, услыхала новую песню.
М: -   Она и слышала и всё.   Я  ей помешала, что-то там,
         что-то она делала.   Я  не знаю, что она там делала?
         Да, ведь, её и дома не было.   Она только пришла.
         И давай.   А этих, двух та – она куда-то отправила их.
         Они и не видели, что меня она избила.   А потом уж
         меня хватились, и нету.   – Куда она ушла?
         - У них же и спрашивает.
         - А мы же пришли и её не видели.
         - И та, говорит, что, я, её не видела - Маша.
         - Это – тётя Катя рассказывала уже.
С: -   Ага.
М: -   Говорит: - Уж  я, говорит, и плакала.  -  И эта?
         Полисада рассказывала: - Кричит, воет, говорит,
         Катюша.
С: -   А.   Тётя Катя-та?
М: -   Но!
С: -   Но, да!   Потеряли девочку.
М: -   Потеряли девчонку.   - Что нам будет за это?
         - Но, а как, туда-та, я  приехала, то на железной
         дороге-та, они меня знают!   Мы, как-то ездили.
С: -   Аа.
М: -   Дак она знает – проводница.   Сразу же она
         позвонила, что, девочка у нас – едет к тётеньке.
С: -   А.
М: -   К своей.
С: -   Аа.
М: -   В гости едет.   Вся избита, вся в крове.
         Кто её избил?   Не знают – скажите?   Вот.
                Стр. 9
         И попала же к Палисаде, эта телеграмма.
         Полисада, раз, и вызвала начальство.
С: -   О.
М: -   Кто избил?   Девчонку?   - А эта?   Машка стоит,
         да и говорит: - А нас дома не было.   Мама была
         одна дома.   - Ну, значит, мама била.
С: -   Дак Машка же рядом была.   Она же не уходила.
         Она…
М: -   Кто?
С: -   Ну, ты говорила: - Я, хотела туда – на кухню бежать,
         А Машка стояла в дверях.
М: -   Аа, но она у Фелисады там, были на кухне.
С: -   Дак нет!   Значит, Машка ни созналась,
         что она была дома.
М: -   Но!
С: -   Вот.
М: -   Мать загораживала.
С: -   Ну правильно.
М: -   Вот так мне от родной матушки попало.   Вот она ж
         чужая мне – мачеха-та, а ведь она, пальцем,
         меня не била никогда.   А вот, кто-то видно ей,
         докучал.   Мачеху.   Чтобы она меня избавила.
         Или ты или её.   Видно так?
С: -   А, ну да!   Ей сказали: - Или ты умрёшь или она.
М: -   Но!
С: -   Или ты её изведёшь.   Не изведёшь, то тебя
         прихлопнем.
М: -   Но!   Видно так?
С: -   Да!
М: -   Но, а тут…
С: -   А, это здесь, видишь как?   Она, по всей вероятности,
         хотела вернуться в Германию.   Татьяна.
М: -   Наверно.
С: -   Вот!   Вышла в замуж за этого?   За такого же.
         И хотели уехать.   А им сказали: - Вот, если ты
                Стр. 10
         изведёшь, тогда денег получишь.
М: -   Да!
С: -   Но, они ж всё на валюту.
М: -   Но, а  я, сразу же с этой бутылкой-та?   Хотела она
         меня отравить-та?   Бутылку и эту самую – кружечку.
         А в кружечке, вот столь оставалось.
С: -   У.
М: -   Чаю-ту.
С: -   А, ты ей плеснула.
М: -   Она влила туда уже.   Яду.
С: -   А ты плеснула ей в лицо – да?
М: -   Ну!  А  я, ей плеснула, и сожжено было.  Кипяток же?!
С: -   Аа.
М: -   Но, и  я, бежать.   Я  эту-ту не взяла.   Она, как-то
         упала.   Бутылочка.   И вот столь ещё осталось.
         А этот пришёл когда - Фёдор.   Поднял бутылочку,
         и говорит: - Нечистая сила, ещё тут, говорит, есть яд.
С: -   Вот, надо было ей дать, пускай бы она выпила.
М: -   Вот.   Вот надо бы было!   Конечно.
С: -   Раз…
М: -   Но, он не имел право.
С: -   А.
М: -   Его судить бы стали.
С: -   Это, кого там.   Кто бы знал.   Вот…
М: -   Ну и вот.   Ну, она бы сказала?
С: -   Сказала, если бы на том свете, что ли?
М: -   А там же самый, смок, был.
С: -   Мама?   В общем, тебе, ха, ха, ха, попадало.   Всякие.
М: -   Попадало мне!
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Так попадало, дак это ужасно!   Сколь?
         Я, как, одна жила.   Да вот с этими ребятами.
         Я, как в раю была.   Честное слово!
С: -   А это вот два…
М: -   Они мне и дров натаскают и воды наносят.
                Стр. 11
С: -   Которые ребята?
М: -   Нууу, вот – Шурки, Кольки, все.
С: -   Аа.   Это, потом, когда одна-та жила?   Там!
         В деревне.
М: -   Да!   Когда одна жила!   В Кривандино.
С: -   Это уже в двадцать седьмом году, двадцать восьмом
         году.
М: -   И это?   Все мы это?   Я  на печке всегда спала.
С: -   Мама?   А…
М: -   А?
С: -   А вот, когда тебя, это?   К Палисаде привезли.
         А, эти, два, всёравно охраняли?   Тебя там – да?
         Парни.
М: -   Куда?
С: -   Ну, когда, от, это?   С Самары привезли-та?
         Ольга привезла.
М: -   Ольга-та?   А  я  у этого?   В столовую зашла, а потом
         к Палисаде ушли.
С: -   Не!   Но, я  говорю: - У Палисады, ты жила, а парни,
         всёравно охраняли – да?
М: -   Да!
С: -   Аа.   Ну, вот видишь.
М: -   Они с нами и были, у меня.
С: -   Ага.
М: -   Так, отец приказал.
С: -   Но, правильно!   Они, так, охрана и была – да?
М: -   Да!   Они и ездили втроём…
С: -   Не!   Я  и говорю – вообще, потом…
М: -   За мной.
С: -   У них, у Палисады ты была – дак, они всёравно,
         досматривали тебя?
М: -   Да!   Всё время!   А она им кровать постелила.
         - Вот вам ребятки кроватка – спите!   А мы, здесь!
         - Мы в одной комнате будем спать – с Настей.
С: -   А они в другой – да?
                Стр. 12
М: -   Нет!   Рядом!   В этой же комнате-та.
С: -   А, в этой же комнате – да?
М: -   Да!
С: -   А.
М: -   У них, двухкомнатная квартира, а там ещё у ней, это?
         Дочь и племянница, жили.
С: -   Да?
М: -   У ней.   И дочь ещё у ней была.   Тоже приемная.
         У ней не было, у ней, таких-та?   Своих детей.
         Отобрали.   Видишь, куда-то?   Похитил кто-то.
С: -   Украли!
М: -   Кто его знает?   Она всю жизнь плакала по ним.
         Они с бабушкой ехали – с её матерью.
         Мать-та – бабки-та дали по башке, и она и не помнит
         ничего.   А жива ещё осталась.
         Старенькая уж тоже была.
С: -   Ну, дак и она сама Полисада ехала – да?
М: -   Да!
С: -   И…
М: -   Как они, куда они увернулись?   Дети с бабкой-та
         были.   А эти двое зашли, говорит.   Дали по голове.
         А меня, говорит…   А эта?   Кричит: - Бабушка,
         бабушка.   Ещё.   А  я, говорит, ещё в памяти.
         А потом, говорит, и ничего ни помню.
С: -   А, и её, тоже ударили?   Палисаду?
М: -   Ещё раз хлопнули.
С: -   А?   Ещё раз?
М: -   А?
С: -   Ещё раз хлопнули по голове?   Уу.
М: -   Ещё раз-та хлопнули, и  я  уж ничего и не помню,
         говорит.
С: -   И сама Полисада – да?   Не помнит.
М: -   Нет!   Палисады не было – она ушла купить что-то.
С: -   Аа.   Ну…
М: -   На этом?   На поезде ехали-та?   Видишь как?
                Стр. 13
         Народ-та сбежался, а детей-та не стало.   А с этой
         отваживаться.   А не схватились – где же дети-та?
         А эту?   А когда уже она в сознание-та зашла?
         - А где, ребятишки-та мои где?   Искали, искали, и
         нигде не нашли.   Вот так.   Может, заграницу, куда
         увезли, а может, прибили да и…
С: -   Ну, кто-нибудь сказал: - Уничтожить!
         Потому что - всё окружение Николая второго,
         уничтожали!   Мама?
М: -   Да!   Наверное.
С: -   Старались.   Тут Кирюхинцы.
         Одним словом – Немчура.   Вот эта.
М: -   Да!…
                Стр. 14