Младшие боги. Часть восьмая. Ллах хон

Немного о понятиях.
Хон – Сумерки Дня. Время, когда день закончился, а ночь еще не наступила. Это короткий период, когда наступает безвременье. Не советуется совершать каких-либо дел – они обречены на неудачу или бессмысленность, а могут даже обернуться против их сотворившего. В это время никто никогда не видел даже сильных духов, которым в общем-то безразлично где и когда появляться. Это прекрасное время лишь для одного события – смерти. Она будет наиболее полной, и душа не потеряет ни частицы себя при перерождении.
Ллах’тин (женское имя) и Ллах’хон (мужское имя)  - имена (также могут служить прозвищами), что носят профессиональные убийцы, быстрые, бесшумные и незаметные. У них есть дар приносить смерть одним прикосновением. Их жертвы даже не успевают понять, что произошло. И смерть, дарованная ими, столь же блага, как смерть, пришедшая во время хон или тин, т.е. во время сумерек. Конечно, если смерть вообще можно назвать благой.

   Лес тёк по краям дороги, но путешественник не обращал на него никакого внимания. Он вообще был больше похож на застывшую в седле статую из опала – огненную, но тёмную. Его неподвижные чёрные глаза казались слепыми, но видели с нереальной чёткостью и ясностью.
   Внезапно человек резко обернулся, впившись взглядом в тени в глубине леса. Руки легко дернули поводья, и конь, привычный к любым препятствиям, рванулся в ближайший просвет между деревьями. И на то была причина.
   Крик ужаса и боли бился, запутавшись в зелёной листве. Ему вторил многоголосый рык.
   Путешественник спрыгнул с коня нарочито громко, и серые лесные хищники повернулись к нему. Их золотые глаза горели голодным светом и отблесками ещё не потухшего азарта погони. У нескольких на шкуре были длинные неглубокие раны, на которых уже запеклась кровь. Их охота была честной. Звери знали это, и бесстрашно смотрели в глаза человека.
   Их жертва лежала в море из солнечных бликов. Одеяние было разодрано, его обагрила кровь, и она же сверкала драгоценными рубинами на изумрудной траве. Человек умирал, но сознание еще не покинуло его. Превознемогая боль, он протянул руку к путешественнику:
   - Прошу, помоги...
   Человек в огненных одеяниях встал подле него на колени, и тихо произнес:
   - Я не лекарь, и не умею лечить. Даже если я попробую увезти тебя – ты умрёшь в дороге, - обреченный стон сорвался с уст раненого. – Единственное, что я могу – дать тебе легкую и благую смерть. Я – Ллах’хон.
   Человек закусил губу, не давая выхода плещущемуся во взгляде отчаянью. Внезапно в его глазах зажёгся огонь:
   - Но ведь ты покараешь их?! Моих убийц?!
   Звери, выжидательно вставшие полукругом за спиной путешественника, сделали шаг назад, ибо знали – это в его власти.
   - Ты принимаешь моё предложение? – под взглядом глубоких черных глаз огонь погас.
   - Да...
   Раненый опустил веки, каждый вздох давался с трудом, и биение сердца замедлялось с каждым мигом. Ллах’хон, прирожденный убийца, положил руки на лоб и на грудь раненого, и с губ того сорвался последний вздох, который взмыл вверх и, избежав ловушки ветвей, ушел в безмятежное и солнечное небо. Путешественник встал с колен и обернулся к стае. Под его холодным, мертвенным взглядом звери отступили ещё на шаг. Человек двинулся вперед, и лесные охотники расступались перед ним, почтительно опустив хвосты и повернув головы, открывая беззащитные шеи в знаке повиновения. Он легко запрыгнул в седло, и его конь, ни капли не испуганный близостью хищников, беззаботно потрусил в сторону дороги.

9.01.2008г.