глава из моего пока не оконченного романа

За окном противно моросил осенний дождь, предвещавший то, что уже скоро закончится осень и наступит зима. Промозглый сырой ветер срывал с деревьев последние листья и  кружась падали на мокрую землю покрывая одеялом, чтобы затем превратится в прах. Вот интересно мне узнать но до сей поры не нахожу ответа на свой вопрос. Какое количество  листьев должны заплатить деревья Зиме, чтобы не замерзнуть в лютую стужу, которая непременно настигнет их в скором времени. Мы сидели с Глорией в ее теплом уютном домике на окраине деревни, что находится в час езды от Москвы. Весело потрескивала печка, издавая такое благодатное тепло и уют, смешанный с запахом еловых дров и керосина в том милом деревенском домике. Очень, очень старом, слегка перекосившимся от времени на один бок, что непременно в моих глазах придавало ему больше какого то шарма и таинственности. Построенным из массивных сосновых бревен. По всей видимости заготовленных зимой. Да бревна готовят именно зимой а не в другое время года о том я где то читала, вот только не помню сейчас где, еще глориным дедушкой, когда был он еще совсем молодым человеком и собирался привести молодую хозяйку, которой оказалась бабушка.  Оббитый тесом с искусно вырезанными наличниками на оконцах выкрашенных в голубой цвет, как небо в солнечный день, сочетались они с железной крышей такого же цвета и сливались во едино. И та керосиновая лампа стоявшая на старинном комоде сделанным еще в начале прошлого века искусным мастером немцем из каштанового дерева украшенным тонкой резьбой по бокам напоминающие фигурки Ангелов с крылышками с латунными ключиками торчащими из бляшечек тоже латунных, но от времени позеленевших из выдвижных ящичков в которых хранилась всякая всячина начиная от иголки с наперстками, нитками для вышивания с различными вышивками, которыми в зимние вечера любила заниматься покойная бабушка. А еще старые журналы Крестьянка и Здоровье с пожелтевшими от времени страничками, письма и поздравительные открытки, адресованные  бабушке со всей тогда еще большой страны называемой СССР.
Глория моя лучшая и не побоюсь того высокопарного слова единственная подруга с которой мы учились в школе и сидели за одной партой до самого окончания школы. Но потом наши пути разошлись. Она переехала в Москву и без труда поступила в МГУ причем поступала сама без какой либо помощи и чьей либо протекции. Такая она умненькая и очень красивая девушка. С юности мечтала стать непременно журналисткой и бегали мы с ней везде брали интервью у заезжих в наш город знаменитостей. Всегда у нее все получалось красиво и когда нас не пускали в дверь мы лезли в окно если можно так выразиться. Жизнь наша девичья била ключом через край переполняя эмоциями и новыми знакомствами с теми людьми которых видеть можно было лишь по телевизору.  Еще была  ее хвостиком, то колышком смотрящим вверх, то игриво повиливая, то вяло опущенным вниз.  Никогда не проявляла своей инициативы, которой у меня никогда и не было и не единой здравой мысли не выскакивало из моей головы.  Было лишь желание всегда и всегда оставалась в тени того яркого света исходящим от нее и соглашаться  с ее доводами и мужественно выносить всякие придирки ко мне, подчиняться во всем. Была она как иголка, а я нитка всегда следовавшая за ней. Была ее собачонкой, а еще девочкой для битья и когда у нее что либо не получалось, то доставалось в основном мне.  Как не покажется странным, но мне мое рабское положение даже нравилось и чувствовала себя с ней спокойно и уверенно и в душе гордилась своей подругой. Помню, как мы публиковали нашу первую статью в газете Семейный Родник и собрали материал.   Конечно,  в сборе материала я участия не принимала, а просто находилась рядом для поддержки -- была в своем роде группа поддержки. Вот приходим мы с ней к редактору, той  нашей газеты и Глория прямо так с ходу бросает в лицо редактору, мужчине в солидном возрасте, но с очень добрыми глазами, уже позже мы узнали, что он возглавляет благотворительный фонд в поддержке детей оставшихся без родителей. Вот у меня есть статья, размахивая отпечатанными листками перед его носом и ее надо непременно напечатать. Геннадий Леонидович аж привстал от удивления скорее и от такого внушительного напора и натиска исходящим из Глории и я уже поняла тогда, что он не устоит.  Да …. статья у тебя -- ну что ж замечательно девушка, но позвольте мне поинтересоваться у вас милая, сколько вам лет то. Мне... Мне с таким вызовом мне... четырнадцать уже давно исполнилось. Да  четырнадцать ----  подумал редактор. Четырнадцать -- ну четырнадцать так четырнадцать.  Давай свою статью сюда, посмотрю непременно посмотрю. А о чем  статья, скажи мне в двух словах. О Ксюше, той самой девочки, которая в свои шестнадцать лет ведет на нашем телевидении детскую программу. Ей всего шестнадцать и она телеведущая.
И вот спустя месяц наша статья появилась в той самой газете в рубрике Проба пера. Сколько у нас было радости.  Мы скупили много газет и раздавали в школе. Какое, то вызвало впечатление у наших учителей и после того мы с ней стали школьными знаменитостями и очутились  на особом счету в нашем классе да и во всей школе и прозвали нас журналистками. Какие были счастливые те годы.
И вот мы снова вместе. Прошло уже лет десять после окончания школы с тех пор, как мы не виделись. Приехала в Москву и сразу же позвонила Глории, но дома ее не оказалось. Но чудо сотовой связи и подробнейшее напутствие  Глории, примчали меня на Ярославский вокзал и после вторичного звонка с моего сотика, было подробнейшим образом изложено, как мне удобнее  добраться в ее бунгало, где решила она некоторое время пожить в уединении с ноутбуком и великолепной подмосковной деревенской  природой, подальше от суетящегося города, тех бетонных джунглей, с крыш которых человек кажется таким маленьким при маленьким. Еще  размешанных непрерывным потоком гонящих машин сполна обдающих нас выхлопами и вечно спешащих, суетящихся людей будто в огромном муравейнике людского непрерывного потока на земле и под землей и в воздухе. Встретила меня на станции и обнялись мы и расцеловались и она все такая же стройненькая и худенькая с игривым хвостиком русых волос взятых черной резиночкой, в кокетливых полусапожках и джинсиках плотно облегающих ее стройное тело. Курточка кожаная на распашку из которой грациозно выделяется кофейный джемперок с воротником под горло с замысловатой надписью на не нашем языке.
Так мы и проговорили целый день, с теплотой вспоминая нашу юность школьную и не заметили, как стемнело. Пора мне было собираться на последнюю электричку, но Глория остановила меня и предложила остаться ночевать у нее. Куда ты поедешь да еще ночью в такую погоду. Нет Ленка я тебя никуда не отпущу, и даже не пытайся меня в том переубедить. Точка сегодня ты ночуешь здесь. Час мы с тобой отметим нашу встречу бутылочкой шампанского припасенной у меня и что нибудь поедим. Ведь мы с тобой проголодались. Давай помогай мне с ужином, но для этого вначале переоденься в более домашнюю одежду. Час я тебе что нибудь подберу из своего, ведь в свитере своем ты изрядно вспотеешь да и штанишках тебе не очень будет удобно. Вообщем чувствуй себя как дома. Глория принесла мне свою маечку и шортики На Ленка переодевайся быстрее и чисть картошку, а я займусь сервировкой стола. Я скинула с себя свои шмотки и в шортиках было так легко и свободно. Хотелось снять и лифчик, но как то не решилась, но Глория предугадав мои намерения сама сказала его снять, чтоб тело не парилось. Вскоре стол был накрыт и шампанское приятно ударило нам в головы и стало так хорошо и свободно. Глаша ну а ты че все одна я слышала, что ты вроде за муж вышла но ничего мне о нем не рассказываешь а самой спросить у тебя я не решалась. Лицо Глории вдруг сделалось серьезным и тень неудовольствия пробежала по ее лицу. Зааамуж  вышла… вынув из пачки очередную сигарету и нервно закурив…. Но вскоре вновь стала веселой… Муууужики все подлецы и уроды. Поняла и давай о них хоть сегодня не будем говорить о …какие они козлы все.  Но а ты то как…. Да можешь и не отвечать у тебя на лице твоем все написано…. Целка ты а.. угадала целочка ты Ленка или нет ну признавайся трахалась ты с парнем…. Глашка ты че меня в краску вгоняешь….. Ну признавайся трахалась или нет. Ну был у меня Сережа но час мы с ним расстались он бросил меня и слышала, что женился на богатенькой уродке значительно старше его лет на шесть. Вот и я тебе же не зря то и говорю, что мужики…Б..дь козлы. Что им от нас надо всунул вынул.. отряхнулся и пошел….Так же ведь. Что замолчала. Да Глашенька ты права конечно и всегда ты права во всем. Мне всегда с тобой было хорошо и была я под твоим крылышком и никого мне было не нужно…. Глория томно потянулась и встала с кресла на котором сидела подобрав под себя свои стройные ножки словно кошечка и прегревалась у печки. Давай еще выпьем Ленка и разлила остаток шампанского в пустые стаканы граненые. Прости но бокалами пока не обзавелась а со стаканов пить шампусик согласись прикольнее правда ведь. Глашенька, конечно конечно и мне у тебя все так нравится так все необычно и свет электрический ты не зажигаешь а вот мы при лампе керосиновой и сидим..так прикольно.
Глория обошла Лену сзади и погладила ее по голове как бы поправляя ей прическу. Затем обошла ее и встала перед ней на колени и паличиком преподняла ее за подбородок. Смотри мне в глаза и отвечай только честно. Я прввда тебе нравлюсь. Ну отвечай как на духу нравлюсь я тебе нравлюсь. В Леныных глазах мелькнул небольшой испуг от того вопроса но ее собачья преданность уступила чувству страха и на ее глазах накатились слезы радости. Да ты мне нравишься и раньше ты мне всегда нравилась, а вот сейчас поняла что люблю тебя. Да ты не ослышалась люблю тебя. Глаша убрала свой пальчик встала и прижала Лену к себе. Ну тогда поцилуй меня Леночка. Лена тоже встала с кресла и поциловала Глорию в щечку. Нет не так а по настоящему в губки и недожидаясь ответа сама поциловала Лену в засос. Глаш… ты че . Что тебе разве не понравилось циловаться со мной. Да нет ооочень даже понравилось и и  и . Ладно поздно уже. Давай все уберем подмоемся и пойдем спать.