Любовь Фараона 8

-- Ну же, милая, неужели ты не хочешь прижаться своей обнаженной грудью к моему гладкому стройному и гибкому стану? Иди же скорей, овладей мной! Возьми его в трепещущие влажные ладони, проведи своими пальчиками, прикоснись язычком...
  Он обнаженный стоял во всей красе своей вожделенной готовности к бою не на смерть, но на жизнь.
 Смущенная Йоа стояла перед юношей не зная как себя вести. Оттого, как она поведет этот диалог и в какое русло его направит, зависит, как она поведет себя по жизни, какую судьбу она уготовит своим детям. По какой реке поплывет и в какое завтра попадет. Ибо женщина – влагалище будущих поколений, их успешности и жизнесвосприемственности.
-- Ну, же!- продолжал искушать ее наследник.
 Он мог ее заставить, приказав, но он, не любя ее, просто любуясь, как бесподобным творением всех мыслимых и немыслимых богов, постигал ее сущность. Для него было не принципиально, овладеет ли ею теперь – впереди целая совместная жизнь, и он просто забавлялся и немного куражился. Кто застрахован от такого соблазна?
  А для девушки царской крови не существовали такие понятия как скромность и застенчивость.
И понятие «до свадьбы ни-ни» - тоже. Но у простолюдинок другие моральные устои.
   А что есть моральные устои? Обычная ловушка для простачков. Типа, она скромная - до свадьбы не дала, значит, будет верной. Так требовали правила. В противном случае – вона сколько других претенденток!
Простынки кровавые после свадьбы полыхали на ветру победными знаменами, гарантами любви долгой и преданной. И предавалась таки предательством самым коварным и изысканным. Сколько потом разборок было у ее батюшки в таких мышеловочных семьях, ибо отец, как верховный судья, чинил суд справедливый. Но традиции не менял, ибо у хамского мужского отродия «любовь» пропадала сразу после соития. Куда девать сирот? А «по залету» жениться – себя не уважать. Так пусть уж блюдут себя хитрюги и детей воспитывают совместно.
  Может быть и ей сейчас имело смысл разыграть подобную недотрогу?
  Или стать в позу, отклячив правую ногу вперед, и рявкнуть: «Я девица знатная, мои портреты в лучших царствах всего света, женись на мне!»
Подумала так и рассмеялась.
  Она росла как мальчишка и с мальчишками, и потому ей были неведомы все эти женские уловки, не могла представить себя в роли интриганки, борющейся за свое счастье столь примитивными плебейскими бабскими методами. Она – царица! Неужели он не видит этого? Слепец! И Бог, смотрящий в себя его глазами – близорукий, ему смотреть на мир через алмазные или сапфировые линзы надо. Или рубиновые. Как кремлевские звезды. Ага! Через розовые очки!
 И опять рассмеялась!
   Попробуйте посмеяться над обнаженным мужчиной при полной эрекции. Не пробовали? Нет?
Так вот и я Вам не советую. Ни-ког-да ему не придет в голову, что Вы смеетесь своим собственным мыслям, фактически над собой.
Он непременно подумает, что над ним, вернее над его…

  Так и случилось.
Аменхотеп сын Аменхотепа, осерчал, обнаружив состояное нестояния и, посрамленный, удалися.

   А Йоа праздновала свою первую девичью победу!
Вернется еще!

А она подождет…

Продолжение здесь...
http://www.proza.ru/2009/11/11/231