первое впечатление от...

Не брит. В белой рубашке. Две верхние пуговицы порознь с петельками.

Серьезен. Иногда улыбается. Улыбка одолженческая, чеширская.

Умен. Но хочет казаться еще более. Зря. Того, что есть на самом деле, и так хватило бы окружающим. По верхнюю губу – чтобы дышать, не утонув в море его обаяния. Это на грани фантастики. Постоянно приходится держаться на поверхности.

Глаза. Зеленые. Глубокие. Но не это в них удивительно. (Кстати, она совершенно не интересна – глубина его глаз) Гораздо более удивляет их пронзительность. До диафрагмы – дальше не пускаю. Заблудится.

Руки. Жестикулирует ими в такт собственное речи. Как пианист перебирает клавиши в такт мелодии. Плавно. К месту. Уютно.

Много курит. Сигарета ему идет. Marlboro gold. На их месте хочется увидеть  Gauloises или Gitanes. И обязательно самые крепкие.

Читает по глазам. Или в глазах. Не могу понять. Выстраивает немой диалог со всеми окружающими.

Много говорит. Всегда к месту. Иногда заносит – приходится тормозить. Все его слушают, словно проповедника. (Собственно, что касается мира фотографии, то им он и является).

О фотографии говорит философски. С любовью. С самой преданной и нежной любовью. При этом глаза его горят. Дико!

Кажется, что фотография единственная женщина, которой он верен. Лишь она – его рок. Остальные – мгновения. Приходят и уходят. «Чем больше, тем лучше». И всегда, каждая из них остается в тени Ее – фотографии. Есть лишь Она. И их общие, любимые, но критикуемые им дети – кадры.

Вот такой он – человек, создающий снимки, от которых я перестаю дышать.