Извращённый мир. Твердь и колхоз разврата

                Глава десятая. Твердь и колхоз разврата.

                1


Кажется, луна сегодня не выспалась, её всё время тянуло в сон. Именно поэтому она
Притянула к себе, любимое облако-медведя и, положив его к себе под щёку, стала
мирно посапывать, совсем не обращая внимания, на назойливых мух звёзд.
А там внизу под мирным сном луны, В Мудовой Тверди, эмоциональные Эмо и вся
неформальная братия, собравшаяся по случаю, праздновали приближение Дооропана.
Огромный бальный зал, был до отказа набит народом, а какое было освещение дааа..
Миллион тридцать семь черных свечей, расточительно мерцали, им помогали десять
тысяч пятьдесят два смоляных факела, помогали в деле создания, мистической красоты.
Никакие профессиональные осветители, пусть даже самым современным оборудованием,
ни когда не создадут такого чарующей атмосферы, такого буйства бликов и теней.
Многие из собравшихся танцевали, на сцене отжигала культовая Нирвала, с вечно
живым, во истину бессмертным Курком Кобейновым. В отсутствии электричества,
играли акустичесие варианты, легендарных хитов. Надо заметить, что люди не
бесновались, не бились в припадках, они каким-то образом умудрялись именно танцевать,
как не странно, этим танцем был вальс. Смотрелось это просто потрясающе, вальс под
сбитые ритмы легендарной Нирвалы.
Люди были.. как бы это сказать.. гранжующе-вальсировавшие, вот…
Собравшиеся здесь Эмо, Панки,Готы, Металисты, Алисоманы, да всех и не перечислить,
прибывали в какой-то эйфоритической наполненности. Сбросив свои излишнее атрибуты,
напыщенность и выпендрёж, они просто наслаждались обществом друг друга.
Но совершенно неожиданно, эта идеалистическая картина, была разрушена, разрушена
появлением некого неуместного в этой картине персонажа.
Он был в клепаной куртке, но это были не те заклёпки.
Он был в кожаных штанах, но это были не те штаны.
На его голове была уматованная прича, но прича так же, была не той.
На лице его был агрессивный грим, и как вы понимаете, тоже не тот.
Собственно говоря, всё было не то, а если посмотреть на боты, на двадцати
сантиметровой платформе, то становилось понятно, почему праздник был испорчен.
На вечеринку явился, да-да именно.. Король гламура, собственной персоной, встречайте!
- Звезда в шоке! – Манерно заявила звезда в шоке.
- Вокруг столько красифых людзей, а я не приглашен!! Водзмутительно!! – Сергей Рыбьев
эротично склонил голову набок, облизнул как некогда огромно-шоковые губы и провел
пальчиком по бровке.
- Фуууууу – Зафудели собравшиеся.
- Можно я его укушу? – Поинтересовался как всегда, навеселённый Оззя Озборнов.
  Или вон пусть, Келля девочка моя с ним позабавится, я вижу, он ей нравится! -
- Вы не посмеете! Я парламентарий! Это бесчеловечно, Келля не надо! – Келля явно
хотела короля гламура.
– Я парламентарий, вы должны соблюдать Женевскую конвенцию! – Взмолился Рыбьев.
- Блин((( грёбанная конвенция!! А мне так хотелось по доминировать..- Обиделась Келля.
- Вот так-то лучше. Слушайте ультюматом! – Звезда развернула свиток в печати.
- Мы великий ангел Тульфагор –
- Фуууу – Вновь зафудели Неформы.
- Кгм Кгм Мы великий ангел Тульфагор-внимающий, внемлет вам, гнусным Неформам.
 Покайтесь в грехах своих, и выдайте избранца, прибывшего к вам, в недавности.
И я милостью своей, гарантирую вам не прикосновенность, и даже отдам вам на
растерзание, двуих рабов, поющих песенку про Катю и телюфон.
Если же вы ослушаетесь, и возгордившись не выдадите Избранца и его приспешников,
будет война, и вы будете полностью истреблены. Всегда ваш, душка Тульфик. –
Закончив декларирование, король гламура стал пятиться задом, зад был костляв и
крайне не аппетитен, но Келльке по видимому он очень нравился. Не в силах с собой
совладать она всё же набросилась на парламентёра, и потащила на второй этаж,
в ВИП покои. Парламентарию не чего не оставалось делать, он лишь смог промолвить.
- Звезда в шоке! Спасите. –


                2

- Ну и что делать? Это просто квартира! Просто пустая квартира! –
- Да знаю я Серёга, знаю! Вот только понять не могу, здесь должна была быть дверь,
дверь в мир крепости Мудовой, а там как я говорил, ворота к воротам, к двери, к двери. –
Давинчинный выглядел озабоченно, нервно погрызывал ногти и бегал глазом. – Такого
просто не может быть, именно, именно здесь должен быть искомый порталоид. –
- А, по-моему, ты, что-то напутал, это просто кладовка! – Хлопнул кладовьей дверью,
и выразил своё отношение к ситуации, гномий сын Кузьмич.
- Напюутал! – Передразнил гнома Давинчинный. – Я тебе, что Циалков чёль? Это он
может субкоординанту гузкогенности перепутать, я нет. Стопудово, это козни пьёсангела,
это он мороку, на все уровни по напхал, теперь сцука все числоиды перепучились,
вот и нет хода. Напюутал! Понимаешь! –
- А мне позвонить надо, надеюсь, что туалет в этой дыре работает. – Сказала Неллия.
Дыра действительно напоминала дыру. Местами ободранные, выцветшие обои,
пожелтевшие от никотина, скрипучи половые доски, с которых в местах миграций былых
жителей, была вытоптана краска. Общая захламлённость и трёхколёсный велосипедик,
времен, наверное, ещё Хрувщёвских заморозков. Квартира была явно не хорошей.
Нелли проследовала в кабинку, на двери которой красовался пупс, бесстыдно
справляющий свои естественные потребности. Что она делала в кабинке, навсегда
осталось покрыто, мутным мраком небытия. Но вскоре послышался звук смываемой
воды, и громкие вскрики Нелированной особы.
Дверь тубзолея распахнулась и из неё, выехала Нелька, верхом на унитазе. Последний
был явно не обьезжен, он отчаянно брыкосил и вставал на дыбки. По комнатным весям
разносилось его ржание, вернее бульканье и гудение, так булькогудить умеют лишь,
самые рьяные и норовитые, санфаянсовые друзья человека.
- Снимите меня с него!!! Мамадарагая!!!! – Кричала Неллия. – Я баюся!!!
Первым заржал гном-ребёнок Кузьмич, потом подхватили и другие экспедиционеры.
Только Неллии было не до смеха, она всеми силами пыталась удержаться на коньку.
Но все-таки он её сбросил, она брыкнулась на вытоптанный пол, унитаз, же
останавливаться явно не собирался. Он проскакал через всю квартиру, и вломился
прямо в двери, бельевого шкафа. Вынес шкафОвые двери и проломив часть стены,
умчался куда-то в недра за стенного пространства, урча и бубулькая.
Он сможет, наконец, то почувствовать вольную житуху, без унижений и надругательств
человекоподобных существ. Но, к сожалению, на воле унитазы не приживаются, и либо
погибают, либо возвращаются на службу к людям.
- А вот и проход образовался. – Сказал СерДжо.
- Вот только не совсем ясно, куда он ведёт – Озаботившись, молвил Давинченный.



                3

На стенах крепости, на горизонте, в Келляных покоях.

- С чего они там взяли, что избранец этот, у нас? – Спросил эмотический принц,
не первый год, работающий принцем, на полставки, в Мудовой крепости. Он беседовал
с готическим чуваком, который был, в кожистом плаще и хоккейной маске.
- Ну, с чего, с чего они взяли, что избранец у нас? Скажи мне Архидрищ, как главвоенрук –
Главрук достал, трубку, напихал в неё дури, пыхнул, сквозь щель в маске, и молвил.
- Не знаю я истинных причин, возникновения сих мыслей в головах, врагов наших,
но сдаётся мне побоища не избежать, ты только посмотри, их не менее десяти тыщь! –
Они посмотрели вдаль.
Там, в дали, на отрогах Нудных гор, собиралось войско, если можно так назвать,
сборище всевозможностных существоидов, которые откликнулись на призыв Тульфагора.
Здесь было великое множество гопаты, существ стайной ориентации. Они носили
пацанские кепки, дасовские костюмы и туфеля, с длиннющими носами. Вооружены
гопники были цепями, ножами, кастетами, и прочим оружием ближнего боя.
Любера, мускульные, неадерталоносые, были наделены неимоверной физической силой.
Оружие, ими не применялось, принципиально, они ведь могли и голыми руками замочить.
Пузатые балерины-акушерки, как водится, были в пачках и пуантах. Пока оставались
тайной их боевые возможности, а также возможности снующих вокруг них,
кабелей-ассимиляторов, но самоназвание этих существ наводило на некоторые мысли.
Беременные балерины, да ещё в окружении, кабелин-красавцев, как-то не вписывается
во всеобщие представления, о вооруженных силах.
Тук-Нуки ходили туда-сюда, и нелепо переговаривались.
- Тук – Говорили одни.
- Нук – Отвечали другие. Это тукнуканье сильно раздражало окружающих.
Были здесь и гоминойды, под руководством лапочки Бориса, бабушки-шахтёрки, черные
лицом, с цигарками и отбойными молотами, негры-арийцы и баскетболисты Латвийской
сборной. Все готовились к предстоящей осаде и штурму Мудовой тверди.
Но и в крепости настроение было скорее боевое, этому способствовало, то, что здесь,
в данный момент времени, были собраны отборные силы неформального сообщества.
Даже хипари не покинули замковых внутренностей, они сильно обдолбленные,
различными препаратами и ганжем-индиго, собрались в одну кучу. И мирно решали
многотрудную задачу, как им помочь братьям неформам, и не отойти от своих миродогм.
Панкованная братия усиленно готовилась, к рыганию с крепостных стен, они бухали и
обильно закусывали, удобно расположившись, на городской помойке, закусывали
найденными порчеными продуктами и копили таким образом, ядовитую блювотную массу.
Свирепые металюги рычали и мутузили друг друга, тренируя приёмы самообороны, и
несамонападения. Готонекроманты таскали своих дохлых кошек на стены, мазали им,
хвосты смолой, и заливали несчастным животным, в горло бензин.
В общем, все готовились, как могли. Принц очень не хотел, чтобы ненормы разбрелись,
и распорядился вытащить все свои запасы пойла, опустошив все свои винные погреба.
Поэтому градус подготовки, к обороне крепости, был явно высок.
- А может, выдадим им Келлю Озборовну, а то она уже парихмахера умучила! –
Пожалел Сергея Рыбьева Архидрищь.
- Не ну Келля то точно не избранная. Не прокатит! – Ответил принц.
Они слышали через открытое окно, гостевого номера крики и мольбы, короля гламура,
истерический смех Келльки, щёлканье плети, и множество других звуков говоривших о
доминировании, подчинении, жестком и беспощадном сексе.
Видно звезде ещё долго пребывать в шоке.
- И не ори, я те щас заглушку вставлю – Да Рыбьеву не позавидуешь.



                4

- А что ты за существо такое? – Спросила Неллия у существа, шедшего с ними, с самой
Титиновой щели. Была глубокая ночь, звёздно-беззаботная, беззаботной она была,
потому что все спали. Лишь Нелли и её собеседник, сильно повлиявший на ход боя года,
бодрствовали. Но Неллия всегда была немного, а может и много беззаботной, а воздошарик
был и в правду очень странным существом, судить о степени беззаботности, которого,
было сложно. Исходя из этих соображений, ночь, немного подумав, решила что сегодня,
она будет беззаботной.
- Ну давай, расскажи мне о себе, не стесняйся. Ты какой то, уж очень скромный, ну расскажи,
мне очень интересно, пожалуйста-пожалуйста. Мне очень, очень интересно. –
- Я Грущь –
- Продолжай-продолжай – Нелли ёрзала в нетерпении. Они сидели у костра, костёр был
возле посадки, разделяющий кукурузное поле, именно сюда вывел, двереборцев,
Унитазов проём, в стене бельевого шкафа. Давинченый сказал, что это мир Совхоз-Колхоз,
соседствующий с миром крепости Мудовой.
- Я Грущь – Продолжил воздошарик. – Незаконнорожденный сын кураля Любовика Осьмаго.
Родился я на планете Прыщял, что в Туманности Бибигона, Альф-Центаврского уезду.
Нонче вынужденный житель, этих не слишком гостеприимных миров. – Грущ чем-то всхлипнул.
- Бедненький, а что тебя сюда привело? – Спросила особа.
- Я здесь в поисках отца, да я раньше жил в райских гущах Прыщяла, но моё сердце,
одинокое сердце, ныло и щемило без папки, и я отправился на его поиски, тайком прокравшись
в трюм грузового космолёта. Меня побили и выкинули в этом порочном и извращённом мире. –
Он немного помолчал, талантливо сделав паузу.
- Ффиль – Филькнул он как-то неожиданно.
Это филь было филькнуто, ну очень уж жалостливо, Нелька даже пустила слезу и погладила
скитальца по.. по скитальцу. Дело в том, что все, известные науке виды Грущей, не имели,
не какой там головы, или ножек. Просто цельный кругляшь, на ощупь напоминающий
воздушный шарик, кругляшь имел маленький ротик, с вострыми зубами и нарисованные,
но от этого не менее живые глаза.
- И чем ты теперь занимаешься? – Неллия утёрла слезу кулачком.
- Я великий актёр, блиставший на подмостках Бульшего, Малых и Средних тиатрав! –
На слове тиатрав, Воздошарик сделал особое ударение, вытянув первую А.
- Как чудесно, а в кино ты снимался? Мне ещё не когда не приходилось говорить с актёром.
Он не успел рассказать о своих ролях в кино, из-за ночи. Ночь просто как-то взгрустнула,
ей уже надоело быть беззаботной, она решила взбодриться и взбодрить своих гостей.
В нескольких метрах от собеседников, появилась, молния, шаровая.
Появилась она как то незаметно, видимо подкралась, и теперь потрескивала и пожуживала.
Нелли впала в жесткий ступор, и смотрела на молнию, не моргая, ей было очень страшно,
это выходило из её глаз. Воздошарик же напротив, часто мигал, нарисованными глазами.
Молния стала двигаться вправо, как бы сканируя всё вокруг.
- Чё надо? – Крикнул воздошарик.
Шаровая резко подскочила вверх, нечего не ответив, добра от неё ждать не приходилось.
И действительно метнув искры во все стороны, молния ринулась на Неллию, и взорвалась,
осветив ослепительным сиянием всё вокруг.
Все проснулись и засуетились, мало что соображая в медленно гаснувшем свете
лопнувшей молнии. Неллия лежала на спине, воздошарик лежал поверх неё и дымился.
Нелли вскоре присела, держа на коленях Шарика, тот был недвижим.
- Он спас меня – Тихо сказала Нели.
- Он закрыл меня собой, от этой шаровой молнии! Спасите его! – Она чуть не перешла
на крик, в конце своей последней реплики.
За дело взялся Давинчинный, он положил не подающего признаки жизни Груща, на землю.
- Его надо закопать! – Крикнул Леонид, - Скорее ройте яму.
- Не надо яму – Взмолилась Нелли. – Его ещё можно спасти. – Слёзы струились по её лицу.
- Так надо! Земля ещё сможет его спасти! Рой! – Прокричал СерДжо.
Вскоре воздошарик был зарыт, из под земли торчал лишь ротик, с вострыми зубами.
Теперь оставалось только ждать, и наедятся.
Вот так беззаботная ночь, в один миг стала забойной, и напряженной.
- Это мажье проявления, псоангелоида, он отрыл охотничий сезон. –
Произнёс своё умозаключение Леонид Давинченный.



                5

- Ну вот, кажется оживает. – сказал Сергей.
Воздошарик зашевелил, торчащими из земли губами, чем-то напоминавшими гриб тошнотел.
Давинченный достал из вещмешка зелёную, армейскую фляжку, и влил немного, чего-то,
в ударенного молнией Груща.
- Это берёзовый спирт, сто пятьдесят градусов! Должен помочь. – Эффект быстро проявился.
- Людиной гарою шарик
Из тумана выпалзает
И течёт его несеньем
По бескрайним, пуморям – Запел воздошарик.
- Откапывать его надо, как можно быстрее – Подумал, а потом и сказал Леонид.
Грущь был откопан и омыт водою, в близлежащей луже. Это дало свои результаты.
- Я нечего не вижу – Заорал шарик.
- Я света белого не вижу!
Замкнулся, замкнулся черный круг!
Пугающий, бессмысленный, унылый. –
Тем временем утро вступало в права наследования. Сначала светлой полосой на западе,
Она корректно намекнула, о своих притязаниях, а намекнув, уже в наглую стала выкатывать,
красный солнечный диск из-за горизонта.
- Вы же глаза мне смыли, вот я и не вижу не черта! Немедленно, немедля, нарисуйте –
Давинченый порылся в своём бауле, но нечего рисовательного не обнаружил.
- Нарисуйте глаза актёру
Он не может без них влюблятся
Он не может без них рыбачить
У актёра глаза как блюдца
Небольшие, но жутко страстные –
- Бедненький мой спаситель! Я сейчас – Неллия взяла, ещё тёплый костровый уголёк,
и нарисовала воздошарику глаза. Тот часто ими заморгал и завращал, сначала против,
а потом и по часовой стрелке.
- Вижу ура, я вижу!!! Здравствуй игорний мир! Мы снова вместе!
Нель, а ты мне потом цветные глаза нарисуешь? А то я теперь только в черно-белом всё вижу. –
- Конечно, как только найдутся подходящие краски, то сразу нарисую! –
Все немного поболтали о ночной шаровой молнии, и о геройском поступке воздошарика,
и отправились на запад, благо солнце вылезло от туда, и тем самым указало верное направление.
Давинченный немного поработал, с каким-то прибором, и сказал, что скоро они прибудут
в совхоз-колхоз имени Двадцатилетнадоя, и что было бы неплохо, к вечеру всё же туда добраться.
Где то часа через два, они увидели весёлый трахторёнок, мчащийся им на встречу,
и поднимающий кучи пыли.
За трахторёнком бежал кол-работник.
Не то чтобы совсем уж кол, но явно в подпитии, в руках он сжимал кол.
- Стой паразит!! Ушатаю! –
Возле наших экспедиционеров, паразит остановился, видимо предположив, что при людях
экзекуция не состоится. И, правда, рыжий детина лет сорока, в красном опохмелённом носе,
дерьмотиновой кепке, фуфаёзе и толстенных сварщикских штанах, в в масло-мазутных пятнах,
отбросил кол в сторону. Остановившись, он принял позу «ОЙ, А что это там на земле»,
уперев ладони в колени и тяжело дыша.
- Ладно Буян – Немного отдышавшись сказал колхозник. – Виноват я, не серчай, а то ещё немного
таких побегушек и я точно, крякну. – И подойдя к кажется успокоившемуся Буяну, похлопал его
по жестяному телу, и  обратился в свою очередь, теперь уже к путникам.
- А он это, на опохмелку давать не хочет, соляры ему жалко, ну да ладно.
А вы кто таки? По одёжи, да по мордам вашим, бледным, вижу городские мы, ну да ладно.
Мы щас с Буяном на плотину, за телегой сгоняем. А на обратном пути и вас подцепем, вижу вы
в посёлок метете, как я понял. –
- Да - Сказали хором Кузьмич и воздошарик.
- Так я и разумел, ну да ладно. – Сказал кол-хозник, и лихо вспрыгнул в кабинку трахторёнка.
- Экий же добродушный малый – сказала Газелия помохав ручкой, в след уехавшему Буяну.
- Ну не знаю – Засомневался Кузьмич, почему то не очень любивший колхозников.
- Может он притворяется, не доверяю я этим мужикоидам. –
Не прошло и полу часа, как мужикоид вернулся.  Не кто, видимо не жаждал бить ноги,
поэтому все дружно полезли, в тележий кузов.
               


                6

Театр начинается с вешалки, колхоз как водится, с председателя.
- Ну что ж, ваша просьба мне ясна – Сказал Вазелин Игнатич, председатель колхоза,
и просто хороший, добродушный человек, по совместительству массовик-затейник.
Ростом он не выдавался, зато выдавался пузой, при малейшем движении она у него начинала
покачиваться как водяной матрац, китайской матрацной промышленности.
Лысая, председателизованная башня, имела чёрные, сразу видно крашеные усы и глаза отекайки,
отёкшие и беспантово пегие. В губах обьёмных и мясистых, то и дело мелькал рыжий зуб.
Одет председатель был в серявый пидж, коленчатые трикосы с маркировкой переда, образ
надежды свинно-пшеничной промышленности, завершали розовые, гламурные кеды.
- Просьба мне ваша ясна – повторила надежда. – Но у меня автобус поломался, а уборочную
технику, в уборочную пору, я выдать не имею ни какого морального права. Да и топливо на вас
переводить, себе не позволю, но выход есть. На завтра намечен конкурс художественной
самодеятельности, и если вы переплюнете тружеников села, с вашим покорным слугой,
то я так и быть изыщу резервы и отвезу вас на границу, а там уж сами разбирайтесь.
- По рукам - Сказал Сергей и пожал круглую ручонку председателя.
- А где нам ночевать то, и репетировать где? –
- А в доме культуры и репетируйте, да там, же и заночлежете,
если конечно призраков не боитесь! –
- Не боимся - сказал избранец и покинул кабинет.
Ночь прошла спокойно, призрак видимо где-то прохолождался, или Вазелин Игнатич попросту
пошутил. Наша компания долго и допоздна репетировала, под руководством воздошарика,
Грыщь или как там он себя называет. Лично я его в дальнейшем буду называть Пятачок, шарик
хоть и не свинья но, тот и шарики любил, и округлый был в Русском варианте, а в американском
вообще инопланетный, как и наш, наш Грущь тоже с иных миров. Как ни крути Пятачок.
Потом все повалились спать, а я вышел на свежий воздух. В небе была луна, обычная Российская
луна, странно, когда уже будет месяц, всё луна и луна. Я, кажется уже начал привыкать к этому миру,
отключил мозги, они попросту мешали, и стал больше слушать сердце.
Нелли мне, безусловно, нравилась, но она была как-то слишком юна для меня, наверное.
Наверное, это предрассудки, сутки проходили за сутками, но они не проходили, эти предрассудки.
Видно, что она ко мне не равнодушна, как и Газелия. Газя мне бы больше подошла, она говорит, что ей сорок пять,
Но на вид ей и тридцати не дашь, ладно, что толку думать о чувствах в извращенном мире.
Поутру мы ещё, им ещё репетировали, уж не знаю насколько великим актёром, был Пятачок.
Мне эта Пятачковая ситуация напомнила приключения Гекльберри Фина, и его герцога и короля,
воздошарик был из таких же прохвостов, как те джентльмены, да и актёром, по-моему, был таким же.
Невнятными мазками нетрезвого художника, приближался вечер.
Днём в совхозе-колхозе им. Дводцвтилетнадоя народу было мало, лишь редкие старушки с пустыми
вёдрами, да ещё более редкая детвора, с яблоками под футболками. С приближением вечера всё изменилось,
празднично одетые в широкоплечие пижмаки, полосатые трико, платья в горох и
праздничные улыбки труженики, широкими массами стекались в дом культуры им. Клары Новиковой.
Сельский клуб был полностью забит, народ ждал начала, светопреставления. Наши двереборцы
Должны были выступать последними, на десерт так сказать. На сцену вышел председатель,
В дурацком рыжем парике и костюме Карлсона, за спиною был пропеллер, огромный, всамделешный.
- Дорогие трудяги и гости станицы, вашему вниманию представляется…
А ладно, щас начнётся! Занавес!!! – Последнее слово он проорал как резанный.
Занавес случился. На сцене, на полу, в эмалированном, бельевом тазу сидел мужик.
Он был в шапке из фольги, в руках имел весло и энергично изображал гребение, шумно
громыхая о сцену, этим самым веслом. Тем временем председатель примостился возле СерДжо,
и стал комментировать происходящее действо.
- Это Ясон – Сообщил он взволнованно.
- Ясон и аргонавты, плывут за руном, сейчас будет ария. – Я сон выглядел как-то неважно,
явно после вчерашнего, он был небрит и сильно опухшим лицом напоминал скорее циклопа,
сходство это усиливал тот факт, что актёр был сильно косой.
- Я лячу сквось море и ветер
Мне плювать на чудовищ и Пуки
Да я ради любимой Асоли
Уничтожу полмира ногою –
Проорал Ясон осипшим, дурным голосом, на слове ногой, он забил ногой в припадке.
Таз был приведён в движение, привязанной к нему верёвкой и утащен со сцены, типа уплыл.
С лица Вазелина Игнатьевича не сходила улыбка.
- Каков талантище. БравО!!! – Слово БравО он выкрикнул очень умело, как светский щеголь,
на премьере Жизели, в Орёльском театре оперы и балета.
- А сейчас появится Ассоль-Пенелопа!! – Заявил председатель, и действительно,
под рампы свет, мерцающий и ртутный, выскочила доярка, в огромной груди и греческом платье.
То есть в белой простынке, на её голове красовался огромный валенок, натянутый на уши.
Она взревела, полностью отдаваясь роли, зрителю и сцене, (такая вот груповуха).
- О где ты, скиталец, не в силах я больше
Мне нужно не много, лишь страстного секса
Когда же ты въедешь в мою-то обитель
О где же ты, крепкий, большой восхититель
Она упала, и в сладостной истоме заломила руки, и под всеобщие аплодисменты и крики,
была утащена со сцены, привязанной за ногу бельевой верёвкой. Вазелин пустил слезу.
На сцену полез сам председатель, вскарабкавшись, он принял позу «Вдохновение»,
и пустился во все тяжкие. Сначала он принялся изображать приведение,
средних лет, в полном рассвете сил. Он жужжал губами, и гудел стыдно сказать чем,
отплясывал камаринскую и потужно выл на воображаемую луну,
потом он как-то неожиданно закричал, страшно выпучив глаза.
- Уйди, уйди же призрак папы, приди прекрасное дитя! –
Оно пришло, на сцену выскочила, доярошная Ассоль-Пенелопа, не в силах больше сдерживать
себя, сорвала с себя греческие простынские одеяния.
- О где же ты
стремительный Ясончик
Не в силах я терпеть
Уж лучше пусть позор на веки
Чем воздержанья адов миг
Карлсон Вазелин Игнатич упал на колено, и протянул руки в сторону пенелопистой-доярки.
- Мадам, позвольте представиться Вазелин. –
- Я могу и без вазелина!!! – Томно-возбужденно произнесла Асоль, и кинулась в его объятья.
Начался страстный, безудержный секс, зритель был в экстазе, все аплодировали стоя.
На сцену вышел Ясон, к кошачьей, за неимением тигриной шкуре.
- Ясончик милый, брось свой лук скорее
Проткни меня своим мечом.
Ясончик недолго думая скинул свою шкуру и присоединился к оргии.

- Да эту постановку нам не переплюнуть, бесполезно. – Сказал Сергей обращаясь к воздошарику
И тут началось всеобщее восстание красных повязок.
Уважаемые труженики села, лезли на сцену, срывая с себя, и друг друга одежды.
Да такой оргии позавидовали бы порнодельцы любой развитой и не очень, и совсем
не развитой страны.
- Надо делать ноги – Сказал Сергей. Надо сказать, что его мысль была крайне разумной
и правильной. Рискуя быть жестоко изнасилованными экспедиционеры, прорывались к выходу.
Им несказанно везло, всё колхозное мужское население, в этот вечер, хотело греческою смоковницу,
а женское, Ясона и Карлсона с его огромной лопастью.
Оказавшись на воле двереборцы немного подрастерялись, и в нерешительности озирались по сторонам, как
новорождённые Вертлявые Путупцы, из леса Безмумий.
Кто-то негромко пибикнул. Это был тракторёнок Буян, он стоял неподалёку и заговорщицки мигал
желтыми глазами, фаровых фонарей.
- Давайте к нему, он вывезет нас отсюда. – Объяснил воздошарик, эти помигивания. Наверное
как представитель внеземных цивилизаций, он мог понимать тракторный язык, или просто догадался.
СерДжо и воздодошарик забрались в кабину, а остальные бойцы дверьевого фронта, в телегу,
и отбыли из логова разврата, этого содома-гоморического театра абсурда.