Жил-был граф

Вдали от городских просторов, на одном из континентов раскинулся огромный замок. Его окружали бесконечно-длинные сады, а сзади – даже целый лес. В этом месте жил Джон, Джон Ро. Он был одним из богатейших людей не только этой страны, но даже и всего мира. Жил вместе со своим верным дворецким – мистером Джозефом.
Это было одно из самых чудесных мест в Лаландии. Сады в течение всего года радовали глаза множеством ярких и буйных красок, стены замка, его окна были самыми, что ни на есть, настоящими творениями искусства – и они также были подобны цветам радуги! Мистер Ро () был известнейшим производителем игрушек. Казалось, будто он откуда-то перенёс сюда этот живой, красочный мир со всеми радостями и потехами. Все его игрушки были насыщенны цветами – таков был образ его жизни. Шары, заводные игрушки, дирижабли, горки из ёлок и снега…

В прошлом мистер Джон жил очень бедно. Он был талантливым малым, но с трудом мог прокормить себя. Его игрушки не пользовались спросом, и с каждым разом денег на их производство оставалось всё меньше и меньше. На работах долго его не держали из-за того, что он постоянно вносил свои коррективы, а все начальники боялись проявлений его нового мышления: раз мишка бурый, значит бурый, а не оранжево-красно-белый с красным в полоску шарфом. Так тянулись его годы. С первой заводной машинки, раскрашенной дешёвой гуашью в четыре года, до его выброшенного на помойку мишки в двадцать один.

«Ах, да, у меня сегодня день рожденье. Интересно, что бы себе купить?» - думал он, стараясь развеселить себя, когда шёл вдоль серой улицы, только что потерявший снова свою работу. Он уже собрался купить себе конфету, как увидел в канализации своего мишку. При виде этого чудесного грязного, порванного создание, сердце молодого юноши обливалось кровью. Он выловил его из потока воды, зашёл в магазин с ним и купил…нитки и мыло.
«У тебя ведь тоже сегодня день рождение! Так давай отпразднуем его вместе!»
В животе урчало.

Сейчас эту игрушку можно увидеть на каждом прилавке, но ту самую, первую, никто не видел, хотя поговаривают, что она хранится у мистера Джона где-то в потаенной комнате.
А дальше начало случаться что-то невероятное. Через полмесяца он, уже в который раз, нёс своё маленькое творение в магазин, чтобы продать его и выручить хоть какие-то деньги. Надеяться на массовое производство он перестал, но тут случилось чудо. Игрушку взяли, а его самого пригласили создавать и проектировать новые игрушки! Тут началась его настоящая жизнь: он создавал новые игрушки, помогая магазину расти, потом перешёл на частную практику, выполняя чуть ли не любые заказы, потом открыл своё дело…

Мерные шаги Джона летели гулким эхом вдоль длинного коридора. Он казался господином средних лет, хотя ещё даже не разменял и третий десяток. Кожу имел он очень бледную , что, однако, можно было причислить к голубым кровям. Лицо его имело острые черты: выступающие скулы, прямой, слегка острый нос, узкий подбородок и широкий лоб. Роста он был выше среднего, с чёрными, едва не достающими до плеч волосами. Стройного телосложения, хотя ни руки, ни ноги не казались для его роста худощавыми. Он был одет в тёмно-бордовый костюм и прохаживался по замку с чёрной тростью в руках, наконечник которой был золотым. Он казался таким важным, величественным, что многие люди боялись заводить с ним нерабочие знакомства, и сам Джон перестал рваться к людям. Все стали считать его странным и поговаривали, что он получает наслаждение от своего одиночества. Это не так, он был очень одинок.
-Джозеф! Боже мой, где ты? Поговори со мной, - тоскливым голосом звал он своего дворецкого, попутно падая в мягкое кресло. Трость со звоном упала на пол, а рука с горечью закрыла лицо. Дворецкий, уже преклонных лет, с сединой на длинных бакенбардах и лысиной на затылке, появился через пару мгновений.
-Что случилось, сэр?
-Я устал.
Дворецкий сочувственно качнул головой.
-Понимаю, сэр.
-Мне одиноко. Мои игрушки продаются, я известен, популярен! Моё имя у каждого на устах! Но никто из них не хочет мне просто даже взглянуть в глаза!
Джозеф молчал.
-Что ты молчишь? Ты единственный, кто у меня есть…
В комнате повисло молчание, лишь камин тихо потрескивал недалеко от ног Джона.
-Я принесу вам чай.
Минуты телки в мучительном ожидании. Стрелки часов не двигались, а секундная будто стала огромным великаном: так долго она делала свой широкий шаг, и так гулко он звучал.
Мистер Ро томно вздыхал, думая о чём-то своём. Джозеф вернулся с чашкой ароматного чая и подал напиток. Молодой господин принял его, а взгляд указал дворецкому на кресло. Тот сел.
-Джозеф, что мне делать? Подскажи, я прошу у тебя совета. Ты всегда был таким заботливым, ты был мне будто отцом, - голос мистера потеплел, и полугрустная улыбка пробежалась по его тонким красным губам. Дворецкий глубоко вздохнул, отвернулся и нахмурился – он думал. Через минуту он ответил ему.
-Усыновите детей.
Джон вздрогнул от неожиданности и перевёл испуганный взгляд на старика.
-А что? Вы хотите избавиться от одиночества? Это лучший выход! И подумайте, с вашим состоянием, вы сможете подарить счастливую жизнь сиротам, детям, которые не имеют ничего!
Смесь обиды и испуга выражалась на лице Джона. Он думал, что ответить: «я сам ещё ребёнок!» или «я тоже ничего не имел, однако сейчас имею многое!», однако от последней мысли он почему-то вздрогнул.
-Я сам ещё ребёнок! – выпалил тот, будто в отчаянии.
-Сэр, вам уже не так мало лет. Я не спорю, у вас прелестная милая, детская душа, но ведь вы взрослеете, с каждым годом. Просто, наверно, не хотите признаваться себе. Никто не запрещает вам сохранять в себе детство, но мы живём в нашем, материальном мире, и здесь есть свои потребности и обязанности. Люди взрослеют, чтобы помогать маленьким. И так было всегда, нельзя вечно оставаться под защитой, под опекой, под крылом старшим.
Джозеф улыбнулся, и его седые усы тоже изогнулись, рождая вторую улыбку и придавая выражению лица такую тёплую, отеческую доброту.
Джон вздохнул и отвернулся, закрыв глаза. Дворецкий знал привычки своего хозяина, поэтому встал и удалился.
                ***
Солнечное утро заставило Джона спрятаться под одеяло, когда мистер Джо.З. распахнул широкие шторы.
-Сэр, вы только взгляните в окно! Такое солнце очень редко можно увидеть нашей осенью!
Из-под одеяла раздалось неясное бормотание.
-Вставайте и собирайтесь на прогулку.

Через полчаса чёрная лакированная машина выехала из-за ворот. Джозеф с улыбкой смотрел на город – он так любил его! Но, увы, имел мало возможностей посещать его. Лукавая улыбка озарило его лицо – видно, он вспоминал о своём прошлом, когда он был молодым и лихим. Джон сидел и смотрел в своё окно, дичась городского мира. Он был ему так непривычен, пугал его.

-Проходите, проходите, мистер Ро. Как мы рады вас видеть!
Толстый мужчина рассыпался в поклонах – интересно, как это у него ещё не вывалился весь запас жира?
-На кого вы хотели бы взглянуть? Мальчик, девочка? У нас есть потрясающая малышка – Эмили! Пройдемте!
Чуть ли не каждое его предложение заканчивалось восклицанием и подниманием рук к белому потолку. Джон, хмурый и угрюмый, насупившись, шагал за хозяином приюта.
-Минуту!
Он исчез, а через мгновение появился с белокурой девочкой лет девяти. Её дьявольские голубые глаза смотрели вокруг с издёвкой и лицемерием, в руках она держала белую флейту. Джон поморщился, едва увидав эти глаза.
-Солнце, сыграй нам что-нибудь.
Она начала играть. Играла она, скажем так, средненько, ничего выдающегося, но и этому нужно было научиться. Через две минуты Джон вылетел как ужаленный, с мольбой поднимая одну руку к небесам, другой же закрываю лицо. Хозяин не успел его остановить, поэтому потерял в здании. Джозеф вздохнул и медленно направился к машине.

Мистер Ро брёл по коридорам и с ужасом смотрел на детей: все они были озлобленными, злыми. Ругались, дрались, кричали.

С потерянными глазами и ещё более побелевшим лицом он вышел к своей машине и без чувств рухнул на заднее сиденье.
-Поехали дальше, - сказал Джозеф шофёру, а Джон всё качался и что-то невнятное бормотал себе под нос.

Так они объехали ещё два приюта. Из последнего Ро вылетел с ещё большим отчаянием, вопя, что больше никуда не поедет. Старик насилу уговорил его посетить ещё один, там, мол, заведовала его старая знакомая. Подавив припадок отчаяния, Джон согласился ехать дальше.

Приют был небольшим. Здание было двух этажным и довольно старым – краска уже успела обветриться. Внутри были бежевые обои с коричневым узором в виде цветов. Из прихожей в две стороны шли длинные рукава коридоров, которые заканчивались лестницами на второй этаж.
-Пройдемте, - раздался мягкий голос. Миссис Уолсен была доброй женщиной, ей не было ещё и сорока. Её зелёные глаза светились добротой и спокойствием – свято то место, где она может проливать благодетель!
Джозеф слегка отвёл её в сторону и что-то спросил. Она улыбнулась и показала ему на дальнюю комнату, где он и поспешил скрыться.
Поднявшись на второй этаж, компания вошла в просторную гостиную. Здесь играли дети. Кто-то рисовал, кто-то сказал и прыгал, здесь «дочки-матери», там «прятки». Здесь было тесно и слегка грязно, он чего, непривычный к этому Джон, слегка морщился.
-Да…Вы правы, здесь слегка грязно, но мы стараемся сделать это место уютным. В тесноте да не в обиде, как говориться.
Взгляд «сэра» выражал мысли замученного ребёнка «когда же это кончиться». Он лениво обводил глазами комнату, как вдруг наткнулся на невысокую девочку с медно-каштановыми волосами. Она и две её подруги играли в «кухню».
-Простите.
-Да, да.
-А как зовут ту девочку?
-А, это Кэролин.
Джон молчал, наблюдая за шестилетней крошкой.
-Она довольно спокойная девочка, иногда, конечно, шалит, особенно, если есть с кем. Тихая поначалу с незнакомыми людьми, потом становиться общительней. Любит спокойные игры, слегка ленивая. Сладкоежка, - женщина широко улыбнулась.
-У нас она три месяца, сирота, поэтому иногда начинает подолгу грустить. Вот, собственно, это основное.
Кэролин вдруг перевела взгляд и с удивлением посмотрела на человека, который так внимательно её изучал. Засмущавшись, она потупила взгляд.
-А можете её позвать?
-Конечно. Кэр, подойди сюда.
Девочка, отряхнув фартук, зашагала к мистеру Джону и миссис Уолсен. Теперь можно было разглядеть, что у неё было овальное лицо и красивые серо-зелёные глазки, что в равной степени смотрели на вас и с испугом и с любопытством.
-Здравствуйте. Как вас зовут?
Джон улыбнулся.
-Джон…

Так в этом замке появилась Кэролин. Конечно, ей было сначала жутко непривычно в огромном замке, она терялась, часто искала выход, поэтому за ней постоянно ходил Джозеф. Джон не хотел, чтобы она выросла избалованной, поэтому предпочитал подаркам времяпрепровождение с ней: играл, пел, журил, бегал (чего она особенно не любила). Молодой господин действительно чувствовал себя счастливым: он грустил вместе с дочерью и радовался вместе с ней. Он оказался трепетным родителем и стал замечать, что девочка грустит. Всё чаще и чаще ходит с понуренной головой.
-Джозеф, что с ней случилось? Я не могу этого понять.
-Сэр, всё просто. Ей одиноко. Там, в приюте, у неё были друзья, с кем она могла играть, бегать, а тут никого нет.
-А как же я?
-Сэр, *улыбнувшись*  вы – это вы, это одно, а другие дети – другое.
-Дети…Но где? Куда мне её вести? В мире столько дурных вещей…Я, я не знаю.  Боюсь.
Дворецкий продолжал улыбаться, как-то хитро и таинственно.
-Джозеф, я знаю!



-Господи, как же мало в мире хороших приютов! Бедные дети! Ты уже отослал миссис Уолсен чек на сто тысяч?
-Да, только из них она взяла всего десять.
Джон погрустнел.
-Почему? Я же хочу помочь!
-Ничего, сэр, вы и так помогаете. Не грустите, всему нужно время.
Они таскались по городу четвёртый час, но все их путешествия не увенчались успех. Вымотанный и повесивший голову. Джон вышел из последнего приюта. На взгляд дворецкого он лишь покачал головой. На улице уже стало темно, и зажглись фонари.
-Сэр, уже стемнело, поедемте домой.
Джон грустил как ребёнок, это было видно в его эмоциональности, он вздыхал, всплескивал руками, причитал и медленно плёлся, повесив голову и руки. Другой бы держал всё это внутри, идя с мраморным лицом и холодными глазами.
Сев в машину, мистер Ро тоскливо взглянул на звёздное небо – сколько же там было звёзд!
-Трогать?
-Да…да…, - лениво ответил Джон. Машина завелась, плавно загудела и начала медленно двигаться с места, как Джон закричал «стоп» и вылетел из машины.
Джозеф смотрел на своего хозяина, вытаращив глаза. Он двигался, иначе как к…помойке!
-Сэр, подождите! - старик поспешно вышел из машины, но догнать прыткого юношу было не так легко. Запыхавшись, дворецкий всё-таки настиг его, склонившись и заглядывая через его плечо – Джон сидел на корточках, а в руке держал игрушку. Джозеф удивлённо тряхнул головой, а потом поднял глаза. Около помойки стоял в ободранной одежде малыш. Его по-другому нельзя было назвать! Мальчику было не больше четырёх лет. Маленькой ручонкой он запихивал в рот огрызки и кусок хлеба. В его тёмно-русых волосах были видны клочки бумажных пакетов, палки и прочий мусор. Внимание мальчика привлекла яркая игрушка на ладони у незнакомца, но подойти он боялся.
-Не бойся, малыш, иди сюда. Я тебя не обижу, - говорил Джон, и Джозеф видел, как слезятся его глаза.
Мальчик неуверенной походкой начал идти, потом подбежал, схватил и снова вернулся на безопасное расстояние. Осмотрев чудо-вещь, он попробовал её на зуб, но, поняв, что она несъедобная, выкинул её. Глаза Джона расширились, и он заплакал.
-Джозеф, он не знает, что такое игрушка…
Старик наклонился, охая при этом, достал и кармана конфету и протянул её мальчику. У того появился радостный блеск в глазах – конфета, он только жадно ловил и вылизывал обертки от таких! Не помня себя от радости, юнец понесся к конфете и упал. Из коленки капельками начала сочиться кровь, а из глаз – маленькие слёзки. Джон, походкой матери-волчицы, двинулся к нему и взял на руки.
-Тихо, всё будет хорошо. Как тебя зовут?
Мальчик всхлипывал, а потом ответил:
-Не помню.
Джон вздрогнул, глаза его, казалось, превратились в бездушное стекло – от боли.
-Джозеф, дайте ему конфету…

Джон не мог без содрогания смотреть на маленького Майкла, который в свои четыре года открывал для себя, что такое игрушки. Ненароком, у него каждый раз наворачивалась слеза.
-Сэр, - с добродушной улыбкой говорил дворецкий, ласково и нежно опуская свою дряблую ладонь на плечо хозяина. Последний, будто ребёнок, поджимал к себе ноги, клал на них голову и только молча сопел, хлюпая носом.

Жизнь стала веселее, чему мистер Ро был несказанно рад. Кэролин перестала грустить, Майкл обрёл семью!
-Господи, я благодарен тебе за всё! Ты подарил мне возможность сделать этих двух детей счастливыми! И я счастлив!
В комнате тихо качнулась люстра, заливая радужным цветом комнату.
-Пап, а пап?
Майкл плохо говорил, но быстро навёрстывал упущенное. Сейчас же он теребил папин рукав с целью что-то попросить.
-Пойдём в магазин?
Джон изумился этому вопросу, его постановке.
-Сынок, зачем? Давай, все, что тебе нравиться, закажем!
Мальчик наморщился, сложил руки крестом и надул пухленькие щёчки. У него был здоровый розовый цвет кожи (для сравнения, Кэролин имела бежево-кремовый цвет), тёмные волосы, но светлее, чем у мистера Ро и шальные, но безумно добрые карие глазки.
-Так интересно, пробурчал он.
В дверях появилась Кэролин: она была в лёгком длинном платьице.
-О, пап, я тоже хочу в магазин!
Она радостно засмеялась и подбежала к отцу, начав теребить его за рукав.
-Ну, пойдем! Пойдём, пожалуйста!
Майкл воспринял это как сигнал и принялся за второй рукав.
-А! Хорошо, хорошо! – испуганно завопил Джон, а потом, в повисшей тишине, рассмеялся, а за ним следом и дети. Джозеф стоял, прислонившись к косяку, и счастливым взором смотрел на эту семью.

Джон, как пугливая лань, шёл по улицам города. Он шарахался почти каждого шума, пугливо прятал голову в ворот пальто и постоянно вертел головой. Как он отвык от города! В приюты он хотя бы ездил на машине, которая подъезжала к самому подъезду, а тут дети устроили ему пешую прогулку. Дети. Устроили. Ему.
Вдруг впереди замаячила цветастая вывеска, и дети, как по сигналу «старт», начали кричать, смеяться, радоваться и скакать, желая побыстрее добраться до нужного места.
Они стали тянуть Джона на руки, что-то ворчать, что, мол, черепаха и та быстрее передвигается. Взлетев по ступенькам, дети толкнули вдвоём дверь и под звон колокольчика, вошла в « Кондитерскую Смоли». Рты их поразевались, глаза пооткрывались, дыхание замерло. Магазин был огромен! С визгом, они рванули вдоль полок, жадно заглядываясь на всё.
-Странно, ну, ладно, Кэролин, но Майкл никогда не был сладкоежкой – с чего такая эйфория?
-О, мистер Ро, как мы рады вас видеть в нашем магазине!
Сжав зубы и чувствуя спиной очередного подлизывающегося продавца, Джон резко провернулся на ноге, вытянув шею вперёд и смотря исподлобья, как взгляд его неожиданно изменился. Подняв голову, он пристально посмотрел на человека, стоявшего перед ним.
-Что, Джонни, узнал меня?
-Ми…Микки?
-А то!
Пока дети выбирали себе сладости, двое старых знакомых пили чай. Джон чувствовал себя слегка неуютно, неуверенно. Он слишком привык к одиночеству и мог вести себя свободно только с дворецким и своими детьми.
«Как жизнь?», «Как дела?». Джон не отвечал на эти вопросы – про него всё знали, однако он их задавал – про своего бывшего коллегу он не знал ничего.
Дети пришли с небольшим пакетиком каждый. Джон осторожно спросил:
-Это всё?
-А зачем нам много?
-Да, зачем? Кэролин сказала, что от большого количества сладкого зубы болят!
Мистер Ро расплатился за покупку, неловко попрощался и вышел из магазина. Слегка расстроенный, Микки скрылся в подсобке.

Джон пришёл домой. Дворецкий, как обычно, снимал с него пальто, в то время как дети, разбросав куртки и ботинки, побежали в гостиную, сели на диване и начали играть мармеладом в виде животных. Джон смотрел сквозь пространство потерянным взглядом. Он даже не сказал, как обычно, не играться детям с едой. Дворецкий, бросив на него взгляд, оставил его одного в размышлениях.

Время шло, и вот уже приближалась зима.
Что-то гнало мистера Ро из собственного дома, что-то пинало, толкало. Он не мог там находиться, его преследовала странное чувство, сходное с неосознанным, беспричинным страхом. Одевшись, он быстро вылетел сквозь двери замка, дошёл по асфальтовой дороге (однако, это оказалось не так быстро, как он предполагал) и вышел в город.
Холодный ветер заползал под полы одежды и, будто смеясь, заставлял всех жителей Тауна дрожать. Он взметал жёлтые и коричневые неубранные листья в воздух и кружился вместе с ними в вальсе. Люди прятали голову в куртках, кто-то постоянно накидывал капюшон, срываемый ветром, кто-то брёл в шапке и шарфе – все они мечтали попасть домой. У Джона уже месяц был творческий кризис. Он ничего не мог придумать. Что-то его беспокоило, отчего взгляд его стал тревожным, потеряв былую молодость детства.
Молодой господин брёл по дорогам среди бессчётного количества людей, и чувствовал себя среди них так одиноко. Романтику, чтобы почувствовать себя одиноким, нужна толпа. Без неё – он уже в центре внимания.

Остановившись в какое-то мгновение, он начал смотреть по сторонам. Справа оказался дом престарелых. В него вошла молодая девочка лет семнадцати. Юноше стало интересно, что она там делает, и он проследовал за ней. Он никогда не был в таких местах. Он с удивлением и лёгкой неприязнью смотрел на старых людей, на их седые волосы (машинально приглаживая свои, будто надеясь их спасти), на дряблые руки и беззубые рты. Девушка, которую он сначала потерял из виду, сидела и разговаривала с какой-то пожилой женщиной, улыбаясь ей. Потом она начала её кормить, но тут его снова отвлекли.
-Мистер Ро!
-…
-Зачем вы к нам?
«Надо быстро от них отделаться», - мелькнуло в голове.
-Держите, это чек на пожертвование. Счастливо!
Обиженный, что ему не дали спокойно понаблюдать, он, что-то ворча, вылетел из здания и направился домой.

Он приходил сюда почти каждый день, наблюдая за этой девочкой. Зайти внутрь было невозможно из-за надоедливости местных работников, поэтому мистер Ро часами простаивал возле крыльца, ради двух-трёх минут. Однажды эта леди, видимо, не впервые заметив его здесь, выйдя из здания, спустилась и прямиком подошла к нему.
-Что вам надо? – нагло прозвучал его голос, но таким она его сделала, потому что боялась. Мало ли что у этого человека на уме.
-Я…Я хочу поговорить.
-О чём? – также «безразлично» спросила она.
-Зачем вы помогаете этим людям? Вы явно не работник этого заведения, но ходите сюда ежедневно.
Девушка удивилась и уставила на него непонимающий взгляд зелёных глаз. Ах, как они были похожи на бескрайний лес.
-Как это зачем? Помогать им!
-Но…
-Что но? Им нужно помощь, и я помогаю им быть  счастливыми!
Она так рьяно защищала своё дело, что Ро испугался, по-детски пугливо вжал голову в плечи от громкого голоса.
Юная особа тотчас заметила это и смущённо извинилась.
-Простите…
-А! Я понимаю…Это такое же желание осчастливить людей, какое я испытываю к своим детям!
Девушка слегка нахмурила изящные брови.
-Вы обязаны делать своих детей счастливыми, если вы настоящий отец и хороший человек.
-Да…Я приютил двух крох под своим кровом.
Девушка вдруг просияла, одобрительно похлопав незнакомца по плечу, но потом испугавшись и жутко смутившись своего жеста.
-Извините, мне надо идти.
-А куда вы направляетесь?
-Домой.
-А где ваш дом?
Она назвала адрес. Не это удивило Джона, а…
-Это же приют Святой Марии!
-Да…А что вас удивляет?
-Вы, желающая этим пожилым людям добра, творящая маленькие минуты их счастья, не имеете собственной семьи?
-Я не страдаю от этого. Моя семья – моя мечта и счастье людей, которым я могу помочь.
-Но вы не получаете ни гроша!
-Это не важно.
-Как же так…Вам плохо живётся в приюте?
Она вздрогнула, отводя взгляд.
-Мы не привыкли жаловаться (мы – дети приюта).
-Они вас обижают? Поэтому вы стремитесь уйти? – совершенно прямо выдал свою догадку молодой господин, стараясь заглянуть в глаза этой девушки. Он искренне не мог подумать, что огорчит её.
-Вы всё равно не поможете мне! Мне надо идти!
Развернувшись, она побежала прочь, исчезая в серых потоках людских масс. Джон поднял руку – на ней застыла капля.
-Она плачет?
Пошёл дождь.

Джон не мог найти себе места. Он ходил взад и вперёд по своему кабинету, который, одно из единственных мест в своём доме, сделал из коричневого дерева, а не разноцветных тонов – старые идеи не должны мешать созданию новых.
-Сэр, можно войти?
-Да.
Дверь приоткрылась, и в неё вошёл дворецкий. Вид его был озабоченный.
-Что с вами случилось? Что вас беспокоит? (даже не «что-то»)
Мистер буркнул что-то не внятное, потом заломил руки за голову, а потом в сильных эмоциях рассказал всё дворецкому.
-Она страдает, бедняжка. И никто не может ей помочь, она же готова  помочь всем.
-Вы хотите её взять?
-Я мог бы подарить ей шанс иметь семью и осуществлять свои мечты!
-Чего же вы это не сделаете? Нас бюджет сможет осилить ещё одного ребёнка, Джозеф позволил себе слегка ухмыльнуться.
-Мне кажется, я обидел её, чем-то ранил.
Дворецкий хмыкнул.
-Ты знаешь? Да? Что, что я не так сказал?
-Сэр, мой вам совет, идите и поговорите с ней.
-Но…
Но дверь уже закрылась. В комнате не осталось никого, кроме её хозяина. Взволнованный, Джон ходил вдоль и поперёк своего кабинета. Потом порывистым движением распахнул дверь, сбежал по ступенькам, накинул пальто и снова ушёл из дома.

-Простите…
-Опять вы? Что вам надо?
Девочка смотрела на него испуганными и слегка злыми глазами. Голос её был груб.
-Я…давайте я дам вам возможность не жить в приюте?
Глаза юной особы расширились, но вдруг она горько усмехнулась, качая головой.
-Знаю я вас, не верю…Многие так говорили.
-Я говорю правду!
-Чем докажите?
«Боже, если бы рядом был Джозеф, она бы поверила, что он дворецкий того места, где она может жить!»
-Видите замок на холме…
-Отлично, меня теперь ещё в замок приглашают, чтобы…
Но голос её становился всё тише и тише. Как и каждый бездомный ребёнок, она мечтает о семье, тепле и уюте.
-Знаете, меня много раз так звали. Один раз даже забрали из приюта…Я отказалась быть уборщицей в их доме, и меня вернули.
У Джона сжалось сердце. Он поднял глаза к небесам с мольбой.
«Господи, сколько же страдающих людей в этом мире? За что? Кто-то же им должен помочь? Кто-то…»
Взгляд медленно упал на девушку, которая стояла, потупив взор, и украдкой утирала слёзы.
«Я ей могу помочь. Пусть не всем, даже если я помогу одному, двумя людям – это уже добро! Счастье!»
Джон шагнул к ней, притянул её за плечи и обнял.
-Пойдём, родная.
Она слегка выплакалась, потом отстранилась от него и сказала одну фразу.
-Только сначала оформите документы, без поездки в ваш дом…Поймите, мне страшно.
-Конечно.
Коротко прервал он её, и они направились в приют Святой Марии.

Время летело. Все ожидали приближения Рождества, до которого оставалось не более двух дней. Дом украшали гирлянды, мишура, шарики. Посреди холла высилась огромная ель, которую наряжали Кэролин с Майклом. Хотя последний, шалунишка, больше таскал конфеты, чем вешал их на ёлку.
Мэрил стояла около окна и смотрела на медленно падающий снег. Она была спокойной, в какой-то мере тихой и скромной, но сильной. Каждый, кто находился рядом с ней, чувствовал уверенность и защищенность. Её понимающий взгляд так часто согревал душу обитателям этого дома.  На белый свитер падали распущенные, до плеч тёмные, золотисто-каштановые волосы.
-Дети!
Раздался весёлый голос отца, который выехал на разноцветной подставке над ёлкой.
-Я объявляю День Веселья!
Кэролин и Майкл радостно запрыгали, потом схватили друг друга за руки и начали танцевать. Мэрил широко улыбнулась, глядя на Джона в красно-белом костюме.

«-Извините, её документы…утеряны. Восстановление одного паспорта займёт длительный период.
-Я вас прошу! Сколько вам нужно денег?!
- Мистер, дело не в деньгах.
Мэри дернула разгорячившегося мистера Ро за рукав. Он опустил на неё взгляд и увидел, что она качает головой. Выйдя на улицу, он задал ей вопрос:
-Но почему?
-Для меня было важно, согласитесь ли вы пойти со мной, действительно ли вам это было нужно. Поверьте, я хорошо разбираю в эмоциях людей. И сейчас я видела, что вы хотите подарить мне дом, а не просто место жительства»
Моргнув, Мария (ей иногда нравилось себя так называть) потянулась и прошла ближе к ёлке, продолжая слушать речь отца.
-Итак, все на второй этаж! Вас ждёт сказочное путешествие!
Дом оглушили топот трёх пар ног, которые на миг разбежались, укутываясь в тёплые вещи, а потом собрались около «инструктора».
-Всё, все готовы? Как я рад!
Джон прыгал на месте, радостно хлопал в ладоши, предвкушая, что сейчас опробуют его творение.
Выведя всех на балкон, он сказал всем подождать минутку. Впереди простирались огромные белоснежные склоны. Вдруг что-то подхватило всех троих детей и опустило на снежные горки. Они были настолько длинными, что в начале пути не было видно конца! По бокам стояли, нахлобучившись в шапки снега, зелёные ели, источавшие поразительные аромат Нового Года! Снизу детей тоже простирались еловые ветки, но те, видимо, были искусственные, потому что были поразительной мягкости. Казалось, что едешь по ёлкам – снег почти исчез из виду.
Радостный смех летел над горкой, шаловливый втер дул в лицо, стремясь стянуть хотя бы шапку с ребёнка. Долетев до низа, дети смогли увидеть, что впереди стоит беседка, где их, поджидая  и переминаясь с ноги на ногу, ждёт Джозеф, одетый в смешную шапку и шерстяные варежки. Едва доехав до конца, Майкл с Кэр наперегонки побежали к точке икс. Мэрил, переводя дыхание, встала и обычным шагом направилась за остальным. Тут сбоку появился Джон, который спустился явно другим путём, так как был в абсолютно сухой одежде. Лицо его было печально. Глаза выражали тоску, боль и отчаяние. Мэрил вздохнула. Она не знала, но чувствовала, что Джона что-то печалит. Только одной ей он позволял видеть себя таким. В свою очередь, Мэрил отметила то, каким взглядом Джон смотрит на детей: взглядом печальным, потерянным и отчаявшимся. Будто он не боится разлуки с ними, а знает, что она неизбежна.
Джон неотрывно смотрел на Майкла, который плясал около дворецкого. Так уж получилось, что он был его любимчиком, и отец души в нём не чаял.
-Веселиться…Так и надо…Это то, что ему сейчас нужно…
Мрачным голосом проговорил он и пошёл вперёд к детям.
-Ну, что, детишки? Кто хочёт ещё больше подарков и развлечений?
Вновь раздавался его весёлый голос, а глаза сияли радостью и весельем.

Мэрил с Джоном сидели на скамейке, глядя, как эта сплочённая пара баловников, прямо-таки шайка!, утаскивает у Джозефа все подарки. Мистер Ро снова грустил. Мэрил обняла его за пояс, склонив голову и закрыв глаза. Он обнял её за плечи. Мария была ему кем-то больше, чем старшая дочь, она была ему другом. И он ей был больше, чем отец.


-Дрянная машина, заводись! Я намеренно сегодня оставил шофёра дома, чтобы самому съездить и купить всем подарки, и вот тебе на!
Машина дрожала, тарахтела, и лишь после долгих попыток завелась.
-Ура!
Джон залез в машину и, не успел ещё отъехать, как левая дверца открылась. В салон влезла жирная, улыбающаяся рожа Джона. Массивное тело уместило себя на маленьком сиденье и закрыло за собой дверь.
Мистер Ро взглянул на него со злобой и сжал зубы.
-О, Джо, что ж ты не рад мне? А? Родной, давно не виделись.
Ничего не отвечая, молодой господин нажал педаль газа, и машина тронулась с места.
-А у меня тут тоже праздник! Хех. Помнишь про долги, их надо отдавать.
Ярость охватывала Джона, он выжимал педаль газа и летел, превышая скорость. Другие машины лишь сигналили ему и разъезжались в стороны.
-Оу, какой ты злой.
Но голос жирного вдруг стал спокойнее и тише. Серая машина сносила стоящие деревянные меню ресторанов, столбики и урны. Глаза жирного Джона расширились, и он медленно начал повторять.
-Снимаю печать, снимаю печать.
Сначала Джон не обратил на это внимание.
-Снимаю печать, - всё громче и настойчивее.
Зрачки мистера Ро расширились, будто он осознал нечто очень важное. Нога его выдавила газ до упора. Машина неслась, с каждой секундой теряя своё управление.
-Снимаю печать, снимаю печать, СНИМАЮ ПЕЧАТЬ!
Грудь Джона что-то сдавило, будто что-то туда начало просачиваться против чужой воли. Машина влетела в прилавок с обувью как раз тогда, как Джон вдруг выдохнул полной, свободной грудью.
-О, нет! Сейчас намагничивание произошло!
И все предметы с металлическими элементами вдруг начали наливать на тело Джона. Его же жирный, накачанный клон испарился. Через секунду не стало и самого оригинала.

В доме было тихо, слишком тихо. Дети ходили подавленные, унылые. Носить траур запретила Мэрил.
-Пока я не увижу его тело, мне плевать, что говорят новости! Мало ли, машина разбилась!
У неё периодически сдавали нервы, и она начинала кричать. Тогда Джозеф успокаивал её, приносил ей чай и сажал в кресло. Накрывая пледом. Кэролин весь день сидела в кресле, бессмысленно качаясь на нём, прижав ноги к груди. Майкл рассматривал недавно сделанную игрушку Джона. Её должны были запустить на Рождество. Малец случайно нажал кнопку и пошёл 30 секундный отчёт. Парнишка быстро начал что-то жать. Один раз он попал на кнопку пауза, но следующим движением снова продолжил изменение цифр. По окончанию отсчёта, огромное количество розовых лепестков полетело по всему дому. Мэрил медленно подняла голову, а потом перевела взгляд на Майкла, а потом закрыла глаза, прижав к лицу ладонь…

«Я не был успешным изготовителем игрушек. У меня не хватало таланта. Я мастерил, но ничего из моих творений искусства не имело успех. Сколько бы раз я не пытался, всё заканчивалось провалом. И однажды Он пришёл ко мне. Он был в красном свитере и чёрном до пола пальто. Он предложил мне сделку – талант взамен на мою душу. И я согласился…
Мои игрушки стали продаваться, я имел популярность, и мне было всё равно! Я был глупым молодым эгоистом. В сделке был ещё один пункт – что по первому желанию Дьявола, моё тело переместиться в Ад навсегда. Но тогда я не думал об этом, а лишь творил, творил, творил…»

Мэрил пребывала в забытье. Джон рассказал ей это за час до своей поездки, и она снова и снова прокручивала его слова в своей голове. Рождество в этом доме никто не праздновал. Для его обитателей оно «ещё» не наступило. И вдруг через три дня кто-то вошёл в дом. Первым, кого посетил мистер Ро, был Джозеф.
-Сэр, где вы пропадали! Мы все волновались!
-Из-за неприятной ситуации, меня считали вором, причём ловила меня не только полиция, но и местная банда. У меня не было ничего, я был на другом конце города, рискуя угодить или на тот свет, или в милицию, хотя последняя мне казалось таким же билетом, просто с пересадкой.
-Как я рад!
Старик всплеснул руками и заплакал. Услышав всхлипывания, в дверь постучалась Мэрил.
-Джозеф, вы снова плачете?
Она открыла дверь и обмерла. Перед ней стоял Джон, живой и невредимый! Она со всех ног бросилась к нему и повисла у него на шее. Он радостно ухмыльнулся и обнял её.

-Не знаю, что произошло со мной, но мне кажется это сном. Хотя всё же, я догадываюсь, что это было. Страж пришёл за мной, но я не заметил одной непривычной странности – раньше он залетал духом и не утруждал себя такими вещами, как двери, стены и потолки. В этот же раз он был материален. Я это понял, когда он, ощутив скорость машины, начал произносить слова снятия печати. Видать, он получил себе тельце и не хотел, чтобы какой-то один из чокнутых в его списке, которым он заведал, уничтожил его тело. Он быстро начал произносить слова, и…печать была снята…ко мне вернулась душа…
Мэрил с Джозефом сидели в креслах перед Джоном, который стоял, облокотившись об стол.
-Ну, из-за этого произошло намагничивание меня, и ко мне полетела обувь.
Тут он засмеялся.
-А дальше вы знаете. Меня посчитали вором, и мне пришлось убегать. Но, тем не менее, я дома и я с вами!

Прошло три месяца. Был апрель. Тёплое солнце уже слизывало последние остатки снега и игриво плескалось в многочисленных лужах.
Мэрил сидела на кухне и умиротворённым взглядом смотрела на просыпающуюся природу. В кухню вошёл Джон, он был уже одет. Всё встали и прошли за ним на второй этаж, на ту самую площадку.
Зелёные равнины, ещё недавно покрытые снегом, теперь радовали глаз своей живительной мощью. Огромный еловый лес зелёными пиками старался дотянуться до небес.
Рядом с замком висел красно-жёлто-оранжевый дирижабль. Джон повернулся ко всем лицом и распростёр объятья. Каждый поочерёдно подошёл к нему и обнял его. Потом он взошёл на борт своего воздушного корабля и отцепил верёвку. Ряды провожающих махали ему рукой, наблюдая, как цветной шар обтекают золотые потоки небесного светила.

«Джон считал, что он неталантливый, что лишь сделка подарила ему дар творить игрушки, но он был неправ. Скорее всего, она подарила ему уверенность, сознательную, непоколебимую уверенность. Он перестал сомневаться и всё пошло на лад. Теперь сделка расторгнута. Я думаю, это его небеса наградили за добродетель. Он жил, веря, что приносит детям радость, но спрятался от всего мира и стал, фактически, эгоистом. Притом, то, что он творил, получалось в корне детищем зла. Приютив же трёх детей, подарив им дом, новую жизнь, счастье, он заслужил прощение, помощь, и ему вернули его душу. Теперь он отправился искать эту уверенность, чтобы дальше продолжить творить…»
Глаза девушки слегка погрустнели, и слёзы покатились по её бледным щекам.
«Я не знаю, вернётся ли он…Найдёт ли он то, что ищет? Поймёт ли он это, поймёт, что ему нужно искать? Обретёт ли это? Я верю в него, и буду верить»
Мэри руками продолжала утирать слёзы.
«Я дождусь его. А пока у меня есть цель, смысл моей жизни. Это Майкл и Кэролин, которые мне больше дети, чем братья…»

Джон стоял на корме и смотрел на замок, который уменьшался с каждым мгновением, и скоро превратился в крохотную точку. Ему было необходимо время, чтобы осознать всё случившиеся, понять и успокоиться. Он отправлялся в Японию, где намерен был провести долгое время. А что такое долгое? Чем ты будешь мерить, тем и будет течь.
«А когда я вернусь, меня там будут ждать! Обещаю, это будет скоро!»
Решил он и улыбнулся, глядя на зелёные леса. Они напоминали ему о той, что ждёт его и будет ждать…