Как я попал в преисподнюю. часть первая

КАК Я ПОПАЛ В ПРЕИСПОДНЮЮ

Большой Бес.

Умом и совестью, и духом соберусь,
Пред Богом встану в схиме и веригах.
Пусть я умру, но ты воскресни, Русь!
Воскресни прежней Родиной великой!



                Я шел по какой-то ужасной раскисшей дороге, заросшей по обочинам огромными будяками в мой рост. Шары колючек постоянно падали на  китель, и мне надоело их обирать. И вскоре я сам, весь облепленный колючками, был похож на огромный красновато-фиолетовый шар.
                Дороге не видно было конца, и сколько я ни шел, она постоянно убегала от меня за горизонт. Ни присесть, ни свернуть было некуда – внизу грязь, по сторонам – непроходимые заросли будяков со стволами, толщиной в  руку взрослого человека.
                Я остановился и оглянулся назад. Пейзаж позади меня ничем не отличался от того, что  виделся впереди… Небо надо мной было какого-то черно-свинцового цвета, без единого проблеска. От этого постоянно казалось, что наступает ночь.  Я чувствовал несоответствие, несуразность своего положения, но никак не мог сообразить, что со мной происходит, и где я нахожусь. Я начал сдирать шары колючек с кителя и только сейчас заметил, что на левой руке у меня отсутствуют три пальца, а из обрубков на грязь дороги изредка капают тяжелые, почти черные капли крови. Но, странно, боли я не чувствовал…
                Ободрав, наконец, колючки, я увидел, что и китель мой пробит на груди в четырех местах и весь покрыт заскорузлыми пятнами крови. Я лихорадочно стащил с себя китель, тельняшку и с удивлением обнаружил  на уровне сосков четыре маленьких аккуратных дырочки, из которых сочилась бледно-розовая кровь с сукровицей. Я засунул в одну из дырок палец, и он вошел туда до основания. То же самое произошло и со второй дырой. Но боли при этом я не почувствовал.
                - А ну, не сметь портить материал! - вдруг заорал мне прямо в ухо громоподобный голос.
                От неожиданности я аж присел и обернулся. Сзади меня никого не было…
                Он или оно оказалось каким-то образом впереди меня… Что это было, я не могу сказать. Голова была, как бы от кабана-секача, но с огромными волосатыми ушами, как у осла. Тело – вроде человеческое, но покрытое клочками шерсти неопределенного цвета. Руки,  вернее – ручищи были огромные, перевитые узлами могучих мышц, с длинными пальцами, украшенными неимоверной длины когтями. Ноги – это было что-то ужасное, напоминающее одновременно свиные окорока и покрученные временем и ветрами стволы древних дубов. Устойчивость им придавали огромные раздавленные и раздвоенные копыта. Я был высоким парнем – метр восемьдесят пять, но это уродище было выше меня раза в полтора. При всем при этом, он был прозрачен, и я видел сквозь его тело уходящую вдаль дорогу.
                - Что, отродье рода человеческого, испугался? – он вдруг захохотал, и из его пасти вырвались языки пламени, пролетевшие прямо над моей головой, обдав макушку жаром. В воздухе отвратительно запахло серой...
                - Нет, - сказал я. После трех войн, которые я прошел в спецназе военной разведки, меня трудно было испугать. – Просто впервые в жизни вижу такое уродище. Удивлен…
                - Что ты сказал, придурок? – Он снова захлебнулся хохотом, воспламенив окрестную плантацию будяков. – Какой-такой жизни, болван!? Ты что, еще не понял, где находишься, свинья дырявая?
                - Не обзывай меня, урод! – мое терпение кончилось. Я подпрыгнул и изо всех сил ударил его кулаком снизу вверх, целясь в его козлиную бородку из четырех волосин.  Но  кулак пронзил пустоту и я, потеряв равновесие, рухнул в грязь.
                Тут же на мою спину опустилось копыто, со страшной силой вдавив меня в жидкое месиво дороги. Я не мог даже пошевелиться…
                - Ладно, ублюдок,  прощаю тебя, - прогремел урод, и легко выдернул меня из грязи. Отряхнув пару раз, как котенка, он поставил меня на ноги и сказал, - Пошли к Боссу!
                Он повернулся, забросил свой огромный хвост себе на плечо и пошел прямо через заросли бурьянов,  которые вдруг куда-то исчезли, образовав ровную и чистую дорогу. Теперь почему-то ни один колючий шар не падал на меня, и я на ходу надел на себя вдруг высохший и ставший чистым тельник. Китель я нес в руке.
                Через некоторое время мы вышли к какому-то болоту с черной зловонной жижей. У края болота на огромном пне расплылась осклизлая масса желтовато-зеленого цвета, похожая на огромную соплю. Увидев эту массу, мой провожатый вдруг стал стройным и галантным – в его лапище откуда-то появился букет из будяков, лопухов и папоротника. Изогнувшись перед Соплей, он учтиво заговорил:
                - Здравствуйте, уважаемая, не будете ли столь любезны, доложить Боссу, что я доставил ему чудесный материал? – он просто-таки источал радушие.
                - Зднавствуйте,  зднавствуйте, додогой мой! Извините, пдокдятый надмогк меня сосем доконад на эдом бододе, - непрестанно сморкаясь и чихая, ответила Сопля. В ее массе вдруг появился сосуд, похожий на ночной горшок, в который она воткнула букет, зачерпнув вонючей жижи из болота.
                - Титяс додожу о вас, додогой мой, - прогнусавила Сопля и тяжело сползла с пня. Переваливаясь и перекатывая, она подползла к болоту. Раздался скрип открываемой двери, и Сопля вдруг исчезла.
                Урод зачесался, задергался, прихорашиваясь, пригладил бороденку, и вдруг влепил мне подзатыльник.
                - Смотри у меня, ублюдок, - прошипел он, и пламя из его пасти тонкой струйкой коснулось моего лица. – Чтоб не вякал ничего лишнего перед Боссом!
                - Да пошел ты к черту! – ответил я и, вдруг смутное подозрение холодной змеей заползло мне в душу…
                Урод захихикал, противно скалясь и испуская клубы дыма, и неожиданно стал меньше меня в два раза.
                - Как ты меня напугал, негодный мальчишка, - плаксиво заныл он, куражась, – Черт такой страшный! Я ужасно его боюсь…
                В это время заскрипела, отворяясь,  невидимая дверь, и из ниоткуда возникла Сопля. Встав чуть ли не по стойке «смирно», она торжественным голосом прогнусавила:
                - Пдоходите, подадуста! Вас пдимут!
                Урод мгновенно вырос, подтолкнул меня в спину и мы, пройдя мимо Сопли, оказались в полной темноте, настолько плотной, что я ощутил ее физически.
                Сзади противно проскрипела дверь…
                - Кланяйся, мразь, - зашипел урод, сгибаясь в три погибели, и прижимая меня своей огромной лапой так, что я едва не упал.
                - Ты кого мне привел, Большой Бес? – вдруг загремел голос из-под земли.
                - Прекрасный материал, Босс! – заюлил урод. – Высокий, красивый, сильный – как раз – то, что надо! К тому же совсем свежий – убит всего полчаса назад!
                Мои худшие опасения, то, во что я отказывался верить вплоть до последнего мгновения, подтверждались…
                - Он же солдат! – загрохотало так, что содрогнулась почва под ногами. – Ты же, тупорылое создание, прекрасно знаешь, что солдаты мне неподсудны! Их судит только мой извечный враг и соперник!
                - Но какой экземпляр, Босс! – продолжал урод, виляя хвостом  так, что поднялся ветер. – Он же всем параметрам соответствует!
                - Больше не приводи солдат! – чеканя каждое слово, прогремел голос. – А этого отведи к  Кикиморе. Пусть пристроит его к остальным. Все! Пошел вон!
                Заскрипела дверь, и Сопля едва успела отпрыгнуть в сторону.
                - Все подслушиваешь, тварь сопливая! – прорычал мой провожатый и пнул ее копытом, на который тут же налипло густое осклизлое месиво.
                Он быстро потащил меня куда-то, поминутно пытаясь стряхнуть с копыта сопли и спотыкаясь. Внезапно он резко остановился, так что я, не успев сбавить шаг, ударился о его прозрачную спину, как о железобетонную плиту. Урод вырвал из моей руки китель и, ткнув длинным, корявым когтем в орден, прошипел, изрыгая клубы дыма:
                - А не из-за этой ли железяки сыр-бор, а? Что это!? - заорал он так, что ближайшее к нам дерево вспыхнуло, как свечка.
                - Ты сам железяка! - дерзко ответил я. - А это - орден Мужества!
                - Гы -гы - гы! - гнусно засмеялось чудовище, и дым из его пасти повалил ровными вонючими колечками. - Я тебе тут такой досуг устрою, мужественный ты наш, что ты и слово-то такое забудешь... Он скомкал китель и вдруг зашвырнул его далеко в болото.
                Китель чвакнулся в зловонную жижу, и на месте его падения мгновенно вздулся огромный воздушный пузырь. Несколько секунд он колыхался из стороны в сторону, а затем вдруг лопнул с чудовищной силы звуком, распространив вокруг невыносимое зловоние.
                - Фи-и, как воняет твое мужество! - буркнул урод и подтолкнул меня вперед себя.   
                Вскоре мы вошли в дремучий лес. Деревья в нем были черные, как после пожара, покрученные, без единого листочка. В вышине их ветки переплетались настолько, что неба почти не было видно, и в лесу царила сплошная темень.
                - Эй, - окликнул я урода, не в силах позабыть только что перенесенное оскорбление, - Так ты и есть тот самый поганый черт из сказок?
                - Не черт, дубина, а Бес! – огрызнулся черт. – Чертом меня прозвали на Земле такие же болваны, как и ты. Сказочники, мать вашу... А я – Бес! И это звучит гордо!
                - А зачем тебе молодые и красивые покойники? – спросил я.
                - А затем, что Босс готовит вам, тупым боголюбцам, страшную кару – апокалипсис. И для этого нужно 666 молодых красавцев, которых Босс превратит в зверей апокалипсиса и под видом людей отправит на Землю. А уж там они вам – людишкам устроят кровавый шабаш! – Черт, довольный, потер ладони.
                - И чем вам люди мешают? – не унимался я.
                - Заткнись, тупица! – рявкнул Черт. – Вы все поклоняетесь своему Всевышнему, не понимая, кто настоящий Царь Вселенной! Вот мы вам и покажем, кто в доме хозяин! Земля содрогнется от ужаса!
                - Господи! – сказал я, - Куда я попал?
                Черт вдруг споткнулся и покатился по корягам, стегая себя хвостом по бокам.
                Вскочив на ноги, он попытался пнуть меня копытом, но я, неожиданно для себя, перекрестил его. Он враз стал меньше ростом, затрясся, из пасти пахнуло серой, и он отскочил от меня, как ужаленный.
                - Не делай так больше, жертва пьяной акушерки! Не упоминай при мне своего Господа! – прохрипел он, выпуская густые клубы вонючего дыма. Его трясло так, что клыки клацали, как затвор автомата.
                - А что ты мне сделаешь? – теперь я знал, как с ним бороться. – Убьешь? Так я и так покойник… А ты, чучело косматое, больше не обзывай меня!
                - Ладно-ладно, пошли. Уже недалеко…

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ - http://www.proza.ru/2009/11/11/1317