Ещё про Горыныча

     - Да расскажу я! Погодите. Мария! Ты уже Илюшку уложила! Хватит метаться. Садись за стол. Подтвердишь, если не поверят. -  Алексей отхлебнул мёда из ендовы и начал рассказ.
     - Конечно, всё это затеял Василий, кто же ещё? Тогда уже спало возбуждение от такого лёгкого, благодаря вашим, друзья  мои физики, усилиям, попадания в параллельный мир; уже была построена Станция вокруг Прохода... А он, к радости нашей, оказался в непролазной Гнилой Топи. Гати там, верно, были проложены - но такие гнилые, что никто через Топь ездить не отваживался.
     Мы потихоньку собирали материалы и отбивались от комаров, покуда Василий мастерил "Убоище" - свистелку, что отлично отгоняла этих кошмарных кровососов и, заодно, пугала забредший к нашим границам люд. Кони у них спотыкались и приседали. Противно очень Убоище свистело. Мы ходили с ушными затычками, но кровь сохраняли в целости.
     Но Василию мало было. Он аппаратуру в такого кошмарного андроида засунул, что и нам страшно стало. Брови клочками, лобик назад скошен, под гориллу, волосы дыбом по всему телу. В руки ему дал Василий саблю, а ногами Убоище хваталось наподобие обезьян и качалось вниз головой, свистя, выпучивая глазки и клацая зубищами.
     Как пошла про то молва, Гнилые Топи посещать перестали. Что же. Нам спокойнее.
     А Василий, устав забавляться с Убоищем, затеял творить вторую охранную систему - возле речки Смородинки. Дошли до него слухи, что кто-то видел наши экскаваторы у карьера, и теперь народ опасается Змея Горыныча.
     Бедный экскаватор превратился в трёхголового змея и громко хлопал крыльями. Летать не сподобился: экскаватор, всё же. За него Васька полетал. Расписал капсулу и приделал всё те же три головы. Выхлоп ещё подкрасил, для пущего эффекта.
     Вот полетал он, а под шумок потерялась парочка невест в ближних сёлах. Сбежали, видимо, от нелюбимых - но Змей Горыныч был обвинён в краже девушек... А что Васька? - Только ухмылялся.
     Потом всё это ему тоже надоело, а работы больше нет. Разве что в народ идти Наблюдателем.
     - Раз мир параллельный, пойду себя искать. Ну, или предка своего. В Муром пойду, - решил Василий, презрев все теоретические предположения о парадоксе: мир-то не наш. Параллельный. Да и отстал от нас веков на двадцать.
     С чего он взял, что здесь может быть его двойник? - Однако, нашёл. Сидел тот сиднем на печи - ноги не держали, да мычал вместо разговора.
     Вот это - параллельный парадокс! Раз мы в этом месте и времени, параллельно присутствует тело. Дурачок. Так подумал Василий и велел нам искать своих двойников.
     Да где их искать? Это Василий искони из Мурома, а наши предки нас по миру потаскали... Не стали мы искать. Василий же отправился вразумлять параллельного Илюшку электрошокером. Мол, если есть в нём что, то от шока прорежется.
     И как знал? Встал тот Илья на ножки дрожащие и поплёлся за Васькой как прикованный. Так до Станции и добрели. Там сел Илюшенька на порог, помычал - и спать улёгся. Больше уж не ходил.
     - Выродок он, - расстроился Василий. - Ну где в этом мире мужика моих размеров найдёшь? Вот у него всё в мясо и ушло... Пусть тут, при Марье и при каше спит, а мы, други любезные, подвиги совершать пойдём. Вы у меня безродные - зато я теперь Илья Муромец. Вот родителям подсоблю - дров там, поле вспахать - и молва пойдёт. Тут я ещё придумал подвиг... А вы при мне будете. Добрыня Никитич да Алёша Попович.
     - Почему я - Добрыня? - возмутился Стас.
     - А Стасов тут нет пока. Добрыня - имя славное.
     - А с чего я - Попович? - удивился я.
     - Чтобы вера тебе была. А то как заблеешь своим тенором - какой богатырь? Вот ежели Попович - то рыцарь чести. Это поймут. Вы пока вживайтесь, коней готовьте, а я подвиги организовывать буду, чтобы наглядные...
     "Победил" Василий и Убоище, и Змея Горыныча со Змеюками (это приплёл), и головы андроидные как свидетельства предъявил. Почему не в крови? - Да Змей-то по ним пальцем огненным чиркал? - Чиркал. Вот кровь прижёг, а всё равно голов лишился. Таких вот, сухих слегка.
     При головах он представил и товарищей боевых, Добрыню с Алёшею.
     - Ты не Кожемякин потомок будешь? - спрашивал князь.
     Какой потомок! Сам, сам Василий когда-то от Орды борозду на трёхголовом бульдозере с крыльями проложил. А мне потом бульдозер из моря вытаскивать пришлось... Только это после, когда мы Станцию в их прошлое перенесли. А то, как Василий пожертвовал Убоищем, люд любопытный хлынул Гнилой Топью. Неровен час, до Станции добрался бы!
     Но прежде мы втроём повоевали от души! Там ведь не только наши чудища, там и своих было немерено...
     Илюшу Марья подлечила, и мы его с собой, на Гею, взяли. Нельзя двум Муромцам на одной Земле. А чтобы параллельный парадокс у нас на Гее не сработал, Василий так и остался там, на Земле, Кожемякой. Женился, кажется, на сиротке.
     Жаль. Без него скучно. У нынешнего инженера все андроиды на одно благородное лицо, а сам он по вечерам пьёт какао...