Человек, который по утрам помогал Богу

Однажды отец сказал ему, что замужество делает женщину счастливой. Мигель хотел совершить доброе дело и, выбрав самую некрасивую женщину в селении, сделал ей предложение. Даже проколол себе правый сосок во время свадебной клятвы, чтобы боль придала словам необходимую долю искренности. Однако вскоре стало ясно, что юноша не умеет играть любовь – ему предстояло вырасти в пятидесятилетнего старика с несчастной, обезумевшей от одиночества женой. Последние месяцы она разводила пауков, самых разных, в надежде вывести новый вид и продать его за несколько золотых монет проезжающему коллекционеру. То, что такая сделка удачно совершится, ей предсказал увиденный сон, в нем же фигурировал и покупатель: полный мужчина с гладкой головой, сейчас как раз ненадолго остановившийся в их пыльной деревушке. Ребекка спала с ним, чтобы задержать подольше. Муж не препятствовал ей, его останавливало чувство вины за собственную причастность к охватившему ее хаосу.
 
Он сидел на песчаном берегу, с несколькими глотками теплого пива, в обветренных штанах и рубахе, наблюдая за сползающим в море солнцем. Засыпая примерно в полночь, Мигель всю жизнь просыпался не раньше полудня и думал, что Бог каждое утро вновь кладет солнечный шарик на небо. Суарес говорил, что солнце поднимается само, но старик ему не верил. Парень, может, и видел чего-то, но скорее всего врал. В конце концов он выкинул уже пустую бутылку и побрел в деревню. Возвращаться домой в комнату с липкой паутиной не хотелось, поэтому Мигель по недавно образовавшейся привычке зашел в бар.

- Пореже разбавляй водой, динь-дон, - бросил он, показывая хозяину на огромную пустую кружку.

В заведении Хосе почти никого не было. В полутьме за кривыми столами сидели только две престарелые дамы да одинокий Суарес. Повременив несколько минут, Мигель подсел к своему другу. Ветхий мужчина с полуседыми рыжими волосами допивал бутылку коньяка.

- Я вчера вызывал черта, - прошептал тот, уже несколько лет бессильный сказать что-либо слишком громко, - говорил с ним.

- Господи, старый идиот, зачем?

- Хотел узнать, кто же моя женщина.

Восприняв взгляд Мигеля за немой укор, Суарес торопливо продолжил:

- А что, я уже почти окончательный старик, а женщину свою, то есть половинку, так и не нашел. Что же теперь, на небеса в одиночестве отправляться?

- И что сказал черт?

- Сказал, что убьет меня, - тоскливо закончил Суарес.

Мигель вдруг подумал, что, наверное, это и правда грустно, улетать на небо без компании. А будет ли у него, Мигеля, компания? У Суареса были женщины, но ни одна не сочеталась с ним до старости, не говоря уже о браке. Жена обязана быть с мужем на небе. Что же, он будет с Ребеккой, которая его давно презирает?

- А друзья могут отправиться вместе на небеса?

- На что мне там друг? – скривился Суарес, - Небеса созданы для любви, не болтовни.

«Разведусь с ней, - решил Мигель, - Перед смертью, если она захочет».

Они еще говорили, когда ворвались солдаты лорда Анхеля. Лорд захватил их деревню несколько месяцев назад и провозгласил, что борется за землю и все то, что люди видят «сообща». «Отныне, - провозгласил глашатай лорда, - Никому не позволено прятаться от реальности и бежать от возложенной на него в этой реальности обязанности в снах или иных видениях, а также продавать таковые видения иным лицам». Солдаты тогда провели несколько показательных расстрелов и, похоже, надолго остановились в селении. Поговаривали, что у них попросту не было карты.

Сейчас они направились прямиком к Суаресу. И без слов стало ясно, что власти наконец-то узнали, что тот торговал травой, в дыме которой прятались сны. Схватив старика, они повязали его и поволокли на улицу.

«Он все-таки мой друг», - решил про себя Мигель и попытался им помешать.

- Его тоже, - услышал он, - Сообщника.

Мигеля смяли и выбросили на улицу, лицом в землю. Открыв глаза, он, шатаясь, поднялся, стряхнув песок с пересохших губ. На него, прицелившись из длинных винтовок, смотрели несколько солдат.

- Прости, Ребекка, - выдавил из себя старик.

И внезапно заключил: что если он всегда спал до полудня потому, что в это время помогал Богу затащить солнце на вершину неба? Грохот от прозвучавших выстрелов ознаменовал собой его последнюю мысль: кто же теперь будет помогать Богу?

Так Мигель умер.