Четвёртая сказка для ведьмы

Литератор озёрной школы Николай Васильевич Google жил в землянке у лесного озера. Описание его жилища можно найти в романе "От мёртвого осла уши", где ясно, что жилище было крайне непритязательным со своими земляными стенами, которые всё время осыпались унавоженным чернозёмом, что Николай Васильевич объяснял не иначе как чудом. На неровных стенах висело три портрета - Саути, Вордсворда и Колриджа, причём на первом портрете было выведено "tri",   на втором - "ni", а на лбу Колриджа красовалась татировка "ty". Что означали эти слова, Google не знал, конечно, но на всякий случай молился сразу на три портрета, называя их "гумористической троицей". Сегодня Николая Васильевича посетило вдохновение после очередной молитвы, он встал к конторке красного дерева (бывший рукомойник), обмакнул перо в чернильницу зелёного стекла (бывшая бутылка портвейна "Три топора") и застрочил:
"Все счастливые счастливцы счастливы счастливо, а все несчастные несчастливцы несчастливы несчастливо.
Всё смешалось в доме Обломова, недружественным интерфейсом возвышавшегося над убогими лачугами 118 линии Васильевского острова. Хозяин дома, похожий в своих бакенбардах на изрядно располневшего енота, бегал по гостиной в распахнутом флашроке, обнажавшим не старое ещё тело, на что заставшая хозяина девка с чашкой утреннего кофею всплеснула руками ("Срам -то какой!"), уронила поднос, и, сверкая прекрасными малороссийскими очами, побежала в конюшню, чтобы дать конюху согласие на пробный и срочный брак, пока кровь не отлынула от разбухшего лона. В этот момент за окном страшно, нечеловечески закричали..."
Николай Васильевич повёл ушами и понял, что в лесу и правда кто-то кричит. "Yahoo?" - спросил себя Google и стал по скользкой верёвке выбираться из землянки.

За полчаса до того, как Google начал писать новую безделицу, кролик E-boon встечал выписанную им из Бангкока элитную  проститутку.  Тайка явилась кролику в виде волосатой чёрно-бурой лисы, посмотреть на которую пришли все лесные жители, включая кошку. Ту, правда, мало интересовали ****ские штучки, только сам факт появления лисы вызвал какие-то смутные воспомининия о кладбище, стражниках Цинь-ши-Хуаньди, и о солнце, тонущем в солёной воде. Впрочем, кошку больше трогала судьба енота, который накануне утром ушёл за добычей в разрушенный город, но не вернулся до сих пор, а это значило, что придётся енота искать, но делать это среди развалин было невыносимо, кошка не терпела эстетики Сохо, превращающей разрушенные заводы в ночные клубы - убежище галеристов и инсталляторов. Надо бы позвать с собой хотя бы кролика, но тот уже скрылся со своей лисой в ближайших ивовых кустах.

Ветер в ивах позже описал Николай Васильевич: "Роскошная ночь стояла над тихим лесом, и только любзания влюблённых нарушали почти первобытную гармонию. Мех лисы так сверкал под ярким светом луны, что E-boon почувствовал себя маленьким кроликом, у которого украли шинель.
- Как имя твоё, любезная?
- Луиза Вероника Чикатило,  двести батов в час, телефон +66...
- О не надо мне твоего телефона, ты мне дороже телефона, дороже двухсот батов, дороже всего этого леса, дороже жизни моей. -  И кролик, сняв со своей Луизы монисто, стал целовать её в волосатую шею. Что-то странное вдруг показалось ему в морде лисы, но то неверный свет луны виноват... Кролик провёл лапой по горлу лисы и когти его упёрлись в кадык. В свою очередь что-то твёрдое и неизъяснимо ужасное коснулось кроличьего бедра: это был, как пишут в книжках для любезных наших ребятишек, половой ***".

Страшный крик кролика услышала даже кошка, но бежать наряду с остальными на место недоразумения не было ни сил, ни желания. Надо было идти в город искать енота, вот только что-то смущало кошку. Енот ушёл только вчера, но казалось, что с момента его ухода прошло сорок лет. Ни морды, ни тела его кошка не то что бы не могла вспомнить, просто всё ей виделось нереальным, она начала даже бояться, что сама придумала енота, чтобы оправдать существование этого мира, а потом ей стало ясно, что кто-то придумал и её, чтобы она придумала енота.

Мимо пронёсся затравленный кролик, за ним гналась Луиза Вероника Чикатило, которая почему-то пьяным голосом требовала, чтобы E-boon как честный зверь вышел за неё замуж. За ними пробежал Николай Васильевич - он спешил описать историю с тайской лисой-оборотнем. Но, добравшись до своей конторки, литератор вдруг подумал, что комичность ситуации как субстанция почти неуловимая кроется между словами, и потому надо писать вообще без слов и даже без знаков препинания. Помолившись Саути, Вордсворду и Колриджу, Google  бросил рукопись романа "От мёртвого осла уши-2" в камин.

Кошке было очень холодно.