Наденька

Он убил её выстрелом в спину из охотничьего ружья. Я могла бы написать это предложение в кавычках, - оно цитата из  следственного протокола по делу...По делу об инцесте, который закончился смертью. Нет, смертями.  После выстрела в спину он выстрелил в голову – в свою голову.
Я не умею придумывать сюжеты для своих историй, пишу только о том, что знаю. Если, конечно, можно назвать знанием какую-то временную или пространственную сопричастность , мимолётное прикосновение к жизни других людей.
Имя героини в названии моего рассказа, его имя и их общую фамилию я тоже могла бы написать, соблюдая все правила грамматики и орфографии, но делать этого не хочу. Не надо просить у меня объяснений почему и как , где и когда...
Для меня было время начала отрочества, того времени, когда интерес к себе ещё только просыпался, а интерес к другим людям  не стал ещё жизненной необходимостью. Всё было как бы неопределённым, зыбким, постоянно меняющимся  – моё тело, мои желания, мои отношения  с близкими и чужими людьми – с родителями, с сёстрами, с девочками и мальчиками из нашего класса, с нашей улицы, из нашего посёлка.  В этой неопределённости отрочества, в его всепоглощающей  стремительности изменений все события из жизни других людей воспринимались  отчётливо и завершённо, словно в этой завершённости было зерно истины.
Так было и с ней, с ними – с Надей и её папой.  Папа любил Надю, Надя любила папу. Вот эта чёткая картина – знание , если хотите , истина – была в моей голове, когда я отвечала на вопросы следователя по их делу. Да, было следствие, и всю нашу семью вызывали в качестве свидетелей, потому что мы жили в одном посёлке, потому что в нашем посёлке все знали друг друга, потому что  так было надо.

Я отвечала следователю , не сомневаясь ни секунды в своих ответах. Я видела, что они любят друг друга. Я видела как она смотрела на него, как он смот рел на неё, я видела как он вёз её на велосипеде и как ей это нравилось.
Сегодня я могла бы описать это как, но это будет другой жанр, другая история.
Я моей сегодняшней истории есть две девочки, которые только вступили в период отрочества, две девочки, которые не были подругами, но случай – тот самый господин случай – позволил им однажды поговорить. Поговорить о  женской красоте.
- Папа называет меня Наденькой. Правда, мне подходит это имя ? Я же красивая – у меня родинка на правой щеке. Видишь ?
Я не успела ответить ей. Тот самый господин случай прервал нашу встречу. Теперь я знаю, что навсегда.