10. Витёк

                10. Витёк

    Мой друг Витя Нисковских был старше меня на один год. Жил он с матерью в служебной комнатушке при Облторготделе. Там они и работали: мать уборщицей, сторожем и истопником, а Витек курьером – разносил деловую почту по всему городу. Одновременно он учился в вечерней школе.

    Я очень любил ходить с Витьком по городу, особенно весной. У Витька был врожденный талант ко всему, за что бы он ни взялся. Его никто не мог обыграть в бабки, он  так же был непревзойденным  стрелком по воробьям из рогатки. По пути следования в ту или иную контору мы останавливались возле играющих в бабки мальчишек и, если они принимали нас в игру, то мы выигрывали у них все бабки, тут же им   продавали  их, вновь выигрывали, оставляя их без бабок и без денег. Основная заслуга в этих победах была его.

    Однажды он увидел, как я с кем-то играл в шахматы; после игры он попросил меня научить его этой игре, быстро освоил ее, и через два месяца играл со мной на равных. Во время службы в армии он был чемпионом своей части.

    Как-то меня в школе ребята научили рисовать по клеточкам. Дома я взял портрет Ленина, расчертил по нему клетки, то же сделал на чистом листе бумаги, но в другом масштабе, и нарисовал увеличенный портрет, стёр ластиком клетки и удивился своему «мастерству», - портрет получился очень хорош! Показал Витьку… Сначала он рисовал по клеточкам картины знаменитых художников, а через год он уже делал репродукции маслом на холсте, натянутом на подрамник. Первой его такой репродукцией был рисунок  с картины Васнецова «Три богатыря», причем рисовал он уже без клеточного трафарета. Это увлечение предопределило его дальнейшую профессию.

    Почувствовав в  себе талант, он перешел на работу в художественную мастерскую, где заработок его был выше в несколько раз, чем у курьера.

    Пришло время, и Витька взяли в армию. Служил он в Кушке, в Туркмении, - это самая южная точка Советского Союза, где летом стоит сорокоградусная жара. Армейское начальство, узнав о его профессии, выделило ему помещение-мастерскую, там установили для него вентиляторы (тогда кондиционеров еще не было), снабдили его всем необходимым для рисования: рамками, холстами, красками, кистями и т.п.

    К праздникам он оформлял Ленинскую комнату, делал плакаты, лозунги, а в обычные дни рисовал картины для офицеров. Начальство было  довольно. Его подкармливали пайками, давали внеочередные отпуска. Витек работал в довольно комфортных условиях, в то время как его сослуживцы ползали и бегали по пустыне под палящим солнцем.

    За то, что я научил Витька играть в шахматы и рисованию, он стал называть меня не иначе, как «мой учитель».

    Я приобщил его к чтению книг, хотя сам читал мало и неохотно. Однажды я дал ему почитать книгу «Приключения Робинзона Крузо», он прочел ее за две ночи, книга ему понравилась, он начал просить у меня еще что-нибудь интересного. Я был записан в детскую библиотеку, брал там книги, Витек их читал, пересказывал мне их содержание, при этом жестикулировал, размахивал воображаемой шпагой, нападая на воображаемого противника, или изображал индейца, натягивающего тетиву лука, падал «замертво», показывая умирающего противника и т.д. Так он перечитал почти всего Жюля Верна и много книг об американских индейцах.

*   *   *
   
    Начитавшись книг, Витек стал воображать  себя самым сильным среди мальчишек нашего края, он часто старался спровоцировать кого-нибудь на драку или борьбу, у него «чесались кулаки». Откровенно говоря, мы все его побаивались.

    Как-то на нашей «тусовке» собралось человек десять; Витек начал цепляться то к одному из нас, то к другому. Сенька Вельц сделал ему замечание:
    - Ты чего лезешь ко всем? Ведь тебя никто не трогает!         
    - Ах, ты мне еще будешь указывать? Давай драться! – сказал Витек.
    - Не хочу я с тобой драться – спокойно ответил Сенька.
    - Собздел? Ты трус! – воскликнул Витек.
    - Я не трус! – сказал Сенька, становясь в стойку, однако по всему было видно, что ему драться не хотелось, но Витек начал делать тычки в Сенькино плечо.

    Постепенно оба вошли в азарт и начали сильнее махать руками. Наконец Витек собрался нанести сильный удар, но Сенька уклонился, и Витек чуть было не упал. Со злобой Витек еще раз размахнулся – опять мимо. Наконец Сенька, получив удар в грудь, сам сделал молниеносный выпад и попал в лицо противника. Витек отлетел назад, схватился руками за ушибленное место и … прекратил борьбу. Под глазом у него всплыла шишка, а позднее появился огромный синяк. Он понял, что ему не одолеть Сеньку. От обиды и досады у него выступили слезы, он молча повернулся и ушел. С тех пор Витек не появлялся в нашей компании, но со мной продолжал дружить. Боевой пыл у него пропал.
   
*   *   *

    Когда я учился в восьмом или девятом классе, Витек посещал четвертый класс вечерней школы. Я иногда приходил к его школе к концу занятий, чтобы вместе вернуться домой, пообщаться, покурить.

    Как-то я пришел к школе за полчаса до последнего звонка. От нечего делать я обошел вокруг школы, засовывая руку в свисающие по углам здания водосточные трубы. В одной из них я нашел, что искал: синицу-московку. Синицы чаще всего ночуют в водосточных трубах. Затем я подошел к окнам класса и решил заглянуть в них, чтобы убедиться, что Витек здесь. Несмотря на то, что класс был на первом этаже, окна располагались высоковато, и мне не видно было людей, кроме их затылков. Я  залез на нижнюю ветку дерева, но в этот момент меня схватил за пальто сторож, который подкрался ко мне так тихо, что я не слышал скрипа снега под его ногами.

    - Попался! – воскликнул он, –  ты зачем заглядывал в окна? – С этими словами он потащил меня в школу.

    Когда мы вошли в учительскую, там был директор школы – маленький толстенький кореец по фамилии Цой.

    - Вот этот хулиган заглядывал в окна, строил рожи и мешал заниматься ученикам – сказал сторож директору, подтолкнув меня к нему.
    - Я не строил рожи и не мешал заниматься, - воскликнул я в свое оправдание.
    - Молчать! – вскричал директор, – а зачем ты находился перед окнами школы?
    - Я хотел встретить друга – сказал я.
    - Фамилия друга? – спросил директор.
    - Не скажу, – сказал я
    - Понимаю: товарищеская солидарность, - сказал он, - а свою фамилию ты скажешь?
    Я назвался.
    - Знаю твоего отца. Завтра же позвоню ему, пусть знает, какой у него сын- разбойник ходит по улицам по ночам. – Немного подумав, он спросил: - А документы у тебя есть? Вынь руку из кармана, когда разговариваешь со старшими! – с этими словами он взял мою руку, вытащил ее из кармана, синица выпорхнула из моей ладони. Директор неестественно подпрыгнул, топнул ногой и закричал с визгом:
    - Вон! Вон из школы, чтоб я тебя больше не видел!
   
*    *    *
 
   Дальнейшая жизнь у Виктора сложилась неудачно. Еще до армии он влюбился в девушку Анфису, причем она отвечала ему взаимностью. Однако, как это часто бывает, она не дождалась его, вышла замуж за другого. После демобилизации Виктор женился на Зойке - нелюбимой девушке, они оба пристрастились к водке, попойки сопровождались громкими песнями и драками.

    За постоянные пьянки Виктора уволили с художественной мастерской, после чего он устроился дворником в городском парке – недалеко от нашего дома. Он часто не появлялся дома – валялся под забором парка. Дальнейшая судьба его мне неизвестна.