По ту сторону смерти

                По ту сторону смерти.


- Ты помнишь дождь?
-Дождь?
-Да, помнишь, как капли рассекали воздух и ударялись об асфальт…. Мне было ещё страшно выходить из дома. Но когда я выходил – мне больше не хотелось в объятия душных стен. И я просто шел, тогда казалось, что навсегда уходил, но иногда приходится возвращаться.
- Эти капли – они же холодные и мокрые, зачем ты шел?
- Понимаешь, мне трудно это объяснить, просто поверь.
- А снег, что это? Люди называли пепел снегом, это же чушь!
- Нет, Эмерик, снег это, это мертвый дождь, поэтому пепел, ты, никогда не видел этого. Как и солнца, и звезд.

К концу подходил четвертый цикл черного тигра. Так завершалась эра людей. Начиналась эра Морийцев.  Или Смертцев как называли они сами себя. Творения самих людей…Морийцы видели лишь смерть в людях. Они прекрасно знали, что век человеческий недолог и после ухода они забирали смерть человека, нет они не питались душами, они просто забирали смерть. А что такое бессмертный человек. Это Мориец. Они скитались по земле вечность, помнили только неживое. По законам двух сфер, Морийцы не трогали здоровых, их работой были умирающие люди. Но постоянные войны, жестокость и лицемерие породили в Морийцах непонимание, и они порой обращали с Смертцев не только тех, чей час уже предрешен.
     Старик и ребенок смотрели друг на друга. Эмерик был одним из детей, которых люди не сумели уберечь от Морийцев. Аластор, так звали старики, был Учителем мальчика и почему то привязался к нему. Сам же старик один из Смертцев, он погиб ещё в седьмую войну третьего цикла, и теперь занимался ученьем.
Как всегда в темноту Аластор шел к искусственным водам, чтобы умыться. В тени колон маячил Эмерик, его одежда была сырой, а в руках была банка. Неожиданно вода из банки брызнула на старика, и тот машинально посмотрел на небо:
- Дождь!
Аластор не знал, что такое дождь, он перерыл массы книг, монографий и не одного упоминания о дожде. Постепенно это слово забылось. И лишь спустя восемь лет Аластор вспомнил значение этого слова. Не возьмись, откуда в его голове начали «мелькать капли», капли! Его ничего не шокировала, Морийцы редко проявляли эмоции и, уж вряд ли когда переживали. Аластор вспомнил всё, и как умер и кем он был. Ну  и что ему с этим делать, ему обреченному на вечные скитания, только сейчас он осознал бессмысленность своего существования. « Я покажу Эмерику мир» - вдруг решил он и закрыл глаза…
- Учитель, Учитель!
Аластор нехотя открыл глаза.
- А это ты Эмерик, что мой мальчик?
- Уже начало четвертого, я пришел заниматься.
- Ох, прости, я немного вздремнул, проходи, садись. Думаю на сегодня, мы оставим математику, я прочту тебе рассказ.
- Рассказ?! Но Учитель, а как, же цифры??
- Мой мальчик, цифры подождут…
И Аластор зачитал Эмерику отрывок из произведения Альдеха Клауса « О вечном – природе и времени».
Эмерик сидел и уныло слушал.
- Ну что сынок, понравилось?
- Учитель, я насчитал 25,743 знака, верно?
- Нет! Нет, Эмерик! А как же красота, природа??
- Природа?!
И тут Аластор понял, как сложно научить видеть то, чего нет…

В мире Морийцев, в мире двух сфер, не было духовных понятий, были лишь материальные: цифры, разум и материя. Вспомнив прошлое, Аластор начал вновь видеть солнце, небеса и ощущать дуновение ветра, и постепенно Аластор начал стареть – он опять обретал душу.

Эмерику было шестнадцать, когда Аластор уже не мог свободно передвигаться без помощи ученика. Мальчик не понимал в чем дело, он знал, что его готовят в солдаты. Но он никогда не видел, чтобы умирали Морийцы – одни уходили за пределы сфер, иные оставались здесь, чтобы учить вновь прибывших.
- Эмерик, подойди, присядь ко мне.
- Да Учитель.
Наконец, набравшись сил, Аластор рассказал все о той настоящей жизни, о смерти и о том, что умирает сам.
- Смерть? Но Вы же, как и я Мориец!
- Нет. Теперь нет.
Тогда, в ту самую ночь, Учитель и рассказал мальчику о дожде.
- Мой мальчик, отнеси меня на скамейку, скоро снова польется дождь. Я хочу в последний раз насладиться им.
Эмерик отнес старика к океану и сел рядом.
В его голове носилось непонимание, он помнил Аластора с тех самых пор, как попал сюда и теперь всего через восемь лет Аластор уходит навсегда, и он никогда его не увидит, как же так???
Это непонимание рождало в Эмерике, все сильнее и сильнее, какое-то странное чувство, от которого щемило сердце - до физической боли.
- Эмерик, ты плачешь?
-Что? Я не знаю, моё сердце, оно болит и.…. И Эмерик заплакал.

Закатные лучи солнца освещали Богом забытую равнину. Океан уносил вдаль ушедшие минуты, и казалось, что все замерло. Шелест травы, листьев, усталые ясени и многолетние дубы, все они словно стремились уплыть вместе с волнами.
Впервые за тысячи лет, здесь в мире Морийцев умерли люди…

- Эй, Элфиас смотри люди. И они... умерли?!
-Умерли…. странно раньше мы никогда не опаздывали…