Моему племяннику на восьмилетие

В этом году я  три раза выезжала на природу.  Можно сказать,  это немало…
Последнюю вылазку организовал муж сестры. Ему очень хотелось как-то развлечь меня самостоятельно, и был составлен грандиозный план: рыбалка, поход за грибами и посещение дачного участка – день на все был выделен только один, в него мы это и вместили…. Ну, в обратном порядке….
Третьим в нашу компанию записался восьмилетний сын племянницы, которого как раз не с кем было оставить…
Обожаю дороги Восточной Пруссии: т.е., ездить по ним сложно и опасно, но зато красоты они иногда бывают неописуемой, особенно в середине сентября, когда начинают краснеть клены, яблони увешаны удивительными бордовыми плодами, а вековые дубы, ясени, липы переливаются остальными цветами в лучах холодеющего солнца. Пруссаки строили их с оглядкой на войну, а потому бетонная лента причудливо извивается, так что свет проникает  сквозь листву то справа, то прямо в лицо, а то откуда-то из-за уха – говорят, что прямые они только на расстоянии гаубичного выстрела…
И вот, мчимся мы с разрешенной скоростью, Митенька на заднем сидении играет в какую-то игру на моем мобильнике, начав с уровня, на котором остановился прошлым летом, я делаю вид, что участвую в беседе с родственником, а так-то просто любуюсь видами, временами пытаясь что-то сфотографировать, отнимая телефон у ребенка.
На огороде делать особенно нечего, думали только собрать оставленные подрастать цукини, да нас опередили, так что поцокали языками, покачали головами, повздыхали на бурьян – и сразу перешли к следующему пункту: еще метров через двести загнали машину во двор какого-то соседа, а сами через бревнышко перешли ручей и побрели по тропинке к лесочку.
Мальчику нашему весело только первые десять минут, а для меня это и правда праздник – каждый раз в лесу охватывает эйфорическое ощущение счастья. Мои прекрасные городские сапоги имеют здесь только одно достоинство – широкий и устойчивый каблук, но судьба их уже не волнует, под ногами шуршат листва и хвоя, иногда сочно чавкает мох, кое-где на пеньках попадаются опята, пара розовых нежных сыроежек, еще столько же поглоданных улитками моховичков…. У нас нет даже пакета, широкая ладонь хирурга-шурина удерживает чуть большую добычу, у Митеньки в руках только лягушки. Он начинает потихоньку ныть, я над ним посмеиваюсь: надо убедительнее – протяжнее и жалобнее…. Но понемногу сворачиваемся: я еще взбираюсь на холм, но дед с внуком уже повернули назад. Мальчик оглядывается, зовет меня, а потом начинает нервничать и даже злиться – он останавливается, топает ножками, весь вытянувшись в струнку, растопырив пальчики: он не может оставить меня в незнакомом месте, но боится потерять из вида дедушку. Чувствую себя извергом, плетусь следом…. Еще несколько минут ворчит в машине. Вчера вообще сказал: "Лучше бы Вы, тетя, совсем не приезжали – надоели ваши шуточки! " – это я несколько раз спросила, завел ли уже тетрадь по физкультуре, а он, доверчивая душа, видимо, стал уточнять ситуацию в школе. Это мой любимый племянник, мне нравится в нем все: и чудная мордашка, и открытость, и сообразительность – вообще-то мы ладим, и еще тем же вечером вместе будем решать примеры и читать по ролям задание по родной речи….
А пока впереди рыбалка – кажется, мужчинам этот пункт больше всего по сердцу. Маленькое, заросшее водорослями озерцо, больше похожее на пруд. Оно тут же рядом, и, как понимаю, давно облюбовано и обжито. Удочка только у старшего, младшему доверяют снимать маленьких плотвичек с крючка и бросать их обратно в воду. Я, конечно, не ною, но первая начинаю намекать, что нас уже ждут к обеду, а мы ведь еще везем с собою баллоны с водой, за которой заезжали на родник – чуть не забыла упомянуть еще одно приключение….
Все остальные дни отпуска сливаются в одно большое пятно, и только этот почему-то все переливается в сознании яркими красками и звуками – как мало надо человеку, чтобы почувствовать вкус жизни…