Нарушить восьмую

               
                навеяно http://proza.ru/2009/11/11/36               
               
   
       Зуев и сам удивлялся, почему ему так везёт на красивых! На этот раз никак не мог остановить выбор на одной из Людок. Внешне такие непохожие, они и являли себя по-разному: одна хорошо пела, другая пыталась профессионально читать стихи со сцены, и каждая и обе вместе они начисто заполнили его сердце! Ну, не так, чтоб совсем, уж, начисто (поскольку он всё прикидывал, кому отдать то или иное предсердие или желудочек), но в целом… Пожалуй, Круглова перевешивала, зато Степанова казалась более отзывчивой, и кроме этих двух Людок, он ни о ком и думать не мог.
      Пока он выбирал, Круглова успела выйти замуж и уехать на Урал, затем и сам Зуев женился. А вскоре Степанова стала Успенской; жила она с мужем хорошо, к тому ж недалеко, и Зуев с женой частенько заглядывали к ним. Также и они – встречно.
       Лев, геолог и талантливый художник, возвращаясь из экспедиций по Средней Азии, нередко привозил массу набросков, эскизов. Мужик толковый и понятный, на этот раз он вытряхнул из пластмассовой коробки на стол пяток засушенных скорпионов:
        - Вот, привёз, - он, раскуривая трубку, указывал подбородком на тварей, - а зачем привёз, не представляю…
        - Интересные экземпляры фауны завелись в этом доме! - не мог не отметить гость, - и где надыбал? Сам сушил?
        - Такие звери доступны не всем, -  осадил завистника хозяин, - подарок одного профессора-биолога из Андижана. Сказал, надо было капнуть эфиру на клочок хлопка и каждому пойманному экземпляру – они под камнями прятались: отвали и - дай понюхать. Тут же все по-очереди бяк-бяк и – замерли! Помнишь, как бабочки, когда бегал с сачком? В раннем детстве.  Тут ты хватай их, родимых и – суши, суши…
        - А эти не проснутся?
        Конечно, вместо ответа поймал Зуев насмешливый взгляд, но не унялся:
        - А Людка как отнеслась?
        Геолог-художник пожал плечами:
        - Поначалу завизжала, чтоб выкинул, что не прикоснётся, а когда рассказал  про то, как проф их ловил, поморщившись, даже снизошла, потрогала. В руки, правда, так и не взяла…
        Идём-ка на кухню: там девки, наверное, уже распорядились. Надо что-то делать с ними, с пауками… Не с жёнами, конечно. Может, подскажешь?...
        - Смешно, - Зуев, так и не прикурив, катал в пальцах сигарету, - ты что, про мух, ни про ящериц, забравшихся в палеозойский янтарь не слыхал? Ископаемых.  Про эпоксидную смолу тоже, конечно, не знаешь? Ну, ты, Айвазовский, даёшь…

        Если честно, сам он тоже не был специалистом по части пластмасс; лишь недавно обратил внимание на встречавшиеся кое-где прозрачные штучки - как ему сказали – из «эпоксидки». Единственно, эту смолу на днях использовал при выполнении своего первого  самостоятельного задания по созданию застойной зоны в модели твердотопливного ракетного двигателя. Немалую помощь ему оказали двое аспирантов с «пятой» кафедры: эти «рифмующиеся» Чехов и Мехов и предложили обмотать часть пороховой шашки стеклотканью, промазывая её послойно смолой: мол, образуется пластмасса. Твёрдая. Запомнилась прозрачная густая, как мёд, субстанция. А то, что его пару раз отрывали от работы на телефонные переговоры, не запомнилось. Снисходительно, но уверенно инженер-ракетчик Зуев предложил неграмотному скорпионовладельцу:       
        - Давай, так. Ты выдаёшь мне дохлого скорпиона, а через день - или через неделю, как получится – твоя красивая жена узрит внутри янтарной брошки это чудище… Под лозунгом «нежность против угрозы»... Как тебе грядущий контраст?      
        Было заметно, Лев борется с недоверием, но нежданно вспыхнувшее стремление сделать жене необычный подарок победило…
        - Мужики, кончайте же, наконец, ля-лякать! – крикнула из кухни Людка, - сколько можно вас ждать? Как хотите, а мы - садимся!...

       Предложить-то он предложил, но оказалось, для «полимеризации» смолы нужны ещё какие-то «отвердитель» и «пластификатор»! Было досадно, что сам не сообразил, с какого, это, переляку жидкая смола сама решит вдруг стать янтарём!... С того конца телефона рифмованные аспиранты что-то бормотали про «дибутилфталат» и какой-то «полиэтиленполиамин» (обалдеть, что за названия!), про «малеиновый ангидрид», ссылались на то, что, мол, потребуется «термообрабатка в печи»... Но, в конце концов, срифмовавшись, сами вызвались (как гора с плеч!) изготовить «камень».
       Затем неделю сам он потел, полируя и шлифуя шедевр…

       Когда Людка увидела прозрачный изжелта-светлый, как янтарь, полуплоский камень, восторгам её не было предела! Внутри него, меняя под разными углами размеры и контуры, грозило зрителю раздвоенным жалом внеземное насекомое! Тотчас было определено назначение камня – кулон! – и в ближайшем же ювелирном срочно закуплена серебряная цепочка.
        - Как жалко, - вздохнула Людка, покрутившись перед зеркалом, - не к тому времени, Алька, сделал ты эту прелесть! Завтра у моей начальницы юбилей - не каждый день человеку исполняется полтинник! Мы на работе с ног сбились, а найти, что-либо толковое – ну, никак!… Мне и самой-то жалко расставаться с этой прелестью, но если б ты мог согласиться, чтобы это - ей в подарок и не обиделся…       
        - Вообще-то, мы с твоим Львом хотели, чтоб «это» было тебе (Зуев, действительно, слегка обиделся)! Твоей юбилейщице можно бы и другое что-либо подобрать… А, знаете, ребята… Подкиньте-ка мне ещё парочку ископаемых, а лучше - весь скорпионий выводок! Всей компанией! Делать, так уж, всё сразу!
        И тотчас весь квартет сушёных тварей, загруженный в ту же коробку, перекочевал в руки опытного уже мастер-ювелира…

        Нельзя сказать, что рифмованные аспиранты пришли в восторг от нового звонка: пришлось расстаться с половиной компании монстров, дабы исполнители получили достойную компенсацию за потраченные труд, время и знания!
        Текучка на работе долго не позволяла заказчику повторить первый ювелирный опыт, а когда почти через месяц он принёс к Успенским отшлифованный камень, не сразу обратил внимание на то, что Людка была немного не в себе. Вид нового чудовища, загнанного в янтарь, снова привёл её в полный восторг! Тут же кулон был подвешен на новую, заранее закупленную цепочку, оснащён по низу тремя царскими серебряными рублями, и оба автора драгоценности с восхищением наблюдали, как Людка, вертелась перед зеркалом; чтоб  до конца покорить зрителей, она переоделась в праздничное вечернее платье! Лев мигом слетал за «двином», а жена Зуева тоже примерила это изумительное колье… Праздник удался наславу!
        Перед расставанием Людка с грустью сказала, что проболев почти месяц, её начальница, увы, преставилась, и сегодня утром на работе они простились с нею…

        Прошло ещё две недели. Янтарный панцирь последнего, третьего монстра (пошедшая на рифмы аспирантам пара ископаемых давно была забыта) Зуев полировал особенно тщательно. Казалось, заключённое в янтарь чудовище выглядит особенно угрожающе, а жало готово вонзится в любой миг... В него, в его руки, ежеминутно почти касающиеся...! Чувствовал, жена устала ждать, и временами на него накатывала досада: рождение шедевра непомерно затянулось  Протирая в последний раз «пастой ГОИ» совсем уже готовый шедевр, он представлял, как через пару минут прикрепит сверху по краям цепь, навесит по низу три серебряные царские рубля…

       Оглушающе закричал, звонил телефон: Лев просил прийти к ним - возьми жену с собой! - по возможности поскорее; в его голосе чувствовалась тревога...
       Поначалу женщины вдвоём укрылись в спальню; еле перебрасываясь - так, ни о чём! - словами, мужчины почти молчали... Затем - Зуеву не удавалось влезть в суть разговора - за столом что-то полуобсуждалось, недоговаривалось... Было непонятно, неловко; нарастала тревога.
       Только, когда оказались снова вдвоём, жена разъяснила, что на Людкиной груди в месте, над которым уже две недели располагался её любимый кулон, вчера появилось и ширится яркое пятно, напоминающее по форме жало скорпиона, а сама  Людка почти всё время не находит себе места: что-то душит её и жжёт внутри, а где точно - сказать она не может!...

       Посмотрев ещё раз на готовый уже кулон, Зуев вздохнул и с сожалением сунул на полку, где над самодельным верстаком ожидали своей участи, отлёживались, пока неприменимые, различные штучки.
       А ещё через пару дней…

       Стендовые испытания Зуевской модели двигателя с треском провалились: застойная зона оказалась безобразной! Намеченные уже последующие испытания пришлось отменить: подготовка их была признана беспрецедентно некорректной, слабой… На следующий день у него в первый раз произошла серьёзная размолвка с женой (хорошо, не скандальная!) и теперь, поужинав в одиночестве банкой консервированной кукурузы, он решил всё-таки прикрепить к кулону серебряные рубли…

       И снова телефон позвал к Успенским! Звонила... жена!...

       Повесив голову и покачиваясь, пьяный – никакой! - Лев опирался о мольберт, рядом на стенке висел Людкин кулон - в Зуеве мелькнуло «наш, пожалуй, будет получше»... Со стороны мольберта послышалось:
       - писать не могу, понял? – разбежавшиеся в стороны глаза Льва смотрели мимо, - только дерьмо! А ты понял, что... Совсем разучился, мля, будто и не… - он резко ткнул в холст кистью, она со стуком упала, - налей, что ли… Ну, ты не слышишь?... Так принеси хотя бы…

        Из кухни вышли женщины. Поразило: Людка выглядела значительно старше себя - они же с его женой ровесницы! Совсем, как их старуха-дворничиха!...

        - Вот, любуйся, - Людка презрительно смотрела на мужа, - и что делать с ним, с уродом этим, ума не приложу! Подменили его мне. У-у ты, пьянь подзаборная! И кулон мой любимый отобрал, дурак. Говорит, выбросить его надо. Я те выброшу! – она вдруг взмахнула рукой, и тишину разорвала хлёсткая затрещина.
       Лев дёрнулся, он еле ворочал языком:
       - Уйди, падла! Придавлю подстилку, гниду поганую...    
       Зуев встал:
       - Вот что, ребята... - он и предположить не мог, что когда-нибудь сможет услышать подобное из уст этого человека! - вы тут разберитесь между собой, а мы - ушли!

       Дома жена долго глядела на совсем уже готовый кулон, потом уронила:
       - Ну, что делать будем?...
       Вопрос упал, как ведро в колодец. Зуев промолчал.
       Спать легли порознь...

       Через неделю к вечеру в дверь позвонили. На площадке стояла пожилая женщина с чужим лицом, в ней с трудом можно было признать Людку. Молча она прошла между ними и только на кухне глухо произнесла:
       - Дерётся, сволочь… Ну, скажите же, - голос её возвысился, - кто-нибудь, наконец,что делать с ним!…
       Она вдруг уронила голову на стол, и впервые в жизни Зуев услышал, каким страшным горловым голосом может выть женщина… К ней бросилась... Оставив их вдвоём с женой, Зуев вышел из кухни.
       Подошёл в гостиной к окну. Взгляд упал на кулон, сияющий в свете уличного фонаря рядом...  Вошедшая жена, помолчав, холодно объявила: 
       – Спать ляжешь здесь, Людка остаётся на ночь у нас.
       И сразу же ушла, но он заметил, как порознь и молча, они смотрели - не друг на друга - на кулон!...

       Когда в спальне смолкли тихий шёпот и сдавленные рыдания, Зуев «драгоценность» - так и не возведённую в ранг подарка! - положил на верстачок и вырвал из неё всё серебро!
       Даже ободранный, кулон опозоренным не выглядел и странно притягивал. Завернув его в газету, Зуев оделся и на позднем трамвае доехал до Купчино. До Волковки: здесь речка терялась в болотистых зарослях…

            Всплеск был похож на чавканье выдернутого из болота сапога, спички долго не хотели загораться. Потом газета вспыхнула и налетевший  порыв ветерка унёс, развеял пепел…
       Все последующие дни жена была, как прежде, заботлива и ласкова; вдвоём они помогли Людке помыть и прибраться в доме: Лев который день отсутствовал либо был невменяем. Но, когда жена Зуева попыталась стереть пыль с по-прежнему висевшего на стенке кулона, Людка её оттолкнула, едва не ударив! Ей показалось... они намерены забрать, похитить это её «украшение»?...                ?!...

           С юных лет Зуева смущали огульные силовые решения, типа, «через коленку», он отрицал большевистские методы насилия и пропаганды, но сейчас почувствовал, настало время действовать! Через день к вечеру зашёл к Успенским с бутылкой «двина» - Льва дома не было. Людка вскоре отрубилась, и гость совершил свою первую в жизни кражу; грубо вырванное из кулона серебро незаметно подсунул в какое-то блюдечко на сервант...
           Ветра не было, накрапывал дождь. Чавк волковских вод по звуку был в точности таким, как и в первый раз… Чувствуя необыкновенное облегчение, домой возвращался на последнем трамвае, капли, словно слёзы, стекали по стёклам. На выходе из вагона почти зримо через него  проплыло: «а последние твои поступки, действительно, сопрягаются с десятью заповедями»? Скажи честно! Особенно - с восьмой...


Рецензии
Возможно герой любил обеих женщин. И поделки, приносящие несчастье,подсознательный вред от своеобразной неразделенной любви. Выход предсказуем,что можно было сойти с ума. Не до заповедей. Успехов Вам Эргэде.

Николай Палубнев   21.10.2016 10:47     Заявить о нарушении
Николай, доброе утро. Написано это давно уже. Предполагал сделать несколько сюжетов с налётом мистики да, вот, не сложилось... После вашего замечания снова перечитал и - честно! - влруг понравилось. Пошарю в голове: вдруг кое-что сохранилось?

Гордеев Роберт Алексеевич   21.10.2016 14:06   Заявить о нарушении
На это произведение написано 13 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.