Глава 10.
Утром, за завтраком, вся семья Загревских собралась позже обычного. Прием завершился поздно ночью, и Анастасия Павловна посчитала своим долгом проводить последнего гостя и еще раз поблагодарить за добрые пожелания и подарки. Так что крайне уставшая, она легла в свою кровать лишь под утро. Дочери, также утомленные своими бесконечными танцами, проспали почти до полудня. Один князь, не смотря на свой почтенный возраст, поднялся рано утром, как обычно свежий и бодрый, успел посетить городское присутствие и, вернувшись оттуда, разобрать почту на своем столе. Так что за поздним завтраком не зевал лишь один он, а с довольным видом пересказывал самые значительные события прошедшего приема. Анастасия Павловна слушала его с улыбкой, отпивая маленькими глотками горячий кофе. Дочери сидели несколько рассеянные, каждая думала о чем-то своем. Зоя блаженно улыбалась и жмурилась солнечному лучику, падавшему прямо ей на лицо. Мари задумчиво уставилась на хрустальную вазочку с вареньем и, абсолютно не прислушиваясь к отцу, все же умудрялась во время согласно кивать и говорить «да, папа».
- Ах да! Я совершенно забыл! - вдруг хлопнул себя по лбу князь, - Дорогая! Сэр Стаффорд прислал вчера вечернюю телеграмму с поздравлением! - и он приказал дворецкому принести вчерашнюю почту.
- Как это мило с его стороны. Он все всегда помнит, - улыбнулась княгиня.
- Я скоро начну проявлять признаки ревности, - шутливо сказал князь, - наш друг просто не упускает случая проявить внимание моей жене. Хотел бы я знать, почему он никогда не берет в свои поездки в Россию свою собственную супругу!
Тут вошел дворецкий с почтой и протянул поднос князю. Князь взял телеграмму и передал ее жене. Затем подхватил с подноса еще один вскрытый конверт и сообщил:
- А это, собственно, хоть и пришло на мое имя, тоже адресовано тебе, моя дорогая. Открытка от Сергея Капелина, тоже поздравительная. И тут еще одна, уже с поздравлением Мари, держи дочка, - и князь протянул еще одну открытку Мари.
Мари, при первом упоминании имени любимого, вся напряглась, и теперь протянула дрожащую руку за открыткой. На ней был изображен вид Темзы, мост и Биг Бен. Перевернув ее непослушными пальцами, Мари увидела несколько строк, написанные таким знакомым почерком.
- Наш Серж такой внимательный, очень приятно, что он не забыл день моего рождения, - произнесла тем временем Анастасия Павловна, - Я тоже непременно напишу ему. Мари, что же он пишет тебе? - повернулась она к дочери.
- Поздравляет меня с помолвкой, - произнесла побелевшими губами Мари.
- Наверно сэр Стаффорд уже поведал ему обо всем, - сказал князь и подмигнул жене.
Китти в это время замерла за столом, боясь пошелохнуться и выдать свою заинтересованность. Она просто впилась глазами в открытку в руках Мари, так ей хотелось схватить ее и прочитать написанное Сержем. «Она все равно даст мне прочитать, надо набраться терпения. Но, судя по реакции, там написано как раз то, что я и ожидала», - подумала Китти.
- Жаль, что я не застала сэра Стаффорда, - очнулась от своей сладкой дремы Зоя, - я очень любила раньше с ним беседовать. Он так интересно рассказывал о королевском дворце, что я сама чувствовала себя принцессой.
- Да, я помню, что после его рассказов ты и углубилась в изучение английского, освоив этот язык всего за три месяца. Просто не отрывалась от учебников, - улыбнулся ей князь, сам краем глаза наблюдавший за Мари. Его несколько насторожила ее реакция на послание Сержа, словно она расстроилась этим. «Может, нахлынули воспоминания о своей первой любви?» - и князь внимательно посмотрел в лицо Мари.
Мари сидела неподвижно, заметно побледневшая, и крепко сжимала в руках открытку, уже изрядно помяв ее. Набравшись сил, она поднялась на подгибающихся ногах из-за стола и произнесла:
- Что-то мне нехорошо, похоже на отравление. Извините, но мне надо пойти прилечь, - и как сомнамбула вышла из гостиной.
Родители обеспокоено посмотрели ей вслед. Китти вскочила и произнесла:
- Продолжайте завтрак, я уже закончила и пойду, гляну, что же там с Мари. И заодно распоряжусь насчет отвара, если это действительно отравление. Она вчера съела столько кремовых пирожных, что возможно это просто небольшое несварение, - и, закончив свою тираду, устремилась в комнату Мари.
Князь посмотрел на жену с немым вопросом, и она в ответ лишь сделала изумленное лицо и пожала плечами.
- Ты подумала о том же, о чем и я? - спросил ее князь.
- Думаю это действительно что-то с желудком, - неуверенно произнесла княгиня, - в противном случае мы бы уже давно что-то заподозрили.
Князь побарабанил по столу пальцами и задумчиво произнес:
- Мне бы не хотелось быть одним из тех родителей, которые все узнают последними. Боюсь, как бы моя самоуверенность относительно знания человеческой натуры не сыграла с нами злую шутку.
- Но она же не была против помолвки с Николя, - сказала Анастасия Павловна.
- Она не была и «за». Просто вынужденно согласилась, не более того. И добавь еще сюда ее отчужденное отношение к Николя. Может потому он ей и не интересен…, - здесь князь не стал договаривать очевидное продолжение своей фразы.
- Ох, нет, не думаешь же ты, что она как-то поддерживала отношения…, - у княгини не получилось также завершить свою фразу и она испуганно прикрыла рот ладонью.
Зоя заинтересованно наблюдала за родителями, удивленная тем, что они разговаривают таким странным образом. При их последних репликах она не стала дальше ломать себе голову над таким загадочным поведением родителей и решилась спросить:
- Поскольку этот разговор начался при мне, то могу ли я узнать, что за тайны мадридского двора свершаются в нашем доме?
Князь вздохнул, и посмотрел сначала на Зою, затем на супругу. Анастасия Павловна махнула рукой, как бы говоря «расскажи, чего уж там». Князь еще раз глубоко вздохнул и произнес:
- Зоенька, дело в том, что помолвка твоей сестры - это вынужденный шаг с нашей стороны. Может, ты помнишь Сергея Капелина, что гостил у нас в Бронницах пару лет назад? Так вот, Мари пламенно влюбилась в него и собралась за него замуж. Но обстоятельства, имеющие место быть в тот период в жизни Сергея, не позволили мне благословить сей брак. К тому же Сержу пришлось покинуть столицу, и Мари тогда как будто забыла о нем. Потом появился князь Бессонов, и попросил руки Мари для своего сына Николя. Я обстоятельно узнал про него все, что может заинтересовать родителя, и, не увидев ничего компрометирующего его в глазах общества, дал согласие. Мари подчинилась моему выбору, причем не могу сказать, что она что-либо требовала или проявляла сильное недовольство. Это окончательно убедило нас с мамой, что имя Сергея вытерто из ее памяти. Но между Мари и Николя никак не возникнет даже небольшая привязанность или понимание, все общение происходит словно вынужденное, и непременно при родителях. Ей совершенно не интересно бывать в обществе Николя. А тут эта странная реакция на какую-то открытку. Всего-то открытка с поздравлением о помолвке! Но посмотри на Мари, у нее разве что обморок не случился! И причем тут какое-то несварение, когда она только что с аппетитом ела свежую выпечку с тем же кремом!
Закончив свое повествование, Владимир Александрович откинулся на стуле и поджал губы. Зоя покачал головой и, с недоумением, спросила:
- Так вы решили выдать Мари замуж только оттого, чтобы избежать такого родственника как Серж? Боже, дорогие папа и мама, как вы все усложняете! Конечно, я помню этого молодого человека, но по мне, если что и возникло тогда между ним и Мари, то это прошло бы само собой, без вашего вмешательства. Мари слишком своенравна, но и благоразумна, она бы одумалась и эта история не имела бы продолжения. Тем более, что Серж укатил в Лондон.
- Позволь заметить, что в Лондон он укатил с моей легкой руки, - нетерпеливо перебил ее отец, - а то бы он до сих пор отирал наш порог, а я бы мучался оттого, что пришлось бы грубо обойтись с сыном моего покойного друга.
- Ах, вот оно как, - протянула Зоя, - ну теперь мне понятно ваше волнение. Вы думаете, что Мари и Серж как-то поддерживают связь до сих пор?
Анастасия Павловна вновь беспомощно приложила ладонь ко рту и покачала головой в знак согласия. Князь сидел и молчаливо рассматривал кофейник, словно чеканка на нем имела для него огромный интерес. Потом он поднял глаза на Зою, внимательно посмотрел на нее и сказал следующее:
- Я хочу, чтобы ты узнала у Мари настоящую причину ее волнения. Постарайся сделать это ненавязчиво. Может она и расскажет тебе свою историю, если таковая действительно случилась. Единственное, что мне надо знать – это имеет ли продолжение то чувство к Сержу и какова ситуация на сей момент. Я не намерен нарушить свое слово, данное князю Бессонову и опозориться перед ним и всем светом из-за таких глупостей.
- Отец, я понимаю тебя, очень хорошо понимаю, - Зоя встала и, подойдя к отцу, села возле него на подлокотник стула и взяла отца за руку, - но тебе не приходилось задумываться, что предстоящая свадьба Мари не лучший выход? Может, все бы и так обошлось?
- Ты моя милая, дорогая доченька, - вздохнул Владимир Александрович и похлопал ее по руке, - если бы у Мари была бы хоть капля твоего здравого смысла, я бы не стал предпринимать таких решительных шагов. Но она порывиста, слишком своевольна, и может искалечить свою жизнь. Она привыкла к роскоши, к исполнению всех своих прихотей, и знать не знает, чем может грозить ей брак с этим Сержем. Это ее очередная прихоть – любить, и она может стоить ей потери доброго имени. Если бы я дал им свое благословление, то этот союз продержался бы не долго. Серж мелькнул бы и исчез, растворившись в серой толпе, а она бы прибежала вновь в родительский дом. Но кто бы из порядочных господ захотел бы получить уже такую жену? А я уж не говорю о рождении детей…,- и князь посмотрел на жену.
Анастасия Павловна утвердительно закивала головой и добавила:
- Зоя, ты сама когда-нибудь станешь матерью, и также будешь волноваться об исключительном благополучии собственных детей. Мы с отцом желаем вам обеим только добра. Став замужними дамами, вы будете в праве распоряжаться собственной жизнью, но наш долг создать вам условия и позаботиться о вашем счастье. Вы взрослые девочки, но очень разные. Ты более спокойная и рассудительная, а поведение и характер Мари требуют от нас направить ее на правильный путь в жизни. И сейчас, в этой ситуации, придавать наибольшее значение чувствам, а не здравому рассудку, мы не в праве.
Зоя поднялась с подлокотника кресла и задумчивости обошла стол, снова сев на свое место. Затем она произнесла:
- Я постараюсь узнать у Мари, что там за тайны между ней и Сержем. Но боюсь, что мне не удастся узнать что-либо. Она не захочет со мной делиться такими моментами. А почему бы вам не расспросить Китти? Вот кто ее истинная подруга, если это можно вообще назвать дружбой. Наверняка, она является доверенным лицом во всех переживаниях Мари.
Князь и княгиня удивленно переглянулись.
- Мне даже не приходило такое в голову, - с недоумением произнес Владимир Александрович, - вполне возможно, что так и есть. Но захочет ли она выдать свою подругу? Они так близки с Мари, это было бы просто предательство со стороны Китти!
Тут Зоя просто не смогла не засмеяться.
- Послушай, папа, а разве у тебя есть доказательства того, что Китти на самом деле является искренней и преданной подругой сестры? Что с того, если она просто удачно прижилась в этом доме? Она молодая девушка, а вынуждена прозябать на втором плане за спиной красавицы-Мари. Я более чем уверена, что ее душа полна надежд и желаний, как и у любой девушки. А ей только и остается, что сидеть в компаньонках и смотреть на чужое счастье. Попробуйте ей предложить что-нибудь, и она откроет вам все секреты Мари ради небольшого кусочка собственного счастья.
Анастасия Павловна смотрела на дочь, широко открыв глаза, словно видела Зою впервые. Князь с интересом выслушал дочь и с улыбкой глянул на жену:
- Вот, пожалуйста, я же тебе говорил! Рассуждения и наблюдательность, достойные дипломата! И это в восемнадцать лет. Да я на нашу Китти и внимания-то не обращал, живет себе здесь, да и Бог с ней, коль Мари так захотелось. Потом, она же сирота, бесприданница, а здесь ей хорошо. Но ты права, моя дорогая. Китти тоже давно выросла и стала взрослым человеком. И никто из нас не знает, что она хочет от жизни.
- Она хочет того же, что хотят все вокруг. Но поскольку ее нынешнее окружение составляют богатые господа, то вполне понятно, что ей хочется от жизни таких же щедрот. Вот и дайте ей что-нибудь такое, чтобы она стала… ах, какое некрасивое слово… вашей доносчицей… не знаю, как сказать по-другому.
- Действительно, очень некрасиво, - поморщилась княгиня, - просто отвратительно так поступать с собственной дочерью - приставить к ней соглядатая.
- А я вот готов подумать над таким решением, - живо произнес князь, - мы же не на войне, что нам эти благонравные принципы, коль речь идет о нашей дочери. Все в кругу семьи. Не вижу ничего предосудительного, чтобы таким образом получше разобраться в потемках души нашей Мари. Наверно, я поступлю следующим образом: вызову Китти на разговор и предложу ей небольшое личное содержание. Заодно намекну на конфиденциальность моего решения. Вот и посмотрим, как она себя поведет. Заодно и узнаем личину лучшей подруги Мари.
- Просто ужасно, - Анастасия Павловна даже передернулась, как от чего-то неприятного, - я после этого не смогу воспринимать Китти как милую и добрую девушку. Особенно, если она согласится.
-А она согласится, - утвердительно сказала Зоя. Ей самой совершенно не хотелось выполнять роль дознавателя перед собственной сестрой и лезть ей в душу. А тут получалась неплохая возможность вывести на чистую воду эту полячку. Еще было бы неплохо узнать, куда она постоянно убегает на полдня.
- Я все равно задам несколько вопросов Мари, может и мне что-то доведется узнать. Попытка не пытка. Пойду как раз посмотрю, что там творится с ней, - и Зоя встала из-за стола.
- Зоенька, дорогая, - торопливо произнесла Анастасия Павловна несколько виноватым тоном, - мы даже не поговорили о тебе, ты вчера весь вечер протанцевала с одним кавалером. По-моемому, это некий сэр Томпсон из британского посольства?
Зоя остановилась и слегка покраснела:
- Да, мама, он очень приятный молодой человек. И в совершенстве владеет русским языком. Кстати, вполне возможно, что он нанесет нам визит, - и окончательно покраснев до корней волос, Зоя поспешила из гостиной.
Владимир Александрович через стол весело подмигнул супруге.
Зоя, перед тем как зайти к сестре, забежала на минуту к себе, чтобы немного успокоиться. «Фу, прямо как малолетняя проказница, вся пунцовая стала», - она глянула на себя в зеркало и приложила руки к щекам. Смочив салфетку розовой водой, она протерла себе лицо и шею, и присела на краешек дивана, обмахиваясь тонким дамским журналом. Разговор родителей о Мари отвлек ее от томных мыслей о сэре Томпсоне. И сейчас напоминание его имени матерью заставило испытать ее просто ужасное волнение. «Как странно», - подумала она, - «не могу думать о нем спокойно, в голове сразу все начинает кружиться. Ах, ну зачем я ляпнула маменьке, что он может посетить нас? А вдруг я просто обольщаюсь на его счет?» Зоя с неприсущей ей нервозностью отбросила журнал и сцепила тонкие пальцы. «Я слишком разволновалась, надо взять себя в руки. Если нам суждено увидеться снова – так и будет. А раз нет – то и это не беда. Хотя я чувствую, что мы с Ричардом все-таки увидимся. Нет, я даже уверена в этом!» - и Зоя встала и подошла к окну. Осень разметала по двору последние желтые листья, небо, еще недавно пропускавшее утреннее солнышко, затянулось серой хмарью. «Он говорил мне вчера, что в Канаде сейчас самая прекрасная пора. Осень. Она совсем не такая, как здесь, в Петербурге. И воздух не такой. Надо же, он даже сумел описать мне какой там воздух, прозрачный, упоительный, с запахом гор и красных кленов. Удивительно, все просто удивительно», - Зоя обвела пальцем желтый кленовый листок, прилипший по ту сторону оконного стекла. В ней начала разрастаться какая-то игра воображения, это было наваждение, или сам Господь дал ей короткую возможность заглянуть в свое будущее… Но, как бы там ни было, перед глазами в сером питерском небе она увидела огромный корабль, плывущий по лазурным водам, а на борту стоят две фигурки. И вот корабль все приближается, его высокий борт словно готов раздавить дом, и в этих двух фигурках она пытается разглядеть себя и Ричарда. Но тут корабль будто врезается в дом, слышны крики, шум воды, дикий скрежет. Зоя зажмурилась и зажала уши руками. Какое-то жуткое холодное чувство наполняет всю ее изнутри, и острая боль еще неизведанной потери рвет ее надвое. Зоя судорожно вздохнула и резко открыла глаза. За окном начался косой дождь, и окно залило плотной пеленой дождя. «Странное видение», - приходя в себя, подумала Зоя, - «Будто знак свыше. Так живо все почувствовалось, одновременно и обретение кого-то горячо любимого и грусть расставания с кем-то близким и таким же любимым. Наверно это Ричард увезет меня далеко-далеко на большом корабле, в свою далекую Канаду. И боль расставания с родными будет терзать мое сердце», – другого объяснения Зоя не нашла. Голова снова пылала как в огне, и она прислонилась горячим лбом к стеклу. Такое с ней было впервые. Она попыталась заставить себя подумать о чем-то отвлеченном, начала считать мысленно до ста, чтобы успокоить бешеный поток мыслей. Кое-как выровняв дыхание, она налила стакан холодной воды и выпила. Внутренний пожар как будто начал угасать, беспокойство стало отступать. «Надо идти к Мари. Если я начну думать дальше о Ричарде, то у меня начнется горячка. Будь что будет», - и Зоя, убрав со лба мокрые выбившиеся пряди волос, поспешила к сестре.
Тем временем в комнате Мари Китти всеми силами пыталась унять поток слез, что лил ручьем из глаз Мари. Она уже привела сотню более-менее подходящих аргументов, объясняющих послание от Сержа. Мари сидела на кушетке и задыхалась от всхлипов, беспрестанно повторяя:
- Он больше не любит меня, он больше не любит меня, - и монотонно раскачивалась, заламывая руки.
Китти, уже прочитавшая открытку от Сержа, внутренне ликовала. Именно этого она и ожидала от Сержа. Вот такие холодные строки и пожелания счастья - как раз то, что надо. Тут и дураку понятно, что все теперь закончено. Но всем своим видом Китти выражала сочувствие и даже придумывала оправдание такому поступку Сержа, чем еще больше бередила рану в душе Мари.
- Может, он немного приревновал, ведь наверняка сэр Стаффорд расписал ему в красках весь прием. Чего уж лукавить, вы с Николя отлично смотрелись как пара, - и Китти бросила быстрый взгляд на Мари. Та еще больше зашлась слезами.
- Ну не надо так убиваться, ведь можно написать еще одно письмо и все в нем уточнить, - Китти села рядом с Мари и попыталась вытереть ей лицо платком.
- Что это значит, Китти, что это значит, если не разрыв наших отношений!- сквозь рыдания произнесла Мари срывающимся голосом, - Все закончилось! Нашей любви больше нет, ему надоела эта разлука! И эта помолвка стала последней каплей! Ах, зачем я согласилась на нее, какая я была глупая! - и за словами снова последовал поток слез.
Китти закатила глаза. Ей уже надоела эта истерика. Она вздохнула и сказала:
- Перестань, ради Бога! Ты уже сама на себя не похожа! Все лицо опухло, а при несварении так не бывает. Что ты скажешь родителям, если она заглянут узнать о твоем самочувствии?
Мари издала тоненький стон и словно брошенный щенок, уткнулась носом в плечо подруги.
- Я не хочу их никого видеть, все из-за них! Если бы они не вмешались тогда, то Серж был бы сейчас рядом! Ну за что мне это все, Господи, - и снова полились слезы.
-Послушай, моя милая Мари, - у Китти уже не осталось сил на уговоры, да и все эти слезы были ей ни к чему в исполнении ее плана. Она отстранила от себя Мари за плечи и не сильно встряхнула, добавив:
- Вот что я тебе скажу, а ты послушай. С чего ты, моя дорогая Джульетта, решила, что не вмешайся тогда твой отец, то ты была бы сейчас вместе с твоим Сержем? Сегодня нам можно сделать вывод обо всей силе чувства твоего любимого и неповторимого графа Капелина. И вот в этой открыточке и есть вся правда его любви. Вот здесь! – и Китти помахала перед носом Мари открыткой.
Мари, перестав плакать, изумленными глазами посмотрела на открытку и перевела непонимающий взгляд на Китти. А та продолжила:
- Люби он тебя по-настоящему, он смог бы понять всю сложность твоей ситуации. Ты живешь под отцовским кровом и полностью находишься на его содержании. Ты была просто вынуждена согласиться на помолвку! Куда тебе бежать, где ждать возвращения Сержа? И ты все свои переживания очень подробно изложила в письмах Сержу. Но что делает он? Он вдруг решает отказаться от тебя, от твоей любви и присылает сие послание. Не кажется ли тебе это несколько странным лишь по той причине, что в своем предыдущем письме он просил по возможности оттянуть дату самой свадьбы? Где же логика? То он шлет любовные письма, а то вдруг такая резкая перемена?
Мари умоляюще посмотрела на Китти и прошептала:
- Я ничего не понимаю, объясни мне, что это все значит? Может это просто такой знак конспирации перед моими родителями? – и искорка надежды блеснула в ее заплаканных глазах.
- Нет, моя дорогая, для конспирации слишком неважный ход, - отрезала Китти, - Будь это конспирацией – то ты получила бы письмо от него с упоминанием об этой открытке. А я не далее как вчера была на почте и уже сообщила тебе об отсутствии всяких писем.
- Китти, ну говори же, что ты думаешь? – простонала измученная Мари.
- Я думаю лишь то, что, видимо, имеет место быть на самом деле, - Китти выдержала многозначительную паузу и, глядя прямо в глаза подруги, произнесла, - Это послание говорит об истинных чувствах Сержа. Точнее, об их отсутствии. Судя по всему, его любовь угасла гораздо раньше. Но он в силу каких-то личных переживаний, или от стыда за свою слабость, он не сообщил тебе это сразу, а продолжал вести переписку в своей обычной манере. Знаешь, наверно это не сложно для него – пару раз в месяц писать, как под копирку, об одном и том же, - здесь Китти пожала плечами и посмотрела на реакцию подруги.
Мари сидела, словно громом пораженная. Такие выводы никогда в жизни не пришли бы ей в голову, и она позволила себе робко улыбнуться Китти:
- Ну что ты, Китти. Серж не так коварен, каким ты его возомнила. Пусть он обижен на меня, зол, в нем проснулась ревность, он наслушался обо мне небылиц от сэры Стаффорда, вот и решил устроить маленькую месть. Но он вовсе не вероломный предатель и подлец!
Китти насмешливо фыркнула и с укоризной посмотрела на Мари, произнеся при этом:
- Не обольщай себя напрасными надеждами, милая подруга. Эта месть не выглядит такой уж маленькой, да и не месть это вовсе. Твоя помолвка пришлась как нельзя кстати для Сержа, чтобы вот так поставить точку на ваших отношениях. Понятно тебе? Финита ля комедия, финиш, баста! Он вовсе не подумал о том, что тебя это так сразит. Зато он прекрасно осознавал, что эта открытка с поздравлением даст тебе понять, что он берет обратно свои обещания и обязательства перед тобой. И это ли не холодный расчет? Он вовсе не зол и не обижен, Мари, пойми ты, наконец! Он свободен и счастлив. И уже давно пребывает в этом чудесном состоянии. А ты здесь продолжаешь глупо лить слезы и изводить себя напрасными надеждами. Хотя вот тебе-то как раз и не мешало бы обидеться и как следует разозлиться!
Мари сидела бледная как привидение, темные глаза затуманились горестной пеленой. Китти, поняв, что та близка к обмороку, сменила «гнев на милость» и снова принялась утешать Мари, уже старательно пытаясь развить в ней убеждение в правоте своих доводов:
- Очнись, Мари, посмотри вокруг, - проникновенным голосом нежно обратилась она к Мари, - тебя здесь окружает столько любви и доброжелательности! Я, твои родители и твоя сестра – мы все желаем для тебя только счастья и радости! К чему терзать себя из-за того, что и так никогда не было твоим? Ваша любовь с Сержем изжила себя в своих письмах, и погибла без физической подпитки, как любое растение без воды и солнца. Ты бы могла бесконечно продолжать эту переписку. Но Серж всего лишь мужчина, ему нужна близость, поцелуи, живые слова, а не написанные на бумаге признания. Не сомневайся, у него уже давно все это есть там, в Лондоне. А ты только зря губишь себя и отталкиваешь свое, такое же настоящее и близкое счастье. С тобой рядом такой прекрасный человек, твой жених! Он влюблен по-настоящему, это сразу видно. Тебе стоит лишь взглянуть на него получше, и ты все увидишь сама.
У Мари из глаз снова полились ручьи слез. Но это уже не были безутешные рыдания. Это были слезы молчаливого прощания с последней надеждой.
- Поплачь, милая. Поплачь, - Китти вновь привлекла к себе Мари и стала гладить как ребенка по голове, - тебе сейчас надо время, чтобы переболеть этой печалью. Но не переставай думать о том, что эта печаль не от разбитой любви, а от раны на сердце, которое подверглось унижению и оскорблению. Рана затянется, и в твоем сердце поселятся мир и покой. Только не прощай этот поступок Сержа, такое надо помнить, потому что у этого предательства есть цена – твои слезы.
Мари, которая наплакалась до такой степени, что уже перестала воспринимать свои мысли, могла лишь слышать мысли других. В ее голове образовалась какая-то глухая пустота, а слова Китти наоборот звенели тонкими колокольчиками и звонко бились о края этой пустоты. Китти почти силой заставила Мари подняться с дивана и пройти к своей кровати. Там она кое-как раздела ее и уложила, накрыв одеялом. Китти выглянула за дверь и велела горничной заварить крепкого чая с мелиссой. Мари, словно настоящая больная, безжизненно растянулась под одеялом. Она даже не смогла выпить чай, и Китти почти силой вливала его из серебряной ложечки. Потом на Мари снизошло самое лучшее, что может быть для измученной души – крепкий сон. Китти решила остаться в комнате и подождать пробуждения Мари, зная, что дневной сон не длится долго. А пробуждение повлечет за собой новые слезы и переживания. А делом Китти было направлять их в нужное русло и сделать так, чтобы Мари окончательно уверилась в предательстве Сержа. «Это лишь первый шаг. Но начало уже положено, и все пока идет как надо», - думала Китти, сидя у изголовья Мари и без всякой теплоты и сострадания рассматривая черты бледного лица подруги.
Так их и застала Зоя, войдя в комнаты Мари. Никого не увидев в первой комнате, она прошла дальше, подивившись такой тишине, и застала описанную ранее картину.
- Что с Мари? Почему она в кровати? – шепотом обратилась она к Китти.
Китти приложила палец к губам и показала жестом на дверь. Обе вышли из спальни. Китти негромко произнесла:
- Похоже, что отравление действительно сильное. Ее несколько раз вывернуло наизнанку. Я дала ей достаточно чистой воды и сейчас желудок промыт, и волноваться не о чем. Она была так измождена своим состоянием, что прилегла и сразу заснула. Я боюсь оставить ее одну, вдруг начнутся новые спазмы.
- Надо было сразу позвать кого-то из нас. А еще лучше – послать за доктором, - с укоризной произнесла Зоя, - вдруг это какая-то инфекция! Мама решительно не понимает, чем можно было отравиться вчера на приеме. Все продукты были свежие, и все мы чувствуем себя превосходно. Нет, без доктора здесь не обойтись. Пойду, сообщу маме,» - и Зоя без промедления удалилась выполнять задуманное.
«Доктор так доктор», - не стала переживать по этому поводу Китти, -«Все равно эти доктора ничего не понимают. А здесь пропишут всяких порошков и дело с концом». И Китти вновь прошла в спальню. Мари беспокойно перевернулась несколько раз с одного бока на другой. Черные пряди разметались по белоснежным кружевным подушкам. Китти озадаченно посмотрела на лицо Мари, которое покрыла нездоровая испарина, а щеки налились нездоровым румянцем. «Странно, похоже у этой неженки начинается настоящая горячка из-за переживаний», - и Китти, в ожидании доктора, решила, что не плохо бы лишний раз показать себя преданной подругой, и, намочив холодной водой полотенце, устроилась в изголовье Мари и терпеливо стала промокать ей разгоряченное лицо.
Доктор прибыл только через два часа и сразу прошел к больной. Китти, уже сама изрядно уставшая от своих манипуляций, с радостью уступила ему место у постели. Мари уже не спала, а находилась в каком-то полузабытьи, беспрестанно ворочаясь на кровати и постанывая с закрытыми глазами. В комнате также собрались ее родители и сестра, а Китти встала поодаль, изобразив на лице подобающее выражение тревоги. Она уже поведала доктору выдуманную историю про отравление, и теперь наблюдала за происходящим. Анастасия Павловна донимала доктора своим беспокойством, постоянно спрашивая «Ну что же с ней, доктор? Это опасно?». Доктор, осмотрев Мари, озадаченно хмурил лоб и все пытался достучаться до сознания пациентки. Но Мари не слышала никого, лихорадочно метаясь по постели. Она то начинала что-то вскрикивать, то плакать с закрытыми глазами, то сворачивалась клубочком, но окончательно в сознание так и не приходила. Доктор, измерив ей температуру, сделал удивленное лицо и обратился к присутствующим:
- Температура слишком высокая, 39 градусов. Очень странные симптомы отравления, учитывая ее беспокойное поведение. Не удивлюсь, если скоро начнется настоящий горячечный бред. Самая настоящая лихорадка. Но о причине мне сложно судить. Если это какая-то кишечная инфекция, что на мой взгляд маловероятно, то учитывая уже промытый желудок, она сейчас должна спокойно спать. Возможно, причина в другом. А желудочное расстройство просто оказалось дополнительным фактором. Я оставлю вам порошки для снятия жара и попрошу понаблюдать до вечера за больной. Если температура не спадет, но снова пошлите за мной, я тотчас приеду. Я недавно столкнулся с похожим случаем, там была нервная горячка из-за сильного эмоционального потрясения. Постарайтесь вспомнить, что могло послужить таким потрясением для вашей дочери и было ли таковое вообще.
При этих словах княгиня бросила тревожный взгляд на супруга. Владимир Александрович нахмурился и поджал губы. Предполагаемый диагноз доктора подтверждал его опасения относительно связи Мари и Сержа. Конечно, она испытала шок от полученного послания, тут и думать нечего. Все произошло у них на глазах. А теперь вот мечется в горячке, видимо наплакалась и довела себя до полного нервного истощения. Князь посмотрел на изможденное лицо Мари и обратился к доктору:
- Доктор, думаю здесь вы не ошибаетесь. Утром случился небольшой инцидент, который мог послужить причиной того, что мы сейчас видим. Мари слишком впечатлительная и чуткая, и многие вещи производят на нее глубокое впечатление.
Доктор удовлетворенно кивнул и, не став вдаваться в лишние для него подробности, продолжил:
- Симптомы те же, что и в моем предыдущем случае. . Если вы подтверждаете мое предположение относительно нервного срыва, то я могу вам гарантировать, что к завтрашнему дню самочувствие Мари станет прежним. Останется небольшое угнетенное состояние, но здесь уже вы сами должны как-то отвлечь ее. Хороша смена обстановки или новое общение. Решать уже вам. А пока давайте каждые два часа порошки и побольше воды. К вечеру горячка пройдет. Предложите дочери легкую пищу, какой-нибудь пустой бульон, и ничего мучного и жирного. Ночью советую кому-нибудь подежурить у ее кровати. В случае малейшего ухудшения, повторяю, срочно посылайте за мной.
На этих словах доктор стал собирать свой чемоданчик и засим откланялся. Князь пошел проводить его и заодно отблагодарить за визит.
Анастасия Павловна отправила Зою к себе, сказав, что пока останется здесь, при дочери. Она подошла к Китти и сказала:
- Дорогая моя, как хорошо, что ты всегда рядом с Мари и так за ней присматриваешь. Но тебе тоже надо отдохнуть, ты столько времени заботилась о Мари, иди, я побуду здесь.
Китти присела в реверансе и мягким голосом произнесла:
- Меня нисколько не тяготит забота о Мари. Вечером я приду снова приглядеть за ней. А сейчас мне действительно нужно самой прилечь, я ног под собой не чувствую, - и, благодарно улыбнувшись княгине, Китти удалилась из спальни.
Придя в свою комнату, она не стала терять времени и уселась за секретер. Уверенная, что ее никто не побеспокоит, поскольку все заняты с Мари, Китти достала лист чистой бумаги и почерком Мари уверенно вывела следующие строки:
« Я благодарна Вам за то понимание, с которым Вы отнеслись к моему новому положению. Надеюсь, что Ваша открытка с поздравлением явилась последним посланием, и впредь Вы не станете беспокоить меня. Желаю Вам всего наилучшего и прощайте.
Мари.»
Быстро свернув исписанный лист и спрятав его в сумочку, Китти оделась потеплее и поторопилась на почту. Ее уход никто не заметил, и она спокойно вышла на улицу и поймала извозчика. Доехав до здания почты, Китти попросила возницу подождать ее несколько минут, и поспешила отправить письмо по знакомому адресу, в Лондон. Затем она снова уселась в экипаж и попросила доставить ее обратно к особняку Загревских. Она успела подняться к себе в комнату, как услышала с улицы стук колес. Выглянув в окно, Китти увидела незнакомый экипаж, остановившийся у парадного входа. Из экипажа вышел высокий господин, и Китти узнала в нем вчерашнего кавалера Зои. «Ага, наша тихоня заинтересовала иностранного дипломата. Может она выскочит за него замуж и мне больше не придется терпеть ее всевидящее око. Уж слишком она подозрительна ко мне, я просто чувствую это. А как было бы хорошо, если бы она побыстрее вышла замуж и покинула этот дом!» - так думала Китти, потихоньку выглядывая из-за портьеры.
Тем временем высокий господин, который действительно оказался сэром Томпсоном, вошел в дом и отдал свою визитку дворецкому. После того, как дворецкий доложил о его приезде князю, сэр Томпсон был препровожден в малую гостиную и ему подали кофе. Князь Загревский не заставил себя ждать и спустился к гостю пару минут спустя. Они поприветствовали друг друга, и Владимир Александрович спросил:
- Что заставило Вас нанести нам такой неожиданный визит? Хотя мы всегда рады друзьям. Я хочу пригласить Вас остаться на ужин, и Вы заодно поведаете нам о причине своего визита.
Однако сэр Томпсон не поспешил принять радушное приглашение хозяина дома и произнес:
- Если Вы уделите мне несколько минут, то я хотел бы прямо сейчас, без присутствия всех членов Вашей семьи, объяснить причину своего визита.
Князь Загревский заинтересованно посмотрел на гостя и предложил ему присесть, распорядившись насчет аперитива.
- Я внимательно Вас слушаю, мой дорогой друг, говорите, - подбодрил он Ричарда.
Сэр Томпсон, не смотря на свой обширный дипломатический опыт, несколько замялся и даже слегка покраснел.
- Мне трудно подобрать слова к тому, что я хочу Вам сообщить. Речь о Вашей дочери Зое. На вчерашнем приеме я был настолько ею очарован, что решил просить Вашего права… нет, как это говорят у вас в России… дозволения, да, Вашего дозволения ухаживать за Зоей, - и, произнеся эту с трудом давшуюся фразу, Ричард нерешительно посмотрел на князя.
Владимир Александрович с пониманием кивнул головой и серьезно сказал:
- Я отлично понимаю Ваши намерения, сэр Томпсон. Но все дело в том, что у нас не принято ухаживать в том смысле, какой придается этому у вас, в Европе. У нас в России еще несколько старомодные обычаи и устои, если дело касается отношений между мужчиной и незамужней девушкой. А кому, как не Вам, знать, что именно обычаи и есть основа общественной морали. Так уж повелось у нас на Руси, что доброе имя человека зависит не от его добрых намерений, а от того, как воспримут это окружающие. В Европе считается вполне приличным, если молодые люди долгое время проводят вместе, посещают публичные места и прочее. У нас за такое поведение могут весьма строго осудить. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Если быть честным, то нет. Я глубоко уважаю порядки и обычаи Вашей страны, но все же прошу Вас объяснить, в чем будет причина для осуждения Зои, если она будет выезжать со мной в театры, ресторан и просто на прогулки? - и Ричард с недоумением воззрился на князя.
- А я Вам сейчас объясню. Незамужняя девушка является в глазах окружающих эдаким символом чистоты и непорочности. До замужества она находится под крылом родителей, и при вступлении в брак она остается такой же целомудренной и непорочной. Всякие выезды и прогулки до свадьбы могут послужить поводом для кривотолков, сплетен, и потом уже никакими разумными объяснениями не спасти доброе имя девушки, если молодой человек отвернется от нее и перестанет уделять ей свои знаки внимания. Обычно, у нас совершается помолвка, молодые люди становятся женихом и невестой, и это накладывает определенные обязательства на жениха. Теперь они могут выезжать вместе в свет и все такое, но рано или поздно они поженятся, и об этом все знают заранее. Поэтому их уже воспринимают как будущую пару. Конечно, бывают случаи расторжения помолвки, и чаще всего это оказывает очень нехорошее последствие. На девушку уже смотрят как на недостойную, и ей потом очень сложно снова выйти замуж за достойного человека. Вот так у нас обстоит дело, - и князь, завершив свой монолог, как-бы извиняясь развел руками. Про себя он подумал, что еще никогда в жизни ему не приходилось нести такую околесицу.
Ричард сидел глубоко озадаченный, пытаясь переварить услышанное. Затем, тщательно подбирая слова, он произнес:
- Мои намерения относительно Зои очень серьезны. Я очень хорошо Вас сейчас понял. Я ни в коем случае не хочу как-то оскорбить Ваши отцовские чувства. Поэтому прошу Вас сделать помолвку для меня и Вашей дочери. Я не знаю, сколько времени должно пройти между этой помолвкой и свадьбой. Но я также заявляю, что готов после помолвки жениться на Зое.
- То есть Вы просите у меня руки Зои? - уточнил князь, внутренне восхваляя себя за умение оборачивать ситуацию в свою пользу.
- Получается, что так. Я не вижу смысла скрывать свои дальнейшие намерения. Если Ваша дочь согласится стать моей женой - я буду очень счастлив. Меня несколько смущает, что мы знакомы всего один вечер, но в то же время я настолько сражен сочетанием красоты и интеллекта в Зое, что уже готов ради нее на многое. Я впервые встречаю такую девушку, - сказал Ричард.
- Ну что ж, - произнес со всей торжественностью князь, с трудом подавляя самодовольную улыбку, - тогда разрешите мне послать за Зоей. Она спустится и я объявлю ей о Вашем намерении. А Вас еще раз настойчиво приглашаю разделить с нами ужин. Смею предположить, что Зоя не расстроит Вас отказом. И за ужином мы всем объявим о вашей предстоящей помолвке.
- Отлично, я с радостью увижу Зою, - согласился сэр Томпсон.
Князь распорядился, чтобы послали за дочерью и в ожидании ее предложил сэру Томпсону выкурить по сигаре.
Зоя не заставила себя долго ждать и через минут десять спустилась в гостиную. Она присела в почтительном реверансе перед сэром Томпсоном, а ее взгляд не отрывался от его синих глаз. Лишь только она вошла в залу, Ричард почувствовал, что его вновь окутывают флюиды ее очарования и нежности. Он даже подумал, что за этот день просто соскучился по ней. Он улыбнулся Зое и вопросительно взглянул на ее отца.
Князь Загревский, весь подтянувшись, пафосно произнес:
- Дочь моя, Зоя! Сэр Томпсон только что просил у меня твоей руки. Я готов ответить ему согласием. Но мы хотели бы слышать, что ты сама не против такого скорого решения. За ужином мы бы уже смогли объявить о помолвке. Скажи нам, ты согласна?
Зоя смотрела на Ричарда и счастливо улыбалась. Слова отца показались ей настолько естественными, словно она ожидала этого. В ней не было ни волнения, ни страха, все как-будто так и должно было случиться. Она взглянула на отца и произнесла:
- Я согласна и буду очень счастлива стать женой сэра Томпсона.
Ричард, все же несколько волновавшийся из-за возможного отказа Зои, облегченно вздохнул и широко улыбнулся. В эти мгновения, когда Зоя смотрела на него своими бездонными очами и обволакивала своим очарованием, он вдруг понял, что именно эту женщину он искал всю свою жизнь, что иначе и быть не может, и вовсе не какие-то неосознанные порывы привели его сегодня в дом ее отца. Так должно было произойти, это его судьба, которая заставив сначала объездить пол мира, вдруг привела его на берега холодной Невы и затем в этот дом. И вот он уже жених, но ничего прекрасней ему еще не приходилось испытывать, чем сознание того, что эта прекрасная женщина теперь будет его навеки, именно с ней он будет открывать свои новые горизонты, познавать неведомое, просто радоваться жизни и растить их детей. Ричард протянул Зое свою руку, и она вложила свою в его теплую ладонь. Князь Загревский, уже не скрывая своей радости, пританцовывал на месте, довольно потирая руки. Но на него никто уже не обращал внимания. Зоя и Ричард застыли, рука в руке, словно произнося вновь свои безмолвные клятвы, поскольку таинство брака для них уже свершилось на небесах, и они знали, что теперь они будут всегда принадлежать только друг другу. Глаза Ричарда светились от восторга и счастья, и Зоя смогла в них прочесть вечную истину для всех влюбленных - «я люблю только Вас», и обычных слов уже было не нужно.
Тут вошел дворецкий и сообщил, что ужин накрыт, и княгиня уже спустилась в обеденную залу. Владимир Александрович позвал всех к обеду и первым пошел к выходу из гостиной, постоянно оглядываясь на дочь и Ричарда. Он хорошо понимал, что им сейчас так необходимо сказать друг другу столько важных слов, но все же хотел побыстрее сообщить обо всем своей супруге, тем самым как-бы еще раз укрепив этот намечающийся союз. Остановившись в дверях, он снова громким голосом сказал:
- Ну же, дети мои! У вас впереди будет еще уйма времени насладиться обществом друг друга, но не стоит забывать о потребностях наших желудков. Любовью, как известно, сыт не будешь! И давайте поспешим обрадовать Анастасию Павловну. Пойдемте поскорее!
Ричард и Зоя, не выпуская рук друг друга, направились к дверям. Когда они так вошли в обеденную залу, княгиня привстала со стула, с непониманием уставившись на эту пару, которая продолжала смотреть только друг на друга. Владимир Александрович, уже шествовавший позади них, радостно помахал жене рукой. Усадив за стол Ричарда и Зою, он сам остался стоять и, подняв фужер с шампанским, провозгласил:
- Дорогая Анастасия Павловна, спешу сообщить Вам одно радостное известие. Сегодня сэр Томпсон оказал нам честь и просил руки нашей дочери Зои. Я дал свое согласие. Зоя тоже вполне согласна с моим решением. Поэтому скоро будет устроена помолвка, - и он победоносно взглянул на супругу, и сразу быстро добавил : - Думаю, что устроим прием на следующей недели, например, в пятницу.
Княгиня принялась поздравлять дочь и сэра Томпсона, уверяя, что она рада счастью своей дочери и желает им полного взаимопонимания с Ричардом. Сэр Томпсон был вынужден оторваться от Зои и поблагодарить за пожелания. Затем все начали ужин, и Зое с Ричардом пришлось реагировать на слова родителей и отвечать на их вопросы. Отвечал, в основном, Ричард, поскольку княгиня просто засыпала вопросами о его дальнейших планах. Так Зоя узнала, что Ричард действительно должен весной покинуть Петербург и отправиться обратно на свой дипломатический пост в Новом Свете. Естественно, он желает, чтобы Зоя уже отправилась с ним. Поэтому свадьба должна состояться до отъезда. Анастасия Павловна пустила слезу от предстоящей разлуки с дочерью. На что Ричард, обратившись к родителям Зои, сказал:
- Я понимаю ваше родительское беспокойство. Квебек находится довольно далеко от Петербурга, и вам придется общаться с дочерью только в письмах. Поэтому я приглашаю вас отправиться вместе с нами. Мы доберемся до Англии, затем из Англии мы отплывем в Канаду, в Квебек. Вы погостите у нас, сможете посмотреть, как устроиться ваша дочь, поможете ей освоиться в новом доме. Тем более, смею вас заверить, что вы ничуть не пожалеете об этом путешествии. Канада весной прекрасна, там есть что посмотреть. Затем вы отправитесь обратно домой, или сможете совершить какой-нибудь круиз или посетить другую страну.
Князь Загревский с супругой с удовольствием приняли неожиданное приглашение Ричарда. И оставшееся время за ужином все оживленно обсуждали предстоящие свадьбу и путешествие.
После окончания ужина сэр Томпсон начал прощаться с Зоей и ее родителями, пообещав нанести визит в ближайшие дни. Владимир Александрович сказал, что полностью возьмет на себя организацию помолвки и просит Ричарда в следующий визит привезти список его гостей. Ричард согласился с таким предложением, и, поцеловав на прощание руку будущей невесты, отбыл в свою посольскую резиденцию.
Зоя с отцом и матерью прошли в небольшую гостиную, куда подали чай. Анастасия Павловна посмотрела на дочь и произнесла:
- Милая, ты действительно рада всему происходящему? Все это так стремительно, так внезапно…
- Мама, можешь не поверить, но у меня такое чувство, что я уже замужем за Ричардом лет десять, - улыбаясь, ответила ей Зоя, - это просто как удар молнии, как озарение, и вот я уже не представляю себе, что не знала раньше этого человека и жила без него. Словно мы две половинки одного целого, которые судьба наконец-то соединила. Я сама не ожидала от себя таких чувств и эмоций, но вот это случилось, и я бесконечно счастлива.
- Дорогая, ты даже не представляешь, насколько это прекрасно, когда основой благополучного и выгодного брака является не только согласие родителей, но и взаимная любовь молодых, - заметила мать.
- Ах, мама, я бы пошла вслед за Ричардом, даже не задумываясь о выгоде или богатстве! - воскликнула Зоя.
- О нет! - вступил в разговор Владимир Александрович, протестующе подняв руку, - здесь я с тобой не согласен. Сейчас ты немного возбуждена всем произошедшим, отсюда такие слова. Ты слишком прагматична, слишком мудра для своих лет, чтобы увлечься одним только чувством, не видя под ним надежной опоры. Просто в твоем случае получилось удачное сочетание взаимной любви и благонадежности предстоящего брака, чему я несказанно рад.
Зоя пожала плечами и произнесла:
- Как бы там не было, но я всю свою жизнь буду помнить вчерашний вечер. До него я просто жила, еще не зная, чего конкретно ожидать от жизни. А сейчас я знаю, чего я хочу. Я хочу быть женой Ричарда, любить его, быть с ним рядом.
- Но согласись, что это также открывает большие перспективы для тебя. Ты сможешь увидеть с ним мир, новых интересных людей. Ты сможешь реализовать все свои возможности и знания, являясь супругой сэра Томпсона, - не унимался отец.
- Я полностью с тобой согласна, мой милый папа, - нежно глядя на отца, сказала Зоя, - и я очень благодарна тебе за твою заботу обо мне. И тебе, мамочка, я тоже благодарна, - добавила она, повернувшись в сторону матери, - ведь именно благодаря твоему дню рождения мы познакомились с Ричардом.
- Ах, Зоенька, - коротко вздохнув, ответила Анастасия Павловна, - как хорошо, что ты счастлива и довольна! И как нам с отцом приятно смотреть на тебя и понимать, что все для тебя складывается столь благополучно. А теперь позвольте вас покинуть, я должна снова подняться к Мари. Когда я уходила от нее на ужин, она уже проснулась.
- Ну как там ее самочувствие? - нахмурившись, спросил князь, - Надеюсь, эта любовная лихорадка покинула ее? Вот уж кто взял на себя задачу испытывать терпение родителей! Но я с ней еще разберусь, я еще выясню все ее хитрости, все до одной! Пока подожду ее полного выздоровления, а уж там… - и князь потряс кулаком.
- Не будь так суров, - произнесла Анастасия Павловна, поднимаясь со стула, - пусть окрепнет после своей горячки. Температуры уже нет, и я даже заставила выпить ее чашку куриного бульона. Все наладится, - и она, ободряюще улыбнувшись мужу, вышла из гостиной.
- Ступай и ты к себе, дочка, - устало произнес князь, - тебе тоже надо прийти в себя. Не каждый день становишься невестой, - и он подмигнул дочери.
Зоя подошла к отцу и поцеловала его в щеку.
- Спасибо, папочка, - прошептала она и выпорхнула за дверь.
Владимир Александрович потянулся в своем высоком кресле и сладко зевнул. День был наполнен событиями, и он чувствовал утомление каждой клеточкой своего тела. «Вот так, одна победа и одно поражение», - подумал он, подводя итоги этому дню. «Совсем не просто иметь дочерей. Особенно таких, как Мари и Зоя. Обе родные сестры, но какие же разные!» - и князь предался размышлениям о дочерях, вспоминая их детство, как они взрослели, радовали и удивляли, ссорились и мирились… И вот теперь у каждой будет своя семья, свои дети. «Я становлюсь старой брюзгой», - угрюмо подумал князь, - “но пока не время думать о себе и своей старости. Сейчас надо разобраться с Мари, выдать обеих замуж и уж потом можно будет подумать и о покое для себя». Он довольно пружинисто для своих лет поднялся с кресла и легким шагом отправился в свои покои, чтобы заснуть коротким сном и завтра равно утром вновь углубиться в дела.
Глава 11.
За окном начали мелькать первые снежинки. Николя выглянул из наемного экипажа и посмотрел на небо, по которому ползла тяжелая туча. Он уже почти прибыл к месту своего назначения. Хамовая улица была сплошь перерыта, видимо началось очередное строительство нового особняка. Его экипаж проехал по огромной луже, чуть не застряв в грязном месиве, и остановился напротив двухэтажного новенького особняка. Николя выпрыгнул из кареты и встал напротив закрытых кованых ворот. Подбежал привратник и спросил, чего барин желает. Николя, придерживая рукой соболий воротник от порывов колючего ветра со снегом, спросил:
- Скажи-ка, любезный, а дома ли графиня?
Пожилой привратник, оглядев с ног до головы молодого барина, пришел к выводу, что тот человек богатый и знатный, хотя экипаж вот не его, а наемный, и сощурив хитрые глаза, ответил вопросом на вопрос:
- А что барину за дело до графини?
«Экий наглец», - подумал Николя, начиная злиться от того, что ему приходилось отвечать на вопросы слуги и топтаться на таком холоде, - «не иначе самим папашей нанят и натаскан, а потом все ему и докладывает». Вынув из кармана червонец, он протянул руку через кованую решетку и сунул его за пазуху привратнику. Глаза привратника вмиг округлились, он не замедлил отбить поклон и быстро протараторил:
- Графинюшка дома, одна, но сказано никого не впускать. Приболела она, - и снова хитрыми глазками уставился на барина.
- Вот что, любезный, - терпеливо проговорил Николя, - получишь еще столько же, если впустишь меня и старому князю, что ездит сюда, ничего потом не расскажешь. Понятно тебе?
- Как не понять, все понятно, с экипажем въехать изволите, али один войдете? Я б тогда ворота не стал открывать, через калитку бы вошли, - засуетился привратник.
Николя оглянулся на грязную улицу и подумал, что вряд ли сможет потом поймать здесь извозчика, а пешком выйти на проспект по такой грязи не представлялось возможным.
- Открывай ворота, извозчик ждать меня возле крыльца будет, - буркнул Николя и снова полез в карету.
Ворота распахнулись, и возница вогнал во двор экипаж. Николя быстро вбежал на крыльцо, где уже распахнул дверь дворецкий. Войдя в дом, Николя стянул перчатки и огляделся. Холл был не большой, но вверх вела широкая лестница из светло-серого мрамора, украшенная красивым барельефом. На стенах красовались дорогие картины и шелковая драпировка, повсюду стояли небольшие статуи из такого же светлого мрамора. Его наблюдения прервал дворецкий, спросив:
- Желаете дать Вашу визитку или сразу быть представленным?
Николя взглянул на непроницаемое лицо дворецкого и подумал: «Сколько же здесь слуг? Если каждому раздавать по червонцу, то можно остаться нищим.» Тем не менее извлек из кармана очередную купюру и сунул за лацкан ливреи дворецкого. Тот даже не повел глазом и продолжал ждать указаний гостя.
- Знаете что, голубчик, просто доложите графине, что прибыл с визитом ее очень хороший друг. И никому потом о моем визите не сообщайте, - сказал дворецкому Николя.
Дворецкий поклонился и направился к лестнице. Степенным шагом он стал неторопливо подниматься. «Полагаю, что это брат нашего Аклеппия», - с усмешкой подумал Николя.
Возвращения дворецкого пришлось ждать минут пятнадцать. За это время Николя успел рассмотреть много дорогих и занимательных вещиц, создававших интерьер холла. Все было новое, изящное и говорило об изысканном вкусе хозяйки. «Она неплохо разбирается в ценных вещичках», - взгляд Николя перебегал от дорогих канделябров на картины, - «здесь нет ни одной дешевой безделушки, просто музей изобразительных искусств. И все это за счет моего отца, а, соответственно, и моего будущего наследства». Тут наконец-то появился дворецкий и сообщил, что графиня готова принять гостя. Николя поднялся за ним по лестнице, и дворецкий проводил его в гостиную. В проеме большого светлого окна стояла графиня Шелестова, выжидающе глядя на дверь. Когда дворецкий отворил дверь и в гостиную вошел Николя, Анна всплеснула руками и негромко рассмеялась.
- Ну конечно, я бы могла и догадаться! Кому еще может прийти в голову явиться и не назвать своего имени! Тем не менее, я рада Вас видеть, Николай. Располагайтесь, - и Анна приветливым жестом указала ему на диван, куда прошла сама.
Николя сощурив глаза и улыбнувшись, сказал:
- Добрый день, графиня. Решил воспользоваться Вашим недавним приглашением. То, что я не назвал своего имени Вашей прислуге, думаю, вовсе не лишнее. Мой визит не повлечет расспросов моего батюшки, зачем я сюда являлся. Вы можете назвать ему любое другое имя.
- Насколько я понимаю, Вы решили нанести обычный визит вежливости, не так ли? - Анна красиво села на диван, словно с нее должны были писать картину. Николя присел несколько поодаль, но небольшой диван все равно предполагал близкое соседство. Его сразу обдало ароматом гортензии и ванили, что исходил от Анны. Она была одета в легкое домашнее платье с квадратным вырезом декольте, что позволяло видеть ее пышные формы. Несколько локонов спадали на покатые белые плечи, и Анна, накручивая на палец один из локонов, задумчиво играла с ним, разглядывая Николя.
Николя не торопился с ответом, и также разглядывал Анну, которая в слишком соблазнительной позе устроилась напротив него. Она улыбалась Николя своими полными губами и не отводила взора от его кошачьих глаз.
- Привратник сказал, что Вы приболели. Но вид у Вас вполне цветущий, - наконец произнес Николя.
- Да, с утра была небольшая хандра, видимо из-за мерзкой погоды. Но Ваш визит развеял меня, - томно протянула Анна. Затем, немного помолчав, спросила:
- Может хотите чаю? Или что-то более крепкое? У меня имеется неплохая коллекция вин в погребе. Какое вы предпочитаете?
- Не откажусь от крепленого, на улице такой холод, а Ваш привратник продержал меня на ветру изрядное количество времени, - не отрывая взгляда от Анны, сообщил Николя.
- Если желаете, можете спуститься сами в погреб и выбрать, что Вам придется по вкусу. Я провожу Вас, а по дороге покажу дом. В погребе устроено все по задумке одного итальянского архитектора, он оказался большим знатоком по хранению вин. А я всегда мечтала иметь собственный погреб именно для хранения винных напитков. И знаете, получилось просто сказочно, похоже на подземелье гномов, - Анна явно задумала обольстить Николя, что он не смог не заметить. «Ну что ж, меньше придется выдумывать. Она сама идет как мышь в мышеловку», - Николя даже плотоядно облизнулся.
- С удовольствием осмотрю дом и заодно Вашу подземную пещеру. Надеюсь, что это действительно будет сказочно, а не как в ужасном подземелье Синей Бороды. Смею надеяться, что я еще увижу белый свет после того, как спущусь туда? - улыбаясь, спросил Николя.
- Думаете, что я хочу заманить Вас туда, чтобы приковать наручниками к сырой стене и оставить в компании страшных крыс? - рассмеялась Анна, - неужели Вы принимаете меня за такую злодейку?
«Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы сам именно так и поступил с тобой», - зло подумал Николя, но сам также рассмеялся и произнес:
- Ну что Вы, милая Анна, какая из Вас злодейка? Вам больше подходит роль доброй феи. Так веди те же меня по своему замку, я полностью доверяюсь Вам.
Анна кликнула дворецкого и распорядилась, чтобы тот зажег в погребе свечи, пока они с гостем осматривают дом. Они поднялись с дивана, и Анна повела Николя по комнатам и гостиным второго этажа. Затем они спустились на первый этаж, где дворецкий уже поджидал их у двери, ведущей в кухню.
- Вход в погреб из кухни. Это очень удобно, поскольку большое количество блюд готовится в вине, и повар в любой момент может спустится в погреб и взять подходящее вино. Для вин, которые используются на кухне, есть отдельная ниша, где расположены бутылки более ранних сортов вина. А те, что уже выдержаны, располагаются на другой нише. Вы все увидите, это очень интересно придумано, - и Анна, отпустив дворецкого, открыла тяжелую дверь, ведущую в погреб. Вниз уходили несколько каменных ступеней, и Анна, поманив рукой Николя, стала спускаться. Николя последовал за ней, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. В погребе было хорошо освещено большим количеством толстых свечей, и вовсе не холодно.
- Для хранения вин нужна определенная температура, не должно быть жарко или холодно. Здесь специальная отделка стен и пола, поэтому воздух такой сухой и совершенно нельзя замерзнуть, - продолжала рассказывать графиня.
Николя огляделся. Вдоль длинной стены стоял большой стеллаж с ромбовидными полками, которые были заполнены лежащими бутылками. Вдоль другой стены стояли небольшие бочонки на треногах. Анна пояснила:
- Это также бочонки для вина, но они пустые. В Италии в них хранят молодое вино, которое только поступило с виноградников. Здесь, как сами понимаете, поблизости нет никаких виноградников. Но сама идея установить все так, как в настоящих итальянских погребах, мне безумно понравилась, и я решила воплотить эту затею просто ради антуража. А теперь взгляните вон в тот угол, - и Анна, слегка виляя бедрами, прошла в конец погреба, попеременно оборачиваясь на Николя. Он прошел вслед за ней. В самой глубине погреба стоял низкий дубовый стол и такая же скамья. Они были настолько огромными и потемневшими от времени, что действительно напоминали мебель из подземелья гномов. Хотя сам стол был несколько необычен, его затертую поверхность украшала большая круглая пентаграмма в виде солнца, лучи которого разбегались к краям стола.
- Это стол из палаццо Медичи, - проговорила Анна и провела рукой по его поверхности, - Я установила его здесь для дегустации вин, если например кто-то из гостей захочет испытать свой вкус. Мебель очень старинная, возможно, что за этим столом составляла свои хитрые зелья молодая Екатерина Медичи, или он служил столпом для проведения каких-то колдовских обрядов, как знать, …
Анна повернулась к Николя и взглянула ему в глаза. Она стояла, прижавшись бедрами к массиву стола и опираясь на него руками. Грудь ее вздымалась, губы чувственно приоткрылись, и она подалась на встречу Николя, который подошел совсем близко. Николя понял, что Анна готова предложить продегустировать и себя за этим столом, чем не приминул воспользоваться . «Как все просто получилось», - подумал он, подхватывая под бедра Анну и сажая на стол. Она обвила его своими руками и прижалась всем телом, стаскивая с него жилет и батистовую сорочку. Николя оттянул немного за волосы голову Анны и посмотрел ей в лицо. Она часто дышала, глаза словно затуманились, и призывно поводила языком по верхней губе. «Небось давненько не была с мужиком, а батюшка вряд ли еще может этим порадовать, ему проще жемчуга да бриллианты покупать, чем объезжать эту кобылку», - подумалось Николя, и он со всей злостью, что накипела в нем, принялся срывать с Анны одежду. Анна, приняв его порывы за подлинную страсть, начала стонать и, полностью отдавшись захватившему ее чувству, зашептала:
- Ах, Николя, что Вы со мной делаете….
«Вот потаскуха!» - констатировал про себя Николя и страстно проговорил:
- Анна, милая моя Анна, как долго я томился в ожидании этого момента! Вы просто околдовали меня, как мне теперь жить без Вас! Я полюбил Вас, и теперь не могу остановить себя! Я готов на все ради Вас, на все! - и склонился над распростертым телом графини.
Свечи уже догорали, когда Анна, подарив Николя последние томные поцелуи после своего бешеного выплеска страсти, хриплым голосом проговорила:
- Как мне теперь стыдно перед Вами! Как я буду смотреть в глаза Вашему отцу, Вам… Боже мой, ведь Ваш отец предложил мне стать своей женой, а я так скверно поступила, - и искоса взглянула на Николя, который уже принялся одеваться и поправлял манжеты на рубашке. Прекратив это занятие, он снова притянул к себе Анну и, взяв ее лицо в свои ладони, сказал:
- Не думай об этом, ты теперь только моя! Отец ничего не должен узнать, веди себя как раньше и ничего не бойся. Ваш брак не изменит моего чувства к тебе, зато мы сможем всегда видеться в удобное для нас время. Верь мне, моя любовь будет давать тебе силы, - и страстно поцеловал ее чувственные губы. Затем добавил:
- Единственно, что меня всерьез беспокоит, это поведение твоей прислуги. Вот они как раз могут все нам испортить.
- Эту проблему я беру на себя, - проговорила снова разомлевшая Анна, - я сумею заставить их помалкивать. В конце концов, я просто повышу их содержание, - и она потянулась к Николя.
Он поймал ее ищущие руки и покрыл их поцелуями, проговорив:
- Сейчас нам пора покинуть этот волшебный погреб, я должен ехать. Скажи, когда я снова смогу посетить тебя? Только не заставляй меня ждать слишком долго, я просто сойду с ума!
Анна легко спрыгнула со стола и игриво поправив разъехавшийся лиф платья, сказала:
- Твой отец приезжает сюда каждый день, за исключением таких, как сегодня, когда ломота в суставах не дают ему сделать и шага. Но его визиты проходят обычно с утра и до вечера, ночью здесь его никогда не бывает. Так что ночные часы в нашем распоряжении, - и она улыбнулась Николя.
- Это просто великолепно! - изобразил он радость на лице, - тогда постараюсь ускользнуть из дома как можно раньше, возможно уже на этой неделе. Хотя к завтраку мне тоже нужно будет возвращаться домой. Если я не явлюсь к завтраку, отец потом просто изведет меня своими лекциями и придирками.
Анна понимающе кивнула и поправила жилет на Николя.
- Ну все, можем выходить на свет Божий, - усмехнулась она, - даже не представляю, который час теперь.
Николя вынул карманные часы и взглянул на циферблат.
- Мы здесь провели пару часов. Мне показалось, что это короткий миг. Я буду с упоением и надеждой ждать нашей будущей встречи, моя любовь, - и они снова слились в поцелуе. Затем, оторвавшись от Николя, Анна поднялась по ступенькам и распахнула дверь погреба. Они очутились снова на пустой кухне и вышли в коридор. Анна, не став звать дворецкого, проводила Николя до парадного входа, где они попрощались еще раз, уже без всяких интимных нюансов, и Николя поспешил покинуть этот дом.
Возвращаясь обратно, Николя задумчиво откинулся на сиденье кареты. «Ну что ж, моя милая мачеха, теперь дело осталось за малым. Я уж подумаю, как поинтересней преподнести отцу этот сюрприз. Все должно выглядеть так, что бы я остался чист словно агнец. Тут еще есть, над чем подумать», - и Николя углубился в свои раздумья.
Шли дни. В доме Загревских жизнь текла своим чередом. Наступил день помолвки Зои и Ричарда, который теперь он был частым гостем в особняке. Они с Зоей проводили вместе целые дни, если Ричард не был загружен работой в своем представительстве. Свадьбу предполагали сыграть ранней весной, и князь Загревский подумывал о том, чтобы устроить две свадьбы в один день. Он все больше склонялся к такому решению, поскольку помолвка Мари произошла раньше, чем у ее сестры, и было бы вполне уместно поступить именно так. В связи с этим на плечи Анастасии Павловны ложилась двойная забота как по организации торжества, так и по приобретению приданного для дочерей. Получалось, что времени оставалось не так уж и много. Зоя с удовольствием обсуждала с родителями свою предстоящую свадьбу, и могла бесконечно разъезжать с матерью по разным магазинам, выбирая лучшее постельное белье, ткани и прочие вещи, что составляли неотъемлемую часть приданного девушки. Мари, в свою очередь, проявляла полную пассивность в этом вопросе, попросив Зою приобретать все сразу для двоих на ее усмотрение.
Стоит упомянуть, что Мари имела очень неприятный для нее разговор с отцом, как только смогла оправиться от горячки. На следующий день после своей лихорадки, еще не придя полностью в себя, она собралась еще раз всплакнуть над своей разбитой любовью. Но тут в ее покои вошел отец и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, попросил всех удалиться и оставить его наедине с дочерью. Анастасия Павловна, которая провела у кровати Мари полночи, с мольбой воззрилась на супруга. Но он упрямо качнул головой и повторил свою просьбу. Княгиня вздохнула и вместе со служанкой вышла из спальни. Мари, сидевшая в кровати с горой подушек за спиной, вдруг захотела нырнуть поглубже под одеяло от пронзительного отцовского взгляда. Отец, скрестив на груди руки, молча созерцал беспомощный вид своей старшей дочери. Еще ранним утром он принял решение не откладывать свой разговор с Мари, и как только узнал, что с ней все в порядке, нагрянул к ней в покои. И теперь молча разглядывал свое непокорное дитя. Ему было интересно услышать, что она поведает ему о своем припадке. Владимир Александрович даже решил сблефовать, сказав дочери, что все знает про нее и Сержа. Он рассудил, что окажись он не прав, Мари будет держаться с достоинством, как и полагает невинно обвиненному человеку. В противном случае она сразу выдаст себя, поскольку ее нервы еще очень слабы после вчерашнего инцидента. Мари настороженно смотрела на отца, и, наконец не выдержав его испытующего взгляда, тихо спросила:
- Отец, Вы чем-то рассержены, насколько я могу судить по Вашему виду?
Владимир Александрович не стал пускаться в долгие объяснения и сказал:
- Я рассержен, я зол, я полон негодования. Ты, моя дочь, оказалась обманщицей и полностью разрушила мое доверие к тебе. Не смотри на меня так удивленно. Я все знаю про твою затею. Вы с Сержем поддерживали переписку все это время. У тебя хватило наглости продолжать это, даже не смотря на твою помолвку с князем Бессоновым. Ты намерена опорочить не только свое имя, но и покрыть позором мою седую голову. Но я не намерен ждать, когда это случится. Поэтому я решил принять определенные меры относительно тебя, - произнеся свою обличительную речь, князь решил взять паузу и посмотреть на реакцию дочери. За время его монолога она успела не раз покраснеть и побледнеть. Сейчас она была белее мела и смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Что ты такое говоришь, я не понимаю, при чем здесь Серж, - прошептала она бескровными губами.
- Ты все прекрасно поняла. А теперь слушай далее. Самое первое, что я намерен сделать, я попрошу сэра Стаффорда освободить Сергея Капелина от его обязанностей, чтобы подлецу было впредь не повадно кусать руку, дающую ему сладкий кусок. Этот нищий граф будет прозябать на улицах Лондона с бродягами и вспоминать свою сытую и комфортную жизнь на месте управляющего банком. Если ему вздумается объявиться снова в Петербурге, то я так прославлю его на весь свет, что он не сможет показаться ни в одном приличном обществе. То есть, я сделаю все возможное, чтобы проучить мерзавца.
Тут Мари издала тихий стон и прижала руку ко рту.
- Что, моя дорогая, изволите жалеть своего возлюбленного? Он то тебя не пожалел, вон как сразу хвост поджал, узнав о твоей помолвке. Отступился от тебя в миг! Но все равно я проучу его, его отступничество от тебя меня не остановит.
Мари не выдержала и разрыдалась. Она не знала, кого ей сейчас больше жаль – себя, преданную и ослабевшую, или Сержа, которому грозило такое бесчестие и жалкая судьба без гроша в кармане. Также сказалась общая слабость организма Мари, и ей никак не удавалось унять поток своих слез, на которые молчаливо взирал родитель. Сквозь бурю рыданий и всхлипов, она, заикаясь, выговорила:
- Я не виновата перед Вами …. Я еще раньше говорила Вам о своей любви… А Вы… отправили Сержа в Лондон… разлучили…. Теперь вот… я не нужна ему…. Можете радоваться, а не обвинять меня… Все получилось по Вашему….
«Действительно, могу и порадоваться», - уныло подумал Владимир Александрович, чьи предположения подтвердились более чем. Теперь, получив ответ на свой вопрос, он начал думать о том, как вести дальше беседу с Мари, чтобы вразумить ее. Задумчиво глядя на ее истерику, он понял, что сегодня уже ничего не добьется, разве что новой лихорадки у дочери.
- И как Вы намерены поступить со мной? Пока я только услышала про незавидную участь Сержа…. А я? – Мари, сквозь слезы, попыталась узнать окончательное решение отца.
Но князь молча махнул рукой, развернулся и пошел прочь из спальни. За дверью ждали княгиня с испуганным лицом и служанка с успокоительным отваром наготове. Обе вопросительно взглянули на князя. Тот сделал служанке жест, дающий понять, чтоб вошла к Мари, а жену попросил следовать за собой. Быстрым шагом князь прошел длинный коридор, лестницу и направился в свой кабинет. Анастасия Павловна, путаясь в платье, еле поспевала за ним. Наконец они очутились в кабинете, и князь плотно закрыл дверь. Он поведал супруге про их беседу с Мари, также выложил все свои наблюдения и выводы. Анастасия Павловна только ахала и заламывала руки, слушая мужа.
- Так что все мои подозрения подтвердились полностью. И вот, что я думаю, - завершил свой рассказ князь, - мы должны незамедлительно объявить день свадьбы Мари. Она выйдет за Николя даже накануне вселенского потопа, даже если наступит конец света – она будет его женой. Я понял одно – благоразумия в ней нет ни грамма. Если мы сейчас не выдадим ее замуж, то объявится еще какой-нибудь тип, в которого она обязательно влюбится. Являясь взрослым человеком, она не в состоянии предпринимать правильные решения и самостоятельно руководить своей жизнью. Слишком увлеченная, слишком своевольная! Наш долг – отдать ее в надежные руки. Но боюсь, что еще долгое время нам придется также решать проблемы уже замужней Мари.
Анастасия Павловна согласилась, что с обозначением дня свадьбы надо поторопиться. Вздохнув, она добавила, что в случае с Мари видимо и есть то вариант, когда создаются браки «по договоренности», в то время как у ее сестры все так удачно, по взаимному влечению. Князь пожал плечами, не преминув заявить, что основное количество надежных браков, которые он видит в их обществе и может привести как пример семейного благополучия, создавались как раз «по договоренности». Зато именно в таких семьях царят взаимоуважение и, нередко, даже взаимная любовь. Анастасия Павловна поспешила согласиться, тем более что к такой теории создания хорошей семьи была склонна и она сама. Супруги сошлись на том, что более не будут донимать Мари упреками, но мать будет внимательнее присматривать за дочерью, а отец все же поговорит с Китти о Мари, как было задумано ранее. Князь в тайне остался благодарен Сержу за такое своевременное поздравление, так же он вовсе не собирался вмешиваться в настоящую жизнь молодого человека, как он пригрозился Мари только ради для красного словца.
Мари в это время успела побороть очередную истерику. Выплакав все слезы, она вдруг почувствовала в душе какую-то тишину, умиротворение, словно там все замерло в пустоте. Она поняла, что до этого дня ее жизнь держалась на двух основах – ее любви к Сержу и ее тайны перед родителями. За одни сутки не осталось ничего – ни любви, ни тайны. И теперь она наравне с тоской по утраченной любви почувствовала большое облегчение, словно сняла с души непомерную тяжесть. Легче стало от понимания того, что больше не надо притворяться, питать иллюзорные надежды и бояться их неисполнения. Вдруг все это внезапно закончилось, прошло, исчезло, растворилось где-то в прошедших днях. Надо жить дальше, суметь подстроиться под свою новую жизнь и найти новые основы. «Это мне было послано как испытание. Я переживу, я сильная. Зато теперь я знаю, что любовь – это дым, вода, утекающая сквозь пальцы. Была, и вдруг не стало. Но теперь я поняла цену любви, и Бог свидетель, что больше никогда я не полюблю ни одного мужчину, не пролью из-за него слез и не поддамся призрачным обещаниям», - так думала Мари, и в ее душе на пустующее, еще теплое место любви тихо вползали холод и отчужденность.
Несколько дней Мари просидела в своих комнатах, не желая общаться даже с Китти или сестрой. Иногда к ней заходила мать, и глядя на отстраненный вид дочери лишь грустно качала головой и вздыхала. Она рассказала Мари, что сэр Ричард сделал предложение ее сестре Зое, и что через два дня состоится помолвка. Мари выслушала мать без всяких эмоций, но сказала, что рада за сестру. В другой момент она бы удивилась такой быстроте происходящего, задала бы массу вопросов матери и непременно начала бы расспрашивать Зою про ее чувства к Ричарду. Но сейчас Мари была полностью погружена в свое оцепенение и у нее не возникало никакой заинтересованности касательно событий, происходящих в доме. Анастасия Павловна очень хотела завести с ней разговор о ее отношениях с Николя, который уже дважды приезжал с визитом, но обходился лишь встречами с родителями Мари, но видела, что эта тема сейчас далека от Мари. Мать вспомнила слова доктора о возможной смене обстановки для Мари, и подумала, что может стоит выехать с ней куда-нибудь заграницу, в теплый климат, о чем сообщила князю. Тот выразил свое неудовольствие, сказав, что времени для подготовки свадеб остается совсем немного, а еще грядут новогодний и рождественский приемы, которые требуют обязательного присутствия в доме Анастасии Павловны. Сам он совершенно не намерен бросать свои дела и разъезжать по теплым странам только ради того, чтобы из головы взбалмошной дочери выветрилась последняя дурь. Тем более, весной им предстоит отправиться в Канаду вместе с младшей дочерью, а эта поездка займет достаточно времени, и сейчас князю требуется завершить до весны все свои важные дела и подготовить кое-какие документы для секретаря на время своего отсутствия. Анастасия Павловна как всегда не стала спорить и согласилась с мужем.
Когда настал день помолвки, Зоя пришла в комнату сестры и поинтересовалась, будет ли она присутствовать на приеме. Мари лишь вяло состроила гримасу и сказала Зое:
- Мне совершенно не хочется портить твой праздник своим кислым видом. Что от меня там будет проку, если у меня не осталось сил ни улыбаться, ни радоваться твоему счастью.
Зоя нахмурилась и сложила на груди руки, чем напомнила Мари отца. Она явно не собиралась быстро сдаваться и уходить, и решительно сказала:
- Вот что, моя дорогая сестренка. Если ты решила киснуть от своих печальных дум до конца своих дней, то тебе лучше удалиться от мира в монастырь, их еще достаточно на Руси. Но если ты хочешь продолжать жить, то давай встряхнись, и докажи всем, что ты сильная и гордая, и все тебе нипочем. Ты уж прости меня, но я в курсе твоей душещипательной истории, и на твоем месте я бы гордо подняла голову и перешагнула через эту выдуманную тобой трагедию. Давай-ка выберем тебе платье и позовем маминого француза, он сотворит тебе такую пизанскую башню на голове, что все наши светские дамочки просто обзавидуются. Поверь, моя радость от сегодняшнего события будет не полной, если ты не появишься на приеме. Ты ведь не хочешь меня огорчать в такой день?
Мари слабо улыбнулась и покачала головой:
- Нет, сестренка, постарайся понять меня, я просто без сил. А там будет Николя, его отец, всякие папины высокопоставленные друзья…. Надо будет со всеми пообщаться, всем улыбнуться… Нет, я не могу, - и она откинулась снова на свои подушки.
- Вот упрямица! - воскликнула Зоя. - Но я не отступлю тоже.
Она подошла к двери и громко кликнула горничную Мари. Та незамедлительно прибежала, и Зоя подвела ее к шкафу Мари и начала доставать оттуда самые новые платья сестры и передавать служанке, которая раскладывала их по всем стульям и диванам в комнате. Мари лишь застонала от такого напора сестры и подняла глаза к потолку. Зоя внимательно огляделась по заваленной платьями комнате, и выхватила одно платье из темно-голубого бархата, отделанное пышными кружевами.
- Вот, будет отлично смотреться на тебе. Добавим сюда колье из топазов, и готово. Будешь просто Снежная королева, тут даже подойдет твой бледный вид, поскольку с румяными щеками Снежных королев не бывает, - и Зоя бросила платье на кровать Мари. - Давай-ка поднимайся и приводи себя в порядок, у тебя еще предостаточно времени для этого. Тебе вовсе не обязательно высиживать со всеми за столом, но на балу ты должна быть. И только подумай не явиться, я тогда обижусь на тебя на веки вечные. Нечего тут строить из себя больную и заставлять всех плясать вокруг тебя.
- Вовсе я не прошу плясать вокруг меня, - слабо возразила Мари, разглядывая лежащее перед ней платье. Оно действительно было новым и просто сногсшибательным. Одни кружева стоили безумно дорого, а покрой был просто невиданным, поскольку модистки матери всегда были в курсе последних парижских новинок.
- А как тогда называется твое поведение? - Зоя, уже собравшаяся выйти, снова остановилась перед Мари и подбоченилась. - Ты посмотри, лежишь тут как принцесса на горошине, а бедная мама не спит из-за тебя ночами, уже вся испереживалась. То бульончик тебе принеси, то одеяло поправь. Чем же ты больна, позволь узнать? А вот маменьке и правда осталось недалеко до болезни, и все по твоей милости.
- Боже, мне и в голову не приходило, что я причиняю всем столько беспокойства, - пробормотала Мари, которой действительно стало стыдно от слов сестры. Мало того, что привела в бешенство отца, так еще и мама переживает из-за нее. Мари вздохнула и нехотя вылезла из-под одеяла.- Ну вот, смотри, я уже встаю, можешь собой гордиться, тебе удалось сдвинуть с места целую гору.
- Вот и замечательно, - улыбнулась Зоя и чмокнула сестру в щеку. - Я ухожу, мне еще самой надо принять достойный вид, я ведь буду женой дипломата! - и она гордо вскинула голову и состроила Мари рожицу. Та не удержалась и засмеялась:
- Пока только невестой дипломата, моя дорогая будущая миссис Томпсон!
- Как звучит, а? - Зоя повторила еще раз свое будущее звание и прикрыла глаза, - просто райская музыка! Мари, ты не поверишь, но я безумно влюблена! - но тут же осеклась и посмотрела на Мари, у которой вмиг угасла улыбка. Зоя схватила ее за руки и прижала к себе, уже собираясь произнести какие-то слова, но Мари нежно отстранила ее и сказала:
- Нет, не подумай, что я снова начну плакать и думать о своей участи, вовсе нет. Ты права, я действительно глупо себя вела, глупо и эгоистично. Я здорова, все мои родные со мной, я как и ты невеста, а Николя прекрасный человек. По крайней мере со слов папы. Так что я тоже буду жить дальше и стараться больше не огорчать всех вас. Ты знаешь, я ведь уже сама решила для себя, что так и должно быть. Наверно, мне как раз не хватало твоих слов, чтобы перестать жалеть себя и наконец-то вылезти из своей скорлупы. Так что теперь все будет хорошо, иди, наряжайся, а я обещаю тебе, что явлюсь на бал во всей красе, - и она подтолкнула Зою к выходу из комнаты. Та улыбнулась и исчезла за дверью.
Мари взглянула на раскиданные по всей спальне платья и усмехнулась. «Моя сестричка просто полководец, вот уж не думала, что она из тихого мышонка вырастет в такую решительную даму». Затем она обернулась к застывшей служанке и сказала:
- Ну что ж, Сонечка, давай-ка готовиться к балу. Забирай это платье и хорошенько прогладь, да не сожги кружева! И позови сюда маменькиного парикмахера, пусть возьмет свой волшебный сундучок и поторопится ко мне. Ну что застыла? Давай бегом исполняй! - и всунула в руки служанки платье. Сонечка, обрадовавшись такой перемене в хозяйке, кинулась исполнять указания. Мари выглянула в коридор и громко позвала дворецкого. Тот явился на зов, и Мари попросила принести крепкого кофе с булочками, поскольку с наладившимся настроением в ней начал просыпаться хороший аппетит. Она сладко потянулась и подошла к окну, широко раздвинув тяжелые гардины. Комната наполнилась светом. «Я начинаю новую жизнь. У меня все будет хорошо. Я буду счастлива и без Сержа. Еще посмотрим, кто окажется счастливее. Пусть мне придется стать женой Николя, ничего, я сумею найти с ним общий язык и буду очень стараться быть хорошей женой. А любовь мне больше не нужна», - и она, полная уверенности, что сумела наконец-то победить свою печаль, уселась за туалетный столик, начав перебирать украшения к приему.
На бал Мари явилась во всем блеске своей красоты, и даже Николя, всегда взиравший на свою невесту как на ледяную статую, был сражен ее величавой красотой и, к тому же, приятно удивлен явным расположением к своей персоне. «Словно ее подменили», - настороженно рассматривал он улыбающуюся всем невесту, кружась с ней в вальсе, - «Наверняка что-то произошло, надо бы встретиться с Китти и все разузнать». В последние две недели у него не хватало времени на частое общение с молодой полячкой, они виделись всего раз за эти недели. Николя, безусловно, был доволен своим времяпровождением с пылкой Китти, которая ему откровенно нравилась как любовница и устраивала его полностью. Но визиты к графине Шелестовой были стратегической задачей и являлись гораздо более важными, чем встречи с Китти. К тому же, проводя почти все ночи на Хамовой улице, неутомимый Николя все-таки изрядно уставал, поскольку днем приходилось изображать перед отцом свежий и бодрый вид, да вдобавок наносить периодические визиты в дом Загревских. Высыпаться удавалось урывками, и он стал раздражительным, поскольку в голове никак не возникало хорошей идеи, как разоблачить Анну перед отцом Сама графиня, казалось, была просто неутомима, и после бессонных ночей умудрялась проводить день в разъездах со старым князем по театрам, выставкам и обедам. Она откровенно была счастлива и довольна такой безумно насыщенной жизнью. К ее предстоящему благополучию в браке со стариком Бессоновым добавилась связь с молодым любовником. Будучи по натуре авантюристкой, Анна даже забавлялась таким положением вещей - крутить романы с отцом и сыном. Она полностью уверилась в любви Николя и уже строила при нем планы своей будущей жизни с его отцом. Ей казалось, что он также с воодушевлением и восторгом внемлет ее словам и признаниям. Как ей могло прийти в голову, что ее страстный любовник еле сдерживает свою клокочущую ярость, слушая ее разглагольствования о том, как обманутый отец будет сидеть в своем кресле с больными ногами, а его молодая женушка бегать на свидания с его сыном. Анну совершенно не смущал такой факт, что Николя на тот момент будет уже женатым мужчиной. Она даже предложила ему сослать в имение его нелюбимую жену, как только им удастся обзавестись потомством. И вполне возможно, что и старому князю также будет полезен свежий деревенский воздух. Николя только оставалось, что слушать и соглашаться. Иногда ему хотелось напрямик заявить отцу о своей связи с его дорогой графиней, и будь что будет. В любом случае он останется его сыном и будет упомянут в завещании, а вот с Анной он непременно расстанется. Но это было бы слишком неинтересно, да и в глазах отца он останется законченным подонком, а это не входило в его планы. Николя порой даже жалел, что не смог придумать какой-то другой вариант разоблачения Анны перед отцом, уж слишком ему надоели эти ночные бдения. Безусловно, можно было в любой момент прекратить свои отношения с графиней Шелестовой и начать искать другие пути. Но, во-первых, время шло и он мог просто не успеть что-то предпринять, а во-вторых, Николя нутром чувствовал, что он на верном пути, и скоро настанет тот день, когда выход будет найден. Так что пока он продолжал эту игру в кошки-мышки с Анной, и так же старался быть примерным женихом в глазах будущего тестя.
И вот, обнимая свою невесту под звуки вальса, Николя просто диву давался такой перемене в Мари. Он заезжал пару раз на неделе к ним в особняк, но князь Загревский сообщил ему, что Мари приболела и никого не принимает. А вот теперь, внезапно поправившись, она превратилась в саму любезность и внимательность по отношению к Николя. Он поначалу даже растерялся, когда под первые звуки начинающегося бала в залу вошла Мари и, ослепительно улыбаясь всем вокруг, прошла сразу к нему. Она начала что-то болтать о своей легкой лихорадке, что теперь они с сестрой обе невесты, и что рада видеть Николя и благодарит его за беспокойство о ее самочувствии. Он не знал, принять это за чистую монету или его невестушка задумала очередную хитрость. Встреча с Китти была просто необходима. Кстати, она также присутствовала на балу и стояла у одной мраморной колонны, как-бы наслаждаясь видом кружащихся пар. На самом деле за ее безмятежной улыбкой скрывалось жуткое беспокойство. Она уже неделю не находила себе места. Мало того, что Мари заперлась у себя в комнатах и несколько дней не желала никого видеть, так еще сегодня просто удивила всех своим прекрасным настроением и общительностью. Все бы ничего, ведь Китти даже сама настраивала ее быть любезной по отношению к Николя, но сейчас сердце Китти стянул обжигающий обруч ревности, и она искусала себе все губы, видя, как Николя вдруг заинтересованным взглядом рассматривает эту новую Мари. Эта новизна тоже пугала Китти. Она ведь ни сном ни духом не ведала, что там вбила себе в голову ее подруга за эти дни затворничества. Но самым неприятным моментом было то, что Китти не получила от Николя ни одной записочки, ни намека на желанную встречу. Как же ей удержать эту ниточку, что связала ее так внезапно с Николя и дала ей надежду на возможность устроить свою жизнь как нельзя лучше, если он вдруг перестал искать с ней встреч? Китти понимала, что может стать ненужной для него в любой момент, а тут еще эти его затуманенные взгляды на Мари. Она не спускала глаз с их кружащейся пары, всеми силами стараясь при этом не выдать своего волнения. Тут вальс закончился, и Николя, поцеловав руку невесты, о чем-то ее спросил. Мари обежала взглядом зал и, увидев Китти, помахала ей рукой. И вот Николя подвел Мари к Китти. Она присела в легком реверансе на его краткое приветствие.
- Князь, будьте так любезны, принесите нам с Китти шампанского, мы подождем Вас здесь, - обратилась Мари к Николя с милой улыбкой. Тот кивнул и исчез в толпе.
Мари развернула веер и стала им обмахиваться. Китти незамедлительно решила утолить съедающее ее любопытство и спросила:
- Дорогая Мари, я вижу ты наконец-то хорошо себя почувствовала. Я просто извелась от неведения и беспокойства, когда ты засела в своих покоях. А сейчас я просто тебя не узнаю, ты словно переродилась заново!
- Милая Китти, извини меня за мой эгоизм. Мне действительно было так плохо, что не хотелось никого видеть. Но теперь я понимаю, сколько беспокойства доставила всем своим поведением. Я много думала, и решила жить дальше, без любви Сержа. Я переболела своей печалью, и вот я снова радуюсь жизни. По крайней мере стараюсь. Мы после бала обо всем с тобой поговорим, я расскажу тебе о визите отца. Он теперь все знает, представляешь? Как он смог узнать о моей связи с Сержем - до сих пор ума не приложу! Хотя с его проницательностью он мог и догадаться. Но как бы то ни было, мне стало даже легче. Больше нечего скрывать и таиться. Тем более Серж не оставил мне выхода. Но я не намерена грустить и дальше. Буду теперь вести себя, как и подобает послушной дочери. Надеюсь, я привыкну к Николя. Ты заметила, что я сама любезность и очарование с ним? - и Мари посмотрела на подругу.
Китти улыбнулась ей и ответила:
- Да уж, я просто удивлена этой перемене в обращении с твоим женихом. Ты правильно поступаешь, надо продолжать жить дальше. Я рада, что твое сердце успокоилось и ты нашла правильный выход. Но что же сказал тебе отец, наверняка метал громы и молнии?
- Ты даже не представляешь, как он мне все это выложил! Я думала умру на месте от страха. Но давай отложим этот разговор, вот идет наш Николя с шампанским, - и Мари приветливо подалась ему навстречу.
- Пожалуйста, милые дамы, шампанское просто ледяное, оно должно приятно освежить после танца, - и протянул бокалы девушкам. - Китти, а Вы разве не танцуете? Вам не скучно стоять здесь, являясь просто наблюдателем? - добавил Николя, невинно обратившись к Китти.
Китти любезно улыбнулась и ответила:
- Не беспокойтесь обо мне, мне и так хорошо, - и потупила взор.
- Послушайте, Николя, - оживилась Мари, - а почему бы Вам не пригласить нашу Китти на танец? Я совершенно не против, к тому же мне хотелось бы найти Зою с Ричардом и поздравить их с помолвкой. Я еще этого не сделала, и меня гложет совесть.
Николя склонил голову и произнес:
- Конечно, Мари, идите к сестре. А я буду рад, если мадемуазель Катарина окажет мне честь согласиться на приглашение.
- Я соглашусь, князь, мне очень нравятся вальсы, - и Китти снова присела в реверансе.
Мари улыбнулась ей и отправилась на поиски сестры. Снова зазвучала музыка, и Николя протянул Китти руку. Они закружились по зале, и Китти подумала, что могла бы так кружиться с ним бесконечно, лишь бы он не отпускал ее из объятий. Николя тем временем тихо спросил ее:
- Китти, ты не обиделась на меня? Я был так занят с поручениями отца, что не мог выкроить ни одной свободной минуты. Поверь, я очень скучал по тебе. Ты еще не разлюбила меня?
Сердечко Китти радостно забилось. На душе стразу стало легко, и она подняла на Николя искрящиеся глаза.
- Конечно, нет! Я хорошо понимаю, как ты можешь быть занят, и совершенно не хочу навязывать себя. Но мне есть что тебе рассказать, это касается Мари. Ты заметил, как она изменилась?
- Да, перемена просто разительная. Ты можешь объяснить, что произошло? - так же тихо спросил ее Николя.
- Объясню, но не сейчас. Мне еще нужно кое-что до конца выяснить, и я расскажу тебе много интересного, - таинственным шепотом ответила Китти.
- Тогда встретимся завтра, в полдень, как обычно, - прошептал Николя. Китти согласно прикрыла глаза и они закружились дальше под завершающие аккорды вальса. После танца Николя отвел ее к группе дам, где увидел Анастасию Павловну с дочерьми. Зоя что-то рассказывала сестре, рядом с ними так же стоял сэр Томпсон и не сводил влюбленных глаз со своей невесты.
- Николя, Вы знаете, наш Владимир Александрович последние дни преследует одну мысль. Он очень хочет, чтобы ваша свадьба и свадьба Зои и Ричарда произошла в один день. Что Вы скажете на такое предложение? Сэр Томпсон совершенно не против, - обратилась княгиня к Николя. Он пожал плечами и ответил:
- Не вижу причин воспротивиться такому приятному совмещению двух одинаковых событий. А что, князь уже определился с датой свадьбы? Ведь совсем недавно речь шла о том, что впереди целый год и есть время выбрать подходящий день. Или планы изменились?
- Дело в том, - начала объяснять Анастасия Павловна, - что Зоя и Ричард должны пожениться до отбытия сэра Томпсона в Канаду, а это произойдет весной. К тому же, он любезно пригласил нас погостить у себя, и мы с радостью приняли это предложение. Вот и встал вопрос о том, чтобы не тянуть также и с вашей свадьбой. Но Владимир Александрович еще сам расскажет Вам об этом.
- Я прекрасно понял ситуацию и повторюсь, что совершенно не против сыграть две свадьбы сразу. К тому же я только рад, что не придется ждать целый год, как оговаривалось ранее, - с улыбкой сказал Николя. А сам в это время подумал, что времени для разоблачения Анны осталось совсем немного. Ведь стоит ему жениться на Мари, как его отец тут же женится на графине Шелестовой. Тут как раз подошел князь Загревский и подтвердил слова супруги. Он также заметил, что Мари словно довольна происходящим, поскольку улыбка просто не сходила с ее пока еще бледного лица. Владимир Александрович, безусловно, обратил внимание на изменившиеся настроение Мари, но его доверие к ее поступкам полностью было разрушено. Он не собирался т;к быстро вновь поверить своей дочери, поскольку смог убедиться в ее длительном коварстве, и поэтому был намерен поговорить с Китти как можно раньше.
Так обстояли дела в доме Загревских. После приема в честь помолвки сестры Мари вернулась в свою комнату уже далеко за полночь. Уставшая, она легла в постель, но никак не могла заснуть. Всеми силами она старалась забыть предательство Сержа и твердила себе, что должна начать жить по-новому. Но говорить всегда гораздо проще, чем что либо сделать. Оказавшись наедине со своими мыслями, Мари снова погрузилась в свою печаль. Но она дала себе слово, что не позволит этой тоске захватить ее полностью. Пусть ее сердце глубоко ранено, но лишь ночами она еще пока позволит кровоточить этой ране. Днем она будет прилагать все усилия, чтобы не вызывать беспокойства у родных и постепенно войдет в нормальную колею жизни. А ночами она еще позволит себе погрустить о своей любви.
Глава 12.
Утром Китти быстро позавтракала и направилась в спальню Мари. Она хотела пораньше узнать все подробности об ее разговоре с отцом, и была намерена даже разбудить Мари, если ты еще продолжает спать. Ведь ей еще предстояло успеть на встречу с Николя, а время уже было девять утра. Разговор с Мари мог достаточно затянуться, поэтому Китти решила поторопиться. Быстрыми шагами она шла по длинному коридору, когда внезапно ее окликнул Владимир Александрович, вставший как всегда ни свет, ни заря и уже выходивший из своего кабинета. Китти остановилась и присела в реверансе.
- Доброе утро, мадмуазель, - дружелюбно окликнул ее князь, - Китти, будь так добра, я попрошу уделить мне несколько минут. Я бы хотел кое-что уточнить у тебя. Пройдем в мой кабинет, не дело стоять в коридоре.
Китти согласно кивнула и направилась в кабинет князя. Он пропустил ее вперед себя и закрыл дверь.
- Располагайся, - Владимир Александрович приглашающим жестом показал ей на кресло, а сам сел за свой стол.
Кити присела и вопросительно взглянула на князя. Тот побарабанил по столу пальцами, прокашлялся и сказал:
- Я хочу побеседовать с тобой о Мари. Да-да, именно о ней, и не смотри на меня так удивленно, сейчас я тебе все объясню. Я узнал о переписке своей дочери и графа Капелина. Думаю, ты понимаешь, о чем речь, - и князь проницательно взглянул на Китти.
У нее молнией пронеслась в голове вчерашняя фраза Мари о том, что отец все знает, и поэтому Китти посчитала за лучшее сознаться, поскольку так и не узнала у Мари об ее разговоре с князем и побоялась наврать лишнее. Поэтому она вздохнула и склонила голову в знак согласия. Владимир Александрович удовлетворенно кивнул и продолжил:
- Я так и предполагал. Ты ее ближайшая подруга, и кому, как не тебе оставалось довериться нашей Мари. Так вот, я хочу предложить тебе своего рода сделку. Ты серьезная взрослая девушка, и я прошу тебя внимательно выслушать то, что я сейчас скажу тебе. Мне нужно знать, насколько широко была развернута эта переписка, и какие обещания они дали друг другу. Также я хочу знать, чем это все завершилось, и в чем заключаются дальнейшие намерения Мари. Я, как отец, не могу допустить, чтобы на мою семью легло пятно позора: моя просватанная дочь вдруг может выкинуть какой-нибудь фортель. Не подумай, что я хочу создать в доме шпионскую атмосферу. Так вот, суть моего предложения в следующем: ты сообщаешь мне все, что знаешь, а также впредь будешь рассказывать мне обо всех сумасшедших идеях Мари. Я решил выделить тебе определенную сумму, которая будет поступать на счет в банке, ты можешь ее тратить на свое усмотрение. Это будет твое, скажем так, вознаграждение за услуги. Первое перечисление в размере двадцати тысяч уже сделано, вот конверт со всеми данными твоего счета. А сейчас прошу поведать мне все, что ты знаешь, - и князь, произнеся все это тихим доверительным тоном, воззрился на Китти.
За время этого монолога Китти не раз порывалась вскочить и протестующее вскидывала руку, всем своим видом стараясь показать свои оскорбленные чувства. Но когда прозвучала сумма, которая теперь будет ее постоянным пособием, она поняла, что не стоит изображать из себя оскорбленное достоинство и надо соглашаться. Она за долю секунды успела здраво рассудить, что если к ней обратились с такой просьбой, и вдобавок предлагают деньги, то лучше согласиться на это, чем отказаться и все равно остаться в глазах князя пособницей. Она ведь уже согласилась с тем, что все знает, и сейчас придется рассказать все без утайки. Если она откажется от дальнейших доносов, то ее могут просто выгнать из дома под любым благовидным предлогом. Конечно, после свадьбы Мари, переехав с ней в новый дом, ей уже не надо будет опасаться потерять теплый кров над головой и сытый стол, а сейчас нужно угодить этому хитрому лису, чтобы продержаться до свадьбы Мари.
Поэтому Китти сцепила в замок тонкие пальцы и прямо посмотрела в глаза Владимиру Александровичу, коротко сказав:
- Я принимаю это соглашение.
Князь одобрительно кивнул, хотя его несколько удивило такое быстрое решение. Она не стала пускаться в какие-то объяснения насчет своих моральных принципов, не стала охать и ахать от возмущения. Просто сказала «да». Тут Владимир Александрович вспомнил слова Зои, что «Китти непременно согласится» и подумал, что слишком мало знает о своих домашних.
- Вы хотите, чтобы я прямо сейчас поведала Вам историю отношения Мари и Сержа? – спросила Китти.
- Я полон внимания, - кивнул головой князь.
- Это недлинная история, - начала Китти, - начало ее Вы знаете, а остальное происходило исключительно путем переписки с тех пор, как Серж отбыл в Лондон, и продолжалось до того дня, когда была получена открытка с поздравлением. Больше писем не последует, насколько я могу судить, - и Китти поведала князю о причине истерики Мари, обо всех клятвах, что они давали друг другу с Сержем, о том, что помолвка была для Мари просто фарсом и все остальные подробности, свидетельницей которых являлась все это время.
- Как видите, все завершилось довольно банально. Серж узнал о помолвке Мари и решил отступиться от своих обещаний, тут все понятно. Не понятным для меня, как думаю и для Вас, остается вспышка жизнерадостности Мари на вчерашнем балу. Собственно, за этим я и шла сейчас к ней, чтобы узнать причину такой резкой перемены настроения. Вот и все пока, - и она пожала плечами, глядя на князя.
Князь очень внимательно выслушал Китти. Она предельно четко разъяснила ему всю ситуацию с Мари, при этом лишь изредка отвлекаясь на собственные выводы. «Эта голубоглазая малютка далеко пойдет. Надо бы поскорее вызнать все от нее про Мари и удалить ее от дочери. Такие подруги ей не к чему, и я постараюсь пристроить ее куда-нибудь, но подальше от Мари», - так думал князь, кивая головой на слова Китти.
- Благодарю тебя за твой рассказ, - как можно мягче сказал он, - а теперь ступай по своим делам. Если вдруг узнаешь что-то новое – милости прошу в мой кабинет.
Китти улыбнулась, встала и, сделав реверанс, вышла за дверь.
Она пошла дальше к Мари, но уже не таким быстрым шагом. Прикусив розовые губки, Китти размышляла над произошедшим. «Нужно дотянуть до переезда в новый дом Мари. Доносить князю уже особо нечего, вот сейчас узнаю про настроение Мари – и весь донос. Все интересное уже случилось. А вот князю не могло понравиться, что при его дочери останется такая продажная подружка, как я. Как только он вытянет из меня всю информацию, то даст мне пинка под зад, и я в мгновение ока вылечу отсюда. Значит, надо подержать его в напряжении и сделать так, чтобы он был заинтересован продолжать нашу договоренность. А заодно и деньжат получу побольше», - и Китти, прокрутив в голове такие мысли, отворила дверь в комнаты Мари. Та как раз успела проснуться и сидела за туалетным столиком, разглядывая в зеркало свои опухшие глаза.
- Боже, Мари, ты что, опять плакала? – воскликнула Китти, подойдя к Мари сзади и увидев в зеркале ее отражение. Мари вздохнула и подняла на подругу печальные глаза.
- Ах, Китти, как все-таки нелегко отказаться от любви. Видимо, Серж и правда уже давно разлюбил меня, раз смог прислать такие холодные строки, зная, что убьет меня этим. Я бы сама никогда не смогла так поступить с ним, никогда! Разве может любящее сердце подвергнуть испытаниям своего любимого? Это так жестоко по отношению ко мне, так не справедливо. Мог бы прислать обычное письмо и все объяснить в нем, зачем нужно было так грубо растоптать мои чувства? – и Мари снова вздохнула.
- Ты снова в упадническом настроении? – с укором спросила ее Китти, - что же случилось с твоим вчерашним настроением, куда оно исчезло? Кстати, извини мне мое любопытство, но что повлияло вчера на тебя столь благотворно?
- Просто я поняла, что причиняю всем слишком много беспокойства своим состоянием. Мама каждую ночь приходила проверить мое самочувствие, вся изнервничалась из-за меня. Я была просто эгоисткой по отношению ко всем вам, и ты тоже прости меня. Я заперлась у себя, не хотела видеть даже тебя, хотя я знаю, как ты всегда переживаешь из-за меня, - тут Мари взяла за руку Китти и виновато на нее посмотрела, - Одним словом, вчера была попытка взять себя в руки. Но, как видишь, все оказалось не так просто. Я всю ночь снова думала о себе и Серже, и сейчас снова чувствую себя хуже некуда.
- Милая моя подружка, - Китти провела рукой по щеке Мари, - ты просто молодец, что все смогла понять и снова пытаешься стать прежней Мари. Просто нужно время, чтобы перебороть это состояние окончательно, и я уверена, что у тебя все получится.
- Да, время лечит, - согласно кивнула Мари, - но вот прежней Мари уже не будет никогда. Я поклялась себе, что больше не позволю любви проникнуть в мое сердце. Мне достаточно и этих страданий, чтобы когда-нибудь вновь пережить такое.
- А как насчет отношений с Николя? - заинтересованно спросила Китти, - Вчера ты была очень мила с ним, и я, право слово, начала думать, что ты решила переключить свое любовное томление на него.
- Ни о какой любви к Николя не может быть и речи. Да, я буду с ним мила и любезна, как и подобает невесте с женихом. Я не намерена идти против воли отца и доводить его до белого каления. Раз мне уготована участь стать женой князя Бессонова, то так тому и быть, - ответила ей Мари.
- Значит, ты просто смирилась с волей своего отца? А я то уж подумала, что ты и правда решила очаровать Николя, - задумчиво протянула Китти.
- Конечно, мне пришлось смириться, а какой у меня остался выбор? - сказала ей Мари, вновь повернувшись к зеркалу и начав расчесывать свои длинные локоны, - Помолвка уже состоялась, отец зол на меня из-за моей переписки с Сержем… Просить отца разорвать помолвку - это потерять его последние расположение. Так что быть мне женой Николя. Может, и права маменька, говоря, что такие браки самые крепкие. Вряд ли я уже смогу когда-нибудь полюбить кого-то еще. А в отношении Николя я уже не вижу причин вести себя с ним так отстраненно и натянуто. Он будет моим мужем, надо потихоньку находить с ним общий язык.
- Возможно, ты все-таки сможешь полюбить Николя, - произнесла Китти, внимательно глядя на отражение Мари.
- Нет, это слишком маловероятно, - вздохнула Мари, - сердцу ведь не прикажешь. Но я буду уважать его как мужа, и мне самой будет вполне достаточно взаимного уважения.
Они еще поболтали с Китти о вчерашнем приеме, о том, как повезло Зое. Затем Китти сказала, что сегодня собиралась посетить дантиста, и должна уже идти. Распрощавшись с подружкой, она забежала в свою комнату и быстро оделась. Затем она вышла из особняка и отправилась на встречу с Николя.
Николя встретил ее объятиями, и лишь спустя пару часов, когда оба утолили свою страсть, Китти поведала ему обо всех событиях, имеющих отношение к Мари. Единственное, о чем она умолчала, так это о своей договоренности с князем Загревским. Николя после ее рассказа задумчиво потер лоб и спросил:
- Послушай, все это просто замечательно, но вдруг Мари придет в голову идея написать Сержу новое письмо, где она потребует объяснений его поступку?
Китти сморщила свой носик и сказала:
- Ну и что с того? Я его просто не отправлю, и все дела. Потом я взяла на себя смелость написать Сержу коротенькую записочку, что благодарна ему за его понимание. Я ее отправила еще в тот день, когда была получена открытка от него. Наверняка он уже получил и с горя пустился во все тяжкие.
- Закрепила завоеванные позиции? – усмехнулся Николя, - Ну что ж, неплохо. Только почему ты думаешь, что Мари, уже рассказав тебе о своих благих намерениях относительно меня, не захочет сама отправить это письмо?
- Боже мой, Николя! – воскликнула Китти, - ты слишком закручиваешь возможные события! Да не станет она писать никакого письма, уж поверь мне! Но чтоб ты не волновался по этому вопросу, как и по всем остальным, обещаю денно и нощно следить за действиями Мари и направлять ее мысли только в правильное и нужное нам русло. Ты лучше скажи мне, ты рад, что ваша свадьба перенесена на более ранний срок?
- Не скажу, что прыгаю от счастья, поскольку перспектива жениться по большому счету навязана мне отцом. Но мне уже гораздо спокойней от того, что осталось так мало времени пребывать в подвешенном состоянии и ждать от Мари очередного подвоха. Настоящую радость я испытываю, когда начинаю чувствовать приближение момента самостоятельной жизни, в своем доме, где мне не надо будет отчитываться перед отцом о каждом проделанном шаге, - ответил Николя и блаженно затянулся сигарой.
- А как же твоя жена? Ты собираешься не обращать на Мари вообще никакого внимания? – лукаво спросила Китти и потерлась носом о его щеку.
- Ну, для того, чтобы обзавестись потомством, внимание придется обратить как минимум один раз. А потом заставлю снять со счета все ее денежки или лучше всего оформить на меня доверительную бумагу, и отправлю дорогую женушку в ее деревеньку, - Николя потянулся, разомлев от своих радужных фантазий, но, вовремя опомнившись, что рядом с ним Китти, поспешил добавить:
- И заживем с тобой мы весело и беззаботно, моя дорогая Катарина.
Китти блаженно вздохнула и подумала, что для полного счастья было бы совсем неплохо, чтоб деревеньку Мари посетила какая-нибудь эпидемия чумы, а она, Китти, стала бы новой госпожой Бессоновой.
Глава 13.
Наступил январь, улицы столицы завалило снегом, и дворники не успевали убирать огромные сугробы. Весь Петербург, отгуляв Новый год, начал торопливо готовиться к Рождеству. В богатых домах составлялись списки приглашенных на приемы, в магазинах стало многолюдно от постоянной толпы посетителей. Все старались успеть приобрести подарки для своих домочадцев, любимых и друзей.
В особняке на Хамовой улице металась по комнатам графиня Шелестова, кусая нервно губы и думая о том, с каким чудесным подарком к Рождеству оставил ее Николя. Сомнений уже не оставалось, она была беременна. Анна ругала себя последними словами за свою глупость и неосмотрительность. Она так закрутилась в своей веселой и лихорадочной жизни, что даже не обратила внимания на обычные в таких случаях признаки, списав это на осеннее недомогание. Первая тревожная мысль мелькнула у нее две недели назад, когда она не смогла застегнуть на талии новое платье. «Нужно есть меньше мучного и сладкого», - легкомысленно подумала она тогда и посмотрелась в зеркало. При располневшей талии ей показалось очень странным, что лицо наоборот сильно осунулось и под глазами появились темные круги. Анна на всякий случай решила посетить доктора, который и не замедлил «порадовать» ее известием о близком материнстве. Анна, придя в ужас, стала умолять доктора сделать ей аборт или посоветовать какого-нибудь другого специалиста. На что доктор, проведя полный осмотр пациентки, сообщил ей следующее известие: прерывание беременности на таком сроке грозит Анне серьезными последствиями, поскольку в ее организме есть определенные особенности, не позволяющие прибегнуть к столь кардинальному методу. Самый лучший выход – уехать куда-нибудь подальше и родить ребенка. Но прерывать беременность ей не посоветует и не возьмется никакой другой врач. Анна, понимая, чего может ей стоить такое новое положение, стала искать какую-нибудь повитуху, которая практиковала подобными вещами. Но, с трудом найдя одну такую женщину, договорившись с ней обо всем и приехав в ее дом на окраине Петербурга, Анна, еще не успевшая выйти из своей кареты, увидела, как старуху выводят жандармы. Испугавшись, что старуха может увидеть ее и выдать, Анна в испуге задернула шторку на окне кареты и приказала кучеру ехать прочь отсюда. Время шло, и каждый день, к ужасу Анны, приносил новые сантиметры на талии и бедрах. Комплекция графини была отнюдь не хрупкой, и из-за определенной физиологии организма, находясь всего на третьем месяце беременности, Анна уже не могла прятать свой сильно округлившийся живот и расплывшиеся бедра. Старый князь Бессонов не мог к ней приезжать из-за обострившейся болезни печени, и она сидела уже дома вторую неделю, также не осмеливаясь сама навестить своего больного жениха. Она отправила ему записку, что сильно простужена и лежит в постели без всяких сил. Так, в одиночестве и с нарастающим чувством страха, Анна провела Новый год. Старый князь Бессонов прислал ей с курьером прекрасное бриллиантовое колье и письмо, где поздравлял ее с новогодними праздниками и надеялся, что блеск этих камней немного согреет одиночество милой Анны. Вместо обычной радости Анна ощутила лишь новую волну тоскливой безысходности, понимая, что это ее, возможно, последний щедрый презент.
Николя не навещал ее все это время, сославшись на необходимость быть на приемах в доме Загревских и на заботу о больном отце. В свои последние визиты Николя, как ей показалось, был тороплив и несколько холоден к ней. Поэтому Анна ждала его с большим нетерпением, не смея отправить ему даже коротенькую записку. Она не знала, что ей предпринять, и очень надеялась, что Николя поможет что-нибудь придумать. В конце концов, это ведь его ребенок, и, не переставая верить в любовь Николя, Анна надеялась, что все еще может закончиться хорошо. Выяснения отношений со старым князем Бессоновым Анна ждала с леденящим ужасом, понимая, что никакие слова не смогут оправдать ее поступок. Надеяться на то, что старик признает этого ребенка своим, было крайне глупо, поскольку их связь носила больше платонический характер. Конечно, пару раз Анна смогла расшевелить старика, но это было слишком давно. К тому же, он так долго после их страстных ночей принимал потом сердечные капли, что Анна, испугавшись, что он упокоится с миром раньше времени, уверила его, что ей вовсе не нужны такие пламенные нюансы в их отношениях.
И вот находясь в таком состоянии, Анна целыми днями просиживала у окна, с надеждой всматриваясь в каждый экипаж, проезжающий по улице.
В это время в особняке Бессоновых старый князь, который в один морозный и солнечный день почувствовал себя немного лучше, смог поднять свое утомленное приступами старое тело из горы пуховых перин и перебрался в гостиную. Николя, подошедший к завтраку, выразил отцу свою радость за улучшение его самочувствия. Отец, еще довольно слабый, но явно испытывавший приятное облегчение, что смог покинуть свою постель, удобно устроился в кресле, которое слуга пододвинул к окну, поближе к солнечному свету. Он выпил крепкого чая и обратился к сыну:
- Послушай, Николай, я хочу попросить тебя об одолжении. Мои приступы продержали меня дома изрядное количество времени, и я сильно беспокоюсь о графине Шелестовой. Она уже давно слегла с какой-то сильной простудой, но в своих записках просит меня не беспокоиться о ней. Тем не менее, я весьма озабочен ее состоянием, к тому же скоро Рождество, и мне хотелось бы порадовать ее чем-нибудь. Я заказал в кондитерской лавке корзину сладостей, но из-за скорых праздников там царит полная неразбериха, и мне не смогли предоставить ни одного курьера, чтобы доставить корзину по назначению. Я хочу, чтобы ты заехал в лавку, забрал корзину и отвез Анне, передав ей мои самые лучшие пожелания. Насколько я могу судить, ты уже оставил свои предрассудки по отношению к этой прекрасной женщине.
Николя неторопливо поставил на стол недопитую чашку кофе и взглянул на отца. Тот смотрел на него невинными глазами и ожидал ответа. «А я то уж подумал, что приступы сумели охладить его пылкие намерения. Не тут то было. Еще и от меня хочет получить доказательства того, что я оставил свои предубеждения. Ну что ж, отчего не показать себя исполнительным и преданным сыном», - и Николя вслух произнес:
- Конечно, отец, я выполню Ваше поручение. Только скажите мне адрес, куда я должен ехать.
Когда Николя, уже с корзиной самых лучших конфет и прочих сладостей, подъехал к дому графини, привратник бросился открывать ему ворота, успев отметить, что сегодня молодой барин пожаловал в хорошей карете, да и не на ночь глядя. Николя извлек из экипажа огромную корзину и вручил ее дворецкому, сам легко взбежав по ступенькам парадного входа. Когда он сбросил шубу и поднялся на второй этаж, сразу прошел в гостиную, где и застал Анну. Он не успел сказать и слова, как она бросилась к нему и повисла у него на шее. Николя заметил, что она совершенно не прибрана, одета в теплый пеньюар и волосы заколоты в обычный пучок. При этом она как-то всхлипнула и прижалась к нему еще крепче. Николя с силой отстранил от себя ее показавшееся несколько грузным тело и с удивлением посмотрел ей в лицо. На него смотрели воспаленные глаза на сером лице, да и вообще весь внешний облик Анны был какой-то тусклый и безжизненный. «Может и вправду она больна? Вдруг какая-то заразная инфекция? Еще мне не хватало», - подумал Николя, еще больше отстраняя от себя Анну.
- Ты так давно не посещал меня, - с укором произнесла она, внимательно всматриваясь в глаза Николя и ища там любовь и поддержку.
- Я был занят семейными делами, - коротко ответил Николя, - но что с тобой произошло? Отец сказал, что ты сильно простужена. Он прислал тебе корзину сладостей, и попросил меня выступить в роли курьера.
- Ах, так это твой отец попросил тебя приехать, - сказала Анна и грустно посмотрела на своего любовника, - а сам ты уже не хочешь приезжать ко мне? А вот у меня для тебя большой сюрприз, мой дорогой Николя. Что ты скажешь на это? – уже с некоторой злостью добавила Анна и отступила от Николя на пару шагов, выстави вперед живот и положив на него руки.
Николя, не веря своим глазам, уставился на ее выпирающий живот. Удивление, вызванное первым впечатлением от увиденного зрелища, сменилось глубоким удовлетворением. «Вот и нашелся повод, чтобы вывести тебя на чистую воду, дорогая Аннушка», - довольно подумал Николя и спросил Анну:
- И как давно это случилось?
- Уже четвертый месяц. Николя, что мне теперь делать? И что думаешь делать ты? Ведь ты не оставишь меня в таком положении? – в голосе Анны начали проступать истерические нотки, и она умоляюще заломила руки, глядя на Николя.
- А почему ты не избавилась от этого? – Николя удивленно поднял брови, брезгливо рассматривая новый облик Анны. Сейчас она напоминала ему обычную сельскую бабу, блеклую и расплывшуюся, с неухоженными прямыми прядями волос, выбившихся из пучка.
- Ты думаешь, я не пыталась? – глаза Анны сузились от гнева, когда она увидела реакцию Николя и поняла, что ничего хорошего от него ждать не придется. – Я не такая дура, как тебе могло показаться, чтобы своими руками разрушить свою жизнь. Но ничего не получилось, и мне пришлось оставить твоего ребенка. Ты меня слышишь, Николя? Это твой ребенок! И я не намерена одна расплачиваться за то, что мы сделали вместе! Ты обязан мне помочь и найти выход из этой ситуации.
Николя довольно надменно посмотрел на разъяренную Анну и капризно оттопырил нижнюю губу, всем своим видом показывая, что она ему глубоко безразлична. При этом он произнес:
- Послушай меня, дорогуша. Ты получила то, чего добивалась. А это, - и Николя брезгливо махнул перчатками на ее живот, - результат твоей глупости. Могла бы и поостеречься, поди, не девица неопытная. А я тебе совершенно ничем не обязан, и будь любезна оставить меня в покое. Я и так потратил на тебя слишком много времени. Откровенно говоря, ты мне давно надоела. Так что впредь прошу не беспокоить меня со всякими глупостями.
Анна сжала кулаки и прошипела сквозь зубы :
- Вот как ты заговорил, мой милый друг! А ты не боишься, что я все расскажу твоему отцу? Уж я преподнесу ему все в таком свете, что ты останешься для него последним мерзавцем и негодяем, который изнасиловал его невесту!
Тут Николя артистично расхохотался и сказал:
- А это не плохая идея! Поеду-ка я домой да поспешу обрадовать батюшку, что его дорогая Анна отнюдь не больна, а всего-навсего брюхата! То-то будет потеха! И пусть он думает на кого угодно, но я останусь вне подозрения, уж тут будь спокойна!
И Николя, не переставая усмехаться, отвесил Анне шутовской поклон и направился к выходу.
- Негодяй! Я не позволю тебе смеяться надо мной! Ты мне заплатишь за это! – в слезах крикнула ему в спину Анна.
Карета Николя красиво очертила круг во дворе и выехала на улицу. Анна, вцепившись побелевшими пальцами в шторы, провожала взглядом экипаж и думала, что сейчас не время для слез. «Напрасно он так со мной поступил», - зло подумала она, вспоминая усмешки Николя, - «Я вовсе не собираюсь сдаваться так быстро. Еще посмотрим, кто кого». И Анна резко задвинула занавески и пошла в свою спальню.
А Николя беспечно развалился на подушках кареты, не придав абсолютно никакого значения угрозам Анны. «Вот наглая потаскуха!» - весело подумал он, придумывая как бы наиболее эффектно сообщить отцу о беременности Анны.
Он застал отца в его кабинете, куда тот смог перейти с помощью слуги, и сидел за большим столом из красного дерева, перебирая свою корреспонденцию. Когда Николя вошел, старый князь отложил свои дела и вопросительно посмотрел на сына.
- Ну как, съездил уже? Что там Аннушка, долго ли до выздоровления? – беспокойно спросил он сына.
Николя уселся в кресло и сочувственно посмотрел на отца.
- До выздоровления твоей Аннушки осталось где-то месяцев пять, то бишь к лету она будет опять как новая, - ответил он отцу.
- Это как понимать? Что за загадки, изволь объяснить по существу? – непонимающе нахмурился старик.
- По существу так по существу, - вздохнул Николя и продолжил: - Так вот, отец, твоя невеста нынче пребывает в крайне интересном положении, - и, выдержав небольшую паузу, добавил, - она беременна, по виду где-то месяц четвертый. Хотя я не могу судить о таких делах только по внешнему виду, а сама она мне не стала ничего объяснять. Но, судя по ее замешательству и растерянности, счастливым соучастником произошедшего являешься далеко не ты.
Старый князь открыл рот при услышанном известии, да так и остался сидеть, полный недоумения. Судорожно сглотнув, он посмотрел на сына и тихо спросил:
- Ты в своем уме? Я не так давно имел возможность видеть ее, прошло всего пару недель, и не о какой беременности и речи не было. Да что я, по-твоемому, не смог бы разглядеть очевидных вещей? Что за бред ты тут несешь? Опять твои домыслы?
Николя, почувствовав, что в отце начал разгораться гнев, поспешно поднялся и быстро сказал:
- Я не буду тебе больше ничего говорить, ты можешь сам в этом убедиться. Но хочу предупредить. Анна хитра и изворотлива. Я не знаю, что она сейчас придумывает в свое оправдание, но будь осторожен с ней. В ее духе сочинить такую историю, что ты будешь потом обвинять целый свет, а она останется в твоих глазах чистой незабудкой. Не хочу тебя лишний раз огорчать своими, как ты выражаешься, домыслами, но я передаю тебе лишь мнение общества о графине Шелестовой. Сам я никогда не водил с ней знакомства, но много наслышан о ее талантах. А теперь разреши мне откланяться, мне надо ехать к невесте, сегодня мы собираемся в оперу, - и Николя склонил голову и вышел из кабинета отца.
Старый князь еще долго сидел в своем кресле, пытаясь переварить услышанную новость. При всем своем скептицизме по отношению к поступкам сына и его высказываниям, старик не мог не учитывать, что выдумать такое было бы просто глупостью со стороны Николя. Да, его сын циник, но вовсе не глупец. А значит, беременность Анны действительно существует. Князь прикрыл глаза, и по его небритой щеке скатилась слеза. «Я старый дурак. Чего я хотел получить от жизни напоследок? Кругом одно предательство. Ах, Анна, моя последняя радость в этой короткой жизни, я бы мог осыпать тебя золотом и драгоценностями, превратить всю твою жизнь в праздник, тебе нужно было лишь еще немного потерпеть мое внимание, мою заботу. Но тебе это оказалось не по силам. Я ошибся в твоем чувстве. Как я мог, глупец, подумать, что молодая и красивая женщина и правду увлеклась таким старым и больным идиотом, каким оказался я! Поделом мне, самоуверенному ослу! Вместо спокойной и размеренной жизни, что еще так щедро дарует мне Господь, я сыскал позор на свою седую голову! Теперь весь свет будет смеяться над моей глупостью! Но как она могла поступить со мной столь дерзко? Разве я не бросил к ее ногам все, что имею? Обманщица, лгунья, недостойная лицемерка!» Отчаянье и тоска сменялись тихой яростью, стало не хватать воздуха, и князь дотянулся до колокольчика, чтоб позвать прислугу. Вошел дворецкий и помог старику выбраться из-за стола. Князя вновь медленно отвели в спальню и подали сердечных капель. Старик выгнал всех вон и, оставшись один со своим несчастьем, дотянулся до заветной бутылки. Выпив медленными глотками все ее содержимое, он тяжело откинулся на подушки. Мысли стали путаться, закружились в бешеном хороводе стены и потолок, и старый князь провалился в пьяный сон.
Утром следующего дня его осторожно разбудил слуга. Старик приоткрыл оплывшие веки и спросил, который час. Слуга доложил, что уже десять утра. Боясь сделать какое-либо движение и почувствовать боль в боку, князь с помощью слуги осторожно выбрался из постели. Но, судя по всему, выпитая накануне настойка, заглушила все болевые рецепторы, и князь смог спокойно одеться. Его побрили, облачили в домашний сюртук и теплые гамаши, и князь медленным шагом направился в гостиную к завтраку. Мысли о вчерашних событиях медленно возвращались в голову, и, войдя в столовую, старик уже пребывал в довольно мрачном расположении духа. Он надеялся застать за завтраком сына и задать ему несколько вопросов относительно графини Шелестовой, но слуга доложил, что Николя с утра уехал по каким-то делам.
- Уехал с утра или не ночевал дома вовсе? – ядовитым тоном уточнил князь у слуги. Тот молча опустил голову.
- Что молчишь, глаза потупил? – выплеснул на него свое неудовольствие князь. – Поди, так и есть, гулял всю ночь, да не вернулся еще! Пора уж за ум браться, да отучить себя от своих ночных вылазок! Если узнаю, что в карты режется – убью своими руками! Свадьба на носу, а он все кузнечиком скачет! Что стоишь столбом? Наливай мне чаю, покрепче, коньяк добавь на три четверти, - продолжал негодовать князь на прислугу. Сделав несколько глотков горячего напитка, старик несколько поутих. Завершив завтрак, он приказал подготовить ему карету к выезду. Он решил ехать к Анне и убедиться своими глазами, а также выслушать ее слова оправдания. Оттягивать неприятные моменты и отсиживаться в кустах было не в характере князя, и он решительно настроился перебороть свою старческую сентиментальность и смотреть правде в глаза, какой бы она не оказалась. Терять ему было нечего, вдобавок, учитывая неутешительные прогнозы докторов, надо было продолжать проживать каждый день полноценной жизнью, даже несмотря на такие неприятные обстоятельства. С такими мыслями князь направился в свои покои, чтобы одеться потеплее, но тут дворецкий доложил, что прибыла графиня Шелестова и ожидает князя в малой гостиной. Сердце князя пропустило глухой удар. Ему хотелось самому нагрянуть к ней с обличительными словами, и теперь он не знал, как себя повести, когда она сама вдруг явилась к нему. Глубоко вздохнув пару раз, князь медленными шагами направился к ожидавшей его Анне. Войдя в гостиную, он остановился в дверях и исподлобья хмуро посмотрел на сидевшую на диване Анну. Увидев князя, она встала и опустила руки. Словно нарочно, она надела свое самое облегающее платье из золотистого бархата, складки которого только подчеркивали ее положение. Князь успел подумать, что она словно выставляет перед ним свой грех, в то время как на ее лице не было и тени смущения или стыда. Она твердым взглядом смотрела в глаза князя, поджав бледные губы.
- Здравствуйте, Павел Романович, - наконец произнесла она, видя, что князь не собирается первым приветствовать ее, и лишь хмурым взглядом рассматривает ее располневшую фигуру. – Я вижу, Вы не рады видеть меня. И я Вас прекрасно понимаю. Уверена, что Ваш сын успел описать мое состояние в самом неприглядном свете. Я приехала, чтобы объясниться с Вами. Прошу Вас выслушать меня, и Вы поймете, что в этой ситуации я всего лишь жертва.
Тут старый князь издал возмущенный возглас и сказал:
- Я согласен, что нам следует прояснить эту ситуацию. Я как раз собирался ехать к Вам, графиня. Хотя мне и так все предельно ясно. Тут на лицо такой факт, что я не могу припомнить свою причастность к этому событию. Но Вы сейчас произнесли слово «жертва», и я готов выслушать Вас, говорите, - и князь испытующе воззрился на Анну, даже не предложив ей присесть. Сам он прошел к дивану и тяжело опустился на него, вытянув больные ноги.
Анна глубоко вздохнула и сказала:
- Я не буду утомлять Вас долгими разговорами, поскольку мне и самой довольно тяжело говорить обо всем этом. Уверяю Вас, что мне стоило больших моральных усилий приехать к Вам и во всем признаться.
- Странно, что Вы ждали так долго и так удачно скрывали от меня свое положение, - перебил ее князь.
- Поверьте, мне было ужасно стыдно сознаться Вам сразу! Я так мучилась, так страдала из-за этого, хотя моей вины здесь нет и в помине! – заломила руки Анна и сделала шаг в сторону князя. Он напрягся и сурово посмотрел на Анну, ожидая от нее признания.
- То, что я сейчас поведаю Вам, сильно расстроит Ваши отцовские чувства, - медленно произнесла Анна, изобразив на лице глубокое отчаяние, - виной всему Ваш сын, Николай.
Тут Анна издала короткое рыдание и промокнула платочком глаза.
Князь вытаращил на нее глаза, думая, что ослышался.
- Да, я повторяю Вам еще раз, - снова заговорила Анна, - в том, что произошло, нет моей вины, все это из-за гадкого поведения Вашего сына. Однажды он приехал поздним вечером под предлогом, что это Вы послали его ко мне. Это было как раз в тот день, когда было объявлено о нашем решении пожениться. Я проводила Николая в гостиную, хотя сразу заметила, что он пьян и просто не в себе. Он развалился на диване и стал обвинять меня во всех смертных грехах. Вы не представляете, сколько грязных и низких слов я услышала от него, сколько оскорблений! Но это все ничто, по сравнению с его дальнейшим поступком. Я не сдержалась и залепила ему пощечину, выкрикнув ему в лицо, чтобы он немедленно покинул мой дом, но он разозлился еще больше и ударил меня в ответ. Удар был слишком сильный, я не удержалась на ногах и упала, и он набросился на меня. Я смутно помню все происходящее, поскольку при падении я так сильно ударилась головой, что была почти без сознания. Я даже не могу предположить, сколько времени он издевался надо мной. Очнулась я в полной темноте, часы как раз пробили два часа ночи. Платье на мне было разорвано в клочья и все тело болело так, словно по мне проехала карета. Я добралась до своей кровати и в изнеможении упала.
- А что слуги? – хриплым шепотом выдавил из себя побледневший князь.
- Ах, я как раз отпустила дворецкого до утра, а остальная прислуга ничего не могла услышать, находясь на первом этаже. Ведь я не успела даже крикнуть и позвать на помощь! – тут Анна закрыла лицо руками и заплакала. Выждав небольшую паузу, она продолжила:
- Утром я почувствовала себя значительно лучше, хотя голова еще несколько кружилась. Но я безумно испугалась сообщить Вам обо всем, что со мной случилось! Я почувствовала себя такой грязной, униженной… К тому же Вы могли и не поверить мне, ведь у Николая невеста, он скоро женится, да и с чего бы ему так ненавидеть меня? Если бы я знала, что все так обернется! Но теперь поздно, слишком поздно. Когда я узнала о своей беременности, я пришла в такой ужас, что первой мыслью было покончить с собой и унести свою тайну в могилу. Доктор предложил мне сделать аборт, но когда я представила себе, что, совершив столь страшный грех, после надо как-то продолжать жить и мучиться от сознания своей страшной вины, я словно обезумела от ужаса. Я посчитала за лучшее убить себя и своего ребенка, чтобы избавиться разом ото всех проблем и не навлекать позор на Ваше почтенное имя.
Анна бросила быстрый взгляд на старого князя и поняла, что ее слова достигли своей цели. Старик сидел, весь сгорбившись, обхватив руками седую голову и монотонно покачивался, произнося непрестанно при этом «О Боже! О Боже!» Решив довести дело до конца, Анна продолжила:
- Тот, кто не пытался покончить жизнь самоубийством, не поймет меня. Мне сейчас сложно объяснить, почему я все еще жива и стою тут перед Вами. Ведь это кажется таким простым – выпить какого-нибудь сильного снотворного и никогда не проснуться. Но поверьте, когда эта горсть таблеток уже лежала у меня на ладони, мне просто не хватило смелости. Это совсем не просто – лишить себя жизни. Я уже поднесла ладонь ко рту, и тут случилось нечто, что заставило мою руку дрогнуть. Вы не поверите, но ребенок в животе первый раз толкнул меня, словно не желая расставаться со своей еще такой короткой жизнью! И я не смогла, у меня не хватило духу лишить жизни это еще не рожденное существо, но уже живое, уже дающее знать о себе.
Анна вдруг услышала какие-то странные звуки со стороны князя и с удивлением заметила, что он плачет. «Вот это эффект!» - с радостью подумала она, уже поверив в силу своих выдумок и в то, что еще сможет все наладить. Она подошла к князю и упала перед ним на колени, уткнувшись лицом в его колени. Так они вместе долго проплакали, князь – слезами горя и беспомощности от предательства сына, а графиня – слезами облегчения после сильного нервного напряжения. Наконец старик убрал от мокрого лица свои дрожащие руки и обхватил голову Анны. Она подняла на него свои влажные глаза и так проникновенно посмотрела на старика чистыми от слез глазами, что тот, утратив последние сомнения, горестно воскликнул:
- Бедная моя девочка! Как тяжело тебе пришлось, сколько испытаний! Ты должна была сразу все мне рассказать, и тогда тебе не пришлось бы пережить весь этот кошмар!
- Но я была так напугана, так растеряна! Это же совершил Ваш сын! – Анна решила лишний раз напомнить старику о виновнике событий, поскольку он больше увлекся трогательной историей самоубийства. Она протянула руку к лицу старика и провела своей горячей ладонью по его щеке и прошептала: - Как я могла разбить Ваше отцовское сердце таким жестоким признанием? Кто я для Вас по сравнению с любимым сыном? А он Ваша надежда, Ваше счастье… Теперь, когда я скоро стану матерью, я могу оценить ту силу любви, что мы дарим нашим детям. Все остальное просто ничтожно для родителей, и я просто не могла вот так, в один миг, растоптать в прах весь смысл Вашей жизни. Я хотела незаметно исчезнуть и уехать в Москву, или какой другой город, даже собрала небольшой чемодан. Мне ничего от Вас не нужно, я все бы оставила в том прелестном особняке, где мы были так счастливы. Я уехала бы прочь, чтобы вдали от Петербурга растить свое дитя. Но теперь…, - здесь Анна поднялась и отошла к окну, гордо вскинув голову и встав в картинной позе. Выдержав напряженную паузу, она продолжила: - Теперь Ваш сын не оставил мне выбора. Вчера, когда он появился на пороге дома с таким милым презентом от Вас, он не упустил возможности поиздеваться надо мной и моим положением. Он оскорблял меня последними словами, но это вовсе не главное, нет! Когда я умоляла его ничего не сообщать Вам, поскольку уже завтра меня не будет в городе, он пообещал рассказать Вам, что я весело провожу свое время, устроила в доме шумный праздник, и щеголяю своим положением, выставляя Ваше имя в дурном свете. Не знаю, что он мог еще сочинить, мне уже все равно, что он Вам наврал. Но судя по тому, как Вы меня сегодня встретили, не оставляет сомнения, что все так и есть. Так вот, перед своим отъездом я решила непременно нанести Вам визит и рассказать, как все было на самом деле. Теперь, когда я все сказала, можете осудить меня, можете презирать, но знайте, что я чиста перед своей совестью и перед Вами, и могу ехать прочь из Питера с чистой душой. По большому счету, я так поступаю даже не из-за себя, а ради моего ребенка. Я хочу, чтобы уже сейчас в его жизни не было места такой грязи и обману.
Договорив, Анна отвернулась к окну и скрестила руки на высокой груди, всем своим видом изображая оскорбленную Мадонну.
Старый князь издал тоскливый стон, больше похожий на вой раненого животного и поднял глаза к потолку, словно пытаясь через стены и перекрытия увидеть Божий лик, к которому так взывал. Затем он сжал свои костлявые кулаки и медленно поднялся с дивана. Кровь отлила от его лица, и посиневшими губами, тихо, но довольно твердо, он произнес:
- Анна, я верю тебе. Верю и ни в чем не виню.
Графиня обернулась и с трепетом на челе взглянула в лицо князя.
- Да, здесь нет твоей вины. Увы, как я ошибся в своем сыне, как жестоко ошибся… Мне так хорошо были известны его лицемерие, вся подлая сущность его натуры, но я продолжал надеяться. Ты правильно сказала, что смысл нашей жизни – это дети. Сегодня я утратил этот смысл, свою последнюю надежду и веру в Николая. Он хорошо знал, что ты значишь для меня, и все равно поступил столь чудовищно. Но это как раз в его духе, уж я то его знаю! – старый князь начал говорить с трудом, словно каждым своим словом взваливая на себя непомерную тяжесть. Он схватился рукой за спинку дивана, лицо исказила судорога, левый глаз и щека задергались. Но он продолжал:
- Я не осуждаю тебя, на тебе нет вины, но Николай превратил в прах мою любовь к тебе. Если бы это был не сын… , - тут лицо князя внезапно побагровело и свело сильной судорогой, рот перекосило и он издав булькающий звук, весь обмяк и упал возле дивана. Анна с неподдельным ужасом смотрела на жуткие гримасы старика, и, наконец, придя в себя, выбежала из гостиной и громко закричала:
- Кто-нибудь! Скорей сюда! Помогите!
На ее крик мгновенно прибежали дворецкий и двое слуг и увидели распластанного на паркете князя с перекошенным лицом. Он тяжело дышал и открывал рот в беззвучных спазмах. Анна склонилась над ним и торопливо развязала домашний галстук, освободив дыхание.
- Ну что вы стоите! Срочно посылайте за доктором! – воскликнула она на онемевших от увиденного слуг. Дворецкий бросился исполнять ее приказание, а двое других слуг подняли князя и уложили на диван. Анна рядом беспомощно заламывала руки, действительно испугавшись произошедшего с князем. У нее были еще свежи воспоминания от предыдущего брака, когда ее старый муж умер, и, не смотря на жалкие крохи, оставленные им вдове, его уже взрослые дети затаскали Анну по судам и дознаниям. Она довольно много времени провела тогда в кабинете прокурора, который не уставал выпытывать у нее возможную причину смерти мужа. Хоть старик и был совсем дряхлым, его дети не пожалели денег из наследства, чтобы отомстить молодой вдове за скоропостижную смерть отца. Ох и натерпелась тогда Анна, когда прокурор грозил ей всеми ужасами тюрьмы, если дополнительное расследование покажет, что старику помогли отправиться на тот свет. И вот все повторяется! Если старик Бессонов умудрится помереть прямо сейчас, то ей не сдобровать. Уж Николя постарается в этом вопросе. Анне даже стало дурно от таких мыслей. Но ведь она не думала, что все так обернется! И теперь Анна не знала, ехать ей домой и там ждать последствий, или на свой страх и риск остаться пока в доме князя, ожидая вердикта доктора. Вдруг это всего лишь небольшой приступ и все обойдется? Ведь он простил ее, поверил, все еще можно наладить в их отношениях!
Анна неистово кусала губы, и слезы обиды на несправедливую судьбу жгли глаза.
Наконец приехал доктор и склонился над князем. Он быстро осмотрел больного и отдал распоряжение срочно перенести его в кровать, и сам поспешил вслед за пациентом. Анна осталась в гостиной, о ней словно все забыли. Она присела на краешек стула и задумалась о своей нелегкой участи. Так она просидела где-то около часа, когда в дверях появился Юрий Бессонов, за которым посылали, и изумленно уставился на нее.
- Прошу прощения, но я не знал, что Вы здесь! – воскликнул он.
- Я решила подождать результата после осмотра доктора, он ведь уже закончил? Что с князем? – взволнованно произнесла Анна, поднявшись при виде дворецкого.
- Диагноз неутешительный, - Юрий тяжело вздохнул, - доктор предположил разрыв мозгового сосуда и как следствие паралич левой стороны туловища. Также у отца слабое сердце и масса прочих болезней, как Вы сами знаете. Он даже сказал, что не удивился бы летальному исходу. Сейчас нам остается только ждать, что будет дальше.
Анна поникла и грустно кивнула. Они перекинулись еще парой фраз, и Анна начала собираться, чтобы не столкнуться так же с Николя.
- Ну что ж, пока я не вижу причин оставаться здесь. Но я прошу Вас известить меня в случае каких-либо изменений в состоянии князя, - Анна выхватила из ридикюля визитку и вручила ее Юрию, - Вот мой адрес, очень прошу Вас, сразу же пришлите за мной!
- Конечно, графиня, - и Юрий сам проводил Анну к выходу.
Глава 14.
Подъезжая к особняку, Николя заметил отъезжающую со двора карету графини Шелестовой с плотно задвинутыми занавесками.
«Видимо, мне не избежать объяснений с отцом», - констатировал Николя, провожая взглядом тающую под начавшимся снегопадом карету графини.
Он неторопливо вошел в дом и в недоумении оглянулся в поисках дворецкого. В холле было пусто, да и вообще в доме стояла какая-то гнетущая тишина. Николя прямо на пол сбросил шубу и поднялся на второй этаж. На встречу попалась одна служанка, которая всхлипнула при виде Николя и прикрыла рот рукой, торопливо юркнув мимо него. Какое-то смутное подозрение шевельнулось в душе Николя, и он громко позвал Аклеппия. На зов никто не явился, и Николя быстрым шагом направился в кабинет отца. Натолкнувшись на запертую дверь, Николя развернулся и поспешил в отцовские покои. Тут он увидел почти всех слуг, что столпились у дверей в комнаты отца, но завидев Николя, большинство разбежались прочь. Остались лишь служанка с ворохом простыней и Аклеппий, что бросился к Николя и сбивчиво начал рассказывать о случившемся. Николя, ничего не поняв из бессвязных причитаний расстроенного дворецкого, схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. Аклеппий немного пришел в себя и, наконец, смог членораздельно произнести:
- Удар был у Вашего батюшки, сосуд в мозгах лопнул и паралич разбил. Вот уже как четыре часа прошло. Хуже все становится, бредить начал. И слова все непонятные, тарабарщина какая-то…. Братец Ваш, Юрий, там, у него, с доктором.
Николя бросился в спальню отца. Картина, что он застал, повергла его в сильное оцепенение. Отец лежал на кровати с искаженным параличом лицом и открытым ртом, откуда доносились бессвязные звуки. Глаза были закрыты, и все лицо было слово желтая пергаментная маска. На диване у стены сидел ссутулившись Юрий, и горестно вздыхал. Доктор как раз завершил делать какой-то укол и обернулся к вошедшему Николя.
- Я сделал Вашему батюшке инъекцию от спазмов. Вполне возможно, что речь еще вернется. Но общее состояние крайне тяжелое, приготовьтесь к самому худшему, - тихо произнес доктор и еще раз стал осматривать князя.
Николя подошел к брату и поприветствовал его, затем негромко спросил:
- Ты в курсе, из-за чего столь внезапный приступ? Ему только вчера стало значительно лучше, а сейчас я даже не нахожу слов, отца не узнать!
Юрий снова вздохнул и сказал:
- Что-то с сосудами головного мозга, я не совсем разобрался в терминах доктора. Но нынешнее состояние, насколько я понял, не имеет никакого отношения к его обычным коликам. Он не чувствует своего тела, полностью недвижим. Вот только эти стоны, а так полная беспомощность.
- Но что случилось? – нетерпеливо переспросил Николя, - Я не ночевал дома, а днем был вынужден разобраться с некоторыми делами.
- Опять провел ночь за игрой в карты? – Юрий укоризненно посмотрел на брата, - Когда-нибудь ты изрядно проиграешься, это удел всех игроков. Еще никому не везло постоянно.
Николя поморщился и поспешил вернуть разговор в прежнее русло:
- Оставь свои нравоучения для своего сына. Ты не ответил на мой вопрос. И, кстати, я сейчас успел заметить отъезжающий экипаж графини Шелестовой, ты с ней виделся?
- Да, она потрясена случившимся с отцом. Все произошло при ней, она как раз была с визитом у отца, когда ему стало плохо. С ее слов все случилось внезапно, кровь вдруг прилила к его лицу и он упал, - ответил брат.
- А зачем она приезжала к отцу? О чем они говорили, что отцу вдруг стало так плохо? – допытывался Николя.
Юрий с недоумением посмотрел на брата и пожал плечами, произнеся при этом:
- Обычный визит, не вижу ничего особенного, они много времени проводят вместе. С ее слов их разговор не мог послужить причиной тому, что случилось.
- Как бы не так! – зло воскликнул Николя и уже тише добавил: - Если ты смог заметить, то графиня беременна, а отец не знал об этом. Скорей всего его хватил удар, когда он увидел ее живот. Я с самого начала знал, что их отношения добром не кончатся. Вот результат, - и Николя сделал жест рукой в сторону отца.
- Безусловно, я заметил ее положение, - также тихо ответил Юрий, - но откуда нам с тобой знать всю подоплеку их связи? С чего отцу так переживать из-за беременности Анны, они взрослые люди, и такое событие могло доставить отцу лишь радость. В его годы вновь стать отцом, это ли не счастье?
Николя фыркнул и закатил глаза. Затем он внимательно посмотрел на брата и покачал головой.
- Святая невинность! А тебе не могло прийти в голову, что отец мог быть и непричастен к беременности Анны? В его годы, как ты заметил, очень сложно стать отцом, если еще учесть все его болезни и ослабленный организм! Она попыталась навязать отцу этого ребенка, он не поверил, расстроился и его хватил удар. Я уверен, что так и было, - сказал он брату.
- Не преувеличивай, тебе просто трудно смириться с очевидным. Ты снова беспокоишься из-за своей доли в наследстве, вот и выдумал этот бред. Анна милая женщина, видел бы ты, как она убивалась над отцом! – возразил Юрий.
Николя открыл рот, чтобы произнести очередную обличительную тираду, но тут к ним подошел доктор, который закончил свои манипуляции над недвижимым телом князя.
- Молодые люди, крепитесь, Вашему отцу становится только хуже. Пульс не ровный, общее состояние крайне нестабильно. Организму сложно бороться, а вводимые мной лекарства могут остановить работу печени, которая и так уже разрушена. Готовьтесь к самому худшему, - произнес доктор, глядя поочередно на каждого из братьев.
- Сколько он сможет еще продержаться? – взволнованно спросил Юрий.
- День, может два, - вынес свой вердикт доктор, - но вполне возможно, что в эти дни к нему еще вернется речь и ясность сознания, так бывает. Не обольщайтесь на сей счет, это будет лишь краткое улучшение. Затем наступит рецидив, и организму уже не справиться. Слишком много факторов, влияющих на общее состояние.
Братья молчаливо склонили головы, думая каждый о своем. Юрий поджал губы и сдерживал слезы, искренне жалея отца. Николя задумался о завещании, о судьбе которого он ничего не знал – успел ли отец составить его, или придется им самим вникать во все его дела и заниматься наследством. К тому же Николя всерьез обеспокоился мыслью, что его братец и правду поверил, что Анна беременна от отца. Учитывая его глупое благородство, Юрий вполне может заявить, что они обязаны позаботиться об Анне и ее будущем ребенке. Как бы там ни было, но Николя не собирался упускать ни копейки из принадлежащей ему половины. Да он теперь быстрее придушит Анну собственными руками, если она рискнет совершить хоть одну попытку влезть в их денежки. Тем более, еще не известно, какая сумма им достанется.
Доктор стал собираться, сказав, что рекомендует нанять сиделку, чтобы эти дни отслеживать состояние князя. В случае наступления рецидива он просит срочно послать за ним, чтобы он смог облегчить последние страдания их отца. На этом доктор распрощался и поспешил к другим своим пациентам.
Братья немного постояли у изголовья отца, и, оставив его на попечение прислуги, прошли в гостиную. Николя отдал распоряжение Аклеппию срочно обратиться в госпиталь и пригласить сиделку. Затем налил себе коньяка и выпил. Юрий отказался и, выпив кофе, заторопился домой, где его ждали жена с новорожденным сыном.
Проводив брата, Николя снова устроился в гостиной, где затопили камин, и закурив любимую сигару, задумался над случившимся. «Как быстро стал развиваться события», - размышлял Николя, пуская к высокому потолку ароматные клубы дыма, -«Я даже не могу сообразить – хорошо это, или плохо. Но уверен в одном – эта толстая пройдоха побывала здесь неспроста и что-то такое наговорила отцу. Вряд ли вид одного ее живота поверг старика в такое состояние, тут что-то другое. Ведь я вчера сообщил ему об этом, и он вовсе не собирался отдавать Богу душу от этого известия. А тут на тебе! Что же наша Аннушка поведала ему эдакое ужасное, что отца хватил удар? Неужели призналась во всем и не забыла приплести меня в эту историю?» Тут Николя беспокойно заерзал, вспомнив угрозы Анны. Он хорошо знал, на что способны разъяренные женщины, но в этом случае ему казалось, что такое откровение со стороны Анны было бы совершенной глупостью. «На что она могла рассчитывать, признаваясь отцу в нашей с ней связи? Безусловно, он мог разозлиться на меня, но при этом простить ее? Нет, не складывается», - Николя затушил сигару и налил себе еще коньяка. «Но что не происходит – все к лучшему», - он постарался посмотреть на события как уже на свершившийся факт и предположить, какие могут быть последствия. «Отец разбит параличом и не может говорить. При этом он вообще при смерти, остались считанные дни. Все что могло случиться – уже случилось и ничего не изменится. Так что единственной причиной для моего беспокойства остается размер наследства, которое попадет в мои руки уже очень скоро. Так что подождем последнего вздоха отца и там будет видно». Настроившись на более оптимистичный лад, Николя начал думать о том, как он будет жить дальше, имея в распоряжении кучу денег и земельных угодий. Он подумал о Мари, ее приданном, и ему показалось, что уже не стоит так радеть об этой свадьбе, тем более что невеста оказалась лгуньей и обманщицей. Что ему теперь ее приданное, если у него будут свои свободные средства и он сможет распоряжаться ими как ему заблагорассудится? Можно будет даже проучить эту Снежную королеву и разорвать помолвку прямо перед свадьбой, опозорив ее в глазах всего света. Да, именно так он и поступит! Он придет к ее отцу, когда будут разосланы все приглашения, и скажет, что узнал о тайной связи Мари с неким графом Капелиным, и не желая оказаться посмешищем перед в глазах общества, отказывается от руки его недостойной дочери.
Николя даже вскочил из своего кресла и возбужденно зашагал по комнате, так ему понравилась эта мысль о предполагаемой мести. «Вот будет потеха!» - он даже потер руки в предвкушении этого поступка. Потом он вспомнил о Китти и подумал, что можно будет ее взять к себе, в этот особняк. То, что особняк останется за ним, Николя даже не сомневался. Это родовое гнездо, продавать его брат сам не предложит, а перебраться сюда ему нет смысла, имея свой довольно приличный, пусть и не такой большой дом. А вот Китти пока пусть поживет при нем, радуя его своей изобретательностью и непосредственностью в любовных делах. А когда надоест, он просто выгонит ее. Ведь теперь, имея на руках капиталы, он может позволить себе абсолютно любую столичную красотку. «Непременно женюсь. На скромной клуше из богатой семейки, обзаведусь потомством и отправлю всю свору в какую-нибудь деревеньку. Все-таки вопрос наследия тоже надо предусмотреть. Не оставлять же потом все сопливому племяннику?» - Николя уже мысленно успел удачно распорядиться своим наследством, приумножив его как минимум в три раза, так что хватало даже внукам.
Поленья в камине уже догорали и комната наполнилась ночным сумраком, когда Николя, весь во власти сладких грез, заснул крепким и безмятежным сном прямо в глубоком кресле рядом с почти опустевшей бутылкой коньяка. Аклеппий заглянул в гостиную и грустно покачал головой, подумав, как тяжело приходится сейчас сыновьям Павла Романовича. Шутка ли, ждать смерти отца? Тут любой если не выпьет, то с ума сойдет от горя. Дворецкий тихо подошел к Николя и осторожно вынул бутылку у него из под бока. Затем вздохнул, и налив в рюмку остатки спиртного, махом опрокинул в себя. После чего, вздохнув уже более спокойно, он принес теплый плед и укрыл хозяина.
Наступило утро. В спальне старого князя через щели в гардинах пробились робкие лучи холодного зимнего солнца и легли на чело старика. Веки его дрогнули, и он тяжело открыл глаза. С трудом он покосился в сторону и увидел незнакомую женщину, что дремала у его кровати. Князь попробовал повернуть голову, но не смог. Остального тела он тоже не чувствовал. В памяти возникли события вчерашнего дня, фигура Анны возле окна и потом провал. Темнота. Что-то горячее обожгло мозг, глаза… Больше князь ничего не помнил. Он вспомнил все слова Анны, свою реакцию и предположил, что свалился с сердечным приступом. Потом память воскресила какой-то сильный ужас, потрясение. От чего? Ах да, Николя.
Старик слабо застонал, но сиделка сразу очнулась и быстро склонилась над больным. Князь снова открыл глаза и ясным взглядом посмотрел в незнакомое, но доброжелательное лицо пожилой женщины.
- Доброе утро, Вы слышите меня? – приятным голосом произнесла она.
Князь моргнул и, разлепив спекшиеся губы, смог произнести:
- Пить.
Сиделка с маленькой ложечки влила ему в рот немного воды. Горло князя судорожно дернулось, и он облизал губы. Затем подвигал губами, языком. «Значит, говорить я еще могу», - подумал он и тихо, по слогам, произнес.
- Позовите дворецкого.
Сиделка ушла, и через несколько минут у постели князя появился заспанный Аклеппий, быстро моргая и повторяя:
- Господи, очнулись, Ваше сиятельство! Может, и поправитесь еще!
- Что сказал доктор? – еле слышно произнес князь.
- Удар у вас был, в голове что-то лопнуло, и паралич разбил, - Аклеппий заботливо склонился к больному и оправил краешек одеяла.
- Что еще, говори все, мне знать надо, - у старика от усилий на лбу выступили капельки пота.
- Ох, Ваше сиятельство, плохи дела, - запричитал Аклеппий, - сказал, что немного Вам осталось, скоро с княгинюшкой нашей встретитесь, Господи, простите Вы меня за слова-то такие. Но то доктор говорил, а я повторяю, - слезливо произнес дворецкий.
Князь прикрыл глаза. Затем снова открыл и почти беззвучно спросил:
- Где сыновья?
- Юрий был вчера, как с Вами то беда приключилась, уехал потом. Николай у себя, спать изволят. Заснул только недавно, трех часов еще не спит.
- Не будить, - просипел князь. Затем, немного отдохнув, он произнес:
- Срочно… пошли за моим адвокатом. Сейчас же, - и утомленно закрыл глаза.
- Все исполню, в миг все исполню, - торопливо пообещал Аклеппий и бросил растерянный взгляд на сиделку. Та кивнула головой и тихо сказала:
- Пошлите также за доктором, его помощь может понадобиться в любо момент. Рецидив может начаться внезапно.
Дворецкий бросился вон из покоев князя.
В течение часа прибыл адвокат князя и, пройдя сразу к постели больного, склонился над ним. Князь что-то долго шептал ему, и адвокат согласно кивал головой. Доктор также не заставил себя ждать. Он быстро осмотрел больного и отвел в сторону адвоката:
- Любезный, что бы Вы сейчас не предприняли с князем, времени у вас не так много. Насколько я понимаю, речь сейчас пойдет о завещании. Поторопитесь. В данную минуту я еще могу засвидетельствовать нахождение князя в здравом рассудке и твердой памяти.
Адвокат кивнул и разложил поверх одеяла князя несколько бумаг. Затем вопросительно взглянул на князя, тот опустил веки как бы в знак согласия, и адвокат быстро стал читать составленный ранее текст завещания. Он твердым голосом поспешно перечислил все состояние князя Бессонова, размеры земельных угодий, недвижимость, его средства на счете в банке. Иногда адвокат бросал на князя быстрые взгляды, как бы ища подтверждения, и князь в ответ прикрывал глаза. Когда адвокат дошел до пункта распределения наследства между возможными наследниками, он вопросительно взглянул на князя и спросил:
- Вы уверены в тех изменениях, что решили внести в этот пункт? Решение несколько необычно, и я, право слово, впервые вношу столь кардинальные изменения в завещание!
Князь твердо посмотрел на адвоката и тихим напряженным голосом, но вполне внятно, произнес:
- Я уверен. Зачитывайте далее.
Адвокат взглянул на доктора, тот кивнул в ответ, и адвокат зачитал следующий текст:
- « Графине Анне Петровне Шелестовой, урожденной Котовой, завещаю свое имение в Волжской губернии и прилегающие к нему земельные угодья. Также завещаю ей ежегодное пособие в размере трехсот тысяч рублей, что должно выплачиваться ей в течение двадцати лет. Распорядителем оного назначаю сына своего, Юрия Павловича Бессонова. Все остальные денежные средства и прочие капиталовложения, перечисленные выше, завещаю в полном размере своему внуку Михаилу Юрьевичу Бессонову. До его совершеннолетия распорядителем всего завещанного ему назначаю также сына своего и отца Михаила, Юрия Павловича Бессонова.
Сыну своему, Николаю Павловичу Бессонову, завещаю особняк на Лондонской набережной. Вступить во владение данным зданием он сможет лишь при условии своей женитьбы на дочери князя Владимира Загревского, Марьи. В родовом особняке он может оставаться лишь до своей женитьбы. Завещаю, что далее родовой особняк должен отойти во владение Красного креста и использоваться под госпиталь для больных детей и сирот. Мебель и прочие ценности, находящиеся в нем, завещаю сыну своему Юрию Павловичу Бессонову, который вправе поступить с ними по своему усмотрению.
….Все перечисленное и упомянутое в данном завещании подтверждаю своей подписью 04 января 1914 года, девять утра….».
Закончив зачитывать последние строки завещания, адвокат посмотрел на князя.
- Вы готовы еще раз подтвердить вышесказанное перед окончательным заверением мной сего документа?
- Да, - хрипло выдавил старик, при этом посмотрел ясным взглядом на адвоката.
Адвокат кивнул и, склонившись над листом бумаги, поставил свою подпись и оттиск печати на завещание. Затем он обратился к доктору:
- Ввиду отсутствия личной подписи князя Бессонова попрошу Вас составить докторское заключение общего состояние больного на текущий момент, и не забудьте упомянуть об отсутствии двигательных функций у князя. Я приложу ваше заключение к завещанию, дабы никто не мог оспорить сей документ.
Доктор молчаливо кивнул, вынул из своего чемоданчика специальный бланк для врачебного заключения и сел его составлять. Когда все было завершено и бумаги скреплены и убраны в папку, адвокат произнес:
- Завещание составлено по всем правилам, и сей документ будет оглашен лишь в случае смерти составителя по истечении пяти дней после оной. До того дня документ будет храниться в адвокатской конторе Оскара Грузенберга без права передачи третьим лицам.
Старый князь удовлетворенно прикрыл глаза и издал протяжный вздох. Адвокат собрал все свои бумаги и папки в большой портфель и удалился. Доктор вновь подошел к больному и проверил его пульс. Пока старик лежал спокойно и как будто уснул. Доктор знал обманчивость таких моментов и, позвав из другой комнаты сиделку, наказал ей внимательно следить за состоянием старика, поскольку рецидив может наступить уже к вечеру, а то и раньше. Оставив сиделке инъекции, которые нужно будет ввести больному при первых судорогах, доктор отправился в отведенную ему дворецким комнату передохнуть после бессонной ночи, проведенной возле своих больных. Он знал, что рецидив не заставит себя долго ждать и решил остаться на этот раз поблизости, чтобы помочь старому князю встретить свой последний час без особых мучений.
Ухудшение состояния князя наступило гораздо раньше, чем предполагал доктор. Обессиленный организм не выдерживал, и к полудню князь покрылся испариной и весь пожелтел. Говорить он уже не мог, и лишь судорожно открывал рот, издавая сиплое шипение. Разбудили доктора, который ввел старику дополнительные обезболивающие, поскольку знал, что, не смотря на паралич конечностей, старик испытывает сильные внутренние боли. Послали за Юрием и долго будили Николя, который никак не мог понять, что от него хотят. Аклеппий, глубоко вздохнув и перекрестившись, вылил на голову Николя кувшин ледяной воды. Николя подскочил в своем кресле, схватился руками за мокрую рубашку и уставился вытаращенными глазами на дворецкого.
- Батюшка Ваш при смерти, - поспешил сообщить Аклеппий, отойдя на почтительное расстояние с пустым кувшином в руках, - а Вас никак не добудиться было. Братец Ваш уж приехал, а Вы все спать изволили.
Николя опустил руки и потряс головой. Состояние было отвратительное, он совершенно не отдохнул, поскольку хмель не выветрился еще из его головы, а до этого он бодрствовал целые сутки . Пошатываясь, Николя прошел к себе и переоделся. Затем приказал подать в свою спальню крепкого кофе. Справедливо рассудив, что состояние «при смерти» это еще не «умер», он решил не торопиться к отцу, и вместо того, чтобы услышать последний вздох родителя, Николя неспеша наслаждался крепким кофе. В голове немного прояснилось, и, побрившись и сбрызнув себя туалетной водой, Николя направился в комнаты отца. Картина у покоев отца напоминала вчерашнюю. Также все слуги столпились у дверей с унылыми лицами. Николя прошел в спальню и застал там Юрия, а также, к своему крайнему удивлению, графиню Шелестову. Тихо поздоровавшись с братом, Николя вполголоса спросил у него:
- А она-то что здесь делает? Кто ее позвал? – и кивнул в сторону Анны, которая заносчиво выгнула брови при виде Николя и величественно отвернулась.
- Она вчера попросила меня известить ее в случае ухудшения в состоянии отца, - также тихо ответил Юрий.
- Сидела бы дома да ждала, на что она теперь-то рассчитывает, - буркнул Николя и метнул в сторону Анны злобный взгляд.
- Тебе, конечно, не понять, но дело вовсе не в расчете, - сказал Юрий и печально посмотрел на брата, - Ей сообщили, что отец при смерти, и она приехала отдать ему последнюю дань уважения.
Николя шумно выдохнул, поскольку наивное восприятие братом многих вещей его порядочно раздражало. Но сейчас было не время спорить. Николя, немного вытянув шею, посмотрел в сторону кровати, на которой лежал отец. Подходить ближе он не захотел.
- Ну что, он приходил в сознание? – спросил он у Юрия.
- А ты разве не в курсе? – удивленно ответил вопросом на вопрос брат. – Доктор сообщил, что отец даже смог говорить некоторое время. Неужели тебя не было рядом в эти минуты?
Николя нахмурился и ответил:
- Я неважно себя чувствовал. Да и меня никто не оповестил о его состоянии, в конце концов! Он что-то сказал, когда пришел в себя, ты узнавал у доктора?
Юрий посмотрел на брата долгим взглядом, прикидывая, как поведет себя Николя, скажи ему сейчас, что отец за то время, что мог говорить, успел переписать завещание. Доктор рассказал Юрию о визите адвоката, и, не став передавать все подробности составленного документа, все же упомянул, что князь занимался завещанием. Поскольку эта тайна все равно будет оглашена довольно скоро, доктор не посчитал нужным утаивать эти сведения от сына князя. Юрий спокойно выслушал это известие, пожалев лишь о том, что не смог сказать отцу последнее «прости». А сейчас Юрий был удивлен, что Николя, так рьяно радевший за свою долю, умудрился пропустить самое главное, причем находясь всего в двух шагах от отца. «Хотя это ничего бы не изменило. Уж если отцу захотелось вписать Анну в завещание, то это вполне объяснимо и Николя не смог бы повлиять на его решение. Разве что не пустить к отцу адвоката», - подумал Юрий, искренне полагавший, что отец переписал завещание только из-за того, что надумал включить в него Анну и еще не родившегося ребенка.
- Да, доктор мне рассказал кое-что, - несколько неуверенно сказал Юрий, подбирая слова, - отец вызывал адвоката.
Николя, зевавший в это время, так и застыл с открытым ртом. Он напряженно посмотрел на брата, и Юрий продолжил:
- Ты будешь неприятно поражен. Отец переписал завещание.
На лице Николя отразилась целая буря эмоций. Он в немом удивлении нелепо взмахнул руками и растерянно осмотрелся по сторонам, словно ища какого-то подтверждения. Затем на его лице отразилось сильнейшее негодование, он сжал кулаки и повернулся всем корпусом в сторону Анны. Юрий схватил его за рукав и дернул:
- Успокойся, возьми себя в руки! Ты же не знаешь, что отец там мог исправить!
- Да что тут гадать? Все яснее ясного! – у Николя вздулись на висках вены от ярости, и он бросал в сторону Анны свирепые взгляды, - Она ему наврала с три короба про свою беременность, а он как дурак поверил! И плакали наши с тобой денежки! Отписал ей, небось, добрую половину! Вот она и приехала, сидит да поджидает его смерти, точно стервятник!
- Прошу тебя, возьми себя в руки! Как ты можешь думать сейчас о деньгах, когда отец умирает? – возмутился Юрий.
Николя весь дрожал от возмущения и злости и был готов наброситься на Анну с кулаками. Доктор, стоявший у постели умирающего, обернулся к братьям и укоризненно посмотрел на Николя:
- Господа, наступают последние минуты, пульс практически не прощупывается.
Анна, стоявшая недалеко от кровати князя, быстро перекрестилась и беззвучно зашептала молитву. Она не сводила печального взгляда с умирающего князя, и в ее душе вместе с ним умирали последние надежды. Анна уже решила для себя, что ей нет смысла задерживаться в Петербурге после кончины князя. Она продаст особняк со всей находящейся там мебелью, соберет все свои драгоценности и наряды и поедет в Москву. Там она какое-то время поживет тихо и скромно в меблированных комнатах, присмотрит приличный дом, не такой большой и шикарный, как подаренный князем, и постарается до родов обосноваться в новом жилище. Можно будет продать кое-какие драгоценности, на первое время ей вполне хватит. А дальше будет видно, она не пропадет. Анна уже смирилась со своим новым положением, поскольку понимала, что ничего не исправить и надо продолжать смотреть вперед. Она убедилась, что никто не собирается обвинять ее в том, что случилось с князем, и поэтому довольно спокойно посматривала в сторону Николя.
Прошло еще немного времени. Все присутствующие в спальне молчали, и тишину нарушали лишь редкие сиплые выдохи умирающего князя. Внезапно он дернул головой, глаза его резко открылись и он издал протяжный хриплый стон. Потом долго выдохнул и взгляд его будто остекленел. Доктор очередной раз наклонился над ним, и после минутного осмотра, выпрямился и повернулся к присутствующим.
- Господа, помолитесь, князь отошел в мир иной. Я прошу кого-нибудь из родственников закрыть ему глаза.
Анна всхлипнула и закрыла лицо руками. Николя вздрогнул и нерешительно посмотрел сначала на умершего отца, затем на брата. Лицо Юрия скривилось гримасой отчаяния, он, еле сдерживая слезы, подошел к отцу и провел ладонью по его челу, прикрыв глаза. Николя также подошел к постели и мрачно взглянул на вытянувшееся тело отца. «Вот и все кончено», - подумал он, но почему-то не испытал никакого удовлетворения или облегчения. Напротив, все его радужные фантазии и надежды, что вчера так сладко убаюкали его, уступили место смутному чувству беспокойства. И дело было даже не в Анне, нет, это было какое-то предчувствие надвигающегося урагана. Как звери перед бурей испытывают беспокойство и прячутся в свои норы, так Николя сейчас ощутил странную нервозность и в то же время беспомощность. Ему захотелось выбежать прочь из этой душной комнаты, вскочить на лошадь и умчаться подальше ото всех. Николя тряхнул головой и провел рукой по лицу, словно стараясь стряхнуть с себя это наваждение. К постели отца позвали дьякона и он начал читать молитвы над телом усопшего. Доктор попросил всех пройти в гостиную, где он составит заключение о смерти. Все медленно вышли из затемненной спальни, оставив тело князя на попечение слуг.
Юрий сел в кресло и отдался своей печали. Графиня Шелестова незаметно покинула всех и отбыла к себе. Николя стоял у окна и смотрел на падающие за окном крупные снежинки. Затем, бросив на брата скептический взгляд, все же подошел к нему и тихо сказал:
- Безусловно, я сейчас покажусь тебе жутким лицемером и эгоистом, но мы должны известить адвоката отца о его смерти. И нужно распорядиться насчет похорон. В этом вопросе я даже не знаю, с чего начать. Думаю, стоит отправить Аклеппия в ритуальную контору, чтобы он привел служащего и тот все бы нам объяснил.
Юрий кивнул, не поднимая головы. Николя пожал плечами и отправился за дворецким.
А за окном начиналась настоящая метель. Столицу окутало белым снежным покрывалом. Приближалось Рождество, и небо словно решило сбросить на грешную землю весь запас мягкого свежего снега, чтобы к празднику прикрыть под этой чистой пеленой все человеческие пороки и недостатки.
Глава 15.
В доме Загревских было решено отменить обычный рождественский прием ввиду смерти князя Бессонова. Похороны пришлись как раз на утро Рождества, и Загревские посчитали своим долгом поддержать Николая и Юрия в этот день.
После погребения старого князя Бессонова и отдания ему последних почестей, похоронная процессия, кутаясь в теплые шубы, расселась в экипажи и все поехали на поминальный обед в фамильный особняк Бессоновых. Так грустно прошло Рождество.
После обеда Загревские, еще раз выразив свои соболезнования сыновьям князя, отбыли к себе. Юрий тоже не стал задерживаться в опустевшем родительском доме и вместе с женой уехал домой, где их ждал оставленный на попечение нянек маленький сын.
Николя, устав бродить по дому среди унылых физиономий прислуги, отправился к приятелям сыграть в карты. Он никак не мог отделаться от мрачных назойливых мыслей, и захотел побыстрее отвлечься. Оглашение завещания должно было состояться лишь через три дня, и сидеть дома и ждать было выше сил Николя. Он быстро собрался, взял побольше наличных денег и отправился в игорный дом. Там время летело незаметно, тем более близкое получение наследства позволяло сделать крупные ставки и интересно провести время.
Прибыв в игорный дом, где приятели по карточному столу весело приветствовали Николя, он заказал себе бутылку дорогого коньяка и какое-то время просто наблюдал за игрой других. Здесь царила атмосфера веселья и беспечности, никто не лез к Николя с соболезнованиями, поскольку никого просто не интересовало его душевное состояние. Тут все беззаботно проводили время, делая ставки и весело тратя свои средства. Компания собравшихся состояла только из богатых господ, которые могли себе позволить беспечно сорить деньгами. Также частыми гостями были заезжие богатые купцы и промышленники, чьи капиталы казались просто безграничными, такие огромные ставки они порой делали. К проигрышу они относились как к чему-то естественному, легко расставаясь с деньгами, поскольку имели еще достаточно средств, чтобы сделать очередные ставки и иметь возможность отыграться. Конечно, не обходилось без душещипательных случаев, когда некоторые заезжие купцы или дворяне проматывали здесь все свое состояние, оставаясь без гроша за душой. Что касается Николя, то он еще ни разу не играл за столом, где на кону стояли миллионы. Будучи заядлым игроком, он, тем не менее, хорошо знал свои финансовые возможности и понимал, что сыграй он по крупному, то в случаи проигрыша он может навлечь на себя гнев отца, который может перекрыть его банковский счет. И все же те суммы, которые Николя порой проигрывал, были и так достаточно велики, поэтому рисковать за большой игрой он не торопился. Но сегодня за столом, где на кону были крупные ставки, шла довольно захватывающая игра. Одно время все выигрыши, словно по волшебству, отходили толстому и бородатому золотопромышленнику, который с самоуверенным видом продолжал повышать ставки и выигрывать. Ситуация за столом накалилась до предела, и трое остальных игроков бросали на бородача хмурые взгляды, расставаясь с очередным миллионом. Один из игроков уже поставил на кон свое поместье, и сейчас ему грозила очередная неудача. Это был один знакомый граф, с которым Николя часто играл за другим столом. Но сегодня что-то заставило беднягу вступить в игру по крупному, и теперь он испытывал страшные мучения, не имея возможности выйти из игры и остановиться. Когда все открыли карты, выяснилось, что переживал он не зря, и поместье уплыло в руки бородатого промышленника. Несчастный граф вскочил из-за стола и схватился за голову. Николя, наблюдавший эту картину, усмехнулся уголком рта и плеснул себе еще коньяка, продолжая оценивать ситуацию. Место бедняги-графа за столом освободилось, и промышленник напыщенно огляделся по сторонам:
- Ну же, господа, кто продолжит игру? Все по-честному, присоединяйтесь, - и обвел взглядом зал.
Толи ангел-хранитель в этот день отвернулся от Николя, толи сам черт вылез из преисподней в Рождество и подтолкнул его под бок, но какая-то сила подняла Николя из его кресла и подвела к столу, где он устроился на месте проигравшегося и сказал:
- Господа, я готов продолжить игру. При мне нет большой суммы наличности, но я получил наследство, и в случае проигрыша готов написать расписку и заверить у нотариуса. Ставлю на кон два миллиона.
Бородач одобрительно оглядел с ног до головы молодого господина и кивнул. Все сделали ставки по два миллиона и игра началась. На первых порах Николя везло, и он смог выиграть два раза подряд. Выигранная сумма ошеломила его своей величиной, и он уже не смог остановиться, тем более остальные игроки хотели отыграться и продолжали делать крупные ставки. Выиграв третий раз, Николя полностью уверовал в свою удачу, и увеличил ставку до трех миллионов. К столу подтянулись зрители и игра понеслась по-новой. Еще через пару часов Николя даже не заметил, как был уже в солидном проигрыше, но подсчитав сумму своего проигрыша, он с удовольствием заметил, что бородач проиграл не менее крупную сумму. Пока в выигрыше оказался худой господин в пенсне с лихорадочным румянцем на впалых щеках. Перед началом очередного кона он сделал ставку на пять миллионов и предупредил, что при любом раскладе это его последняя партия. Николя, находясь весь во власти игры, поддержал ставки. К концу партии стало очевидно, что изменница-удача окончательно покинула Николя. Он даже заскрипел зубами, когда бородач открыл карты, и там обнаружились, как в дурном сне, сразу три туза. Худой господин улыбнулся, развел руками и, поблагодарив остальных участников игры, откланялся. Николя, поджав губы, смотрел ему вслед, когда тяжелая рука бородача легла ему на плечо и тот низким басом спросил:
- Ну что, барин, пора и нам закругляться. Уж рассвело, надобно и другими делами заняться. Что надумал? Рассчитаемся, как положено, али попросишь еще партейку отыграться?
Николя вздрогнул и поднял глаза. Бородач стоял подле него и, оттопырив нижнюю губу, лукаво щурил глаза. Достав часы, Николя взглянул и удивленно поднял брови: он провел за игрой почти пятнадцать часов. Прикинув сумму проигрыша, Николя пришел в ужас. Без малого она составила десять миллионов. «Это целое состояние», - мелькнуло в разгоряченном мозгу Николя. Он снова посмотрел на физиономию бородача, которая не предвещала ничего хорошего, и поднялся из-за стола.
- Не вижу смысла продолжать, сегодня удача не на моей стороне, - как можно более беспечно ответил он промышленнику. Тот кивнул и сказал:
- Вот и ладно, барин. Время нынче хоть и раннее, но конторы уже пооткрывались. Извольте проехать со мной до ближайшего нотариуса, где Вы напишите мне свою расписку. Вас величать Николаем Бессоновым, так ведь? Вот и славно. Доброе имя, нет никаких оснований не доверять такому человеку.
И не дав Николя опомниться, зычно рявкнул в сторону дверей:
- Сенька, а ну, подь сюды!
На его зов явился здоровенный детина, преданно глядевший на своего хозяина.
- Вот, проводи молодого барина до моей кареты, шоб не спотыкнулся где, - и усмехнулся на осунувшееся лицо Николя, у которого если и была мысль незаметно скрыться, то сразу же пропала.
Николя был вынужден в таком сопровождении выйти из игрального дома на утренний холод и сесть в непрогретую наемную карету. Бородач устроился напротив, и так они доехали до нотариальной конторы, которой заведовал один старый еврей. Нотариус быстро составил расписку на десять миллионов, в которой Николя подписался под тем, что его долг купцу Проклу Самойлову составляет десять миллионов и он обязуется выплатить их упомянутому купцу в срок до первого февраля нынешнего года. Купец спрятал заверенный нотариусом документ и распрощался с Николя прямо у дверей конторы, оставив его одного посередь немноголюдной улицы. Николя, с трудом перешагивая через сугробы, выбрался на проспект и, поймав извозчика, поехал домой. В голове никак не укладывалась мысль, что он умудрился проиграть такую уйму деньжищ. Да еще тех, которые не успели толком попасть в его руки. Уличный холод выветрили из его головы все опьянение и теперь его начал пробирать лихорадочный озноб. Единственное, что ему теперь хотелось, вновь оказаться во вчерашнем дне и никуда не ездить, а остаться дома, из которого он так стремился убежать. До оглашения завещания осталось два дня, и Николя казалось, что он сойдет с ума, так и не дождавшись этого дня. Мысли о расписке жгли его раскаленным железом, и он не переставал ругать себя последними словами за свою игру. Приехав домой, он приказал приготовить себе горячую ванну, и лишь приняв небольшую дозу кокаина, погрузившись в ароматную воду и расслабившись, смог несколько унять бешеную скачку мыслей. «Остается надеяться на то, что отец оставил после себя приличную сумму денег. Безусловно, там будет гораздо больше, чем эти десять миллионов, и уж я сумею расплатиться. Но впредь я не позволю себе таких опрометчивых поступков! Не иначе, как сам дьявол толкнул меня вчера за этот стол! Вот уж не думал, что когда-нибудь так проиграюсь!» - размышлял Николя, успокаиваясь все больше. «В конце концов, ничего страшного не произошло, отдам этому Самойлову его деньги и начну новую жизнь. Ну, проигрался, с кем не бывает?»
Плотно позавтракав и выпив сладкого чая, Николя прошел в спальню и уснул спокойным сном праведника.
Когда настал день оглашения завещания, Николя пребывал в самом прекрасном расположении духа и с нетерпением ждал прихода адвоката. Тот прибыл в полдень и незамедлительно приступил к исполнению своих обязанностей. Он огласил братьям сначала весь перечень состояния умершего князя, а затем, выдержав паузу, начал перечислять всех лиц, кто был упомянут в завещании. Сначала шли слуги, каждому из которых князь завещал определенную сумму денег, затем адвокат произнес имя графини Шелестовой, и Николя подпрыгнул в своем кресле. Адвокат прочитал текст, где старый князь завещал ей имение, и, остановившись, поднял взгляд на братьев и сказал:
- Поскольку я не вижу среди присутствующих госпожи графини, то хочу вас предупредить, что после полного прочтения документа я буду должен известить графиню Шелестову о ее правах на наследство.
- Я тебя предупреждал! – выкрикнул Николя в сторону брата, сидевшему через стол от него, - Теперь мы еще целых двадцать лет должны выплачивать этой воровке содержание! Мы вправе оспорить этот пункт завещания? – обратился Николя к адвокату.
Тот развел руками и произнес:
- Завещание составлено по всем правилам и со дня оглашения вступает в силу. Я не вижу никаких причин, чтобы Вы могли опротестовать сей пункт. Это воля Вашего покойного батюшки, он так решил.
- А могу я узнать, когда был составлен документ? – разъяренно прошипел Николя.
- Молодой человек, Вы забегаете вперед. К чему так торопиться, когда Вы не услышали остального текста завещания? Позвольте мне завершить прочтение. В любом случае, все будет так, как завещал покойный, - и адвокат, поправив пенсне на длинном носу, продолжил свою работу. Он вновь поднял документ и зачитал:
« … Все остальные денежные средства и прочие капиталовложения, перечисленные выше, завещаю в полном размере своему внуку Михаилу Юрьевичу Бессонову. До его совершеннолетия распорядителем всего завещанного ему назначаю также сына своего и отца Михаила, Юрия Павловича Бессонова».
Здесь Николя, снова усевшийся, вскочил, опрокинув кресло, и, судорожно вцепившись в край стола, всем корпусом наклонился в сторону адвоката. Лицо его покрылось пятнами, желваки заходили, и он напряженным голосом произнес:
- Вы в своем уме? Что Вы сейчас зачитали, милейший? Этого не может быть!
Юрий тоже поднялся и растерянно смотрел то на Николя, то на адвоката. Он совершенно не ожидал такого поворота событий и сейчас недоумевал, что заставило отца отписать все состояние внуку. Получалось, что Николя попросту лишен наследства. Что могло повлиять на такое решение отца? Судя по всему, произошло нечто серьезное между ним и Николаем. Но что?
Адвокат тем временем, воспользовавшись оцепенением братьев, поспешил дочитать завещание до конца. По мере озвучивания последующего текста, Николя чувствовал, что для него наступает конец света и земля уплывает из под ног. Известие о том, что он лишается даже родового особняка, заставило Николя обессилено упасть обратно в кресло и он безучастно уставился на стоявшую перед ним статуэтку с изображением сатира. Тот беззвучно разевал рот в гримасе смеха и стоил рожки смотревшему на него Николя. «Даже находясь в могиле, отец смог до конца испортить мою жизнь», - думал Николя, - «Теперь я пропал! Я нищ, я должник, и вдобавок скоро стану бездомным, если не женюсь на Мари».
Юрий молча наблюдал за братом, не зная, что сказать. Видимо, отец был вне себя от гнева на старшего сына, раз обернул все так, чтобы Юрий не смог оказать брату ни малейшей поддержки. Все состояние теперь было в его руках, но лишь для того, чтобы сохранить или преумножить его для своего сына. Юрий смотрел на брата, который закрыл лицо руками и вдруг тихо засмеялся. Смех становился все громче, и вот Николя закинул голову и захохотал истерическим смехом, словно безумный. Адвокат сложил все документы и наблюдал за происходящим с полным спокойствием. На своем веку этот старый еврей видел достаточно таких сцен, когда родственники будто сходили с ума, когда завещание на оправдывало их надежд. Этот случай был усугублен тем, что старый князь не оставил старшему сыну вообще ни гроша. В практике адвоката это был довольно редкий случай, но подобное все-таки случалось, и это уже было делом семейным, а свой профессиональный долг адвокат исполнил, и теперь его мало интересовали последствия. Посмотрев еще какое-то время на впавшего в неистовое состояние Николя, адвокат вздохнул, взял под мышку свой портфель и обратился к Юрию:
- Я огласил последнюю волю Вашего покойного отца и должен идти. Документ будет храниться в моей конторе, в любой день Вы можете прийти за копией. С оригиналом будут заниматься основные распорядители, которых назначил князь. Нужно подготовить массу бумаг для перевода состояния на имя Вашего сына. А Вам я советую встретиться с банковским управляющим, он расскажет Вам, как будет происходить перевод средств и прочие денежные обращения до совершеннолетия Вашего сына. Засим разрешите откланяться, - и адвокат, склонив голову, пожал протянутую Юрием руку и удалился.
Юрий, проводив адвоката, вернулся в кабинет отца. Николя стоял у окна со взъерошенной головой. Он обернулся на вошедшего брата и криво усмехнулся:
- Как тебе последняя воля нашего любезного батюшки? Смотри, дорогой братец, перед тобой стоит нищий! Мне осталось только сунуть голову в петлю и поспешить на встречу дражайшему родителю, чтобы в аду выразить ему свою благодарность.
- Ты можешь мне сказать, что произошло между тобой и отцом? – спросил его Юрий, - Что заставило отца так поступить с тобой?
- Если бы я сам знал! – нервно воскликнул Николя, - Последний раз я видел его в этом кабинете, когда вернулся от Анны. Я сообщил ему об ее беременности и предположил, что это ребенок вовсе не его. Отец сразу взбесился от злости, и я поспешил уйти. Больше мы с ним не виделись до его удара. Но не могли ведь мои слова послужить основанием для столь решительного действия? Это же ерунда!
Юрий сложил на груди руки и задумчиво посмотрел на брата.
- Безусловно, это не повод полностью лишать тебя наследства. Я думаю, ты что-то недоговариваешь, и поэтому мне трудно судить. Но, как бы там не было, жизнь не заканчивается. Нищим ты не останешься в любом случае. У тебя есть титул, отец подыскал тебе превосходную должность при дворе, и если ты поторопишься заняться своими обязанностями, то поверь мне, получаемое жалованье не позволит тебе бедствовать. Потом, как у меня, так и у тебя имеется личный счет в банке, куда переводились средства по распоряжению отца. Могу тебе сказать, что накопления там уже довольно приличные, ты можешь их пустить в оборот.
Николя угрюмо посмотрел на брата и произнес:
- Не сомневаюсь, что на твоем счете действительно уже накопилась приличная сумма. Но я все время пользовался средствами со своего счета, и уж кому, как не мне знать, что сейчас там сущие копейки.
- Твоя игра в карты? – больше утвердительно, чем вопросительно произнес Юрий.
Николя метнул на него злой взгляд и ответил:
- Не всем же быть такими положительными и правильными, как ты! Да, я игрок, но зато моя жизнь намного насыщенней и интересней, чем твоя. Что ты видел, кроме своей службы и семейной жизни, в которую ты ввязался в таком молодом возрасте? Хотя имея такую богатую и покладистую женушку грех жаловаться!
- А я и не жалуюсь, когда ты слышал от меня хоть слово недовольства? Я вполне доволен своей жизнью, меня все устраивает. А такое времяпровождение, какое нравится тебе, я считаю бесполезным. Ты сам себя обрек на то, что имеешь, и нечего искать виноватых, - Юрий несколько обиделся на слова брата и позволил себе упрекнуть его.
- Конечно, ты теперь можешь до конца жизни вообще ничем не заниматься, - запальчиво продолжал Николя, - средства твоей жены и сына вполне это позволяют. А я буду влачить жалкое существование, может, еще встретишь когда-нибудь меня на паперти и подашь мне милостыню.
- Прекрати говорить ерунду! – раздраженно бросил Юрий, которому надоел этот пустой спор, к тому же он считал такой тон брата по отношению к себе непозволительным. Вовсе не его вина, что отец так распорядился в своем завещании, - Ты не пропадешь, если начнешь вести достойный образ жизни. Женись на Мари и все образуется.
- Захочет ли теперь ее папаша отдать свою дочь за нищего! – усмехнулся Николя над иронией судьбы, вспомнив, как недавно сам хотел расстроить свою помолвку.
- Ее отец ничего не узнает, если ты сам не сболтнешь где-нибудь про завещание отца. Уж я то точно не собираюсь вставлять тебе палки в колеса, - устало произнес Юрий.
- Моя женитьба на Мари ничего не исправит, - Николя сел в кресло и вытянул ноги, бросив хмурый взгляд на брата, - Я крупно задолжал одному человеку. Да, я проигрался, только не надо опять читать мне нотации, мне и так тошно! – поспешил он пресечь новую попытку брата, который уже открыл рот для новой обличительной тирады, - Ты даже не представляешь, в какой переплет я попал! Мне грозит долговая тюрьма, поскольку я уже никогда в жизни не смогу рассчитаться с эти человеком. Так что я пропал.
- Сколько? – тихо спросил Юрий.
- Десять миллионов, - коротко ответил Николя и взглянул на брата.
Юрий закатил глаза и шумно выдохнул.
- Ты что, играл с турецким султаном? На что ты рассчитывал, делая миллионные ставки? – спросил он у Николя.
- Я рассчитывал на наследство. Это все случилось буквально на днях, меня словно сам черт попутал! Я сам себя виню за это. Ты же знаешь, что я никогда еще не попадал в столь глупую ситуацию. Да, я всегда играл, но не по крупному! А тут на меня словно что-то нашло, и я уже не смог остановиться, - нервозно ответил Николя, - Но это было бы не столь трагично, не оставь меня отец с пустыми карманами! Я бы легко смог расплатиться, ты же слышал, какие цифры упомянуты в завещании! Думаю, что отец сейчас просто покатывается со смеху в своей преисподней в обнимку с тем чертом! – взгляд Николя снова упал на статуэтку сатира, и, схватив ее и сильно размахнувшись, он запустил изваяние в угол комнаты.
- Хватит обвинять отца! Безусловно, он хотел проучить тебя, но больше всего он хотел, чтобы ты начал нормальную самостоятельную жизнь, - сказал Юрий, прокручивая в голове цифру, услышанную от брата, - Да, положение хуже некуда. Когда ты должен расплатиться? – задал он вопрос Николя.
- К первому февраля, - угрюмо ответил ему брат.
- Послушай, - со вздохом продолжил Юрий, - сумма просто огромная. Но я твой брат, и как бы я не раздражал тебя, особенно теперь, после прочтения завещания, я остаюсь твоим братом и постараюсь помочь тебе. Я располагаю личными пятью миллионами, - тут Николя удивленно присвистнул и поднял на брата округленные глаза.
- Да, ты не ослышался. На моем счету имеется пять миллионов. Я не тратил бездумно получаемые от отца средства и смог несколько раз сделать вполне удачные вложения благодаря советам моего тестя. К тому же, не скрою, те средства, что тесть выдает дочери, позволяют мне не тратить полностью свои личные сбережения. Да и на службе тоже не плохое вознаграждение. Одним словом, я готов помочь тебе и отдать эту сумму , чтобы ты смог расплатиться с тем человеком. Я полагаю, что ты оформил с ним расписку? – спросил он у Николя.
Тот кивнул, не сводя с брата заинтересованного взгляда.
- Так вот, - продолжил Юрий, - ты отдашь ему эти пять миллионов и вы составите новую расписку на оставшуюся сумму. Ты постарайся оттянуть новую дату оплаты как можно дальше, объясни это тем, что не можешь так быстро изъять всю нужную сумму из оборотов, ну или что-то в этом роде. Думаю, тебе пойдут навстречу, поскольку ты честно отдашь половину к оговоренному сроку. Дальше будем думать еще. Возможно, я смогу потом извлечь пару миллионов из средств жены, но это уже будет гораздо сложнее. Тебе придется выйти на службу. Затем ты женишься и переедешь в новый дом. Мы продадим всю мебель и прочие ценности, что составляют обстановку этого особняка. Думаю, это будет тоже немалая сумма денег. Так что ты расквитаешься и снимешь с себя это ярмо.
Николя смотрел на брата и думал, что ему легко теперь быть таким щедрым, и вместо благодарности его затопила новая волна ярости. С трудом овладев собой и старательно изобразив на лице крайнюю степень признательности, Николя произнес:
- Не могу найти слов, чтобы выразить тебе свою признательность. Я благодарю Бога за то, что у меня есть такой брат. Если бы не твоя поддержка – я бы пропал.
Юрий махнул рукой и ответил:
- Не надо меня благодарить, лучше перестань плохо думать об отце. Ты чем-то сильно задел его отцовские чувства, если он поступил с тобой таким образом. Но повторяю, что на этом жизнь не заканчивается. Если ты не будешь играть в карты, тебе будет хватать жалованья на службе. К тому же, когда ты станешь мужем Мари, ты и думать забудешь о деньгах, - невесело усмехнулся он.
Николя еще раз выразил свою безграничную благодарность брату, они еще немного побеседовали и Юрий стал собираться домой, пообещав приехать к Николя перед первым февраля с оговоренной суммой.
Когда брат уехал, Николя медленным шагом и в полной задумчивости стал бродить по коридорам и лестницам особняка, уже всем своим естеством ощущая, как эти комнаты скоро заполнятся незнакомыми людьми, и верные слуги больше не будут торопливо пробегать по лестничным пролетам, чтобы поспеть выполнить распоряжение хозяина. На Николя обрушилась жуткая усталость после такого насыщенного переживаниями дня. Он еле дошел до своей комнаты, уже погруженной в вечерний полумрак, и прямо в одежде бросился на кровать.
Он проснулся ровно в полночь. Такая же неведомая сила, как и во время игры, подняла его из постели. Комнату заливал яркий лунный свет, струящийся через незанавешенные высокие окна. Николя подошел к окну. Через затянутое до половины морозным узором стекло просматривалось ясное звездное небо и огромная полная луна, заливавшая своим холодным светом всю комнату. В этом призрачном свете все вокруг показалось Николя каким-то не настоящим, зыбким, словно готовым исчезнуть в один миг. Он отвернулся от окна и чуть не упал навзничь от ужаса: прямо перед ним стояла фигура отца, облаченная в свой парадный княжеский мундир, в котором он и был похоронен. С желтого лица, освещенного светом луны, на Николя смотрели печальные глаза. Николя открыл рот в безмолвном крике, но горло охватило судорожным страхом и он не смог издать ни одного звука. Взмахнув руками, Николя попытался прогнать от себя это видение, но внезапно руки натолкнулись на шершавую ткань мундира. Николя отскочил от призрака, словно ошпаренный, глотая ртом воздух. По спине поползли струйки липкого пота. Стуча зубами и стараясь отойти подальше от жуткого видения, Николя стал пятиться назад и, споткнувшись о бортик кровати, упал на нее. Дальше бежать было некуда. Призрак повернулся в сторону кровати, но остался стоять на месте. Теперь Николя не мог видеть его лица, но темная фигура отца, казавшаяся просто огромной в лунном свете все равно наводила зловещий ужас. Николя судорожно сглотнул и прошептал :
- Это не правда, мне все снится! Сгинь!
Он даже попробовал перекреститься, но руки не слушались.
Вдруг призрак сделал шаг в сторону кровати, где находился парализованный от ужаса Николя, и произнес глухим голосом:
- Я пришел не за тобой. Тебе нечего бояться меня.
У Николя зашевелились на голове волосы, и он хрипло выкрикнул:
- Тебя нет! Ты умер!
Призрак тихо засмеялся и снова произнес:
- Ты боишься меня. Но я не желаю тебе зла. Я пришел за ответом.
- Что ты хочешь от меня? – прошептал Николя, успев подумать, что видимо он тронулся умом, если разговаривает с приведением. Хотя приведения существа бесплотные, а Николя еще продолжал ощущать на ладонях прикосновение к сыроватой ткани мундира.
Призрак вздохнул и сказал:
- Мне нет покоя среди умерших, моя душа страдает и мечется. Ответь мне, как ты мог предать меня, ты, мой сын, моя плоть и кровь! Ты обесчестил Анну, и твой поступок убил меня!
- Это неправда! – просипел Николя, - Я не сделал ничего ужасного, что могло бы заставить тебя страдать! Она сама предложила себя, как последняя шлюха!
Призрак помолчал и снова спросил:
- Признайся, это ведь твоего ребенка носит под сердцем Анна?
- Вполне возможно, - ответил Николя, немного пришедший в себя, - но я не буду просить у тебя прощения за свой поступок! Все происходило по ее воле, она сама подтолкнула меня к этому! Если уж тебе нет покоя, то за ответами на свои вопросы ты должен был явиться к ней, а не ко мне! Я скажу тебе одно – наша связь длилась уже давно, и она была очень рада моим ночным визитам. Сейчас я понял, что это она опорочила меня в твоих глазах, и ты решил оставить меня без наследства. Ну что ж, Бог тебе судья. А теперь уходи! Иди к своей Анне, спроси у нее, а меня оставь в покое! Ты оставил меня без наследства, а теперь явился забрать мой рассудок. Прочь! Прочь!
Николя подался вперед и замахал руками в сторону фигуры отца.
Призрак отступил к окну. Он постоял, весь залитый лунным сиянием, и вдруг словно растворился в этом призрачном свете. Николя напряженно смотрел, как исчезает это жуткое видение. У него внезапно заболела голова, очень сильно, до ломоты в глазницах. Николя зажмурился и упал головой в подушки.
Когда он поднял голову из груды подушек, то сильно изумился яркому дневному свету, наполнившему комнату. «Я спал!» - с облегчением подумал Николя, - «И мне приснился дурной сон». Он встал и подошел к тому месту, где стоял призрак из сна, внимательно осмотрев пол. Обычный паркет, никаких следов того, что ночью тут мог топтаться какой-то призрак. Пожав плечами, Николя подошел к окну и блаженно вздохнул, глядя на заснеженный двор, залитый холодным зимним солнцем. «Надо не употреблять больше на ночь кокаин. Хотя ничто так хорошо не расслабляет меня в последнее время», - подумал он. Единственно, что не давало ему до конца поверить в то, что все лишь приснилось, была укоренившаяся в душе уверенность, что без наследства он остался из-за наговора Анны. Еще вчера он не допускал такой мысли, что отец поддался на возможную клевету графини. Конечно, она не спроста приезжала тогда к отцу. Ведь именно во время ее визита с ним случился удар! Николя нахмурился, и все события выстроились в его мозгу четкой линией. Он вдруг словно увидел, как все могло произойти, и все сразу стало понятно и просто. Он сжал кулаки и скрипнул зубами от накатившей злости. «А я, дурак, не дооценил эту гадину! Поистине нет предела женскому коварству!» Он прикинул возможные варианты разговора отца и графини, и понял, что она очень ловко сумела обвинить во всем Николя. Что точно она придумала – Николя даже не стал ломать себе голову, поскольку можно было придумать массу причин, особенно обладая таким опытом и коварством, как Анна. «А теперь она еще осталась с огромным имением и годовым доходом на двадцать лет вперед, в то время как я, законный наследник, вынужден лизать пятки собственному брату, чтобы не попасть в долговую тюрьму. Но подожди у меня, шельма! Я еще доберусь до тебя!» - и Николя, уняв свой приступ гнева, отправился на поиски дворецкого. Он решил немедленно ехать к графине, хотя еще не знал, как поступит с ней.
Когда он подъехал к особняку на Хамовой улице, то смог увидеть открытые на распашку кованые ворота и несколько экипажей, до верху набитыми какими-то тюками и коробками. Он подошел к знакомому привратнику, который хитро сощурился при виде молодого барина:
- Доброго здоровьица, барин! Поди, к графинюшке пожаловали? А она съехать изволила, уж третий день как пошел. Сказала, что уезжает из столицы. В Москву подалась. Мало чего взяла, а вот дом продала. Покупатели тут же сыскались! А что ж, особняк то новехонький! Гляньте, уже вон въезжают! Сколько скарба-то у них, страсть!
Привратник протянул руку в сторону вереницы экипажей и подвод, как бы давая барину убедиться в своих словах.
Николя снова уселся в карету и, нахмурившись, велел ехать к дому брата. Юрия он дома не застал, тот еще не вернулся со службы. Но Николя решил подождать его прихода и выложить все свои подозрения насчет Анны. До возвращения брата со службы его молодая супруга не переставала щебетать на тему приближающейся свадьбы Николя. Когда Юрий наконец-то явился домой, Николя уже еле сдерживал свое раздражение от назойливой невестки, что порядком его утомила. Вдобавок она все это время не выпускала из рук орущего младенца, который и явился нечаянным обладателем большого наследства, и чьи вопли довели Николя до крайнего исступления. При виде брата он чуть ли бросился ему на шею и побыстрее увлек того в кабинет.
Юрий, несколько удивившись такому возбужденному состоянию брата, постарался успокоить его и выслушать сбивчивый рассказ о коварном поступке Анны и ее клевете отцу. Николя не стал излагать Юрию про то, что увидел якобы во сне, а лишь сообщил, что он долго сопоставлял все факты и вот пришел к такому неоднозначному выводу. И теперь они должны не допустить того, чтобы Анна вступила в свои права на наследство. Юрий выслушал брата и сказал:
- Но это всего лишь необоснованны предположения, хотя я и допускаю мысль, что это могло действительно быть. Если ты уверяешь, что никакие другие события не могли послужить причиной для такого поступка со стороны отца, то вполне возможно, что графиня и вправду смогла что-то наговорить отцу. Но объясни мне, отчего ей так ненавидеть тебя, чтобы порочить твое имя в глазах отца?
- Да она готова на любой поступок, лишь выгородить себя! Вот и придумала какую-то небылицу! А я оказался виноватым во всех ее грехах! Поверь мне, я не совершал ничего, что могло послужить причиной такой ненависти ко мне со стороны отца! – негодовал Николя.
Юрий вздохнул и ответил:
- Ты все-таки слишком взвинчен, поэтому пытаешься найти виноватых в том, что случилось. Оставь в покое Анну, все равно нам уже ничего не изменить. Кстати, ты в курсе, что она покинула Петербург?
Николя удивленно воззрился на брата:
- Я еще не успел тебе сообщить, что ездил к ней, но особняк оказался уже проданным и туда въезжают новые хозяева. А ты откуда смог узнать об ее отъезде?
- Сегодня утром я заезжал в адвокатскую контору Грузенберга заказать копию завещания и узнать о сроках составления прочих документов, и адвокат сообщил мне об этом. Он предпринял попытку известить графиню о том, что она включена в наследство, но служащие конторы уже не застали ее дома. Я поручил ему самому разыскивать графиню и известить ее о доле в наследстве. У них есть какие-то пути сообщения с московскими конторами, пусть занимаются сами.
Николя поморщился и посмотрел на брата, как на полностью безнадежного. Он понял, что благородство Юрия всегда будет на первом месте, и вряд ли ему можно что либо объяснить. Вздохнув, Николя признался себе, что порядочность брата все-таки пригодилась ему в вопросе покрытия карточного долга. Не став тратить время на дальнейшие разговоры, Николя поспешил распрощаться с Юрием и отбыл к себе.
В плену надежд. Главы 10-15
© Copyright: Ольга Ольер, 2009
Свидетельство о публикации №209111201351
Свидетельство о публикации №209111201351
Рецензии