Наследник. глава седьмая

                - продолжение -

- Нет! Душа не продаётся, ибо Она – частица Божества, а значит Начало чистое и непорочное. Ты говоришь о процессе, ведущем от нулевого цикла вниз, моя же цель – слияние разума и Души, а значит от нулевого цикла вверх.
- Но в итоге твой Дух, получивший полные знания, покинет моё тело и мой разум, и во мне останется мой Дух, не обладающий даже, как ты говоришь, частичными знаниями. Как я получу всё то, о чём ты говоришь? – попытался, наконец, разобраться в сути Дубцев.
- Твоё Сознание, которое не отождествлено с Совершенным Разумом, остаётся ведомой универсальной субстанцией, готовой принять свет моего освящённого Духа через посредство разума. При освящении Духа посредство разума отпадает, ибо основа – Душа, а Душа, как Начало всезнающее, даже частично воссоединённая с разумом, наделяет Разумом Дух, - тут граф на мгновение смолк и, как бы с сожалением добавил, - … но от этого лишь больнее осознавать тот мрак, окружающий тебя там, за пределами этой жизни, этого мира.
- Выходит, что ты осветляешь мой разум, воссоединяя его со своей Душой, затем мой осветлённый разум принимает мою Душу? – медленно, сосредотачиваясь на каждом слове, произнёс Дубцев, и тупо уставившись на огонёк свечи, более уверенно добавил, - Ничего не понимаю.
- Это пока твоему разуму непостижимо. Не ищи ответы, просто жди их, и они сами к тебе придут.
- Но если моему пониманию это непостижимо, для чего тогда ты мне всё это объясняешь? – спросил Дубцев.
- Чтобы преодолеть твои страхи и нейтрализовать низкочастотные импульсы мозга, несущие эффект огромной разрушительной силы, дабы они не явились помехой в таинстве переселения Душ.
- Да, но мне никогда раньше не приходилось заключать сделки с Духами, - смущённо оправдался Дубцев.
- Это не сделка, это процесс, называемый автономной реинкарнацией, открывающий тебе при жизни простой Путь к постижению великих тайн Божественной Природы.
- Всё это для меня не так просто, - задумчиво произнёс Дубцев и, потирая пальцами лоб, вдруг поймал себя на мысли, что уже не испытывает никакого страха перед плотной прозрачной массой, ещё недавно нагонявшей на него панический ужас.
- Всё не так просто, всё гораздо проще, и очень скоро твой разум научится воспринимать эту непостижимую для тебя пока простоту, лежащую в основании всего Мироздания. Мне лишь нужно твоё желание и согласие на постижение этой простоты, - с этими словами прозрачная фигура графа поднялась из-за стола и замерла в терпеливом ожидании ответа.
- Я согласен, - решительно ответил Дубцев и, задумавшись на мгновение, снова так же решительно повторил, - … я согласен.
- Ребята, больше часа прошло, - тревожным голосом нарушила общее молчание Наташа и вопрошающе посмотрела на друзей, томительно ожидающих победоносного появления своего героя, - может, сходим, поищем его…, а…?
- Да сейчас сам придёт, никуда не денется, - с оптимизмом возразил Наташе Мазур, поднимаясь с груды кирпичей.
- Надо поискать его, - беспокойным тоном поддержал предложение Наташи Сергей и, не дожидаясь остальных, направился в дом. Друзья последовали за ним. В целях безопасности они решили держаться вместе. Обследуя коридор за коридором, комнату за комнатой, они, наконец, достигли третьего этажа, так и не обнаружив никаких следов чего-либо присутствия. Поиски друга на третьем этаже также не дали никаких положительных результатов. И они, потеряв всякую надежду на успех, решили вернуться к выходу, чтобы ещё хоть какое-то время подождать его там. Мысль о том, что он мог их обмануть, выбравшись из особняка с другой стороны, даже не допускалась ими, так как они слишком хорошо знали, что на подобное Дубцев просто не способен, и от этого их тревога за друга ещё более возросла. Сергей обвинял себя, а друзья в один голос успокаивали его, убеждая в том, что Дубцев сам завелся, и этот спор не мог закончиться никак иначе.
Просидев безрезультатно ещё около часа, друзья договорились вернуться в квартиру Мазура, полагая, что Дубцев, несомненно, должен вернуться туда, в крайнем случае, не позже сегодняшнего утра, ибо он и сам не выдержит более времени один на один со своей блестящей победой.
Но они ждали напрасно, он так и не появился у них ни утром, ни к обеду, удерживая их в состоянии тревожного неведения, никак не проявляясь и не отвечая на телефонные звонки.
Да и как он мог проявить себя для них, если и сам абсолютно не помнил, каким образом попал домой, и лишь теперь с трудом возрождал в памяти события вчерашнего вечера, глядя на фотографию своих друзей.

                - продолжение следует -