Вместо пролога
Мир даже в самом начале был изменчивым. Ей нравилось его менять. По маленькой капле, в зависимости от настроения. Сначала можно было создать только море, потом, подумав, украсить его россыпью островов, с блестящими лентами рек, пестрым узором из лугов и лесов. Но жить в окружении неодушевленных существ было бы скучно, и она радовалась, что ее мир не создан мертворожденным.
Когда-то давным-давно, когда ещё не существовало ни стран, ни народов, когда реки не потеряли ещё серебряных голосов, на вершине самой высокой горы стояла женщина и с улыбкой наблюдала за тем, как по небу проплывают белые кудряшки облаков. Она мысленно очерчивала контуры ещё не родившихся гор, переносилась взглядом через безбрежные просторы морей и океанов... Она видела и знала всё: всё, что было, всё, что есть, всё, что будет; она была моложе и старше всего, что расстилалось у нее перед глазами. Ветер был её крыльями, облака – её постелью, птицы – её глазами, реки – её голосом. Она пришла из ниоткуда и уйдёт в никуда.
В руках у неё была книга, большая книга в тиснёном кожаном переплёте. Стоило женщине лишь подумать – она бесшумно раскрывалась, и невидимое перо выводило на страницах слова на ныне забытом языке. Их было десятки тысяч - этих слов, их было много – этих книг, но на самом деле всё было едино. Ровно девятьсот девяносто девять тысяч строк – и книга – толще всех будущих книг, но лёгкая, будто пёрышко из лебединого крыла.
«Придёт день, - выводило невидимое перо, - и всё в очередной раз переменится, ибо нет ничего более изменчивого, чем мир. Горы дрогнут и поглотят его первоначальный облик. На его обломках возникнет новый мир, он будет жить и множится, пока в свете новой зари не родится новая звезда. Не жди от неё постоянства, не жди мудрости – не в этом счастье. Оно – в чистом сердце, в умении видеть и верить».
Женщина задумалась и вслух спросила себя:
- Стоит ли писать дальше? У того, кто возьмет в руки эту книгу, достанет мудрости понять то, о чем она умалчивает. Пожалуй, я приготовлю им сюрприз, - улыбнулась она. – Живое существо из плоти и крови, такое незаметное на фоне жизни, но такое яркое, что они его запомнят. Девушка будет смертна, но не похожа на других. Не желая искать, она найдёт силу, большую, чем смерть, но такую же хрупкую, как стекло.
- Что случится, госпожа? Кто эта девушка, госпожа? Зачем она родится, госпожа? – зазвенели тысячи голосов.
- Спросите у времени, - покачала головой она.
- Но почему она?
- А почему бы нет? Так было решено, и так будет.
Следы этой женщины теряются в веках; беспощадное время сохранило лишь её имя и её книгу. Звали женщину Виармата, и мир был обязан ей безмятежными днями своей зари. Она любила этот мир, а он любил ее. Но постоянство никогда не было его свойством, и она покинула его, бросила на произвол судьбы, оставив других заботиться о его процветании. Блестящий калейдоскоп, так забавлявший ее некогда, утомил и пресытил ее.
У Виарматы была сестра, моложе её всего лишь на один блик лунного света. И сама она была будто бы соткана из света, и имя её переводилось со всех древних языков одинаково – Светлая. Светлая населила мир, предсказанный сестрой, она холила и лелеяла его, убаюкивая под солнечным покрывалом..
Прошло время, и в одну из пустынных долин на севере пришли люди. Это была не обычная долина – по ней текли поющие реки.
Мальчик и девочка, взявшись за руки, вышли на берег спокойной полноводной реки, под собственную колыбельную нежившейся на каменистом ложе.
- Смотри, река поет! – удивились они и, очарованные, заслушавшись, присели на берегу, забыв, зачем их послали.
- Тише! – сказали дети пришедшим за ними взрослым. – Река поет.
И они сидели вместе и восхищались, говоря, что не слышали ничего прекраснее, эти люди, впервые познавшие красоту. Люди слушали долго, внимательно, хотя и не понимали слов. А удивленная река никак не могла разобраться, кто они и зачем нарушили ее первобытный покой.
Люди назвали долину, по которой текла река, и всё, что было за нею вплоть до Норрингских гор, Лиэной – «Страной поющих рек». Вскоре над этими землями гордо взметнулась синева с белой розой – горы, луга и леса перестали принадлежать сами себе.
Люди построили на этой земле города, объединили их в королевство, плугом и мечом написали его историю.
Шли годы, и река, заключенная в железные оковы мостов, с каждым годом пела все тише, пока и вовсе не умолкла – жители жаловались, что ее песни отвлекают их от работы. Торговцы же тяжело вздохнули: им больше ничего было показывать за деньги чужестранцам. Вздохнули – и забыли, найдя другой товар для продажи.
«Пускай другие вершат историю, мы придем, когда нам будет нужно», - любили говаривать лиэнцы. Былой мятежный ветер перемен, дух странствий и отваги постепенно стихал, пока, убаюканный последним из великих королей династии прародителей, не угас совсем.
Часть 1
ГлаваI
Застыв на мгновенье на самом краю водостока, блестящая капля упала на землю. Сначала одна, потом, вторая, третья… Недавно прошел дождь, и, омытая им, ночь казалась еще ярче, еще черничнее, обретя особый влажный блеск.
Было уже поздно, на небе зажигались звезды – россыпь бриллиантов на бархатном покрывале.
Тихо. Временами пройдет ночная стража, высветит фонарем кусочек мостовой и скроется из виду. Кого и что она охраняет, вряд ли враг, будучи в здравом уме, решится напасть на город. Нет, вовсе не потому, что он хорошо укреплен, просто там давно нечего брать.
Месяц высветил флагшток с синим полотнищем с розой. Королевский дворец Лиэрны – столицы почти одноименной с ним страны. Сколько же ему лет, этому дворцу? Судя по следам многочисленных перестроек, много; его первоначальных облик затерялся во глубине веков, как и время расцвета Лиэны. Что она теперь? Обычное заштатное государство, привлекательное ныне только обширными сельскохозяйственными угодьями и залежами ценных пород камня, ещё не до конца разведанными местными жителями в угоду эстетическим пристрастиям аристократии.
- Интересно, а сколько звезд на небе? – шепотом спросила девушка. Она лежала на спине, подложив руку под голову. Едва заметное движение воздуха шевелило короткие волоски у нее надо лбом.
Звезд на небе действительно с каждой минутой становилось все больше – после дождя летом часто бывают такие ясные звездные ночи.
- Ой, смотри! – Девушка приподнялась на локте и ухватила сидевшего рядом с ней юношу за руку. – Смотри, Маркус, звезда упала!
- Так загадай желание и пошли спать. – Глаза у Маркуса слипались, и он в который раз потер их тыльной стороной ладони.
- Не будь занудой, здесь так хорошо! Будто есть только ты и небо, и ты тонешь в этом небе...
- Смотри, не утони завтра на истории!
Юноша задумчиво уставился на желтое пятно фонаря внизу. Вот прошел часовой. Караулы встретились, перебросились парой фраз, разошлись.
- Стелла, пошли спать, а? Я тебе серьезно говорю: уже поздно.
- Ты иди, а мне и здесь хорошо. Я дождусь, когда упадет вон та звезда. Моя звезда. Если она упадет, мое желание исполнится.
- А что ты загадала?
- Догадайся! Желание – оно на то и желание, чтобы не рассказывать о нем каждому встречному. Даже тебе.
Она села и, не мигая, несколько минут смотрела на «свою звезду».
- Маркус, может, завтра съездим куда-нибудь? А то так скучно. Давай поедем загород, развлечемся немного…
- А как же занятия?
- А мы после занятий. Поедем, а? Лето на дворе – а мы чахнем здесь в четырех стенах. Скоро пропахнем нафталином.
Не дождавшись ответа, она бросила прощальный взгляд на «свою звезду», открыла дверцу лаза и осторожно спустилась в парной пахучий сумрак конюшни.
Следующую перекличку часовых она, как примерная девочка, встретила в своей постели, успев перед этим условиться с Маркусом о долгожданной прогулке.
А потом было утро, и день, наполненный привычными хлопотами. Сидя за партой, девушка с покорностью узницы зубрила очередные правила, дремала под монотонные походы какого-то короля, который потом снился ей во сне, лениво выводила цифры на аспидной доске. Она с нетерпением ждала вечера, когда после чая можно было переодеться и сбежать из дворца, с облегчением оставив позади стопки посеребренных пылью фолиантов.
Иногда она гуляла в городе, но в этот раз решила выбраться в одно из столичных предместий.
По обеим сторонам проселочной дороги тянулась невысокая ограда. Чуть дальше, по другую ее сторону, зеленели ровные ряды деревьев, за ними были поля.
Смело, на полном скаку, через ограду перелетела девушка в темно-зеленой амазонке. Придержала коня, она обернулась, поджидая своего спутника – юношу, замешкавшегося перед препятствием.
- Ну, чего ты там копаешься? – недовольно крикнула Стелла и, поправив волосы цвета прозрачного янтаря, поскакала дальше.
Да, это была та самая девушка с крыши, родившаяся в королевском дворце, но, увы, так и не сроднившаяся с обязанностями, налагаемыми на нее предками из древнего, некогда знаменитого, но ныне угасающего рода Акмелуров. Ныне на лиэнском троне сидела, возможно, одна из последних его представительниц – ее старшая сестра Старла.
Принцесса рано осиротела и, лишенная надлежащего присмотра, буду от природы своенравной и упрямой, росла «дичком». Впрочем, нельзя сказать, что Стелла не получила надлежащего образования – когда у неё было желание, она училась охотно, быстро схватывала всё на лету. Но пробелы в ее воспитании и образовании вряд ли могли нанести стране серьезный ущерб: для особы ее положения в Лиэне было не так уж много работы. В стране не было ни благотворительных заведений, которым она могла бы попечительствовать, ни пышных королевских балов, на которых она могла бы царить. Иностранные послы не баловали Лиэну визитами, ответные визиты, соответственно, тоже не наносились, так что Стелла волей-неволей была обречена на унылое существование, если бы не придумывала свои, некоролевские, занятия.
Поначалу внешние приличия пытались соблюсти: принцессу повсюду сопровождали слуги и кто-нибудь из придворных дам, но Стелла с завидным упорством сбегала и от слуг, и от фрейлин, пока в один прекрасный день не заявила, что обойдется без их услуг. Характером она пошла в отца, поэтому умела настоять на своем, сестре пришлось смириться с ее решением.
В свои шестнадцать Стелла уже не казалась нескладным подростком, обещая в будущем расцвести еще больше, хотя и сейчас не жаловалась на отсутствие внимания противоположного пола. Она была само движение, то плавное и томное, то порывистое и мимолетное, как и отражения ее мыслей, скользившие по поверхности ее серо-зеленых глаз.
- Остановись! Куда ты несешься? – Ее спутник предпринял очередную безуспешную попытку воззвать к ее разуму.
- Какой же ты зануда, Маркус! – рассмеялась Стелла. – Ты, что, боишься, что я упаду? К твоему сведению, я в седле родилась.
«Родилась» она произнесла по слогам.
Маркус промолчал, хотя и подумал, что она родилась совсем в другом месте. Они дружили с детства. Будучи всего на год старше принцессы, Маркус оказался в Лиэне десять лет назад, когда его отец, король Страны гор, государства куда менее цивилизованного и обеспеченного, чем Лиэна даже в ее нынешние годы, привез сына в Лиэрну, дабы приобщить к достижениям человеческой мысли. С года на год образование принца должно было закончиться, что автоматически влекло за собой возвращение на родину, но ни его отец, ни лиэнская королева пока не настаивали на его возвращении домой.
Они шутили и по-дружески подкалывая друг друга. Смех плыл по воздуху, и, быть может, был слышен даже в храме Амандина.
- Маркус, я готова поклясться Алурой, что ты меня никогда не догонишь.
- Это мы ещё посмотрим! – усмехнулся принц. – К твоему сведению, я тоже неплохо держусь в седле.
- Вот именно, неплохо, - рассмеялась Стелла. – И не более того. Маркус, это такое удовольствие, лететь, как ветер, нет, быстрее ветра! А всё вокруг мелькает, и мне кажется, что я лечу!
- Осторожнее, а то сломаешь себе что-нибудь!
- Не сломаю. Это такое счастье – лететь…
- Вот оно, значит, какое, счастье, - усмехнулся Маркус.
- Да, именно такое, и мне оно жутко нравится.
- Боюсь, для тебя оно скоро закончится.
- Не приведи Амандин! Я как подумаю, так вздрогну.
Она остановилась, принц нагнал её, и они вместе шагом доехали до ближайшей фермы. Дородная фермерша размешивала во дворе белье и жутко перепугалась, когда во дворе у неё вдруг появились две монаршие особы.
Стелла спросила молока и, получив искомое, присела на порог дома, проигнорировав все предложения пройти внутрь и сесть по-человечески. Она пила молоко и смотрела на небо, бесконечное голубеющее небо.
О чём думала Стелла, пожалуй, знала только Алура; мысли обычно не задерживались в её голове. А Маркус думал о родине. Он так давно не видел отца, что начал бояться, что забудет, как он выглядит.
- Как ты думаешь, - спросил он, - мой отец пришлет за мной в этом году?
- Нет. – Она отставила кружку в сторону. – Сестра бы сказала.
- А в следующем? – не унимался Маркус.
- Так, это еще что такое? Я тебе надоела? – Девушка встала, одарив его негодующим взглядом. – Тебе тут плохо?
- Нет, просто я хотел бы увидеть отца, дядю, кузенов...
- Если хочешь, съезди к ним ненадолго, да хоть будущим летом. И меня возьми с собой.
- А тебя-то зачем?
- За компанию.
Приложив ладонь к глазам, она взглянула на солнце:
- Собирайся, скоро ужин.
Поблагодарив фермершу за молоко, они повернули к городу. Миновав предместья, углубились в лабиринт извилистых улочек. Улочек города, до самого последнего камушка знакомого им с детства. Казалось, где бы они ни были, стоило закрыть глаза – и непременно увидишь лавки с выставленными на улицу бочками с рыбой, красно-коричневые черепичные крыши, башенные часы над дворцом Совета и, конечно же, главную (и практически единственную) достопримечательность Лиэрны – храм Амандина. Тот самый, мимо которого они сейчас проезжали.
Вокруг храма был разбит сад, в зелени которого затерялся домик жрицы. В детстве друзья не раз тайком играли здесь. Оба были непоседливыми детьми, поэтому то, что другим казалось священным, было для них не более, чем красивым местом, где можно и поиграть, и отдохнуть в теньке
Въезжая в ворота королевской резиденции, Стелла уже знала, где искать сестру. Она досконально изучила распорядок её дня и, просто взглянув на часы, могла сказать, где сейчас Старла и чем она занята.
Королева была старше Стеллы на четыре года; такая же тонкая, с золотистыми, слегка вьющимися от природы волосами, она, увы, не могла похвастаться отменным здоровьем сестры.
Спокойная, рассудительная, Старла правила Лиэной всего два года, но эти два года тяжело дались ей. Подданные её любили, но, увы, больше ей похвастаться было нечем. Страна давно превратилась в лоскутное одеяло, где власть королевы на практике не простиралась дальше истоков Уэрлины.
Стелла перехватила взгляд серых глаз, не предназначенный для посторонних – опять тревога. Значит, сестру всё ещё беспокоило недавнее появление Маргулая – волшебника, настойчиво предлагавшего ей руку и сердце. Вернее, ни то, ни другое, уж во всяком случае не сердце – сердца у него просто не было.
Он неожиданно появился в их жизни два года назад, даже чуть раньше, приехал накануне того, как Старла короновалась, чтобы нанести «визит вежливости», как он сам выразился. Принцессе он с первого раза не понравился: худощавый, с колючими водянистыми зелёными глазами, которые боги наполнили злобой на всех живущих. Поздравив будущую королеву с взвалившимся на ее плечи наследством, Маргулай тут же предложил снять с нее эту ношу.
- Я не люблю ходить вокруг да около, - сказал он. – Вам это королевство не под силу, отдайте его мне. Корона предназначена для мужских плеч.
Таким незамысловатым грубым образом Маргулай предложил Старле выйти за него замуж; она нашла в себе мужество отказать ему, хотя слухи о роде его занятий успели расползтись по Лиэрне задолго до его приезда. Он усмехнулся и сказал, что она обязательно передумает.
- Я даю Вам месяц, чтобы Вы поняли, что Вам придется выйти за меня.
Она проигнорировала его слова, а потом начали умирать люди.
- Каждую неделю Вашего промедления я буду убивать по человеку, - написал Маргулай. – Если Вы протянете год, то на следующий люди начнут умирать каждый день в течение полугода, затем я просто начну убивать ежедневно на одного человека больше.
Старла не знала, что ей делать, но точно знала, что выйти за него – значило погубить Лиэну. Колдун не скрывал того, что намерен править единолично и в угоду только своим собственным интересам; Лиэна должна была стать дойной коровой для его богов – Шелока и Марис, прочие боги должны были быть забыты, а храмы их – разрушены.
Маргулай сдержал слово: то из одной, то из другой области начали приходить тревожные сообщения о неожиданных смертях. Сообщения эти множились, грозя превратиться в лавину. Люди в отчаянье молились Мериаду, но то ли бог был глух, то ли просто не желал вмешиваться в столь незначительное дело, лиэнцы продолжали умирать. Верховный совет требовал, чтобы королева уступила и вышла замуж «ради блага страны», но в этом вопросе Старла проявила твердость.
Через год смерти прекратились, наступило затишье, а после Лиэрны достигли неутешительные вести: север страны перешел под контроль Маргулая и фактически вышел из-под юрисдикции лиэнской короны. Власти предприняли ряд попыток взять ситуацию под контроль, послали в мятежные земли карательный отряд, который сгинул в Лесах черных сваргов. Второй отряд, посланный по следам первого, был в пух и прах разбит новообразованной армией колдуна. Культ Марис, насаждаемый Маргулаем, постепенно расползался все дальше и дальше, стремительно приближаясь к Мандинам.
Лиэнский трон шатался и в любую минуту грозил упасть.
Заметив друзей, королева привычно взяла себя в руки.
- Как Вам нестыдно – сбежать с уроков! Где вы были? - с притворной строгостью спросила она.
- Гуляли. Надеюсь, это не запрещено?
- Значит, по-твоему, прогуливать занятия – это в порядке вещей?
- Старла, это было право! Оно ещё хуже, чем история. Моя голова лопнула бы, если бы я осталась.
- Это не оправдание. Мало того, что сбежала сама, так еще подговорила Маркуса.
- Никого я не подговаривала, я просто предложила.
- Стелла, Стелла, что творится в твоей голове? – покачала головой Старла. – Ты так легкомысленна. Неужели ты не понимаешь, что так нельзя, надо взрослеть.
- Прости, я такая, как есть. - Она присела рядом с сестрой, прижалась щекой к её плечу.
- Она ещё совсем ребёнок! - с любовью подумала Старла и вслух заметила: - Да, в красноречии ты не уступишь Шелоку.
Принцесса насупилась и отстранилась.
- Так где же ты была? - вновь строго спросила королева.
- Я, кажется, уже ответила,- с лёгким раздражением ответила младшая сестра. – За городом.
- Что ты там делала?
- Вместе с Маркусом каталась на лошадях.
- Опять дурачилась? – покачала головой Старла. Ей так хотелось, чтобы сестра выросла вдумчивой и серьезной, составила кому-то хорошую партию, а до замужества хоть немного помогала ей в государственных делах, но человек предполагает, а бог располагает.
- Нет. Почему ты думаешь, что я только и умею, что дурачиться? - обиженно буркнула Стелла. – Ты мечтаешь запереть меня в четырех стенах и засадить за гору книжек, чтобы я стала такая, как ты.
- Какая?
- Ну... умная.
- А ты не хочешь быть умной? – удивилась королева.
- Пока еще не решила. – Обида прошла, и она вновь улыбалась.
- Так чем же вы занимались целых три часа? – Вопрос был адресован принцу.
- Просто катались на лошадях, а потом устроили маленькие состязания, в которых победила Стелла, - искоса посматривая на подругу, ответил Маркус.
Стелла поймала его взгляд и расхохоталась.
- Ну, вот, - с лёгкой улыбкой заметила Старла, - она опять смеётся!
- Смеюсь, смеялась и буду смеяться, потому что жизнь прекрасна! – Принцесса закружилась на месте и, улыбнувшись им обоим, затерялась в лабиринте садовых дорожек.
Королева бессильно развела руками и, подобрав подол платья, последовала за сестрой.
Одарив улыбкой стражу и перекинувшись парой слов с капитаном королевской охраны, Стелла, приняв серьёзный вид, прошла мимо склонившегося перед ней в поклоне учителем, сделав вид, что не заметила его. Принцесса прошла к себе, переоделась к ужину и поспешила в столовую, уверенная, что Старла и Маркус уже там. В коридоре она нечаянно налетела на высокого сухого человека.
- А, это ты. – Человек обернулся, и Стелла узнала в нем Маргулая. Ее хорошее настроение мгновенно испарилось. – Как всегда невоспитанна.
- Я нечаянно. – Она остановилась, пристально глядя ему в глаза. Они были одни в этом маленьком коридорчике в личных королевских покоях. – Что Вы здесь делаете?
- Мне нужна твоя сестра.
- Зачем? Чтобы мучить её?
- Где она? – словно не расслышав её вопроса, переспросил он.
- Какая разница!
Маргулай был ей неприятен, даже противен.
- Ты грубишь мне, - нахмурился колдун. – Разве тебя не учили, что маленьким девочкам нужно уважительно относиться к старшим?
- Только к тем, кого следует уважать!
- Дрянная девчонка! Но подожди, я займусь твоим воспитанием.
- Да Старла скорее умрет, чем выйдет за Вас замуж! – раскрасневшись, выпалила Стелла.
- Ничего, выйдет, как миленькая! – усмехнулся он. – Ей некуда деваться. Ну, а если станет упрямиться, то просто исчезнет, как досадное недоразумение.
- Я… я Вас ненавижу!
- Мне всё равно. Поверь, мне абсолютно всё равно, что ты чувствуешь. Ты никто, ты ничего не значишь. Когда я стану королем, пожалуй, сошлю тебя подальше от столицы. Или выдам замуж за какого-нибудь восточного князька. А твоего дружка отправлю домой, в Джосию, - мне не нужны нахлебники.
- Вы никогда не станете королем! Я сделаю все, чтобы не допустить этого!
- И что, например? Что ты можешь, пигалица? Твои слова – пустые угрозы. Решено, в том же месяце, когда я вступлю на престол, я выдам тебя замуж и лишу наследства: ты его не заслужила.
- Вы…Вы не имеете никакого права распоряжаться наследством отца! Это деньги Старлы!
- Да замолчи ты! – отмахнулся от неё Маргулай. – От твоего визга у меня звенит в ушах. Так где твоя сестра?
Вместо ответа Стелла замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Колдун перехватил её руку и оттолкнул к стене.
- Ты как назойливая муха. Надоела!
Потирая запястье и ушибленное плечо, принцесса кричала, что ненавидит его, что не позволит мучить сестру, а он лишь смеялся в ответ. Когда на её крики сбежались слуги, колдун предпочёл исчезнуть.
Принцесса предпочла не рассказывать Старле о встрече с Маргулаем, – зачем её тревожить? – но тем же вечером посвятила в случившееся Маркуса.
- И что ты думаешь делать?
- Не знаю. Наверное, нужно просить защиты у богов. Если бы ты только знал, как я его ненавижу!
- Догадываюсь! И кому же ты будешь молиться?
- Всем сразу, - пожала плечами девушка. – Должен же кто-нибудь помочь?
- А нам хорошо: у нас всего одна богиня, и у меня никогда не возникнет проблем с тем, к кому обратиться за помощью в трудную минуту.
- И к кому же ты обратишься?
- Как и любой другой житель Страны гор - к великой Никаре.
- И кто же эта таинственная Никара?
- Величайшая из богинь. Большая белая кобылица.
- Ой, - усмехнулась Стелла, - я совсем о ней забыла! Вы коневоды, поэтому никого, кроме лошадей боготворить не можете.
- Не смейся! - обиделся принц. – Каждый волен поклоняться тому, кому хочет. Мой народ мудр и уж, наверное, умеет отличать истинных богов от...
- Да вы с гор недавно слезли, кого вы там можете отличить?
- Неужели? Когда вы по лесам ползали, мы уже разводили скот.
- Раз уж вы такие умные, то зачем прислали к нам своего наследного принца? Тебя бы и дома прекрасно всему обучили. К твоему сведению, я пока не наследный принц.
- А кто же? Ты же старший сын короля, или Нардин уже не король?
- Король.
- Тогда я ничего не понимаю. У вас все так запутанно…
- Да не так уж. Просто
- после кончины отца королём, возможно, станет мой дядя.
- А у тебя есть дядя? – удивилась девушка.
- Конечно, и не один. А ты не знала?
- Нет, - честно призналась Стелла. Чужая генеалогия не входила в сферу ее интересов.
* * *
- Ненавижу, ненавижу эти книжки! – Принцесса в сердцах захлопнула толстый том.
- Ну зачем мне всё это? – хнычущим голосом спросила она, покосившись на беспристрастного Барду.
- Ученье – свет, а неученье – тьма, Ваше высочество.
- Что-то я не вижу ореола вокруг Вашей головы, - кисло пошутила Стелла. – Вы проглотили столько книг, что давно должны светиться изнутри.
- Итак, - как ни в чём ни бывало, продолжал Барду, - в одна тысяча восемьсот девяносто третьем году король...
- Ко всем подземным демонам этого короля! – Она откинулась на спинку стула. – Мне плевать на то, что произошло в одна тысяча каком-то году.
- Ваше высочество!
- Что Ваше высочество? Ну, выиграл он эту битву возле Гейвеса – и что из этого? Угробил четыре тысячи человек и присоединил к Сиальдару очередной кусок земли – очень интересно! Экберг давно умер; кости его сгнили, а Гейвес много лет не принадлежит Сиальдару.
- Я никак не пойму, Ваше высочество, почему Вы не желаете учиться? – сокрушался бедный учитель. – У Вас прекрасная память, Вы прекрасно запоминаете то, о чём я Вам рассказываю, но решительно не хотите учиться. Почему же?
- Это же так скучно! Вы можете идти, Барду.
- Но, Ваше высочество...
- Я сказала, что Вы можете идти, - с лёгким раздражением в голосе повторила принцесса. – Урок окончен!
Она встала и решительно направилась к двери.
Любопытство – несомненно, один из двигателей прогресса. В данном конкретном случае оно привело Стеллу к дверям кабинета сестры. Приложив ухо к замочной скважине, она прислушалась: кажется, Старла говорила с одним из своих советников о Маргулае.
- Я действительно не знаю, что мне делать, - усталым голосом говорила королева. – Его требования невыполнимы, но этот ультиматум...
- Может, попросить помощи? - робко предложил её собеседник. Кто же это? Сэр Саймон Эгли? Или же Фарнаф? Нет, у Фарнафа другой голос, и говорить о помощи со стороны третьих лиц он не будет.
- У кого? В решении этого вопроса мы можем рассчитывать только на себя.
- Может, следует принять его предложение? Подумайте об этом, Ваше величество. Так будет лучше для страны.
- Сомневаюсь. Лиэне нужен король, крепкий хозяин, ратующий за благо своих подданных, а не сумасшедший колдун.
Недослушав разговор, смысл которого и так был предельно ясен, Стелла поднялась на один лестничный пролёт и свернула в мрачную сводчатую галерею.
Ступая на цыпочках, принцесса миновала целый ряд запертых дверей и остановилась перед очередным лестничным пролётом. Затаив дыхание, она выглянула – никого. Быстро, почти бегом миновав опасное открытое пространство, Стелла с разбегу чуть не налетела на массивную дверь с низкой притолокой. С неописуемым возбуждением и радостью ребёнка, совершающего очередную никем не замеченную шалость, она вытащила из кармана ключ. Дверь тихо скрипнула и впустила её в тёмную комнату, освещённую небольшим забранным решеткой окном. Решительно скинув на пол выцветший от старости ковер, Стелла нащупала висячий замок старинного окованного железом сундука. Для него у неё тоже был ключ.
Блеснуло лезвие меча. Девушка осторожно вытащила его и внимательно осмотрела. Меч отца... Она осторожно дотронулась до рукояти, крепко сжала её. Обманчиво лёгкое движение – плод длительных упорных тренировок под руководством одного из офицеров дворцовой охраны, которому она строго-настрого запретила говорить, чем занимается – и меч описал в воздухе небольшую дугу.
Непонятные отношения с этим оружием начались примерно два года назад.
Был ранний вечер, немного терпкий и душный. Косые солнечные лучи золотили мраморную лестницу. С опаской, почти крадучись, к ней подошла девочка и присела на нагретые солнцем ступени. Лестница вела из основного помещения храма в заднюю часть сада.
Стелла ждала Дейру, жрицу храма, вернее, надеялась на то, что та зайдёт сюда перед богослужением.
Пусть она придет не сейчас, а немного позже, когда Стелла успокоится.
Упрямо шмыгнув носом, принцесса утёрла слезинку.
- Дрянной мальчишка, олух, дурак! – От закипавшей внутри обиды у неё сами собой сжимались кулачки. – Я тебе покажу!
У неё не хватало слов, чтобы выразить свою обиду.
Рядом с ней по ступеньке были рассыпаны цветы – лиловые, сиреневые, синие... Ещё час назад она с любовью собирала их, а теперь они были безжалостно брошены на произвол судьбы.
Что обидного он ей сказал? Да, собственно, ничего особенного, но при некоторых обстоятельствах этого «ничего» вполне хватает. Просто без обиняков сказал, что раз она девчонка, то должна заниматься своими, девчоночьими, делами, а не лезть в его, серьезные, мужские.
- Почему, почему они не разрешает мне делать то же, что и он? – Принцесса немного успокоилась и собрала цветы. – Ну и что, что я девочка? Он просто завидует, завидует тому, что в этот раз похвалили меня, а не его.
Несправедливо. Жизнь вообще несправедлива. Ей не разрешают делать то, что хочется, всячески ограничивают её свободу, а тут ещё и Маркус...
- Ты Стелла? - В этом неизвестно откуда взявшемся голосе звучал интерес.
Откуда он, этот голос? Она огляделась по сторонам – никого. Немного страшно, но уходить не хочется. Да и зачем уходить – это просто голос.
- Кто Вы? – громко спросила Стелла. – Я Вас не вижу.
- А зачем тебе меня видеть? Это что-то изменит?
- Нет, не думаю.
- Прекрасно. Так Стелла – это ты?
- Допустим.
- Да, вежливому обращению со старшими тебя не учили. Впредь, пожалуйста, отвечай, как положено. К твоему сведению, я с такими, как ты, обычно не разговариваю.
- Ну и не надо! – мысленно подумала девочка.
Голос ненадолго замолчал; принцесса подумала, что его обладатель решил не связываться с такой невоспитанной девочкой, но она ошиблась.
- Ладно, ты еще ребенок, тебе простительно. Как я посмотрю, - усмехнулся голос, - в твоей жизни опять не все так гладко, как хотелось бы.
- Да, - буркнула она.
- Если честно, тебе грех жаловаться. Мои наблюдения подтверждают, что читать тебе нотации бессмысленно, поэтому перейду ближе к делу. Ты знаешь Маргулая?
- Еще бы, - насупилась Стелла. – Это тот мерзкий тип, который хочет отобрать у Старлы трон.
- Грабеж – это его профессия. Значит, еще и трон… – голос ненадолго задумался. – Сразу видно, кто его учил. Так тебе он не нравится?
- Я хочу, чтобы он навсегда оставил нас в покое.
- А если бы он умер, ты бы обрадовалась?
- Разумеется, - не задумываясь, ответила она.
- Даже если бы тебе пришлось помочь ему умереть?
Стелла пожала плечами.
- Но ведь это сопряжено с некоторой опасностью... Вдруг он нашлет на тебя драконов?
- Я не боюсь всяких там драконов. Я часто бывала с отцом на охоте, - с гордостью сказала принцесса, - и как-то даже убила лису. Случайно.
- Случайно? – Голос усмехнулся. – Смотря, с какой стороны к этому подойти. Случайность – чисто человеческое изобретение, наивное и глупое.
В руках у Стеллы вдруг оказался лук. Она в недоумении повертела его в руках и, осмотревшись, увидела рядом с собой, на ступеньках стрелу.
- Ты, наверное, не попадёшь в ту резную птицу? - с издёвкой спросил голос. – Она ведь слишком далеко и высоко, верно?
Её самолюбие было задето. Вместо ответа принцесса натянула тетиву. Стрела воткнулась в голову птицы – части декоративного оформления водостока.
- Молодец! - В воздухе раздались скупые хлопки аплодисментов.
Стелла обиженно скривила губы. Ну, если это похвала...
- А теперь испытание посерьёзнее. Лови!
Прямо в лицо ей полетело что-то блестящее. Ни секунды не раздумывая, она поймала странный восьмигранный предмет. Девушка не успела рассмотреть что это – он буквально просочилась в воздух сквозь её пальцы.
А теперь, два года спустя, она могла похвастаться кое-чем ещё, кроме стрельбы. Таинственный незнакомец из прошлого недаром проверял её реакцию.
Решив скоротать время перед вечерней тренировкой (вообще-то они не делились на вечерние и утренние и целиком и полностью зависели от свободного времени ученицы и графика дежурств учителя), Стелла вышла в сад, оставив отцовский меч лежать там, где ему положено. Она надеялась, что Барду не придёт мысль искать её в саду, а если и придёт, то можно будет сказать, что она всё это время занималась... как же это называется? Ну, скажем, ботаникой.
Девушка ещё издалека заметила Старлу. Она была не одна, а с министром двора. Наверное, они опять обсуждали, как сократить расходы, хотя, видят боги, они и так дошли до критического минимума. Старла денег вообще не тратила, предпочитая носить перешитые старые платья – неслыханная вещь для королевы, традиционно обязанной дарить вышедшие из моды наряды придворным дамам.
Принцесса сначала хотела ретироваться, чтобы ненароком не стать участницей этого тягостного разговора и не ввязаться в другой, не менее неприятный, но потом передумала. К счастью, в саду есть параллельные дорожки, поэтому при желании любопытство легко удовлетворить.
И тут за кустарником Стелла увидела его – сгорбившегося человека в простой холщовой рубахе.
Сначала девушка не придала этому особого значения – наверное, кто-то из помощников садовника. Но, приглядевшись, она заметила, что в руках у него вовсе не секач или лопата, а уголь и лист бумаги, на котором он что-то торопливо записывал, попятам следуя за королевой.
Когда Старла осталась одна, человек убрал уголь и бумагу и прибавил шагу.
- Эй, кто Вы и что Вы тут делаете? – окликнула его Стелла.
Шпион вздрогнул и обернулся. В глазах на мгновенье пробежал страх, но он быстро успокоился – перед ним всего лишь девчонка.
- Кышь отсюда! Ты меня не видела,– шикнул он.
- То есть как это не видела? Все я прекрасно видела, видела, как Вы шпионили за королевой…
- Да тише ты! – Он метнулся к ней и зажал рукой рот.
Стелла вырвалась, больно укусив его за руку, и со всех ног бросилась за стражей. Вдруг он задумал что-то плохое, вдруг Маргулай поручил ему убить Старлу?
Стража прочесала сад, но никого не нашла.
Старла об этом происшествии не узнала. Как не узнала и о том, что некоторое время спустя ее сестра внимательно следила за движениями лиэнского офицера в одном из глухих уголков королевского сада, стараясь по всем правилам, как он объяснял ей, отбить удар. Она бы этого не одобрила, а посему расстраивать ее не следовало.
На следующий день королеву всё же расстроили, но Стелла не имела к этому ни малейшего отношения. Они все вместе сидели за чаем, когда к ним без стука вошел один из министров и, склонившись над Старлой, что-то возбужденно прошептал ей на ухо. По реакции сестры принцесса поняла, что новость не была приятной.
- Что случилось? – Стелла отодвинула чашку.
- Ничего, - пожав губы, прошептала королева. Ее пальцы нервно подрагивали.
- Старла, ты меня не обманешь. Говори, при Маркусе можно.
- Корона, - выдохнула Старла. – Лиэнская корона пропала.
- Как пропала? Куда попала?
- Не знаю. Но это еще не самое худшее: Маргулай короновался.
- Нашей короной? – ужаснулась принцесса.
- Надеюсь, что нет.
- Успокойся. – Девушка встала и обняла ее за плечи. – Даже если он провозгласил себя лиэнским королем, он был и останется самозванцем, никто не признает его.
Королева кивнула и, извинившись, вышла. Стелла поспешила вслед за ней. Так вместе, одинаковым быстрым шагом, с одинаковым выражением тревоги на лице, они дошли до комнаты, где хранились королевские регалии.
Короны не было, вместо нее на бархатной подушечке зияла пустота.
Девушки стояли и беспомощно смотрели на эту пустоту, не зная, что им делать, какой приказ отдать.
Старла обернулась к потупившему взгляд начальнику королевской охраны, стоявшему за ее спиной, и задала всего один вопрос:
- Как?
Он молчал, нервно покусывая губы.
- Кто тогда дежурил?
Офицер посторонился, приказав одному из своих подчиненных выйти вперед. Бедняга ожидал, что на его голову обрушится двойной поток брани, и, вытянувшись по струнке, мечтал только об одном: провалиться сквозь землю. Но чуда не произошло, он стоял, где стоял, и в десятый раз клятвенно заверял начальство, что никуда не отлучался с поста и никого не впускал.
- Он не лжет, - усмехнулся голос за их спиной. – Я не счел нужным его беспокоить и сам взял то, что мне нужно.
Как по команде, все они обернулись и увидели Маргулая; в руках у него была корона.
- Я бы ее примерил, но, жалко, трона нет, а без трона это уже не то, верно, Старла? – Ухмыляясь, колдун упивался выражением лиц своих зрителей. – Так как там у нас с троном?
- Верните корону, она Вам не принадлежит. – Королева шагнула к нему и протянула руку.
- Вы отдаете мне руку? Наконец-то! Признаться, я уже устал ждать.
Он положил корону обратно на подушечку и, прежде чем Старла успела ее отдернуть, взял ее за руку.
- Так когда же свадьба? Мне не терпится переехать сюда. Обойдемся без пышной церемонии, похвастаться женой я еще успею, а пока нужно скорее все оформить. Что встали? – Маргулай поднял глаза на толпившихся в дверях людей. – Вон отсюда, когда будет нужно, я позову вас.
- Я не выйду за Вас. – Королева вырвала руку и гордо вскинула голову. В ней тоже текла кровь Карага Акмелур, и под хрупкой оболочкой скрывался прочный железный стержень. – Взять его! – Она обернулась к страже и указала на колдуна.
- Ты еще пожалеешь, дура. – Маргулай переменился в лице и дал ей пощечину. Старла не вскрикнула, не пошатнулась, даже не прижала ладонь к горящей щеке, она лишь одарила обидчика холодным презрительным взглядом.
Стелла, все это время сдерживавшая закипавшие внутри нее эмоции, не выдержала и бросилась на колдуна.
- Убери руки от моей сестры, убери свои поганые руки от короны отца! – Она вцепилась ему в лицо, прежде, чем он отшвырнул ее, оставив на щеках пару глубоких отметин от ногтей.
- Утихни, звереныш! – прошипел колдун и потянулся за короной. – Я ее забираю, а вы двое ищите себе новый дом в канаве. Я вас даже на кухню не возьму.
- Отдай сейчас же! – Принцесса не сводила с него горящих ненавистью глаз. – Это корона отца, она не будет принадлежать никому, кроме Старлы.
- Ты мне надоела, заткнись! Решено: я продам тебя бродячим артистам, будешь у них вместо дикой кошки. Корона моя, маленькая дрянь, и скоро все в этой стране тоже будет принадлежать мне, а твоя сестра на коленях будет молить меня разрешить ей остаться здесь жить. Гнилому роду Акмелуров пришел конец, теперь у Лиэны будет достойный правитель и истинные боги.
Это был мимолетный порыв, девушка не контролировала себя, а просто, подавшись бурлящей в крови ярости, выхватила у стоявшего ближе всего к ней офицера меч и метнулась к колдуну. Слишком тяжелый для нее, неопытного новичка, меч не нанес Маргулаю серьезного вреда, даже не достиг цели, но заставил колдуна исчезнуть. К сожалению, вместе с короной.
- Я все равно тебя убью, слышишь, именем отца, обещаю, что убью! - задыхаясь, крикнула пустоте Стелла и выронила меч.
Глава II
Если человек упрям, это неизлечимая болезнь. Если упрямого человека зовут Стелла, то неизлечимо болен тот, кто пытается отговорить её. Очевидно, Старла этого не знала.
- Ты сумасшедшая! Что за дурацкая выходка? – Раскрасневшаяся королева с облегчением опустилась в кресло. Она искренне радовалась тому, что никто, кроме сестры, сейчас не видит её, хотя смутно догадывалась, что у стен есть не только уши.
Стелла стояла перед ней, плотно сжав губы. Она не пожелала удостоить её ответом.
- Надеюсь, ты сказала это, не подумав, – несколько смягчилась Старла.
- А ты как думаешь? – резко ответила принцесса. – Мне надоело повторять тебе, что со мной всё в порядке, что я не перегрелась на солнце, не упала с лошади, не ударилась головой о стену, пол, дверь – или что там тебе еще взбредет в голову? Я убью его – и это не каприз. Это осознанное, обдуманное решение, и я знаю, каковы будут его последствия.
- Стелла, одумайся!– Сестра умоляюще посмотрела на неё. – Ты принцесса, девушка, совсем ещё ребёнок…
- Интересно, ты и в тридцать лет будешь считать меня маленькой девочкой? – язвительно спросила она.
- Но это правда. Тебе только шестнадцать...
- Уже шестнадцать, - поправила её Стелла.
- Ты даже не совершеннолетняя...
- Ты тоже стала королевой до совершеннолетия.
- Нет, не стала. Ты же знаешь, что я лишь ставила свою подпись под документами, которые подавал мне Совет.
- Значит, если мне не восемнадцать, я не человек?
- Я этого не говорила. Хорошо, закроем эту тему, - вздохнула королева. – Надеюсь, ты согласишься, что война – это мужское занятие.
- Соглашусь. Что дальше?
- А то, что ты останешься дома. И не потому, что это моя воля, а потому, что это согласуется со здравым смыслом, с законами жизни. Чтобы убить Маргулая, нужен опытный воин, мужчина, с детства неразлучный с мечом, а ты никогда в жизни оружия в руках не держала...
- Откуда ты знаешь? – хитро прищурилась Стелла.
Старла опешила, но всё же нашла в себе силы продолжить:
- Если уж тебе хочется сделать что-нибудь, то попробуй организовать сбор средств для армии. Это достойно девушки твоего происхождения и не вызовет нареканий.
- А все остальное вызовет?
- Благотворительность – лучший выход. Мы соберем армию и с помощью богов...
- И когда же мы соберем эту армию? Через год? Или через два? Да, это, конечно, поможет! - саркастически протянула принцесса.
- Стелла, я не отпущу тебя, - решительно заявила Старла.
- Тогда я убегу.
- Я прикажу тебя запереть.
- Я всё равно убегу.
- Но почему? – в отчаянье спросила королева, проведя рукой по вспотевшему лбу.
- Я этого хочу. Я раз за разом убиваю его во сне и должна убить на самом деле. Старла, у него же корона нашего отца!
- Я помню, - вздохнула Старла. – Мы ее вернем, обещаю, а пока будь хорошей девочкой и не делай глупостей. Это всего лишь эмоции, скоро ты успокоишься и сама поймешь, о какой глупости только что меня просила.
- Старла, я не ребенок! Понимаешь, я дала слово, я должна сдержать его.
- Это все было сказано в запальчивости, подобные обещания ничего не значат.
- Знаешь, я до этого никак это не связывала… - Девушка задумалась. - Пару лет назад один голос велел мне взять ключ от кладовой и достать меч отца.
- Чей голос? – забеспокоилась Старла.
- Я не знаю.
- Мой тебе совет: забудь о нем. Разве ты не понимаешь, что боги смеются над тобой?
- К богам это не имеет ни малейшего отношения, меня беспокоишь ты.
- Я? – удивленно переспросила королева.
- Я не желаю, чтобы это гнусное существо пило твою кровь, издевалось над тобой, поносило отца, присваивало себе то, что принадлежит тебе по праву. Скажи мне, Старла, почему если я могу его убить, ты не позволяешь мне этого сделать?
- Потому что я люблю тебя, потому что я знаю, что это безумная затея, которая убьет тебя. Стелла, всеми богами заклинаю тебя: выбросили это из головы, останься дома! Обещаю, мы что-нибудь придумаем, вместе с Дейрой мы найдем способ: она жрица, она должна помочь нам.
Стелла осталась дома, но, вопреки желанию сестры, не выкинула из головы ненависть к Маргулаю. Каждый раз засыпая, она желала ему смерти и с особым упорством совершенствовала свое посредственное владение с мечом, надеясь при новой встрече с колдуном не ударить в грязь лицом.
Принцесса стала задумчивее, стала больше гулять она, забираясь в самые дальние уголки сада – там она любила мечтать. Иногда во время подобных приступов меланхолии девушка приходила в храм и подолгу молча стояла у статуи Амандина, моля его раз и навсегда избавить сестру от Маргулая.
В тот день она тоже по привычке пришла в храм, выбрав время, когда в нем не будет просителей: Стелла не любила молиться на публике. Получилась так, что тяжелые двустворчатые двери были приоткрыты, и девушка бесшумно вошла внутрь. Как обычно она направилась к статуе и уже, было, приготовилась обременить бога очередной порцией просьб, когда услышала приглушенный шепот, доносившийся с галереи. В храме была хорошая акустика, и слова, произнесенные на том конце зала, гулко отражались под его сводами. Повинуясь давней детской привычке всегда быть в курсе событий, Стелла крадучись подошла к галерее; теперь она отчетливо различала голос Дейры, но имя ее собеседников оставались для нее загадкой.
- Тише, - увещевал остальных спокойный голос, несомненно, умудренного сединами человека. – Такое иногда встречается. Дейра сделала все, что было в ее силах.
- Ну зачем, зачем было хранить это здесь? – вопрошал второй голос, женский.
- Это было всего на несколько дней, я не думал…
- Мерзкий червяк, с удовольствием раздавлю его! – А в обладателе этого голоса, как и в Стелле, бурлили эмоции.
- Тише, - вмешалась женщина, - ты не у себя дома.
- Прекрасно, теперь ты будешь затыкать мне рот? Сами проворонили – и теперь делаете меня виноватым? Да, это не мой дом, из моего дома это бы не украли.
Холерик замолк, дальше беседовали только первые двое; это был диалог, прерываемый редкими ответами Дейры. Говорили о Маргулае, о некой вещи, которую он украл из храма, и неком секрете, который можно было открыть с помощью этой вещи. Из слов беседующих выходило, что это был уже не первый секрет, который стал известен колдуну, что их очень беспокоило.
- Это должен вернуть человек, - подвел итог беседы спокойный голос. – Дейра, у тебя есть кто-нибудь на примете?
Стелла не расслышала ее ответ, потому что в это время медленно пятилась к дверям. Своей последней фразой «хозяин дома» окончательно раскрыл свое инкогнито, и девушка спешила скорее уйти, чтобы не быть уличенной в совании носа в чужие дела.
На следующий день после обеда к ней зашла жрица и, плотно притворив за собой дверь, спросила:
- Насколько сильно ты ненавидишь Маргулая?
- Настолько, что, не раздумывая, убила бы, - ответила девушка.
- Ты действительно этого хочешь? Только подумай, не отвечай сразу.
- В своих снах я вижу его только мертвым. Я мечтаю, чтобы он умер, я все готова за это отдать.
- Значит, если бы ты могла, ты поехала бы в Добис?
- Либо поехала, либо подстерегла его здесь. А почему Вы спрашиваете, Дейра?
- Потому, что кое-кто хочет, чтобы ты забрала кое-что в Добисе, забрала и уничтожила. Не только ты мечтаешь видеть колдуна мертвым. Это только предложение, - поспешила добавить она, - ты можешь отказаться…
- Я согласна, - покачала головой Стелла.
- Стелла, я даю тебе три дня… Это должно быть добровольное решение. Подумай хорошенько, ведь ты должна будешь…
- Мне не нужны три дня. Я поеду. Какая разница, где я убью его: там или здесь, я все равно собиралась это сделать.
- Откуда такая решимость?
- Дейра, - девушка внимательно посмотрела на нее, - а как поступили бы Вы, если у Вас пытались отнять самое дорогое, неужели молчали и ждали? Он думает, что мы легкая добыча, что женщина не способна принять вызов и отомстить, что я всего лишь звереныш. – Она усмехнулась. – Он просчитался, Дейра, для меня его смерть – дело чести. Он посягнул на мою сестру.
- Тогда попроси Старлу зайти ко мне.
Королева проговорила с ней больше часа и вернулась в расстроенных чувствах. Проходя мимо с нетерпением дожидавшейся её сестры, она со вздохом сказала: «Поступай, как хочешь, но мне кажется, что Дейра ошиблась».
Но если Старла на словах отказалась от борьбы, это вовсе не означало, что она сдалась. В ход были пущены «партизанские отряды». К мнению друзей иногда прислушиваются больше, чем к мнению родных. Если так – почему бы этим ни воспользоваться?
Первую и, как оказалось, единственную попытку водворить порядок в голове подруги принц предпринял на следующий же день, после занятий.
Стелла сидела на нижних ступеньках лестницы садового павильона с книгой в руках. Но она не читала, а пребывала в пограничном состоянии между сном и явью. День медленно клонился к закату; тени лениво плыли по земле.
Стоит ли ехать? Может, это действительно глупость, блажь, подростковое упрямство? Да и как она сможет исполнить то, что задумала? Эти пальчики не созданы для грубого металла. Если она поедет, ей придётся отказаться от удобств, к которым она с детства привыкла. Да, она много путешествовала с отцом, но поездка длиной в неделю-две – это одно, а длиной в пару месяцев – совсем другое.
Она рисковала погибнуть, вероятность этого была велика, гораздо выше, чем ее шансы убить Маргулая. Но она дала слово, она от него не откажется. Нужно раз и навсегда избавить сестру от унижения, и если для этого придется заплатить высокую цену, она ее заплатит
Стелла воспринимала поездку в Добис как свой долг перед страной, долг принцессы и долг сестры, поэтому доводы Маркуса не возымели на нее никакого действия, зародившаяся уверенность в единственно возможном выходе из сложившейся ситуации создала непробиваемую броню вокруг её сознания. Зато принц смог выяснить некоторые подробности давнего июньского вечера.
- Мне было около четырнадцати, - в задумчивости начала Стелла. – Кажется, я тогда поссорилась с тобой. Ты же знаешь, - улыбнулась она, - что я всегда прибегала в таких случаях к Дейре. Я чуть не плакала от обиды, когда появился этот голос, спросил о Маргулае, а я в ответ наговорила всякой чепухи.
- Ну, а какое отношение это всё имеет к твоему решению поехать в Добис?
- Самое непосредственное. Это именно то, что я должна сделать. То, чего еще тогда хотел от меня голос.
- Почему ты так уверена?
- Потому, что Дейра сказала, что от меня хотят этого, хотят, чтобы я что-то забрала в Добисе; она говорит, они скажут, что это немного позже. Понимаешь, когда я опять увидела Маргулая, я поняла, что убью его Потому, что когда моя бедная сестра, бледная, как полотно, стояла перед ним, в очередной раз мысленно прося защиты у богов, я дала себе слово, что больше так не будет.
- Значит, ты серьёзно...
- Еду туда? Да. – Стелла встала. - По-твоему, я должна сидеть тут и смотреть, мы превращаемся в рабов Маргулая?
- Стелла, о чем ты?
- О том, что эта зараза с севера медленно, но верно выжимает из сестры все соки, то, что мы всё больше похожи на безропотных овец, чем на людей!
- Кто тебе это сказал?
- У меня есть глаза и уши – этого вполне достаточно.
Она замолчала, бросила взгляд на раскрытую книгу, а потом на Маркуса.
- Если ты едешь в Добис, я поеду с тобой, - тихо сказал принц.
- Как хочешь, - пожала плечами девушка.
- Кстати, - Маркус щёлкнул себя рукой по лбу, - чуть не забыл! Сегодня наш любезный Бригерт собирается поставить премилую вещь. Ты пойдёшь?
- А что дают? – с интересом спросила принцесса, вернувшись к своему привычному беззаботному состоянию. Принц с облегчением вздохнул. Теперь она снова была теоретически предсказуемой. Почему теоретически? Потому, что абсолютно предсказуемой Стелла никогда не была.
- «Красную розу». Я видел, как они репетируют и, смею тебя заверить, комедия будет, что надо. Мне кажется, следует поддержать новое творение Бригерта, которого совсем затравил граф Орас.
- Это он тебя послал? – прищурившись, спросила Стелла.
- Нет, но он намекнул...
- Тогда пойди и в свою очередь намекни ему, что сегодня вечером граф Орас будет кусать локти.
Принцесса сдержала слово, спустя каких-то три часа представ перед придворными во всем блеске и великолепии.
В театре пахло лампадным маслом, кожей и духами. Дамы, сверкая извлеченными из шкатулок фамильными драгоценностями, жалуясь на духоту, обмахивались веерами. Кавалеры разделились на две неравные группы: те, кто помоложе, вертелись возле картинно скучающих барышень, а прочие, обременённые сединами и должностями, собирались по двое – по трое и спорили о политике.
По фойе прокатился взволнованный шёпот, и, словно по команде, придворные выстроились в две шеренги, образовав узкий проход посредине. Под аккомпанемент любопытных взглядов по нему степенно прошли к своей ложе августейшие особы.
Стелла, необыкновенно серьёзная, сверкая бриллиантами, удачно оттенявшими ее высокую прическу, шла чуть позади сестры. На руках у неё были длинные белые перчатки, на запястье покачивался веер в футляре из слоновой кости. Заметив в толпе придворных фигуру графа Ораса, она остановилась.
- Ваше высочество, - низко поклонился граф, почувствовав на себе её взгляд.
Принцесса холодно протянула ему руку для поцелуя.
- Смею ли я надеяться увидеть Вас на охоте, которую устраиваю в своём загородном имении?
Стелла пожала плечами и отвернулась. Словно немного подумав, она обернулась и, улыбнувшись, ответила:
- Боюсь, Ваша охота будет неудачной. Во всяком случае, сегодняшнего зверя Вы упустили.
- Ну, что, теперь твой Бригерт доволен? – уже в ложе тихо спросила Стелла у принца. – Во всяком случае, у Ораса был крайне потешный вид.
Немного подумав, она добавила:
- Передай Бригерту, что взамен на свою услугу я требую от него хорошей комедии, а не этой нелепицы. Согласись, сюжет так себе. Но, по крайней мере смешное здесь на своём месте – некоторые изображают из себя шутов не только в театре.
На следующее утро ровно в десять Старла вошла в спальню сестры и решительно отдёрнула шторы. Принцесса заворочалась, но не проснулась. Королева присела на край кровати и провела рукой по её лбу.
- Просыпайся, соня! - ласково сказала она.
Стелла неохотно открыла глаза и недовольно посмотрела на сестру.
- Что случилось? - сонно пробормотала она.
- Тебя ждут в храме.
- Зачем?
- Ко мне заходила жрица и сказала, что тебя хотят видеть.
- Но ещё так рано...
- Рано? Уже десять часов! Соня, вставай! – Старла энергично затрясла её за плечи.
- Старла, я не пойду.
- Ну, уж нет! - решительно возразила королева. – Ты встанешь и пойдёшь. Прямо сейчас.
- Ну, сестрёнка, сходи за меня, - канючила сонная Стелла.
- У меня и без тебя забот хватает. Сейчас же вставай!
- Уже встаю, - пробурчала девушка.
На сборы и приведение себя в порядок у Стеллы и ее служанок ушло не менее часа, после чего она соблаговолила появиться там, где ее ждали.
- Наконец-то! – Жрица встретила ее у ступеней лестницы. – Я уже и не знала, как объяснить… Нельзя заставлять их ждать!
- Кого? – Стелла с трудом справлялась с зевотой.
Жрица не ответила и увлекла её в храм. В нем было темно и одуряюще пахло благовоньями.
Дейра приказала служителям плотно затворить двери и уйти. Велев принцессе встать перед статуей Амандина, она поднялась на галерею.
Стелла недоуменно огляделась: она была одна посредине этого огромного, погруженного в темноту, зала.
- Так это она? – нерешительно спросил чей-то голос. Он раздался из-под сводов зала, казалось, с потолка.
- Она, - утвердительно ответил другой. – Конечно, не слишком, но…
- Совсем девочка! – тяжело вздохнул первый голос. – Стоит ли рисковать? Мне кажется, мы ошиблись.
- Все сразу? Нет, это она, я десять раз проверил по Книге. Честно говоря, в первый раз я был удивлен и обескуражен не меньше Вас, а уж Вы-то знаете, что меня мало что может удивить.
- Это верно. Ты точно все проверил?
- Я когда-нибудь ошибался? – фыркнул второй голос. – В моем деле важна точность и беспристрастность. Это она, не сомневайтесь. Весьма бойкая девица!
- Но ведь там нужна вовсе не бойкость… Нам бы молодого человека…
- Лично я предпочел бы кого-нибудь поумнее и опытнее, чем Ваши молодые люди: в них столько гонора.
- Вечно ты видишь во всех гонор, - осуждающе заметил первый голос.
- Я его не вижу, я его чувствую. Ладно, оставим это. Ну, и как она Вам?
- Дитя: и внешне, и по сути. Но ты говоришь, что она его ненавидит…
- Еще как! Да она своей ненавистью и Вам все уши прожужжала. Согласен, толку от нее мало, но выбора-то нет.
- Но ведь это девочка, она не сможет…
- Не я же делал это предсказание! Все вопросы к ней, той, которая это написала. А так все сходится. Хотите поговорить с этой?
«С этой»! Принцессу передёрнуло.
- Зачем? Если ты уверен, то целиком вверяю ее твоим заботам. Только, прошу, будь с ней поласковее, не требуй от неё слишком многого – она ведь еще ребенок.
- Я не ребенок, - сжав губы, процедила Стелла.
- Что? – разом переспросили оба голоса. – Ты, там, внизу, что-то сказала?
- Я сказала, что я не ребенок! И что невежливо говорить обо мне так, будто меня здесь нет, - смело громко ответила принцесса.
- Ну и характер! – вздохнул первый голос. – Ты с ней осторожнее, не надо ломать девочку…
- Этой девочке следовало бы знать, что можно, а чего нельзя говорить в храме, - В голосе второго собеседника промелькнуло раздражение.
- Ничего дурного я не сказала. И, вообще, зачем я здесь? Кто бы вы ни были, по-моему, я вам совсем не нужна. С таким же успехом вы могли бы поговорить без меня. Ума ни приложу, зачем Дейра меня позвала? Чтобы я выслушивала пререкания двух ее друзей? Нет, господа, спорьте без меня. – Стелла решительно направилась к выходу.
- Я бы советовал тебе тщательнее выбирать выражения. Стой, где стоишь, тебя никто не отпускал!
- А меня никто и не приглашал! – огрызнулась в ответ Стелла. Она заметила, как перепуганная жрица спешит к ней с галереи. Девушка ожидала, что вслед за ней выйдут и те двое, но вместо этого под сводами храма разнеслось раскатистое:
- Прикуси язык! Ты бесправная смертная тварь, ты вольна только слушать и молчать.
- Извините, я не знала, кто вы, - на миг опешила принцесса. Но лишь на миг, потому что уже через мгновение с ее языка слетело: - Если вы не против, я предпочла бы молчать в другом месте, чтобы не смущать вас своим жалким присутствием.
Не обращая внимания на эмоциональные жесты жрицы, она взялась за массивную ручку двери.
- Зачем ее жалеть? Ей самое место в Добисе. Слышишь ты, невоспитанная смертная?
Дверь никак не поддавалась, а жрица в ужасе шептала, что теперь она прогневала богов и отныне ей не видать их покровительства.
Но потом, видимо, боги смягчились: вечером Дейра сообщила, что небесное благословление получено.
Началась скрупулезная, закамуфлированная под обычные занятия, подготовка к путешествию в Добис; Старла, скрипя сердцем, отдавала соответствующие распоряжения. Несмотря на неизбежность расставания с сестрой, она втайне надеялась, что что-то помешает Стелле, она одумается и останется дома. Но дни шли, а уверенность Стеллы в том, что она должна ехать, не только не уменьшалась, но, наоборот, крепла. «Виной всему её упрямство и богатая фантазия», - вздыхала королева. Её мучили дурные предчувствия, но она боялась говорить о них сестре. И не только сестре, даже Дейре: Старла искренне верила, что иногда слова сбываются, материализуя потаенные страхи. И она мужественно держала все свои переживания в себе.
Тем же вечером Старла сказала, что теперь Стелле нужно усиленно заниматься.
- Заниматься? - удивилась Стелла.
- Да. Вместе с Маркусом брать уроки владения оружием. – В её голосе читалось искреннее пожелание, чтобы сестра никогда не брала его в руки.
- Хорошо, завтра же я поговорю с его учителем, скажу, что ты разрешила, - неожиданно серьезно ответила принцесса. – Честно говоря, я сама об этом думала.
- Может, все же не стоит? – с надеждой спросила королева. – С тех пор, как ты сказала мне о своем решении, у меня сердце не на месте. Даже не знаю, что со мной будет, если ты, не приведи боги, не вернешься.
- Я вернусь, потому что ты очень-очень будешь меня ждать. А если и нет... – Она замочала. – По крайней мере, я буду уверена, что сделала все, чтобы защитить тебя.
- Стелла, подумай, что ты можешь, одна против этого колдуна? Я, я не хочу потерять тебя!
- А я тебя, именно поэтому я еду. Скажи, будь я юношей, ты отнеслась к этому иначе?
- Нет! – не сдержала себя Старла; в ее глазах заблестели слезы.
Принцесса терпеливо дождалась, пока она успокоиться. Сестру можно понять, но ведь и она делает это не из-за собственного эгоизма. Виновата ли Стелла в том, что у отца не было сына, который, несомненно, поступил бы так же, как собиралась поступить она? Так почему бы ей не занять его место, почему она должна сидеть и ждать конца, подчиняясь сложившимся стереотипам?
- Может, лучше армия? – Королева промокнула глаза и умоляюще посмотрела на нее. – Не просто отряд, как в прошлый раз, а настоящая армия.
- И как ты себе это представляешь? Тебе ли не знать, что у нас нет денег даже на двухнедельный поход. Да и какая разница: отряд или армия - он колдун, ему ничего не стоит расправиться и с тем, и с другим. .
- Тогда что же можешь сделать ты? Маленькая девочка и бездушное чудовище. – Старла налила из графина воды и смочила виски.
- Может, позвать кого-нибудь? – Рука Стеллы потянулась к шнурку для вызова слуг. – Тебе нужно прилечь, ты устала...
- Ничего не нужно, это пройдет. Не стоит никого беспокоить ради моей минутной слабости, - улыбнулась королева. – Видишь, мне уже лучше.
- Это все из-за него. Он изводит тебя. Ты спрашивала, что могу я одна против него... Надеюсь, что-то могу. Во всяком случае, он будет знать, что за мою сестру есть кому заступиться.
- Умоляю, прояви благоразумие! – покачала головой Старла.
- Можно ли назвать благоразумием попытку отгородиться бумажной ширмой от огня? Видеть стремительно надвигающуюся опасность – и делать вид, что не замечаешь её. Пойми, я так не могу.
- Но до этого могла. – Королева с укором посмотрела ей в глаза.
- Я давно думала об этом, это не спонтанное решение. Я начала думать, когда это все началось. Его недавнее появление стало последней каплей.
- Хорошо, это твое решение. Если это именно решение, я уважаю его.
Несмотря на наличие базовых знаний, серьезные занятия по владению оружия давались ей нелегко. Ни умевший гораздо больше нее Маркус, ни тем более суровый Бьедер не давали ей поблажек.
- Не думайте, что все должно получиться с первого раза, даже с десятого раза не получится, так что не расслабляйтесь, а работайте, - говорил её наставник. – Чтобы быть с оружием на «ты», нужно много работать, а не сидеть сложа руки.
И она терпеливо, сжав губы, работала, снося колкие замечания принца по поводу своей техники. Это было тяжело, после занятий ныло все тело, Стелла чувствовала себя никчемной и беспомощной, но не сдавалась. Она брала у Бьедера дополнительные уроки, серьезности и настойчивостью ставя в тупик своего учителя. Та же самая девушка, которая утром жаловалась на усталость, после обеда, когда Маркус занимался верховой ездой, тренировалась до изнеможения. По вечерам принцесса брала отцовский меч, забиралась в самые дальние уголки сада и отрабатывала изученные приемы на подвешенной за веревку кукле.
Стелла была гибкой, как тростник, поэтому многие недостатки техники она компенсировала природным умением уклоняться от ударов.
Постепенно ее руки окрепли, пальцы перестали судорожно цепляться за рукоять меча. Хотя оружие было по-прежнему тяжело для неё, оно перестало быть чужим. Кисть сгибалась свободно, хотя ещё не так, как ей хотелось бы.
Бьедер скупо хвалил её и советовал усердно работать над техникой.
- То, чего Вы достигли – поразительно, но почивать на лаврах ещё рано. Любой мало-мальски обученный воин справится с Вами, - тут же вносил он ложку дёгтя в бочку мёда.
Перемены почувствовал и Маркус – теперь выбить у неё меч было не так-то просто. Но до совершенства ей, разумеется, было далеко – год упорных, целенаправленных тренировок под присмотром опытного учителя – небольшой срок, зато у Стеллы не было недостатка в практике.
Как-то, уже следующей весной, Маркус позволил себе отпустить пару шуточек в её адрес. Стелла смолчала, но не забыла этого и, когда представился удобный случай, решила отомстить.
Она знала, что принц любит гулять перед сном, и решила подстеречь его во время одной из таких вечерних прогулок. Выяснив, что возвращается он всегда одной и той же дорогой, Стелла незаметно вслед за ним улизнула из дворца и осталась поджидать его за стволом большого дерева неподалеку от первых домов предместья. Было немного страшно, – она никогда не гуляла по ночам одна – зато её согревало предвкушение маленькой мести.
Маркус появился со стороны реки; по её расчетам, он непременно должен был проехать мимо ее дерева.
Ничего не подозревающий принц наслаждался звуками и ароматами наступающей ночи, когда что-то тёмное выпрыгнуло из-за дерева и сделало резкий быстрый выпад. Принц испугался, резко натянул поводья, еле удержавшись в седле. Раздался тихий женский смех; еще минута – и он увидел Стеллу, заливавшуюся звонким хохотом.
- Хорошо я тебя напугала? - самодовольно спросила она.
- Ни сколько. - Голос Маркуса дрожал. Но вот от чего: от обиды, задетого самолюбия или негодования? - Зачем ты это сделала?
- Просто хотела пошутить.
- Это не шутки. Разве можно так шутить?!
Стелла по-детски надула губки. Её затея не удалась, и это её злило. Лучше провалиться сквозь землю, чем выслушивать его замечания!
- Погоди, вот возьму и расскажу Старле, где ты гуляла, - пригрозил принц.
- Ну и расскажи, мне не жалко! Пусть моя сестрёнка опять возьмется меня опекать, – недовольно пробурчала принцесса.
- Не подумай, что я ябеда, просто мы беспокоимся за тебя. Пойми, если она узнает, что ты ушла после того, как стемнело…
- Я не маленькая, я умею за себя постоять.
Домой ей не хотелось, и она лихорадочно размышляла над тем, как бы оттянуть миг встречи с дворцовым церемониалом отхода ко сну.
- Старла не говорила тебе, когда мы уезжаем?
Маркус промолчал. Ему не хотелось ехать в Добис, в этом он был абсолютно солидарен с королевой и надеялся, что, доехав до Чериндеша, Стелла повернет обратно.
- Стелла, нам пора, уже поздно,- наконец сказал он.
- Как, уже? Но ведь только появились звезды.
- Старла будет беспокоиться.
- Вечно она обо всем беспокоится! - вздохнула принцесса, воскресив в памяти придворный вечерний ритуал. «Спокойной ночи, Ваше высочество. Приятных Вам снов, Ваше высочество,» - и всякая подобная белиберда, сопровождаемая поклонами и расшаркиваниями. Целый час сидеть, как на иголках.
Королева, несмотря на прохладный ветерок с реки, ждала младшую сестру на открытой террасе. Она волновалась, прислушиваясь к бою башенных часов. На столике стоял недопитый чай.
Королева... Этот титул совсем не вязался с её хрупкой внешностью, и уж куда меньше подходил щуплой девушке, в одночасье превратившейся из подростка в королеву. Она сидела в глухом черном траурном платье, ещё больше подчёркивавшим ее бледность и худобу, перед, казалось, лишённом всяких чувств королевским законником, зачитывавшим завещание её покойного отца. Власть переходит Верховному совету? – Хорошо. Они будут править от её имени до достижения ею совершеннолетия? – Пусть так. Покорность, спокойствие и строгое следование букве долга. И ни слезинки, хотя, видят боги, как ей хотелось тогда плакать! Но титул лишил её этого права, права на личное горе, на личные чувства.
Два с половиной года она терпеливо подписывала приносимые ей бумаги, молчаливо присутствовала на церемониях вручения верительных грамот и набиралась опыта. Когда ей исполнилось восемнадцать, Старла расформировала опекунский совет и занялась проверкой финансов государства. Итоги были неутешительны – в наследство ей досталось много земли, пышный двор и пустая казна. Справедливый суд над «разорителями королевства» дел не поправил, и юной королеве с первых же дней своего правления пришлось учиться экономить.
- Вернулась? - устало спросила Старла, искоса взглянув на Стеллу. – Как же я могу отпустить тебя, если ты не умеешь держать своего слова? Ты же обещала никуда не уезжать по вечерам без Маркуса.
- Если не отпустишь, я уеду, не спросив тебя, - дерзко ответила принцесса.
- Что мне с ней делать? – Старла вопросительно посмотрела на Маркуса.
Принц улыбнулся и покровительствующим тоном ответил:
- Пусть едет, я за ней присмотрю.
Стелла вспыхнула. Нянька? За ней не нужно присматривать. Что он о себе возомнил!
- Вы считаете меня ребёнком, - возмутилась она, – но я не ребёнок!
Девушка сердито топнула ногой, пытаясь хотя бы так выразить своё негодование. Она напоминала кипящий чайник, чья крышка вот-вот должна слететь.
- Перестань, Стелла, - попыталась успокоить её королева, - тебя никто не считает ребёнком. Но признай: иногда ты ведёшь себя, как малое дитя.
- Иногда, но не всегда же!
- Согласись, тебе же лучше будет, если мы поедем вместе, - заметил Маркус.
- Ехать с тобой? – рассмеялась девушка. – Спасибо, не надо, мамочка!
- Стелла, перестань! - прикрикнула на неё сестра; щёки её горели от стыда.
- Я не могу найти на нее управы, - оправдывалась она. – Это настоящий бесёнок! Я никогда не знаю, что она сделает или скажет в следующую минуту. Если бы не этот характер...
- Если бы не мой вздорный характер, ты бы меня так не любила, верно? – докончила за неё Стелла. – Простите меня, я не хотела.
- Так мы едем? – тут же весело спросила она.
- А, уже мы! - съязвил принц; принцесса сделала вид, что не расслышала в его словах издёвки.
- Да. Я уже смирилась с этим, - вздохнула королева. - Только, - голос её дрогнул, - берегите себя, дорогие мои. Ближе вас у меня никого нет, и если...
Она отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слёзы.
Вопреки тому, как представлялся Стелле их отъезд в мечтах, их не провожала вся Лиэрна. Из придворных тоже почти никого не было: официально принцесса уезжала в одну из королевских охотничьих резиденций.
Стелла натянуто улыбалась, не слишком удачно шутила; Маркус молчал. . Королева старалась скрыть волнение и страх под маской спокойствия, но её выдавали предательски подрагивавшие краешки губ. Неимоверных усилий воли стоило ей не выдать себя, не расплакаться здесь, на глазах у своих подданных.
Дождавшись удобной минуты, Старла торопливо сунула в руку принца свиток с картой Лиэны, кошелёк с деньгами и два амулета из храма. Она молча поцеловала сестру, напутствовала Маркуса и громко, чтобы услышали все, сказала:
- Пусть боги будут благосклонны к вам и оградят от Мериада и его слуг. Возвращайтесь до холодов. – И шепотом добавила: - Да уберегут вас боги от слуг Шелока.
- Не бойся, все будет хорошо, - также шепотом заверила её Стелла и уже громко попросила: - Пожелайте нам доброго пути, Ваше величество.
- Доброго вам пути, дорогие мои!
Старла с замиранием сердца наблюдала за тем, как они исчезают из поля её зрения. Пока под охраной, но это лишь до маленького охотничьего домика. Потом они будут совсем одни, одни посреди этого враждебного мира.
Их фигурки все уменьшались и уменьшались. Быстро, слишком быстро, быстрее, чем ей хотелось бы. Может быть, она их никогда больше не увидит, но об этом сейчас не нужно думать. Пока веришь, пока надеешься, они будут живы.
И она осталась ждать и верить.
ГлаваIII
- Ну, и куда мы едем? - спросила Стелла, поглядывая на однообразную линию горизонта. – Мы, случайно, не ошиблись в направлении? Добис-то там! - Она указала на север.
- Нет, не ошиблись, - улыбнулся Маркус. – Если бы мы поехали на север, как ты хочешь, нужно было бы ехать через леса Мена, а там холодно.
- А ты боишься морозов? – задиристо спросила девушка; в глазах зажглись знакомые искорки.
- Я вырос в горах – а зима в тех местах совсем не то, что здесь. Я о тебе забочусь. Кроме того, через Мандины не так-то легко перебраться. Учти, зима приходит в горы раньше, чем в долины. Да и роза ветров там не самая благополучная...
- Может, не стоит петлять, как зайцы? Или это и есть один из тактических приемов, которым тебя учили?
- За всякое дело нужно приниматься с умом. А в данном случае разум подсказывает мне, что прямой путь грозит нам неминуемой гибелью. Знаешь, очень удобно: и на могилу тратиться не придется, все в лучшем виде оформит Мериад в Джисбарле, - пошутил он.
- Хорошо, мы не поедем через Марлины, - согласилась принцесса и мечтательно добавила: – Хотя я бы с удовольствием заглянула в Санину, погуляла по побережью…...
- Так вот для чего ты всё это затеяла!
- Ну, одно другому не мешает.
- Ты ещё вдоволь покормишь чаек, причем без риска неожиданно обнаружить себя на том свете.
- Да, - погрустнела Стелла, - вскоре нам придется уповать только на Аннона и Милалорда.
- Удача нам не помешает.
- Так куда мы теперь?
- Для начала переберемся на тот берег.
Принцесса огляделась по сторонам: дорога резко уходила вправо, выводя к большому тракту. По её расчетам где-то там должен был быть Старый мост, помнивший бог знает сколько её предков.
- Ну, вперед! – подбодрил её Маркус.
- Куда вперед? Там река.
- Как раз то, что нам нужно.
- И как же мы переберемся на тот берег, сеньор умник, если поедем прямо? Вплавь?
- Перестань ныть.
- Кто ноет? – взвилась принцесса. – Я ною?
Маркус нарочито внимательно огляделся по сторонам и ответил:
- Я никого больше не вижу.
- Ну знаешь! –К счастью, не всегда эмоции можно выразить словами.
Уэрлина неспешно несла свои воды посреди низменных лугов, которые ежегодно затопляла по весне. На своём веку ей довелось видеть многое; если бы боги, вспомнив о названии страны, вернули ей голос, она поведала бы и о Долине голубых озёр, и о Мериаде, некогда с восхищением наблюдавшего за Тарис, разбрасывавшей звёзды из рукава. Но голосом ее не наделили, быть может, пожалев путешественников.
Уэрлина была рекой жизни для жителей долины, распростёршейся от моря Уэлике на западе и Черпен на востоке. В нижнем течении, неподалёку от устья, её воды намыли остров Арльз, где любили отдыхать жители Дерги. Принцесса с улыбкой вспомнила о том, как когда-то, ещё при жизни отца, она посетила этот город и помолилась в храме Анжелины… Это было так давно – по меркам её жизни.
Уэрлина... Кому, если не ей, знать всю подлинную историю лиэнского государства? Она была, когда ещё не было поселений, когда берега её ещё не были скованы мостами, когда солнце казалось ярче, а жизнь – прекраснее. Река текла, когда будущие лиэнцы боролись между собой за право примерить корону, текла, когда строились города, когда они богатели, разрушались и возводились заново.
Уэрлина с одинаковым безразличием взирала и на благоденствие, и на крах страны, наивно желавшей процветания без надёжной охраны собственного оружия. Всё это не заслуживало её внимания.
Возле поросшего густой травой берегового откоса приютилась деревушка, образовавшаяся вокруг старой таверны. Деревней её можно было назвать с большой натяжкой – три низеньких домика и длинный скотный сарай; всё выше перечисленное, очевидно, принадлежало хозяину таверны.
- Привал! - с облегчением сказал принц.
- - Мы, что, здесь будем есть? – Стелла скептически осмотрелась и поморщилась. – Тут, пожалуй, и клопы водятся.
Таверна ей не нравилась. Почему? Ну, она была не так шикарна, как столичные гостиницы, построена не по проекту известного архитектора, да и штукатурка на стенах кое-где обвалилась. В прочем, у привыкшей к роскоши и удобствам девушки нашлась бы ещё дюжина возражений против отдыха в простой, ничем не примечательной таверне. Да посудите сами, нельзя ведь соединять такие несовместимые вещи, как простая таверна и принцесса! Вот если бы в ней, к примеру, останавливался какой-нибудь король в изгнании... Тогда бы её гордость не пострадала.
- А чем тебя не устраивает это заведение? Тут есть еда.
- Весомый аргумент, - хмыкнула принцесса.
- Бывают дни, когда он перевешивает все остальные. Постой пока здесь, а я загляну туда и проверю, достойно ли это место лиэнской принцессы.
Маркус легко соскочил на землю и быстрым шагом направился к крытому навесу перед дверью.
- Эй, стой! – окликнула его девушка. – Я пойду с тобой.
Пришлось загнать гордость и брезгливость в дальний угол сознания.
В таверне было сильно накурено, пахло тушёными овощами и пригоревшим молоком, но всё же было терпимо. Стелла замерла на пороге: всё её утончённое существо протестовало против того, чтобы присоединиться к этому обществу, явно не имевшему понятия не только о придворном этикете, но и культуре вообще. Правда, смотря, в некоторых странах еда вилкой и ложкой может считаться верхом культурности.
Принц спокойно, без всякого отвращения, подошёл к свободному столу у окна и поманил подругу.
- Ты хочешь, чтобы я туда села? – брезгливо спросила девушка.
- Да. Не будешь же ты есть стоя!
С этим не поспоришь – пришлось сесть.
Стелла ела неохотно, когда как принц наворачивал за обе щеки. Нет, есть ей хотелось, но вот содержимое тарелки, да и сама тарелка... В общем, желудок вступил в отчаянное противоборство с рассудком. Но первый быстро взял вверх над вторым: к доводам ума прислушиваются не всегда, но попробуйте хоть раз не внять голосу желудка! Человек способен победить даже непобедимых соперников, - и проиграть собственному голоду.
Стелла с наслаждением обсасывала куриную косточку и внимательно наблюдала за посетителями таверны. Весьма непритязательный контингент – какой-то оборванец в углу, прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый человек через стол от неё; рядом с ним ещё двое... Все курят, безбожно курят; кажется, дым скоро пойдёт у них из ушей.
Она отвернулась. Ей, лиэнской принцессе, находиться в обществе этих... хм... людей? Позор! В прочем, потерпеть пару минут можно, тем более, что ждать на улице, пока Маркус поест, ещё хуже, чем ублажать курицей свой желудок. Кстати, курица не дурна.
Человек, охарактеризованный ей, как «прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый», встал из-за стола и решительно направился к девушке.
- Сеньора! - Он сделал вид, будто снимает перед ней шляпу.
Стелла даже не взглянула на него.
- Сеньора! - настойчиво повторил он, щелчком пальцев попытавшись привлечь её внимание.
- Пойдите прочь! - сквозь зубы процедила девушка.
- Ох, извините, я сразу и не признал, что Вы знатная дама! - В голосе у него было что-то развязное и наглое.
- Ещё бы! - буркнула Стелла. – Я лиэнская принцесса.
- Принцесса! – расхохотался незнакомец, нарочито поправив воротник рубашки. – Насколько я знаю, все принцессы сидят в окружении своих дам во дворцах, а не торчат в захудалых тавернах. Где же Ваши придворные дамы, Ваше высочество?
- Отстали по дороге, - огрызнулась девушка.
- Какой язычок! – Он причмокнул, будто от предвкушаемого удовольствия. – А глазки-то! Так и блещут, так и блещут!
- Смотри, не обожгись, остряк!
- Уитни, - подал голос один из его спутников, - а вдруг она и впрямь важная дама? Горожанки не умеют так чопорно сердиться.
- Да это ещё и лучше, Бритт, я всю жизнь мечтал познакомиться с важной дамой. А эта прям тепличный цветочек!
Не щепетильный в вопросах поведения Уитни, на собственном опыте решил проверить, бархатистая ли у принцессы кожа, такая же она приятная на ощупь, какой кажется, но натолкнулся на неожиданный отпор в виде ножа, изящным движением руки приставленного к его горлу. Как оказалось впоследствии, сие простое движение в большинстве случаев гораздо эффективнее многих слов.
Рука Уитни замерла; глаза удивлённо округлились. Он был напуган и ошарашен поведением «тепличного цветочка».
- Если ты, скотина, посмеешь отпустить в мой адрес хотя бы одно замечание или даже просто посмотреть на меня, не то, что бы подойти ближе, у здешнего повара будет из чего приготовить ужин. Ведь здесь, как я вижу, готовят исключительно курятину, - усмехнулась Стелла и резким ударом в грудь оттолкнула от себя оторопевшего лиэнца.
- Я и не знал, что ты так можешь, уже собирался вступиться – а ты и сама справилась, - Маркус сдержанно поаплодировал ей. – Неплохо для начинающей.
- Спасибо! - скривилась принцесса.
Они заночевали на одном из постоялых дворов на большом тракте. Из окна была видна Уэрлина. Хотя здесь она не была ещё так широка, как у залива Чорни, очертания противоположного берега смутно проглядывали сквозь лёгкий молочный туман над водой. Немного южнее этого места в реку вливалась Лиэна, а чуть севернее – тихая меланхоличная Блюр.
Утром, когда позавтракав и расплатившись, они снова двинулись в путь, Маркус не удержался и свернул к реке.
Справа темнели очертания крыш заброшенной деревушки и старого, давно не используемого деревянного моста, окончательно пришедшего в упадок вместе с рыбацкой деревней.
- Как красиво! – Принц полной грудью втянул в себя воздух. – Знаешь, меня так и тянет переехать реку вброд, а не тащиться к Старому мосту.
- Вперёд, сумасшедший! Я тебя из воды вылавливать не буду. – Девушка была не в настроении. – Учти, это не твои горные речки, где даже ребенку воды по колено.
- Да, что ты в самом деле, Стелла, я же пошутил.
- А если серьёзно?
- Если серьёзно, рядом есть мост. Можно было бы переехать по нему, сэкономили бы время
- Ты имеешь в виду эту развалюху? – скептически спросила принцесса, указав на странное сооружение, перекинутое через реку. – Я и шагу по нему не сделаю: он слишком шаткий.
- Вовсе нет! Ты просто боишься, - подколол её принц.
- Мне жалко лошадь: она переломает ноги.
- Нет, - не сдавался Маркус, - ты боишься. Трусишка!
Стелла насупилась и шумно втянула в себя воздух. Спокойствие, только спокойствие... Да какое, к чёрту, спокойствие, если этот наглый коневод так ухмыляется!?
- Кто, если не ты, - продолжал свои нападки принц, - пыталась убедить всех нас, что принцесса Стелла – самая храбрая на свете?
- Да уж не трусливее некоторых, - гордо парировала девушка. – И чтобы доказать тебе это, никчёмный принц с какой-то там горы, я первая перееду на ту сторону.
- Посмотрим, дерзкая девчонка. Ты ведь воды боишься.
- Это кто боится воды? Я? К твоему сведению, я плаваю не хуже, а то и лучше тебя.
- Может быть, я этого не видел. Но ты всё равно трусиха и ни за что не въедешь на этот мост.
- Хочешь, поспорим?
- Я не буду спорить с девчонкой. Они же такие плаксы...
Стелла промолчала.
- Ну? – Принц с усмешкой захлопал в ладоши. – Я жду. Или ты струсила?
Вот ещё! Струсила она, как же! Юношеский максимализм не давал ей покоя. Для неё можно было быть только лучшей, причём лучшей во всём. Она смело въехала на мост, краем глаза наблюдая за Маркусом. Доски жутко скрипели, но, к счастью, не проломились. Благополучно оказавшись на другом берегу, Стелла облегчённо вздохнула. Этот мост и теперь, когда она уже проехала по нему, не внушал ей доверия, а каких-то пять минут назад девушка всерьёз боялась, что её лошадь, а заодно, и она сама, может остаться калекой на всю оставшуюся жизнь.
Маркус оказался не столь удачлив. Мост был без перил, местами доски сгнили и сквозь дыры зияла серо-голубая вода, так что одно из неосторожных движений стоило принцу незапланированного купания. В прочем, его лошадь без труда доплыла до берега.
Девушка и не думала смеяться, но не смогла удержаться: так он был смешон в мокрой одежде, с водорослями и илом, приставшими к сапогам.
- Теперь куда? - весело спросила она и добавила: - Похоже, так мы с тобой далеко не доедем.
- В Чериндеш, только подожди, пока я немного обсохну.
Стелла хихикнула и спросила:
- Тебе помочь развести костёр?
- Как-нибудь сам справлюсь, - огрызнулся принц.
- Между прочим, это была твоя идея, так что пеняй на себя. Ладно, обсыхай, приводи себя в порядок, а я пока поищу дорогу. Нормальную дорогу, - подчеркнула она, - а не козью тропу.
Пустив лошадь рысью, девушка отдалась эфирной стихии, снисходительно позволяя воздушным потокам резвиться с её одеждой и прической. Она следовала за береговой линией, чтобы, не усложняя себе задачу, выехать к Старому мосту и нужному тракту.
Берег петлял, словно змея, стремящаяся укрыться от человека в густой траве. Следуя его изгибам и временами с интересом посматривая на противоположный берег, Стелла вглядывалась за очередной поворот, стремясь угадать, когда же появятся горбатые своды Старого моста. По тому, как резко изменилась окружающая местность, она поняла, что ждать осталось недолго.
Поросшие разнотравьем луга сменили выгоны, постепенно перетекшие в практически лишенные растительности участки, отмеченные следами человеческой жизнедеятельности.
Уступами спускались к воде рыбацкие сети; блеяли сгрудившиеся в кучу овцы в загоне. Узкой полоской тянулся обнесенный плетнем огород.
Сама того не желая, принцесса оказалась на задворках деревушки, приютившейся при съезде с моста. Она помнила ее: как-то вместе с отцом они останавливались на одном из постоялых дворов, кишмя кишевших разного рода путешественниками, в основном купцами. Разумеется, тогда их на постоялом дворе не было; вся деревня на несколько часов принадлежала ей и её венценосному отцу. Да и на постоялом дворе было не в пример чище, чем обычно – безусловно, стараниями распорядителя королевского двора.
Стояло лето, окна были открыты, и они пили чай со льдом, пока им меняли лошадей.
Очаровательное детское воспоминание, жаль, не удалось снова проникнуться атмосферой этого места. Хотя в этом шуме и гвалте вряд ли ожили бы былая тишина, прохлада и позвякивание шпор солдат во дворе. В одну реку не войдешь дважды.
Через узкий проулок между домами Стелла выбралась на дорогу. Лавируя между повозками, загородившими полдороги, она въехала на мост. Вот уж что точно никогда не изменится, так это он! Кажется, что его отполированные временем и водой устои будут стоять вечно.
Она спешилась и, ведя лошадь в поводу, подошла к парапету. Порывшись в кошельке, принцесса бросила в воду мелкую монетку – чтобы вернуться – и некоторое время молча смотрела на степенные, никуда не торопящиеся воды реки.
Маркус все же дурак: стоило рисковать жизнью, беря её «на слабо», если совсем рядом был такой мост!
* * *
Чериндеш был большим городом, выросшим посреди пестрого практически безлесного ландшафта; благодаря небольшому естественному повышению рельефа, он немного возвышался над окружающей долиной. Собственной реки, как у Лиэрны, у него не было, но относительно недалеко раскинулось озеро Мони, а севернее – река Блюр.
Средоточием жизни Чериндеша был храм богини Изабеллы – великой жены Амандина, к мудрости которой не раз взывала королева.
Стелла не считала этот город достойным посещения, и, если бы не Маркус, благополучно избежала бы знакомства с ним. Однако вид храма Изабеллы поколебал её мнение о Чериндеше, и принцесса решила задержаться в городе на пару дней – принц полагал, что для того, чтобы получить совет у жрицы.
Она была прекрасна, эта жрица богини мудрости и счастья: длинные чёрные волосы, такие же глаза... Пожалуй, в неё даже можно было влюбиться. И всё же принц чувствовал что-то странное, неприятное, исходившее от этой женщины. Нет, она была мила, ни одного грубого слова, сама любезность – но всё-таки что-то не то. А Стелла ничего странного в ней не замечала, напротив, она ей очень понравилась, причём на столько, что девушка решила у нее остановиться.
В жертвеннике теплился огонь, отбрасывая блики на статую Изабеллы.
Яркие блики трепетали на руках девушек. Они сидели на полу на тёплых звериных шкурах; Стелла молчала, а жрица монотонным мелодичным голосом рассказывала о людях, приходивших в храм. Её голос усыплял; хотелось положить голову на этот приятный на ощупь мех и заснуть.
Жрица запела о мудрости своей госпожи и красоте её дочерей.
Стелле начинало казаться, что фигуры на стенах оживают, сходят на пол и идут к ней, садятся ближе к огню. «Засыпаю», - подумала принцесса и лишь усилием воли удержалась от того, чтобы не лечь – мягкая шкура притягивала, как магнит.
Заметив, что гостья уже дремлет, жрица заботливо предложила ей прилечь и подложила ей под голову меховой валик. Убедившись, что сон окончательно сморил принцессу, она подошла к огню, зажгла от него факел и осветила лицо спящей.
- Спит, как младенец. – Жрица улыбнулась и бросила факел в жертвенник. Огонь, вспыхнув, тут же поглотил свою добычу.
Тёмноволосая служительница Изабеллы подняла глаза и свысока посмотрела на статую своей богини; по губам её пробежала усмешка. Обернувшись, она снова взглянула на спящую: Стелла безмятежно улыбалась во сне.
Лёгкой кошачьей походкой жрица подошла к прямоугольному чёрному ящичку, спрятанному за одной из полуколонн, открыла его и достала жезл янтарного дерева. Что-то пробормотав, она коснулась его, и жезл превратился в точно такой же, но абсолютно черный. Вместо изображения совы на его кончике появилась волчья голова с разверзнутой пастью.
Женщина расплела тугие косы; тёмные волосы рассыпались по плечам. Она надела вынутый из чёрного ящичка амулет и снова посмотрела на Стеллу.
Огонь бликами играл на её босых ногах, волосах, густых причудливо изогнутых бровях.
-Что ж, пора начинать! - прошептала жрица. Она взмахнула чёрным жезлом и очертила в воздухе круг.
Огонь в жертвеннике задрожал и вспыхнул синим пламенем.
Казалось, храм наполнился сонмом потусторонних существ, тихо переговаривавших на своём уродливом языке.
Пламя вдруг стало нестерпимо ярким, таким, что осветились все потаенные уголки храма, в том числе кончики женских сандалий рядом с галереей, на лестнице в жреческую.
-Дай мне силу, муж мой! - прошептала жрица и простерла руки к потолку.
Стены задрожали и издали приглушённый стон.
Стелла ничего этого не видела и не слышала: она спала спокойным крепким сном, спала, как спит человек, которого не мучают ни сердце, ни разум, ни совесть.
Маркуса в храм не пустили, в дом жрицы тоже не пригласили, поэтому, побродив немного по саду, он более-менее удобно устроился в одной из беседок. Из дорожной сумки и пары плащей получилась неплохая постель.
Ему не спалось, и принц волей-неволей вернулся к обстоятельствам, приведшим его к нынешнему убогому ночлегу, а именно, к странному поведению жрицы. «Ты чужестранец», - сказала она и закрыла перед ним двери. Довольно пространное объяснение, тем более, что другие жрицы никогда не возражали против того, чтобы он скоротал вечерок в их обществе. Хотя, может быть, это и правильно. В конце концов, храм Изабеллы – это не просто храм... Он утешил себя тем, что в каждом доме свои порядки.
Сон не приходил, и принц считал звёзды, думал о том, когда же он вновь увидит любимую гору Анариджи с её зелёными склонами и блестящими шапками снегов, отчий дом в Джосии, где он так давно не был.
А жрица все кружилась в своем бешеном танце, временами останавливаясь и прихлопывая в ладоши.
Запыхавшись, она обернулась и презрительно посмотрела на статую Изабеллы.
- Ты мне не помешаешь, - по-змеиному прошептала она и, рассмеявшись, набросила на лицо статуи покрывало.
- Черная ночь, тьма, расстилающаяся над миром, разомкнись, неспящий страж, подними свое ухо, услышь мои слова! Неутомимый охотник, поднимись сюда, одним прыжком преодолей расстояние, длиною в жизнь. Пусть боятся, пусть слышат твое дыхание, ибо час настал, и работа должна быть исполнена. Взываю к тебе, пёс мой Даур, приди сюда за душой Стеллы Акмелур, пусть ей не в тягость войти в твоё царствие. Да не будет она лишена твоей милости, и не задержится здесь долее положенного, - речитативом повторяла жрица. - Прими душу её, возьми душу её, приведи её прямо к Дрегону! Не прояви к ней своего милосердия!
Она вытащила из мешка заранее приготовленного ягнёнка, спящего так же сладко, как и Стелла, и вынула из-за пояса острый нож. Положив жертву на алтарь, жрица одним движением перерезала ей горло. Алая кровь брызнула на руки, потекла по камням, загораясь чёрным пламенем.
- Неутомимый зоркий охотник, я взываю к тебе! – в исступлении продолжала жрица. – Расскажи господину, что эта женщина, - она указала на принцессу, - причина многого зла, причинённого Тарис. Скажи ему, что душа этой женщины чернее сажи, что, будучи при первом своем рождении колдуньей, она опоила Тарис дурманным зельем, а потом, опасаясь небесного гнева, укрылась в Атмире, дабы потом войти в это тело. Скажи, что она замышляет новое зло, что она хочет открыть то, чего нельзя открывать. Пусть покарает её недремлющее око твоего господина! Позови Мериада, священный пёс! Я не обманываю тебя, я знаю, где Тарис, я вижу Тарис, слышу, кого она зовет. Я знаю, кого она любила и будет любить, кого она ждала и будет ждать. Я знаю все, и правда глаголет моими устами.
Огонь вспыхнул и поглотил ягненка. Жрица довольно улыбнулась, обернулась против своей оси и превратилась в Тарис – чистое юное создание, любимое всей Лиэной.
Совладав с круговоротом мыслей в природе, Маркус задремал. Проснулся он за полночь, внезапно почувствовав, как онемела его рука. Открыв глаза, принц тут же пожалел об этом. Прямо перед ним была морда огромного чёрного пса. «Даур?» - пронеслось у него в голове.
- Ты видел здесь прекрасную Тарис, смертный? - спросил Даур, пристально глядя принцу в глаза. Маркус хотел ответить, но слова замерли у него на языке, когда перед ним выросла ещё одна тёмная фигура: всадник на страшном существе, представлявшем собой нечто среднее между лошадью и драконом. Тут и болтун стал бы молчаливее рыбы.
- Так ты видел здесь Тарис? – нетерпелив переспросил чёрный пёс.
- Нет, - пролепетал принц. Язык никак не желал повиноваться рассудку, в прочем, и рассудок всё больше приходил к выводу, что лучше молчать.
- Кто же там, в храме?
- Жрица Изабеллы и принцесса Стелла.
- Это Марис, - подал голос всадник. Он обернулся к Маркусу, и его окатило волной холода, страшного замогильного холода. Принц не мог пошевелиться, будто загипнотизированная змеей мышь; в ватном теле едва билось сердце.
- Всадник отвернулся, и Маркус обрел былую чувствительность. Теперь он трясся не от холода, а от страха: принц понял, что вслед за Дауром пришел его хозяин. Меньше всего на свете ему хотелось встретиться лицом к лицу со смертью, а тем более ночью, когда шансы человека заметно уменьшаются.
- Твоя подруга в большой опасности, - торопливо заговорил верный четвероногий спутник повелителя теней. – Скорее беги в храм, спасай её! Я призову к тебе помощь Изабеллы.
Даур завыл, и под аккомпанемент этого унылого протяжного звука Маркус со всех ног бросился к храму. Он боялся оглядываться, боялся смотреть по сторонам, потому что все еще явственно чувствовал присутствие смерти, как у него за спиной натянулась ниточка его жизни.
Напряженно вслушиваясь в стук собственного сердца (если стучит, значит еще живой), Маркус по-прежнему ощущал пугающий могильный холод. Наконец холод исчез, и принц облегченно вздохнул. Холодный пот проступил у него на висках. Не хотелось бы ему снова встретиться лицом к лицу с Мериадом!
Двери храма были закрыты. Он толкнул их плечом – не поддались.
- Стелла, ты там? – закричал принц, отчаянно барабаня по крепкому мореному дереву. – Отзовись! Они хотят тебя убить!
Маркус метнулся вдоль здания, ища глазами хоть какую-то лазейку. Приоткрытое окно! Он подтянулся на руках и, толкнув тяжелый ставень, протиснулся в образовавшуюся щель, оказавшись в душном, пропахшем благовоньями пространстве храма.
- Опали ей волосы священным огнём, - прошептал ему на ухо женский голос, наверное, голос самой хозяйки святилища.
Как примерный прихожанин, Маркус, соскочив на пол, немного замешкался, чтобы снять обувь (по неписанному правилу все входящие в храм должны были разуться). Это отняло у него не больше минуты, зато дало приятное ощущение того, что его нельзя упрекнуть в нарушении традиций или проявлении неуважения к лиэнским богам.
В святилище царил приятный полумрак. Приглядевшись, принц заметил Тарис, склонившуюся над Стеллой. Что-то в ней было не так... Конечно, – у неё же не было знаменитой накидки! А ведь небожительница с ней не расставалась.
Почувствовав его взгляд, Тарис обернулась – у нее были горящие безумные глаза. И тут Маркус все понял.
- Да это же богиня обмана! – пронеслось у него в голове. Не раздумывая, он вытащил меч.
- Безмозглый смертный, неужели ты думаешь, что можешь убить меня этим? – Богиня рассмеялась и закружилась на одном месте. Сильный ветер едва не выдул Маркуса из святилища. Он закрыл глаза, пытаясь защитить их от поднятой из жертвенника золы, а когда снова открыл их, увидел перед собой Марис в её подлинном обличии. Смуглая кожа с татуировкой в виде змеи на правой ноге, бело-сиреневые волосы, клоками падающие на плечи и спину, золотая цепь с маленьким черепом, яркое платье цвета пожара...
- Что, беспокоишься о ней? - хихикнула она. – Ничего, скоро вас обоим будет хорошо, скоро вы оба окажитесь там, где таким, как вы, и место. Даур уже здесь, а скоро появится и Мериад.
- Он уже здесь.
- Что ж, прекрасно! Можешь уже сейчас начинать молиться за спасение своей души.
- Он Вам не поверит!
- Да что ты? – расхохоталась Марис. – Даже не надейся, что ты успеешь сказать хоть слово. Все, что ты почувствуешь, - это то, как остановится твое сердце.
- Он не придет сюда, он знает, что здесь Вы.
- Ты все равно её не спасёшь. – Я убью её.
- Посмотрим! - упрямо возразил Маркус.
Марис взмахнула рукой и сжала возникший из ниоткуда нож. Ухмыляясь, она провела пальцем по острому лезвию и бросила многозначительный взгляд на принцессу.
Искать вырванный из рук ветром меч было некогда, и принцу пришлось воспользоваться единственным доступным ему оружием – головней из жертвенника.
Супруга Шелока занесла нож над Стеллой, но Маркус опередил её, взмахнув горящей веткой перед лицом богини. Марис отшатнулась и отступила, выкрикивая проклятия в его адрес.
- Стелла, просыпайся! - Принц энергично тряхнул подругу за плечи. – Да просыпайся же!
- Я разбужу её, - раздался спокойный голос Изабеллы. Богиня сошла вниз откуда-то сверху (с потолка?) в ореоле солнечного света. Напуганная ее сиянием, Марис отступила в привычный ей полумрак.
У Маркуса заискрило в глаза; чтобы не ослепнуть, он вынужден был зажмуриться.
Изабелла коснулась пальцами век спящей. Стелла вздрогнула, пару раз, словно задыхаясь, сглотнула воздух и открыла глаза. Открыла и сразу закрыла, испугавшись лучезарного божественного соседства.
Богиня ласково провела рукой по её волосам и обернулась к Марис.
- За то, что ты осквернила мой храм, - от грозного голоса богини задрожали стены, - я повелеваю тебе исчезнуть. Отныне я беру и девушку, и юношу под свое покровительство.
Ещё раз осенив храм блеском своего величия, Изабелла исчезла. Боги любят красивые слова и запоминающиеся эффекты, но грязную работу за них всегда делают другие.
Марис презрительно рассмеялась ей вслед и неожиданно метнулась к потерявшему бдительность принцу. Ей помешала принцесса: она выхватила из рук Маркуса горящую ветку и хлестнула ей богиню обмана. С громким воем Марис растворилась в сумраке ночи; вместе с ней исчез и таинственный чёрный ящик.
- Спасибо, ты спасла мне жизнь! – В знак благодарности Маркус сжал ей руку.
- Не стоит, ты же тоже спас меня, - она чуть заметно зарделась от смущения.
Шатаясь, из темноты вышла молодая женщина, как две капли воды похожая на мнимую жрицу, чей облик приняла богиня обмана.
- Кто вы? – Друзья инстинктивно встали спина к спине, держа орудие наготове.
- Жрица этого храма. – Женщина провела рукой по лбу и, словно вдруг обессилив, чуть не рухнула на звериные шкуры.
- А та, другая? – осторожно спросила Стелла.
- Не знаю. Вечером она пришла в храм, назвалась странницей, попросилась на ночлег. Я чту законы гостеприимства и с радостью впустила её в храм. Она вела себя учтиво и произвела на меня благоприятное впечатление. А потом... Я и сама не знаю, что было потом, до того, как я очнулась. Наверное, эта женщина подсыпала что-то мне в чай. А вы кто?
- Люди, которых она, приняв Ваш облик, пыталась убить.
- Убийство в храме? – ужаснулась жрица. – Какое святотатство!
Оглядевшись, она остановила взгляд на жертвеннике.
- Здесь кто-то занимался черной магией, - прошептала она. – Как же я сразу не догадалась! Я не достойна быть жрицей Госпожи мудрости. – Жрица опустила голову и закрыла лицо руками.
- В этом нет Вашей вины, у богини обмана много обличий, - попыталась утешить её Стелла и сделала знак Маркусу – мол, принеси ей воды.
Остаток ночи они втроем провели в святилище под божественной охраной. Жрица зажгла благовонья, прочитала несколько молитв.
Уже в предрассветных сумерках, немного успокоившись, они заснули.
На следующий день, когда они покидали Чериндеш, принц не удержался и спросил:
- Может вернемся?
- С чего бы? – удивилась принцесса.
- Просто если на тебя имеет зуб Марис, наши шансы добраться до Добиса становятся чисто гипотетическими.
- Во-первых, они и до этого были абсолютно такими же, а, во-вторых, Марис не единственная лиэнская богиня, кто-нибудь за нас заступится.
- Но чем же ты ей так насолила?
- Видимо, перешла дорогу ее любимчику Маргулаю.
- С чего ты взяла, что он ее любимчик?
- Он же сам говорил, что хочет навязать нам культ Марис – уж, наверное, она любит тех, кто так ревностно ей служит. Да и черная магия – это по ее части.
ГлаваIV
Дорога бежала по холмистым возвышенностям, поросшими редким кустарником и тоненькими деревцами. Изредка попадались деревушки, населённые, казалось, не людьми, а лениво жующими жвачку козами и овцами. Типичное захолустье.
Стелла скучала; до Деринга было далеко, до Ворди тоже. Конечно, городишки так себе – но всё какое-то развлечение.
Ни одной речки, ни единого ручейка...
Где-то впереди собирала свои воды Синди – чрезвычайно противная илистая речушка, мелкая, но быстрая.
- Мы кого-нибудь встретим или нет? - в который раз донимала друга принцесса.– Мне так и не удалось выяснить, научилась ли чему-нибудь у твоего угрюмого учителя.
- Типун тебе на язык! Пусть уж нам и дальше встречаются только купцы и крестьяне.
- Да ладно, я пошутила. Я тоже предпочитаю мирных поселян. Просто скучно…
- На том свете было бы веселее? Скажи мне спасибо за то, что все еще на этом, - подколол её Маркус.
- Не тебе, а богине, - возразила девушка.
- Ну, если уж мы заговорили о божествах, то я, кажется, видел ещё одно, - как бы вскользь заметил принц.
- Слышали бы тебя боги! – закатила глаза девушка. – И кого же ты видел?
- Бога умерших.
- Мериада? - чуть слышно прошептала Стелла, невольно натянув поводья. - Ты ничего не напутал, Маркус? – дрожащим голосом спросила она.
- Нет, я точно его видел.
- Но зачем… Он ведь редко является людям; это дурной знак.
- Его вызвала Марис, приняв обличие жрицы храма.
- Но.… Почему? Ей ведь надо было убить меня, а не напугать.
- Очевидно, она считала, что проще всего отправить тебя в царство мёртвых посредством личного знакомства с самой Смертью. Ну а Смерть устроила бы тебе смерть после смерти, передав душу прямо в лапы Дрегона.
- Неплохой каламбур, – кисло улыбнулась девушка. – До чего же вы все остроумны!
- Не кипятись. Чтобы тебе полегчало, скажу, что когда я его увидел, то не то, что шутить, думать не мог. Конечно, когда я увидел Марис, то то же на миг сердце замерло, но она...
- Как бы она не пыталась мне помешать, я убью ее добисскую собаку, - плотно сжав губы, пробормотала Стелла. – Я ее не боюсь.
Глаза её были серьёзными, до боли серьёзными. Эта серьёзность, эта осмысленное произнесение слова «убью» никак не вязалось с её внешностью. Девушка, молодая, красивая, только вступающая в жизнь – и с ледяным спокойствием думает об убийстве. В ней не было ни тени сомнения в том, что она правильно поняла смысл своего предназначения.
Смелые слова не прошли для принцессы даром. Небо, до этого чистое, заволокло облаками. Низко нависшие над землей тучи не сулили ничего хорошего, так как даже внешне не походили на милые барашки, которые так любят дети.
- Неужели Маргулай? - подумала Стелла. От былой храбрости не осталось и следа; в голове пульсировал один единственный вопрос: «Что делать?». Ответа на него пока не было.
Не разрешив её сомнения на этот счёт того, боги ответили на вопрос: «Что происходит?». Как они это сделали? Да очень просто. Из облаков вынырнул ослепительный Миралорд и завис в воздухе прямо перед Стеллой.
Такого поворота событий они не ожидали. Если бы из этих облаков вдруг возник Маргулай, это больше бы вязалось с ходом событий, но Миралорд?
- Берегитесь! - прогремел в окружающей тишине голос Миралорда. – Вас ищут демоны Шелока.
Коротко и ясно, и, главное, никакой пользы.
Миралорд растаял, растворился в воздухе на глазах изумлённых друзей. Честно говоря, их нечасто баловали вниманием высших сил, пусть даже занимавших в негласной небесной иерархии самое незавидное положение. Они были приятно польщены... и удивлены.
- Нас ищут демоны? Что ж, теперь мы это знаем и можем во всеоружии… - Маркус хотел подбодрить подругу, обратить все в шутку, но не успел: всё вокруг закружилось, засвистело…
Ничего не видно, одна темнота вокруг. И рваные свистящие порывы ветра… Везде ветер, страшный ветер, врезающийся в уши, лицо, тело, душу…
-Может, попытаться прорваться? – Принц, как мог, старался перекричать рёв ветра.
- Тебе бы только шутить!
- Я не шучу.
- И что ты предлагаешь?
- Попытаться пробраться в «глаз» урагана.
Лошади с трудом продвигались вперёд; злобный ветер сдувал их куда-то к Уэрлине. Они боролись с ним около часа, а, может, и больше, пока не услышали плеск воды. Сопротивление враждебной стихии окончилась неожиданным купанием: друзья и оглянуться не успели, как оказались в реке.
Буря утихла, и они увидели, что очутились в водах одной из речушек, образовывавших Синди.
- Спаслись! - с облегчением выдохнул принц, выбираясь из воды. – И чуть не захлебнулись. Честно говоря, я боялся, что все кончится гораздо хуже.
- Примерно так? – Стелла указала на стаю грузных крылатых чудовищ, поджидавших их на берегу.
- Кто это? - спросил Маркус, судорожно отжимая промокшую одежду и проверяя сохранность оружия.
- Иренды и Снейк. – На всякий случай она убедилась, что их никто не подстегает с тыла. Сделать это было не так-то просто: нужно было встать вполоборота, не упуская из вида иренд.
- Снейк? – Похоже, подруга была осведомлена куда лучше него. А ведь это странно, при условии стремления Стеллы к учёбе.
- Да. Вон она, впереди этой армии. Хорошо, что здесь нет сваргов, иначе по нам можно было бы смело заказывать поминальную службу!
Потрясающая компетентность для девушки, которая никогда в жизни не видела ни ирендов, ни сваргов! И спокойна, как будто знает, что делать.
На берегу друзей действительно поджидал десяток чудовищ во главе с легендарной зловещей Снейк – демоном с мордой дракона, телом коня, когтями льва и головами трёх питонов вместо хвоста. Позади неё сидели иренды – огромные птицы, отдаленно напоминавшие орлов. Кроме них там была ещё парочка мелких демонов. Просто диву даешься, откуда в Лиэне столько нечестии! Где только она живет?
- Нам с ними не справиться, - покачала головой Стелла.
Но, чтобы выжить, нужно было драться. Тут действовало простое правило: «Либо ты, либо тебя». В данном случае чаша весов явно склонялась в одну сторону. Не в их сторону. Но думать об этом было некогда.
Принцесса достала меч и в сомнении провела рукой по блестящему лезвию. Справится ли она? Но это была минутная слабость. Повинуясь воле хозяйки, Лайнес врезалась в гладь воды...
При виде оружия демоны трусливо отступили; Снейк осталась одна. Но это была ещё не победа. Чудовище с остервенением бросилась на принцессу, но промахнулось. Совсем чуть-чуть. Зато Стелла не упустила своего шанса: меч отсёк один из хвостов. Снейк испустила душераздирающий то ли визг, то ли стон и буквально провалилась под землю. Едва не угодив вслед за ней, принцесса, гордая первой победой, обернулась к Маркусу: он отчаянно отбивался от ирендов. Они, словно вороны, кружились над ним, пытаясь выколоть глаза. Пришлось забыть о собственных лаврах и придти ему на помощь.
- Я и не знал, что девчонки могут так драться! - восхищённо заметил принц. Фраза далась ему нелегко – ведь девчонки, по определению, не могут быть лучше мальчишек.
- Ты ещё многого не знаешь, - усмехнулась девушка.
Иренды разлетелись; небо снова сияло голубизной. Пейзаж обрел былую умиротворенность с темными точками пасущихся коров и домов по обеим сторонам дороги.
Выше по течению, как ни в чем ни бывало, ловили рыбу ребятишки. Громко смеясь, они шлепали босыми ногами по воде, вытаскивая сети на берег. Наверное, они даже не заметили, что здесь что-то произошло и, конечно, не видели ирендов. Такова уж особенность демонических существ – являться только тем, кому они должны являться, и не тревожить понапрасну чужой покой. До поры – до времени.
- С боевым крещением! – Принц присел на землю.
- Угу, - буркнула Стелла, сев рядом. Ноги отказывались исполнять свои прямые обязанности и держать тело в вертикальном положении.
Утомленные, испуганные кони бродили по прохладной воде. Их мучила жажда, так что река пришлась как раз кстати.
Лайнес, лошадь принцессы, заржала и повела ушами.
Стелла подняла голову и увидела Амбро, игравшего с каким-то камешком.
- Это же любимый пёс Амандина! - промелькнуло у неё в голове.
Но даже эта мысль не могла заставить её встать. Да и с какой стати? Ноги ноют, голова гудит, руки ломит... Словом, если потребуется, можно будет найти кучу отговорок.
Пес Амандина подходил всё ближе, теперь его видел и Маркус. В прочем, его реакция мало чем отличалась от поведения Стеллы. Разлившаяся по телу усталость наливала свинцом не только мышцы, но и разум.
- Как ты думаешь, что ему нужно? – Принц устало покосился на Амбро.
- Понятия не имею. Точно не мы. Наверное, его привлекли иренды или просто надоело гулять по небесным чертогам. Какая разница, Маркус, сиди, где сидишь. Это не бог, это собака бога. Конечно, я его уважаю и все такое, но вставать в его присутствии не обязана.
Маркус кивнул и прикрыл глаза. Собаки богов, лошади богов, птицы богов – у каждого настоящий зверинец, всех не упомнишь, да и стоит ли? Стелла права, по сути общение с ними нужно свести всего к одной формуле: не трогай их – и будет тебе счастье. - Он уже ушел? – лениво спросил принц.
- Нет, еще бродит. Маркус, у меня предложение: давай посидим немного и отыщем какую-нибудь деревушку: жутко хочется поесть и поспать.
- Ты же терпеть не можешь деревенскую еду, - усмехнулся юноша.
- Я – да, а моему желудку нравится. Давай еще пять минут – и подъем?
Принцесса лукавила: через пять минут она бы не встала, да и через десять тоже. Вслед за Маркусом девушка прикрыла глаза и позволила мыслям ленивым нестройным потоком извиваться в полудреме своей головы.
- Хм, отличная парочка, - сквозь пелену усталости донесся до них звонкий женский голос. – И кто же из них тот счастливчик, на которого указала книга?
- Отец говорил, это девушка, - ответил второй голос, более низкий и мелодичный.
- Вот эта? – усмехнулась обладательница высокого тембра. – Да она похожа на растекшееся по земле тесто. Юноша выглядит более крепким, но он не лиэнец. Значит, все-таки девушка?
- Внешность иногда бывает обманчивой, - возразила ее собеседница. – Она полна решимости, и внутри нее действительно что-то есть, что-то отличное от других людей. Чувствуешь?
- Да, что-то мимолетное. Мериад говорит, что он никак не может проследить нить ее судьбы: она рано обрывается, но не заканчивается смертью. Может, ты увидишь?
- Нет, я тоже не могу понять, что с ней случится. Странно, обычно мне не составляет труда рассказать повесть человеческой жизни, но здесь я бессильна.
Заинтересовавшись личностью спорщиц, Стелла приоткрыла один глаз и уже через мгновенье, позабыв о сне, еде и усталости, энергично трясла Маркуса. Через минуту оба были уже на ногах и с подобострастным благоговением взирали на дочерей Амандина, с небесной отстраненностью обсуждавших какое-то древнее предсказание.
Посчитав, что ей, как смертной, не престало в упор разглядывать богов, принцесса перевела взгляд на ее коня - золотисто-серебряного Голдсилка с отливающими бриллиантами копытами. Посмотришь на него – и поверишь, что божественные создания совершенны. Во всяком случае, животные.
Первой на них обратила внимание Натали. Окинув Стеллу оценивающим взглядом, она, прищурившись, изрекла:
-Кто знает, может, ты действительно победишь Маргулая и вернёшься домой со славой. Ты мне нравишься, я буду тебе помогать.
- Знаешь, - обратилась она к сестре, – она милая храбрая девушка с открытым сердцем, но я не вижу в ней ничего такого... Хотя, кажется, во взгляде есть что-то. Что ж, в Добисе мы проверим, правильно ли мы истолковали слова Виарматы.
- Скажи мне, неужели ты не боишься? – Алура спешилась иподошла ближе; теплота ее улыбки обволокла их сердца, превратила их мысли в открытую книгу, осветив самые потаенные уголки сознания. – Понимаю, - кивнула она, - ты любишь сестру больше себя. Ты еще такая молодая, совсем неопытная, а поэтому бесстрашная…
Богиня подошла вплотную к ней и коснулась пальцами ее лба. Ее губы что-то беззвучно шептали, а ее сестра в ответ то удивленно выгибала дугой брови, то хмурилась, то одобрительно кивала головой.
- Жалко, что мне не придется опекать тебя, но, если потребуется, всегда обращайся, - улыбнулась Алура. – У меня есть для тебя подарок, не мой, но все же. Зеркало Анжелины. Думаю, оно тебе пригодится. Держи!
Она протянула ей скромное дорожное зеркало в костяной раме.
Наконец богини исчезли. Стелла облегчённо вздохнула и опустилась на траву.
- Они приходили на меня смотреть, - объяснила она Маркусу. – Наверное, я им не понравилась, ты же слышал, они ожидали увидеть совсем другого. Богам тоже не нравиться выбор Дейры. Ну и ладно! У меня есть мой собственный выбор, и если они не пожелают рассказать мне, что именно Маргулай украл из храма Амандина, я не обижусь. Да, пусть найдут себе правильного исполнителя воли богов, а я спокойно сделаю то, что задумала. Никто не будет мешать, указывать.. – Девушка зевнула.
- Может, они бы тебе помогли, вот Натали обещала помочь.
- Надеюсь, я бы не отказалась от ее помощи.
- Скажи, а я так сильно не похож на лиэнца?
- Я пристрастна, меня лучше не спрашивать, - рассмеялась Стелла. – Да ты не переживай, они богини, они все про всех знают.
- А о какой книге они говорили?
- Понятия не имею, - пожала плечами принцесса. – Мое предложение на счет деревушки все еще в силе.
Амбро по-прежнему играл с камнем, не обратив внимания ни на появление, ни на исчезновение богинь. Для него они были давними знакомыми, а вовсе не существами высшего порядка. Его нехитрое занятие были прерваны появлением Даура, взволновавшим успокоившихся, было, друзей.
- Даур – это не к добру, - шепнул Маркус.
- Если начать молиться прямо сейчас, как ты думаешь, поможет? – еще тише ответила ему Стелла. Она не решалась встать и, замерев, не сводила немигающего взгляда с Провожатого теней, мысленно заклиная судьбу, чтобы он пришел не за ними.
- Отдай этим смертным камень. – Даур был суров и немногословен.
Амбро поднял голову; во взгляде его читалось: «Как бы не так! Я не настолько глуп, чтобы подчиняться тебе».
- Зачем? Кому он нужен? – Пёс накрыл лапами свою добычу.
- Хозяин велел отдать его, - продолжал настаивать Даур.
- Твой хозяин? - усмехнулся Амбро. – Я его здесь не вижу. Да и кто он, чтобы мне приказывать?
- Уж не хочешь ли ты, чтобы я позвал сюда Амандина?! – Шерсть на его загривке вздыбилась.
- А почему бы и нет? – не испугался Амбро. – Ну, что ты сделаешь, вцепишься мне в горло? Ты всегда мне завидовал, потому что я живу лучше тебя, в тепле и ласке, а не мотаюсь по свету в поисках неприкаянных душ, даже не надеясь на скупую похвалу хозяина.
- Не забывай, Амбро, что я могу придти и за твоей душой, - ощетинился Даур, припав к земле. – И хозяин с радостью подвесит тебя в гостиной за твой длинный язык.
Он не посмеет, - усмехнулся пес. – Я не подзаборная шавка.
Даур глухо заворчал и приготовился к прыжку; налившиеся железом мускулы проступили сквозь вздыбившуюся шерсть. Амбро спасло появление Люцера.
- Великий Амандин велел передать тебе, - в своей любимой торжественной манере возвестил он немного присмиревшему псу, - чтобы ты отдал камень девушке и немедленно возвращайся обратно.
Конь Амандина исчез, и к Амбро вернулась прежняя самоуверенность. Если разобраться, Люцер – всего лишь его старший товарищ, как и он, всего лишь один из божественных питомцев.
- Я никому его не отдам, - заявил упрямый пёс. – Он мой, у меня и останется. Так и передай своему хозяину.
- Может, ты мне сам это скажешь, Амбро? - спросил насмешливый голос.
Маркус узнал его- это был Мериад. Значит, комедия кончилась. Да, так оно и есть – вон он стоит и пристально смотрит на Амбро, а у того лапы трясутся. Честно говоря, у принца тоже подрагивали колени. Чертовски неприятное ощущение!
Даур подбежал к хозяину, встал на задние лапы и что-то нашептал ему на ухо. Скорее всего, пожаловался на несговорчивого Амбро. Бог мёртвых кивнул, и пёс вернулся на прежнее место, свысока посматривая на своего присмиревшего товарища.
Мериад перевёл взгляд на Стеллу, и на её долю перепала не меньшая доля тех ощущений, что в своё время пришлось испытать Маркусу. Чувствуешь себя мошкой и боишься, что тебя прихлопнут.
И тут у нее перехватило дыхание; казалось, на миг перестало биться сердце.
Взгляд Смерти ни с чем нельзя перепутать, каждая клеточка вашего тела будет трепетать от страха, вас парализует этот исходящий от него холод, в мгновение ока доберется до вашего сердца, угнездится в мозгу, завяжется петлей вокруг горла. Все ваши страхи выползут наружу, напомнят о себе в полный голос, звонким эхом наполнят ваши уши. Немигающий, лишенный всякого выражения, затягивающий пустотой, взгляд Смерти пугает всех, у кого есть душа, даже у бессмертных время от времени пробегает по спине холодок, когда Мериад смотрит на них такими глазами. К счастью, это всего лишь одна ипостась его глаз, но и в спокойном, будничном состоянии они обжигают смертных холодом.
Взгляд Смерти потух, отпустив бившуюся в конвульсиях душу принцессы.
- Подойди ко мне, - приказал бог.
Стелла не смела ослушаться, у неё даже не возникло мысли прекословить. Чуть живая от страха, она сделала требуемые несколько десятков шагов.
Внезапно всё вокруг потемнело, солнечный свет поблек, и принцесса оказалась в сумеречном подземном царстве. Она удивилась, увидев здесь такие же луга, как на земле. Вот и верь после этого людям, которые утверждают, что там пустота и кромешная тьма! А тут совсем неплохо, только холодновато. Интересно, а чем здесь топят и топят ли вообще?
Из-за ближайшего холма показался страшный Плорициндомарт. Девушка вздрогнула, хотела закричать, позвать на помощь, но слова замерли в горле. Тут и от страха умереть недолго.
- Прочь! – прогремел голос Мериада. - Прочь к своей пещере! У меня для тебя ничего нет.
Он поднял с земли (условно назовём так поверхность, на которой стоят) камень и бесцеремонно бросил в дракона. Тот взвизгнул, как побитая собака, и, виновато виляя хвостом, уполз обратно.
У принцессы отлегло от сердца. По крайней мере её привели сюда не для того, чтобы приготовить на обед дракону.
- Он питается душами, а не живыми людьми. - Заметив её испуг, Мериад почёл своим долгом несколько ободрить её, но в своеобразной форме. – И теми, на которых укажу ему я. Следуй за Дауром, он приведёт тебя к пещере.
К пещере? Какой пещере? Зачем ей туда идти? Стелла осторожно посмотрела на бога, но спросить об этом не решилась.
- Даур, Амбро отдал тебе камень? – Он словно не замечал её присутствия. Да, собственно, кто она такая, чтобы её замечать?
- Нет, но он здесь.
Принцесса обернулась и убедилась, что не её одну силой перенесли в этот мир. Она тихо хихикнула: оказавшись в царстве мёртвых, Амбро заметно присмирел.
- Если не хочешь навеки быть заключённым в пещере Дрегона, отдай мне камень. - Мериад испробовал на псе Амандина один из своих грозных взглядов.
Ему не пришлось повторять дважды: Амбро с радостью расстался с камнем, за что тут же был отпущен на землю. Бог просто взмахнул рукой, и он исчез. Стелле стало как-то не по себе, когда пропал этот последний лучик солнца в сумеречном царстве смерти.
Наступило долгое молчание, во время которого Мериад внимательно осмотрел девушку с ног до головы.
- Ты несколько изменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз, - наконец сказал он. – И пока ведешь себя не в пример лучше, чем тогда в храме. Перестань трястись, я не намерен отбирать твою душу.
Голова девушки отчаянно работала, пытаясь осмыслить его слова. Если ей не изменяет память, она уже слышала этот голос. Но где и когда? «Да в тот самый вечер, а потом еще дважды в храме Амандина, когда ты ему нагрубила,» - подсказали воспоминания.
- Прекрасно, наконец-то ты это осознала, - усмехнулся Мериад, очевидно, прочитав её мысли. – Ладно, на первый раз прощаю, спишу на твой возраст. Подними голову.
Она покорно подняла, непроизвольно закрыв глаза.
- Боишься смерти? Я же сказал: мне не нужна твоя душа, так что перестань молиться. Вот так. И что мы имеем? Симпатичная девушка, подходящая под описание. Надеюсь, из тебя выйдет что-то путное, я этим займусь. Помнится, Дейра что-то говорила тебе о том, что мы от тебя хотим… Да, правильно, уничтожить одну вещь. Свиток, перевязанный алой лентой. Не вздумай его разворачивать, а сразу брось в огонь. Оставшийся пепел собери и развей по ветру. А теперь протяни руку.
Принцесса подчинилась. На её ладонь лёг тот самый камень, с которым недавно играл Амбро. Несмотря на то, что бог только что держал его в руках, он был холодным, каким и полагалось быть всем загробным предметам. Но человеческое тепло действовало на него благотворно: в её ладони камень начал теплеть.
- Сам по себе сейчас он мало стоит, ему нужно вернуть былую силу. - Бог чуть заметно улыбнулся (чтобы подбодрить?) и на мгновенье слегка коснулся её руки.
Стелла быстро отдёрнула руку, вызвав на его лице улыбку.
- Чтобы он стал твоим талисманом, - продолжил Мериад, - нужно, чтобы Дрегон опалил его своим дыханием. Пламя очистит камень от зла, которое успело пристать к нему за эти столетия. Надеюсь, Дрегон не поскупится для тебя на одну из цепочек из своих сокровищ.
- Могу ли я спросить? - робко пролепетала девушка.
- А ты ещё и говорить умеешь? – рассмеялся бог. – Что ж, спрашивай.
- Почему я? Почему Вы хотите, чтобы я убила колдуна?
- Почему, ты узнаешь позже, когда повзрослеешь и будешь в состоянии всё, как следует, осмыслить. Пока тебе просто достаточно знать, что я хочу, чтобы Маргулай был мертв. Но для этого придётся разрушить козни Марис и Шелока, которым он служит. У меня с ними давние счёты, - чуть слышно добавил он.
Подтолкнув её в спину, Мериад свернул к холму, за которым не так давно скрылся Плорициндомарт. Стелла не горела желанием идти туда, но ее никто не спрашивал. Очевидно, шла она не так быстро, как ему хотелось бы, во всяком случае она удостоилась парочки ехидных замечаний, вроде:
- Дохлая муха ползает быстрее. Может, ты начнешь наконец шевелить ногами? Между прочим, я трачу на тебя свое драгоценное время.
И принцесса старалась идти быстрее, несмотря на то, что страх отчаянно сковывал её движения. Весь разум ее был пронизан нитями страха.
- Какие же вы, смертные, трусливые! – презрительно процедил сквозь зубы бог. – Как только можно иметь с вами дело? Весьма ненадежный материал.
За этим холмом оказалась еще целая гряда холмов, поросших высокой иссохшей травой. Почва была каменистая, Мериад шагал быстро, не оглядываясь, так что принцессе приходилось прилагать немало усилий, чтобы не отстать от него.
Потом дорога снова пошла под гору, шагать стало легче. Но идти уже не хотелось: впереди зловеще маячила пещера Дрегона. До неё было ещё далеко, нужно было пересечь небольшую долину, но волны ужаса, исходившие из нее, словно языки пламени, облизывали близлежащие холмы. Казалось, в этой пещере притаилась сама чернота и пустота.
Чей-то душераздирающий стон пронзил полумрак и растаял в воздухе. Стелла замерла и прижала руки к лицу. Мурашки пробежали по телу при одной мысли, даже смутной догадке о том, что там произошло.
- Еще одна душа, ничего выдающегося, - то ли прокомментировал, то ли успокоил её Мериад. Взглянув на нее и заметив её смертельную бедность, он констатировал: - Пожалуй, ты больше и шагу не сделаешь. До чего хлипкий народец! Ладно, стой здесь, я схожу сам.
Вдоволь проникнувшись атмосферой царства мертвых, Стелла наконец получила из рук Мериада талисман на золотой цепочке. Ей по-прежнему казалось, что она не сможет вернуться к ясному солнцу. Но бог её отпустил.
- Для первого знакомства хватит, а то я боюсь, как бы ты раньше времени не предстала перед Дауром. Мне не хочется возиться с твоей душой, искать тебе замену, так что ступай, а то тошно уже от того страха, который ты излучаешь.
На прощание он заставил принцессу посмотреть на себя. Встреча со взглядом его испытующих агатовых глаз не вызвала в ней приятных эмоций, словно кинжалом, пронзив холодом ее тело.
- Запомни: если переметнёшься на сторону Шелока, Даур об этом узнает. А если узнает он, узнаю я. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет? - были последние слова, которые услышала девушка в царстве мёртвых.
Метод кнута и пряника был применён сполна.
По возвращении на землю, в мир яркого солнца, Стелла, немного придя в себя и убедившись, что никто не налагал на нее обета молчания, не преминула рассказать принцу о своих приключениях по ту сторону дозволенного.
Поверив в то, что Камень богов им поможет, друзья повеселели. Но не успели они обсудить все подробности получения этого подарка, как им нанесли последний визит. Даже два последних визита.
- Веселитесь, чувствуете себя в безопасности? Не рановато ли?– Марис эффектно отложила свое появление до конца представления. Она стояла посреди водного потока и не скупилась на презрительные усмешки.
- Ничего, - дав понять, что всё ещё не кончилось, а только начинается, заключила богиня, - скоро вы поймете, во что влезли, земные самодовольные червячки. Вы получили камешек, но посмотрим, сумеете ли вы добраться до Добиса.
Марис по частям растворилась в воздухе, последним исчез ее искривленный усмешкой рот.
- Не верьте ей, - сказал неизвестно откуда появившейся белый пёс. – Ложь и пустое притворство – её второе имя.
Он исчез так же стремительно, как появился, будто галлюцинация, мираж, созданный воспаленным воображением. Друзья так и не поняли, был ли он на самом деле, или был просто игрой света, тени и ветра.
Странно, но как только исчезли все боги, на дороге появились люди. С ними стало веселее, вернее, привычнее. Мир снова обрел прежние контуры, вещи обрели прежний смысл, взбудораженные мысли постепенно вернулись в прежнее русло.
Человек слаб, в нём гнездятся десятки пороков. Удобно устроившись, словно в гнездышке, они дремлют до поры, до времени в самых отдалённых уголках сознания, о которых он сам даже не подозревать. Но стоит прозвенеть маленькому звоночку – и они расправляют крылья, пробуждаются ото сна.
Пороки, крошечные и огромные, страшные и безобидные, есть в каждом, но кое-кто всё же умудряется вовремя подрезать их не в меру оперившиеся крышки.
Таверна была маленькая, но именно поэтому уютная. По обеим сторонам двора росли яблони; отяжелевшие от плодов ветви клонились к незамысловатому плетню, щекотали листьями сушившиеся на жердях глиняные кружки и кувшины.
Таверна стояла чуть в стороне от дороги, на изгибе медлительной, затянутой ряской речушки, протекавшей по окраине деревни. Судя по всему, деревня была богатая – во всяком случае, по берегу бродили тучные коровы.
Друзья сытно пообедали и теперь коротали сонные послеобеденные часы за созерцанием возни мух на стекле. Стелла как раз раздумывала над тем, не стоит ли заночевать здесь, когда в общий зал вошёл человек в сером дорожном плаще. Он остановился у порога и тщательно смахнул пыль с одежды.
- Там моя лошадь, - сухо бросил он хозяину. – Я хочу, чтобы о ней позаботились.
Подождав, пока хозяин выйдет во двор, приезжий подошёл к стойке и налил себе терпкого пива. Хозяйка не обращала на него внимания и продолжала методично вытирать посуду. Незнакомец вынул из кошелька две золотых монеты и бросил на стойку.
- Обед, и получше!
Похоже, он был не разговорчив. Что ж, бывает, но не всякий человек будет начисто обгладывать кости, выедая из них даже костный мозг. Ни в этом дурного ничего нет.
- Путешествуете? – поев, человек обернулся к Стелле.
- Да. А Вы?
- В некотором роде тоже, - рассмеялся он.
Пальцы его что-то теребили под столом; несмотря на все усилия, принцесса никак не могла разглядеть, что именно.
- Не правда ли, игральные карты чем-то похожи на жизнь? – внезапно спросил он.
- Пожалуй, - немного подумав, ответила девушка. – Жизнь – тоже игра.
Маркус в недоумении посмотрел на неё.
- Тут всё просто, не так ли? – Незнакомец по-прежнему разговаривал только с принцессой. – Есть игроки, есть азарт, есть карты... Люди – это короли, дамы, десятки, большинство, правда, простые шестёрки.
Он вынул из-под стола колоду карт и принялся тасовать её; Стелла с непонятным ей самой вниманием наблюдала за умелыми движениями его пальцев. Незнакомец вытащил из колоды бубновую даму и, полюбовавшись ей, положил карту на стол.
- Все люди очень похожи на карты, - задумчиво продолжил он и неожиданно резко, со скрытым злорадством, добавил: - Только всякая карта может быть бита.
Быстрым движением руки он накрыл бубновую даму пиковым тузом.
- Не желаете ли сыграть со мной? – Незнакомец впервые обратился к принцу.
- Во что сыграть? – переспросил Маркус.
- В карты. Премилая игра, не правда ли? – рассмеялся приезжий.
- Отчего же не сыграть. - Принц встал и, игнорируя молчаливые протесты подруги, подсел к незнакомцу. – Играть будем на деньги?
Незнакомец кивнул и протянул ему колоду.
Что-то в его поведении, в его словах не нравилось Стелле, не нравилось в том, как он время от времени стряхивал с себя пылинки, как брал себе карты, как клал их на стол... Он позволил Маркусу пару раз выиграть, – с улыбкой, со странной улыбкой человека, который что-то знает – а потом методично начал увеличивать горку мелочи на своей половине стола.
- Маркус, нам пора. - Принцесса попыталась разорвать порочный круг, в котором оказался её друг.
- Подожди, мы ещё успеем! – отмахнулся от неё принц.
Игра полностью захватила его, и чем больше он проигрывал, тем больше зрело в нём желание отыграться. Ещё одна партия – и удача снова улыбнётся ему.
- Не кажется ли Вам, что мы изрядно опустошили свои карманы? – спросил после очередной партии незнакомец. Он снова перетасовал карты, но не спешил сдавать их. – Деньги – пустяшная ставка; играть на деньги скучно, не так ли?
- А что Вы предлагаете?
- Я предлагаю играть на желания. Проигравший выполняет любое желание победителя.
- Не сомневайтесь, - ехидно улыбнулся он, - я могу исполнить любое Ваше желание. Надеюсь, Вы отплатите мне тем же.
- Всё, хватит! – Стелла схватила Маркуса за руку и буквально выволокла из-за стола. – Мы уезжаем и немедленно.
Несмотря на его возмущение и громкие протесты, принцесса расплатилась по счёту и не успокоилась до тех пор, пока уютная таверна не скрылась за поворотом дороги.
ГлаваV
Деринг умел произвести впечатление, сразу было видно, что ему покровительствует бог богатства. Во всяком случае, он разительно отличался от прочих провинциальных городов, тонувших в мареве сонливости и пыли . Ровные чистые улицы, опрятные домики, тенистые и, главное, в нём было так тепло и уютно.
Разве можно было не влюбиться в эти мягкие изгибы улочек, в эти гостеприимно раскрытые для посетителей лавочек, в лица прохожих, их которых ни один не оставил бы без ответа ваше приветствие?
От тонувших в зелени предместий, так резко контрастировавших с лаконичностью окружающей природы, город разливался во все стороны широкими потоками, которым чужда была какая-либо симметрия. Сверху он напоминал причудливой формы лужу, оставшуюся после сильного ливня.
Чем ближе к центру – тем плотнее застроены улицы, тем больше народу на них. Но эта толкотня не доставит вам беспокойства – вы окунётесь в неё с головой и, закрыв глаза, предоставите ласковому течению улиц нести вас. Куда? Это уже ваше дело, всё зависит от рода ваших занятий. Если вы праздный путешественник, то довольно странно будет встретить вас на тёмном складе какого-нибудь магазинчика, а деловой человек вряд ли прельститься руинами старого города, бережно сохраняемыми жителями уже... В прочем, это не важно. Возраст – вовсе не показатель, ни для человека, ни для города. Одному и пяти лет хватит для того, чего другой добился за полвека.
- Жаль, что здесь нет реки! - сокрушалась Стелла, осматривая город. – Если бы тут была река, Деринг был бы прекраснейшим городом Лиэны.
Она покривила душой. Совсем чуть-чуть. Город ей понравился, но наивные представления о том, что лучше родной Лиэрны города быть не может, мешали ей признать неоспоримую истину. Истину на данный момент.
Как уже отмечалось, Лиэна не блещет достопримечательностями. За исключением Лиэрны (как никак, столица!) и Дерги, путешественники из других стран почти нигде не бывают; ими незаслуженно обойдён вниманием Ари. Деринг же на фоне однотипных городов смотрится неплохо. Даже очень неплохо. Во всяком случае, старый город представляет интерес для тех, кто интересуется историей и археологией. Им будет приятно побродить среди руин и представить, что когда-то и здесь кипела жизнь, а не копошились ребятишки. Да и в жилых кварталах не все дома ощутили на себе последствия противоречивых веяний моды.
Но принцесса была очарована городом и с лёгкостью забыла о столице; ей вдруг открылось, что она без ума от путешествий. И даже от этой дорожной пыли, которой, наверное, пропиталась вся ее одежда.
Они намеревались немного отдохнуть, собраться с мыслями, как выразилась Стелла, и подыскивали место для ночлега. Конечно, в таком городе, как Деринг, было полно гостиниц, и логичнее всего было остановиться в одной и них. Но поведение принцессы редко отличалось логичностью.
Если не гостиница, тогда что же? На память Стелле пришла только Нилла. В детстве они некогда играли вместе. Давние, полу стертые памятью времена... Зеркальный, до блеска натёртый пол, суровые лица в золочёных рамах – и две девочки в забавных рюшах и бантах. Оставшись на минутку без присмотра, они, понятия не имеющие о титулах, этикете и придворных условностях, весело возятся с куклами на полу. Это было так давно – и так недавно.
Интересно, какая теперь Нилла? Уж точно не девочка с голубыми бантами, а молодая барышня. Может, уже невеста... Или даже супруга.
Принцесса с улыбкой вспомнила то время, когда она вместе с отцом поехала в Санину, где и познакомилась с этой зеленоглазой девочкой. Маленькая Стелла очень обиделась, когда Нилла вернулась в Деринг. Теперь, спустя много лет, она с радостью подумала о том, что в этом городе у неё есть кто-то знакомый.
Стелла пустила лошадь шагом. Она чувствовала на себе удивлённые, иногда осуждающие взгляды прохожих и непроизвольно передёргивала плечами, когда кто-нибудь задерживал на ней взгляд слишком долго. Её мучила мысль о том, что её одежда... скажем так, не подходит особе её положения. Может, следовало не полениться и переодеться в близь лежащей деревушке? В прочем, в этой блузе, чёрном длинном жилете что-то было. Одежда сидела на ней идеально и в выгодном свете выставляла достоинства фигуры. Принцесса, несомненно, могла рассчитывать на всеобщее восхищение, если бы не одна маленькая деталь, весьма существенная для общества – на ней были штаны, а не юбка. Присвоение женщиной детали мужского туалета каралось по всей строгости закона почти повсеместно, за исключением, конечно, пары далёких стран, считавших подобное «святотатство» обычным делом. Ну, на то они были и нецивилизованными странами, чтобы позволять такое.
Радовало только одно: то, что все эти люди не догадывались, что перед ними принцесса. Оставалось надеяться, что и не догадаются: девушке не хотелось, чтобы сестра пережила из-за нее пару неприятных минут. Да она бы надела эту чертову юбку, если бы не седельные сумки, не допускавшие таких вольностей, как дамская посадка. В прочем, сама принцесса не считала, что выглядит вызывающе.
- Почему они так на меня смотрят? – не выдержав, спросила Стелла.
- Не каждый день увидишь на улице женщину, ездящую верхом по-мужски, - усмехнулся Маркус.
Девушка промолчала, но предпочла свернуть в тихий проулок.
- Теперь поищем Ниллу. Я знала её родителей. Думаю, если ничего не случилось, она до сих пор живёт у них.
- А что могло случиться?
- Глупый вопрос со стороны молодого человека, - хмыкнула девушка. – К твоему сведению, девушки имеют дурную привычку выходить замуж. Да есть тысяча других причин, по которым они могли переехать! Давай не будем гадать, а просто ее поищем.
- Простите, - обратилась она к проходившему мимо дерингцу, - не подскажите, где находится дом графа Пиолет?
- С радостью, сеньора! Доедете до здания городского суда, выходящего боковым фасадом на этот переулок, и сверните направо по Тенистой аллее. Когда увидите дом под красной черепичной крышей с резным карнизом, смело поверните на улицу Эстраб. Дом почтеннейшего графа Пиолет будет по ней шестым по правую руку.
- Благодарю, любезнейший. - Стелла сунула ему в руку мелкую монету.
Дом графа Пиолет оказался банальнее, чем они ожидали. Не было ни затейливого сада перед высоким подъездом, ни лепнины на фасаде. Даже изящного оформленного дверного портала. Обыкновенный особняк, выкрашенный красной охрой. Сквозь плотно задёрнутые гардины одного из окон первого этажа падали на мостовую мягкие блики света, причудливо переплетавшиеся с яркими всполохами закатного солнца.
Принцесса спешилась, поднялась на крыльцо и несколько раз постучала в дверь специальным молоточком. Ей открыл полноватый слуга в сюртуке странного грязного цвета – то ли желтого, то ли зеленого.
- Прошу прощения, но хозяев нет дома, - с натянутой вежливой улыбкой сказал он. Видимо, не признал в ней знатную даму.
- И их дочери тоже? – Стелле не хотелось уходить отсюда, от этой приятной полоски света, пробивавшейся из-за полуотворённой двери.
- Которой, сеньора?
Этот вопрос озадачил девушку. Разве у них не одна дочь?
- Меня интересует юная графиня Нилла.
- Она давно здесь не живёт, сеньора, - удивлённо ответил слуга.
- Вышла замуж? – Пришла её очередь изумляться.
- Нет, сеньора. Она стала жрицей.
- Опять жрица! – невольно вырвалось у Стеллы. – И где же она живёт?
- Да храм-то Вы и сами найдёте! - фамильярно усмехнулся слуга и самым что ни на есть хамским образом закрыл перед собеседницей дверь, постаравшись подсластить своё деяние словами: - Доброй ночи, сеньора!
- Я такому даже полы мыть не доверила, - буркнула девушка и устало забралась в седло.
Храм Джарфана путники отыскали быстро: его громада ясно выделялась на фоне прочих строений в сгущающихся сумерках. Правда, ворота оказались закрыты.
- Какой милый город! - съязвила Стелла. – Гостеприимнее я не видела!
- Можно подумать, что в храме Амандина ворот не запирают! Давай лучше постучим.
И они постучали. Сначала тихо, потом громче, чуть ли не барабаня по крепким доскам. На соседних улицах до хрипоты заливались лаем собаки, однако за воротами по-прежнему было тихо. Наконец на стук вышел сторож.
- Кто там? - лаконично сонно спросил он.
Многообещающее начало ночи!
- Принц Страны гор и его спутница.
- Чего Вам? – похоже, высокий титул на него не подействовал.
- Нам хотелось переговорить со жрицей.
Судя по всему, легче выломать ворота, чем дождаться, когда их откроют. Но решительные меры не понадобились: в сад их всё-таки пустили. В нём пахло чем-то сладким и приторным; в траве звенели цикады. Атмосфера способствовала здоровому сну, что и подтвердила Стелла, несколько раз зевнув.
- Обождите здесь.
Сторож ушел, а друзья остались ждать, отчаянно борясь со сном всеми возможными способами. От накопившейся усталости принцесса не стояла на ногах и присела на скамейку.
Зашелестела трава, и к полусонным путникам вышла высокая молодая женщина.
- Это вы спрашивали меня? - спросила она, чуть растягивая слова.
- Да, мы, - встрепенулась принцесса и лукаво спросила: - Нилла, Вы меня не узнали?
- Нет, простите, но я Вас не помню.
- Как же, Нилла, а я Вас хорошо помню.
Жрица подошла ближе, подняла выше масляную лампу и вгляделась в лицо девушки. Стелла внимательно наблюдала за ней и по изменившемуся выражению лица собеседницы поняла, что здесь её ещё помнят.
- Неужели это вы, Ваше высочество?! – всплеснула руками Нилла и сделала неуклюжий реверанс.
- Конечно, я. Можно нам остаться на ночь?
- Конечно! Почту за честь.
- Позаботьтесь обо всём, - обратилась к сторожу жрица. – Я хочу, чтобы мои гости ни в чём не нуждались, - и добавила, обращаясь к уставшим путешественникам: - Прошу за мной.
Домик жрицы располагался по правую руку от храма, небольшой, без пышного портика, зато с обширной закрытой террасой, обнимавшей его с трёх сторон. Дом резко контрастировал с ночным сумраком, словно белый парус посреди морской глади.
Они вошли в холл. Его освещала только одна свеча, стоявшая на изящном треногом столике, но жрица отлично ориентировалась даже в темноте.
Через небольшую гостиную и столовую они прошли в жилые помещения. Щедрая хозяйка отвела гостям по отдельной комнате. Та, что досталась Стелле, выходила окнами на юг и сообщалась с крытой террасой посредством стеклянной двери, занавешенной плотной гардиной с увесистыми малиновыми кистями.
Пожелав хозяйке доброй ночи, принцесса разулась и, утопая в мягком пушистом ковре, подошла к кровати. Она несколько минут в раздумье посидела на постели, свесив ноги на пол, а потом задула свечу.
Её разбудили чьи-то голоса в саду. Встав на цыпочки, Стелла сладко потянулась и вышла на террасу. Было ещё рано – рано по её меркам – где-то часов шесть. Решив, что Маркус ещё спит, девушка решила его не беспокоить и, одевшись, вышла в сад. Изящно перекинув через плечо шаль, она смело шагнула в высокую траву. Ещё мокрая от утренней росы, она ласково хлестала по её юбке, босым ногам и домашним сандалиям. Запах утренней свежести дарил обманчивое спокойствие и странное ощущение пьянящей истомы.
Принцесса присела на скамью и, немного подумав, забралась на неё с ногами. Так, полулёжа, она с умиротворением наблюдала за игрой двух птичек.
Идиллическую картину природы нарушило появление Ниллы. Стелла не смогла скрыть досады, недовольная гримаса на миг преобразила её лицо. В прочем, она быстро исчезла. Лицо её приняло серьёзное выражение, но позы принцесса не изменила.
- Доброе утро, Ваше высочество.
Стелла слегка кивнула в ответ.
- Я бы ни за что не осмелилась побеспокоить Вас, но...
Опять есть какое-то «но»! Мерзкое словечко! Стелла со вздохом спустила ноги на землю и пристально уставилась на жрицу. Раз уж начала, то продолжай.
- Дело в том, что сегодня в нашем городе торжество, и нас почтенный губернатор думает, что Вы могли бы произнести по этому случаю небольшую речь. - Нилла волновалась, нервно сжимая в руках платок.
- Что за торжество? – устало спросила Стелла.
- Открытие новой городской ратуши.
- А откуда губернатор узнал, что я здесь? – прищурившись, поинтересовалась принцесса.
Жрица покраснела и смущённо прошептала:
- В каждом доме есть уши.
Как бы Стелле не хотелось отказаться, ей пришлось согласиться. Придется ещё раз сыграть роль принцессы – бесплатного протокольного дополнения официальных мероприятий.
Сад больше не казался таким притягательным, да и утренние посетители уже потянулись в храм, так что, плотнее завернувшись в шаль, принцесса побрела назад к дому.
На террасе Маркус заканчивал собственный комплекс утренней зарядки. Наверное, он не боялся показаться смешным. Коротко пожелав ему доброго утра, девушка прошла к себе и утонула в мягкой перине.
Ровно в десять она была готова расточать царственные улыбки.
Архитектура здания новой ратуши претендовало на изящество, которого у него не было. Большие окна в полукруглых нишах, обилие скульптуры. В прочем, кое-что принцессе в нём понравилось – часы. Простые, но со вкусом.
Покровительственно улыбаясь толпе, Стелла поднялась на специально построенный по случаю торжества помост. Платье приглушенно шуршало, мягкими складками слегка обозначая формы её тела. Томно эффектно взмахнув ресницами, она подала губернатору руку для поцелуя. Боги, как всё это скучно! Церемониал, торжественные речи, тайком зевающие чиновники и престарелые дворяне, старающиеся вздремнуть на солнышке...
Умение, улыбаясь, говорить не то, что думаешь, похоже, исстари было в крови королей. Стелла была принцессой, поэтому без труда с совершенно серьёзным видом на ходу сочиняла всякую чепуху про будущее благоденствие Деринга, неподкупность властей и великолепие здания новой ратуши – словом, произносила самую обычную торжественную речь. В мимике и жестах не было ничего лишнего, только то, что положено по этикету.
Наконец она закончила и с облегчением опустилась на предупредительно придвинутое ей кресло. Вот и всё. Теперь выступит губернатор, а после будет праздничный обед. Лишь бы он не был таким же скучным, как эти претенциозные речи!
Внезапно позади неё послышалось тихое поскрёбывание. Принцесса обернулась, но ничего не увидела. Однако странный звук заинтересовал её, и Стелла начала камень за камнем осматривать стену ратуши. Звук повторился, на этот раз где-то наверху. Принцесса запрокинула голову и заметила, что одна из статуй на крыше подозрительно наклонилась.
- Господа, я хотела бы ещё раз осмотреть здание изнутри. - Инстинкт самосохранения подсказал ей, что лучше немедленно уйти отсюда.
Верхушка дерингского общества недоумённо посмотрела на Стеллу, но всё же последовало за ней. И в этот самый миг аллегорическая статуя богатства рухнула с крыши, упав туда, где за секунду до этого сидела принцесса.
Стелла вздрогнула. Случайность? Не похоже. Она была напугана, но внешне и бровью не повела – показывать страх в таких случаях просто не допустимо.
Губернатор, разумеется, начал извиняться, исподтишка бросая гневные взгляды на архитектора, который и без того готов был провалиться сквозь землю. Тот, в свою очередь, мысленно на чем свет стоит ругал строителей. Одному виделось понижение в должности, другому – тюрьма. Но обошлось: принцесса не отдала никак распоряжений.
Инцидент замяли, раньше времени подав обед. Правда, не в здании ратуши (вдруг обнаружатся еще какие-то опасные для жизни недоделки?), а в доме губернатора. Обедом Стелла осталась довольна, позднее, правда, заметив, что была бы удовлетворенна ещё больше, если за столом звучало меньше тостов и велеречивых речей.
Досадный случай с упавшей скульптурой своеобразным образом подействовал на девушку: она рано легла спать, таким образом, избавив себя от необходимости осмыслить случившееся. Если это действительно важно, то полезнее будет подумать об этом завтра, когда это дурацкое платье перестанет душить её! В нём она чувствовала себя устрицей в раковине. Безусловно, светские беседы и корсет отрицательным образом влияют на умственные способности.
Освобождённая от шпилек, сеток и заколок голова «облегчённо вздохнула» и в блаженстве опустилась на подушку. Сон – лучший способ отгородиться от действительности часов на десять. Но получилось только на семь. Может, виноваты птицы, которые завели утренние трели прямо напротив её окна?
Так или иначе, когда сладкие потягивания и не менее сладкая дрёма порядком поднадоели, Стелле пришлось встать и одеться. Выпив чашечку чая (чайник был ещё горячий – значит, Нилла тоже недавно встала, немногим раньше неё), девушка заглянула в комнату принца: он ещё спал, закрываясь рукой от солнца, бьющего в глаза сквозь неплотно задёрнутые портьеры. Принцесса улыбнулась и тихо притворила за собой дверь. «Спящие такие забавные!» - подумалось ей. Раньше Стелла не замечала таких мелочей.
Она вышла в сад. Свежий ветер подул ей в лицо, принеся с собой лёгкий запах дыма. Стелла бесцельно бродила по садовым дорожкам, раздумывая над тем, чем ей сегодня заняться. Рядом с кустами пионов трудился храмовый садовник, надеявшийся на то, что Джарфан окажет великую милость его детям, принеся в дом богатство – даже служение богам не бывает бескорыстным.
- Жалко будет уезжать отсюда, - подумала принцесса, пытаясь отыскать среди зелени Ниллу или хотя бы услышать её голос. – Но придётся. Вот проснётся Маркус…
Жрица сидела на ступенях храма и тихо разговаривала сама с собой. Заметив Стеллу, она встала и подошла к ней. Оказывается, она ее ждала.
- К сожалению, я вынуждена ненадолго Вас покинуть, - сказала Нилла. – Если Вам что-нибудь понадобится, то обратитесь к одному из моих помощников.
Принцесса кивнула.
Решение было принято: они уедут отсюда через пару часов.
Нилла прошла мимо Стеллы, шелестя складками белого платья с золотым шитьём. Это платье очень нравилось принцессе, и она втайне мечтала сшить себе такое же и похвастаться им на ближайшем дворцовом празднике. Уж ей-то белый цвет идёт гораздо больше, чем Нилле!
Сытный завтрак, поданный служанкой, исправил недоразумение, вызванное пением птиц, - принцесса снова начала зевать. Она привыкла во всём потакать себе, поэтому позволила себе снова сдружиться с подушкой. Сколько она проспала, девушка не знала, но, когда проснулась, солнце было уже в зените.
- Ну и соня же я! - с улыбкой сказала она сама себе. - Маркус, наверняка, уже проснулся и теперь будет целый день дразнить меня совой.
Ни в доме, ни в саду принца не оказалось. На вопрос, не видел ли он Маркуса, садовник ответил, что тот с каким-то человеком ушёл куда-то около часа назад и сейчас, наверно, сидит у него дома. Кто этот человек, он не знал.
Маркус проснулся около девяти, позавтракал и решил в одиночку прогуляться по городу.
- Ждать, пока Ее высочество соизволит встать? Нет уж, пусть спокойно чешет языком с Ниллой, - подумал он.
У самой решётки сада принц встретил того самого человека, которого они вчера расспрашивали о Нилле. Он подобострастно опустил глаза и отвесил Маркусу придворный поклон.
- Ваше высочество, мне показалось, что вам понравился наш город…
- Откуда Вы знаете, кто я? – Маркус судорожно пытался припомнить всех, кто был осведомлен о его происхождении. Список был не так уж велик, в отличие от Стеллы, он предпочитал не щеголять своим титулом.
- Происхождение человека накладывает особый отпечаток на его внешность, слова и поступки, - уклончиво ответил собеседник. – Так понравился ли Вам наш скромный город, Ваше высочество?
- Да, очень.
- В таком случае я мог бы помочь Вам осмотреть его. Это будет такая честь для меня, такая честь...
-Я охотно соглашусь.
- С чего бы Вы пожелали начать? Может, со старины? Заветы прошлого так важны для судеб будущего.
- Вы о развалинах старого Деринга? Я что-то слышал о них, но не думал...
- О, это презабавное зрелище! Местные жители были настолько любознательны и трудолюбивы, что собрали там ценную коллекцию древних вещей. Хранится она в доме у одного моего давнего знакомого. Кажется, там есть кое-что, относящееся к Стране гор.
- Что ж, давайте взглянем на это.
Когда они выходили из храмового сада, их и видел садовник.
Стелла полагала, что принц вернется к обеду, но обеденное время минула, а он так и не появлялся. Не вернулась и Нилла.
Устав ждать и пресытившись созерцанием сада, принцесса решила отправиться на поиски. В конце концов, здесь не так уж много мест, которые могли прельстить молодого человека. Не так уж много, чтобы не обойти их до захода солнца.
Деринг кипел жизнью; по улицам туда-сюда сновали люди, груженные фруктами повозки. Крикливые торговки наперебой предлагали свои товары.
Город считался купеческим раем: сюда приезжали связанные с торговлей люди из многих городов Лиэны: Оурдана, Вана, Морги – и даже из-за Ринг Маунтс. Деринг прочно укрепился в качестве перевалочного пункта между югом, западом и востоком, сколотив на посреднических услугах изрядное состояние.
Но так было не всегда. Старожилы утверждали, что когда-то, всего сто лет назад, процветали совсем другие города. В те времена Деринг еще не казался таким притягательным для торговли, основные товаропотоки обходили его стороной. Он был всего лишь маленьким губернским городком, а королём торговли был Сизен на побережье залива Сирфес, первенствовавший не только в прежней Лиэне, по богатству и значению превосходившей Лиэну нынешнюю, но и на равных соперничавший с портами Сиальдара.
Процветал и Ленс на берегу озера Фаэр, получая товары из Сизена. Он вел активную торговлю с севером.
Но с тех пор, как Добис избрал своим домом Маргулай, многое изменилось.
Ленс исчез с карты совсем быстро: купцы не хотели везти товары вниз по Фен и Сафе. Сизен простоял на пятнадцать лет дольше, постепенно отдавая бразды правления другим портам. Его судьбу окончательно решили чёрные сварги, нахлынувшие на город с берегов Глубокого болота и истоков Дикса. Возможно, что в этом деле не обошлось без помощи Маргулая.
Два города умерли, влив в жилы другого новую кровь. Стелла об этом не жалела. Пусть погибнут хоть два Сизена, но останется один Деринг.
Справедливости ради, Деринг был центром только сухопутной торговли и не мог в полной мере соперничать с двумя городами, расположенными на побережье – Мари и Анжером. Но если бы рядом было море...
Казалось, здесь царило полное благополучие; самим своим существованием Деринг шел наперекор плачевному финансовому положению страны. Принцесса восхищалась аккуратными домами, садами, где аппетитные фрукты свисали прямо на улицы, - но никто их не срывал! Девушка втайне мечтала, чтобы все города Лиэны были похожи на Деринг, своеобразный рай на земле.
Стелла быстро поняла, что найти Маркуса в этом море людей почти невозможно, поэтому решила расспросить о нем кого-нибудь из местных. Она подошла к одной из жительниц благополучного, по мнению Стеллы, города – веснушчатой кареглазой девчонке, сидевшей за низеньким забором плодового сада. Она отдыхала, облокотившись о доски ограды, и жевала сочное румяное яблоко. Похоже, эта святая простота даже понятия не имела, что перед ней лиэнская принцесса. Что ж, это даже к лучшему – люди любят подобострастничать и льстиво лгать власть имущими.
Внимательно выслушав вопрос, веснушчатая дерингка указала на противоположную сторону улицы и, не переставая жевать, ответила:
- Он зашёл к Мерку.
Не слишком любезно, даже немного по-хамски, зато правдиво.
И Стелла отправилась к Мерку.
Им оказался добрый седовласый старичок с маленькими глазками, выглядывавшими из-под густых бровей. Он тоже понятия не имел о её происхождении, очевидно, по причине преклонного возраста и замкнутого образа жизни. В прочем, обычные люди не обязаны были её знать: они ведь никогда ее не видели. Лиэрнцы – это особый случай, они в силу места проживания знали в лицо весь высший свет.
Мерк внимательно выслушал её, но ничем помочь не смог. Он решительно ничего не знал о том, где может быть Маркус, хотя и не отрицал, что принц побывал в его доме вместе с каким-то человеком. Лица его он почему-то не запомнил, хотя и был уверен, что этот человек ему знаком.
- Это, наверное, кто-то из Лейков, - предположил Мерк. – У них все родственники два раза в год ездят в Фарендардуш-Гард и привозят оттуда всякие диковинки. Ну и разбогатели же они на этом!
- Говорят, - заметил он, чуть понизив голос, - что они даже живут в Ленсе, когда бывают в тех краях.
- Но там же сварги и Шелок! – ужаснулась девушка.
- Мне до этого дела нет, я им не судья. Поищите-ка Вашего друга, на Янтарной улице. Отсчитайте пятый дом по левую руку и спросите Долли Лейк.
Стелла поблагодарила услужливого старичка, но искать Янтарную улицу не стала. Она решила вернуться в храм и дожидаться Маркуса там: должен же он был когда-то вернуться! Шумный город утомил ее, да и поиски принца в этом пчелином улье были равнозначны попытке отыскать иголку в стоге сена. Вот если он не вернется до темноты, нужно будет бить тревогу и отрядить кого-нибудь на поиски.
Когда Стелла устало опустилась на скамью в саду храма Джарфана, она увидела в конце песчаной дорожки жрицу. Поздновато она вернулась!
- Вы выглядите усталой и встревоженной. Что-то случилось? - спросила Нилла, присев рядом с ней.
- Да Маркус куда-то делся. Я с ног сбилась, пытаясь его найти. Он ушел ещё утром и до сих пор не вернулся. Вы его не видели?
- Видела, Ваше высочество. Мне кажется, он сошёлся не с теми людьми.
- Почему Вы так решили? – удивилась девушка.
- Я видела того человека, Ваше высочество, - тихо ответила Нилла, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Он здесь раньше не жил.
- И что из этого?
- Боюсь, я не смогу объяснить Вам, но он дурной человек.
- И что же делать?
- Когда Его высочество вернётся, поговорите с ним.
- Поговорить? Но о чём?
Жрица ещё раз огляделась, на этот раз внимательнее, и перешла на шёпот.
- Этот человек которого старый Мерк принял за Лейка, вовсе не тот, за кого себя выдаёт. Более того, я не удивлюсь, если узнаю, что это сам Маргулай.
Стелла с ужасом посмотрела на Ниллу: ее глаза светились искренним беспокойством, не похоже, чтобы она лгала ей.
Ну и дела! Похоже, колдун решил сделать ход конём.
- Но тогда я должна его предупредить, - робко предположила принцесса. Ей почему-то казалось, что жрица ей обязательно возразит.
- Предупредите, но не думаю, что Вы сможете его найти.
Стелла тряхнула волосами, давая понять, что для неё нет ничего невозможного.
- Я его найду, даже если придётся перевернуть с ног на голову весь Деринг, - решительно заявила она.
Нилла кивнула головой; по её губам скользнула улыбка. Казалось, она не доверяла самонадеянным словам Стеллы.
- Только будьте осторожны и проявите благоразумие, - тихо напутствовала её жрица и, заметив группку просителей у дверей храма, направилась к ним. Это означало, что принцесса должна была сама найти и спасти Маркуса.
И она, позабыв о страхе потеряться в чужом ночном городе, снова вышла на улицы Деринга.
Принцесса шла быстрым решительным шагом, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Она во что бы то ни стало должна найти Янтарную улицу и поговорить с Долли Лейк: тогда она точно будет знать, ошиблась Нилла или нет. Разумеется, Стелле хотелось, чтобы она ошиблась, но мысленно она уже пригтовилась к худшему. Встреча со Снейк в самом начале пути убедила её в том, что никто не будет ждать, пока она окажется в Добисе, чтобы уничтожить ее, а, заодно, и Маркуса. Все же, не стоило его сюда втягивать, да и советы сестры казались теперь мудрыми и взвешенными. Ей следовало остаться с ней, а не бросаться сломя голову прямо в пасть льва. Но, что было, то было, сейчас есть только то, что есть, и в настоящем она должна найти Маркуса.
Сама того не ожидая, Стелла столкнулась с принцем на перекрестке. В толчее, среди повозок, напряженно вглядываясь в вывески, она не заметила его, он сам подошёл к ней.
- Я искал тебя, Стелла. – Маркус тронул ее за плечо и оглянулся, будто ища кого-то. – Я хотел сказать, что остаюсь. Деринг мне нравится, я поживу здесь немного. А, может, даже куплю здесь дом.
Стелла застыла с открытым ртом: она не ожидала услышать такое. Где это видано, чтобы принц променял дворец на лачугу? А ведь он души не чаял в Джосии - и теперь вдруг Деринг...
- Но почему? – выдавила она из себя, отведя друга к ограде какого-то дома. Тут он, по крайней мере, не сбежит от неё.
- Я познакомился с одним человеком… - Маркус говорил быстро, отрывисто, в совершенно не свойственной ему манере. – Он обещал найти для меня место под лавку на главной улице.
- Ты будешь торговать?! - От удивления глаза её необыкновенно расширились и стали круглыми, как у рыбы. – Но ты принц!
- Ну, сам я торговать не буду, - смутился принц. – Этим займутся мои помощники.
- Какие помощники? – Мозг её лихорадочно работал, пытаясь связать воедино разрозненные крупицы информации. С кем это он связался? – Я всегда знала, что ним нужен глаз да глаз, - подумала она.
- Ну, - замялся Маркус, - во-первых, тот человек, с которым я познакомился сегодня. Он и один бы торговал, но ему нужно уважаемое и знатное лицо, иначе с ним не хотят иметь дела.
- Значит, он будет торговать, а ты – получать проценты?
- Верно.
- А нельзя получать проценты в Лиэрне или Джосии? Какая разница, от тебя ведь потребуется всего лишь поставить подпись или разрешить пользоваться твоим именем.
- Нет, - покачал головой принц, - я должен жить здесь, это важно.
- Странно… А откуда он везёт свои товары?
- С севера. Он упоминал какие-то города, но я не помню... Ленс, кажется, да, он говорил о Ленсе. Наверное, маленький приграничный городок, я о нем никогда не слышал.
Стелла сразу всё поняла. Чтобы сообразить, что принц попал в беду, достаточно было упоминания этого города. Корчит из себя важного взрослого – а не знает элементарных вещей!
Она не умела ничего откладывать на потом, делать что-то наполовину и, желая открыть ему глаза, не стеснялась в выражениях своих эмоций.
- Знаешь, кто твой успешный торговец? – вскипела принцесса. – Как ты сразу не понял?! Это Маргулай или даже сам Шелок - вот кто твой новый знакомый!
- Я тебе не верю.
- Не веришь? Тогда смотри!
Девушка сорвалась с места, свернула за угол, волоча за собой упирающегося принца. Как она и предполагала, там его поджидал будущий компаньон. Стал бы Маркус так косить глазами, если бы его там не было! Нужно было разоблачить этого предприимчивого типа.
Возможно, у Стеллы ничего не вышло, если бы не Нилла. Стелла ошиблась, решив, что жрица решила не вмешиваться в судьбу принца. Зная, что принцесса вновь отправилась на поиски, она, немного выждав, стараясь не привлекать внимания, последовала за ней и возникла на сцене в самый нужный момент.
Жрица незаметно подошла к мнимому торговцу и, неожиданно для всех, крикнула, взмахнув жреческим жезлом:
- Открой своё истинное лицо!
Очертания незнакомца расплылись в чёрном дыму, но принцесса успела заметить, что лицо у него было неприятным. В прочем, неприятное – это не то слово. Оно было отвратительным и злобным... как у Шелока. А, может, это и был Шелок?
ГлаваVI
Вокруг были бесконечные холмы – низкие и высокие, крутые и пологие, изрезанные спиралями тропинок, они окружили дорогу, словно войска неприятеля осажденную крепость. Ни ручейка, ни речушки. Кое-где, правда, попадались болотца с мутной коричневатой застоявшейся жидкостью, но назвать ее водой язык не поворачивался. От такой, с позволения сказать, водички в лучшем случае болел живот, а в худшем вас могли со всеми возможными в данной местности почестями похоронить на ближайшем кладбище – под каким-нибудь бугорком за ближайшим поворотом. Более удачливые могли рассчитывать на местечко на деревенском погосте. Местные жители давно отказались от подобного «счастья» и предпочитали рыть колодцы для более-менее сносного существования.
В свете недавних событий путешественники решили свернуть с большого тракта на одну из боковых дорог. Места, конечно, стали еще пустыннее, заодно душу грела слабая надежда, что здесь их на время оставят в покое. Да и в отношении преступности так тоже было спокойнее: где большие караваны, там большие деньги, а где большие деньги, там полным-полно разбойников.
После нескольких часов подпрыгивания вверх-вниз по холмам дорога наконец побежала по более-менее сносной равнине, облюбованной для своих владений очередным феодалом. Хотя не только этот барон, но и его ближайшие предки не жили здесь, а их родовое гнездо заросло бурьяном, крестьяне, живущие на этих землях, исправно платили установленную подать.
Возле некого подобия изгороди – череды острых кольев, воткнутых в землю и соединённых истёршейся верёвкой, – играли дети: мальчик и девочка. Они весело возились в пыли, награждая друг друга шуточными тумаками.
Стелла остановилась и с улыбкой наблюдала за их вознёй.
Когда дети кувыркались на земле, они казались обычными детьми, но стоило девочке, более ловкой и вёрткой, подняться на ноги, как принцесса увидела, насколько она худа. Высокая, кажущаяся ещё выше от неестественной при её здоровье худобы, с синяками под глазами, в разодранном и кое-как зашитом платьишке, едва прикрывавшим её покрытые ссадинами коленки, девочка производила не лучшее впечатление. И всё же она была весела и подвижна.
Почувствовав на себе пристальный взгляд незнакомого человека, девочка торопливо отдёрнула платье и прижалась к изгороди, да так, что сдерживавшие её верёвки чуть не порвались. Она была напугана.
Её брат обернулся к предполагаемым обидчикам; на лице его была написана решимость во что бы то ни стало защитить сестру. Он поднял сжатые в кулачки руки (парню было лет десять, не больше; девочка была чуть старше), и принцесса заметила уродливый зигзагообразный шрам, тянувшийся от запястья вниз по руке.
Мальчик хмуро смотрел на них, но молчал. Взгляд его был слишком серьёзен для десятилетнего паренька.
- Откуда это у тебя? – спросила Стелла, указав на шрам на руке.
Парень упорно молчал, крепко сжав губы.
- Не бойся меня, - принцесса попыталась ласково погладить его по голове, но мальчик увернулся. Он явно не доверял ей.
- Как тебя зовут? – Стелла не пала духом и решила поговорить с девочкой – как-никак, девочки обычно разговорчивее мальчиков.
Расчёт её оправдался: девочка ответила.
- Герда, - тихо прошептала она.
- Хочешь я дам тебе монетку?
- А за что? Деньги просто так не предлагают.
Странный жизненный опыт для ребенка. Девушка опешила от её вопроса и не сразу нашлась, что ответить.
- За то, что ты и твой брат (ведь это твой брат, не так ли?) немного поговорите со мной.
- Просто поговорим? – недоверчиво переспросила девочка.
- Да. Поверь, я вовсе не желаю тебя обидеть.
Принцесса достала из кошелька две медных монетки и протянула Герде. Та по-прежнему недоверчиво смотрела на неё, но всё же протянула исхудалую ручку за деньгами. Её костлявые пальчики жадно сжали монеты.
- А теперь, Герда, скажи мне, как зовут твоего брата?
- Асмус.
Герда осмелела и сделала шаг от спасительной ограды.
- Откуда у него этот уродливый шрам на руке?
- Это всё сеньор Раже. - Губы её сжались в тонкую ниточку, в глазах блеснула злоба.
Стелла слышала, как при упоминании этого имени заскрежетал зубами мальчик. Они оба ненавидели этого человека. Но за что?
- А кто этот сеньор Раже?
- Управляющий.
- Он бил мою маму, - подал голос Асмус.
От нахлынувших воспоминаний лицо его стало жёстким, а руки снова сжались в кулаки.
- А где сейчас твоя мама? – Принцесса предпочла сменить тему.
- Пошла продавать овец.
От пытливого взгляда Стеллы не скрылось то, что на глазах Герды навернулись слёзы. Судя по всему, их незамысловатое семейное хозяйство и заключалось в этих пресловутых овцах.
Разжалобившись, принцесса подарила девочке еще несколько монет.
- Маркус, - тихо спросила девушка, отведя друга в сторону, - тебе не кажется, что во всём этом следует разобраться?
- Ну, если ты так считаешь... – В его голосе не слышалось особого энтузиазма.
- Да, считаю. Если бьют женщин и ранят детей – это серьёзный повод принять меры.
- Если хочешь, напиши их сеньору.
- Маркус, он ограничится отпиской и ничего не сделает. Посмотри на их лица: тебе их не жалко? Если бы при тебе били ребенка, неужели ты не вступился бы?
- Конечно, да.
- Тогда пошли.
И она взяла дело в свои руки, попросив Герду показать им их дом. Девочка согласилась не сразу, но все же согласилась.
Известное выражение «шаром покати» как нельзя лучше характеризовало внутренний вид дома Герды и Асмуса. Снаружи он выглядел не лучше – заброшенная, разваливающаяся ферма, крытая старой соломой, с кучей подпорок и лишь одной толком побелённой стеной. Рядом с домом был опустевший загон для овец, где одиноко кричала старая облезлая коза. Когда-то на ферме было два сарая и большой коровник, но теперь от них почти ничего не осталось.
Пол в доме был земляной; вдоль стен были разбросаны соломенные тюфяки. Угли в очаге – единственном содержавшемся в порядке месте дома – чуть тлели угли; первое, что сделала Герда, войдя внутрь, - проверила, не потухли ли они.
Девочка засуетилась в поисках стула и всё-таки отыскала таковой в соседней комнате, но Стелла, поблагодарив её за заботу, отказалась сесть. Она в третий раз за последний час достала кошелёк и, немного поколебавшись, вынула золотой лиэн.
- Это тебе, милая, - девушка вложила монету в дрожащую ладошку Герды.
Большей радости на лице ребёнка ей ещё не доводилось видеть. Девочка просияла и чуть не прыгала от радости. В порыве благодарности она прильнула губами к руке благодетельницы и зашептала:
- Как Вы великодушны, сеньора!
Стелла осторожно отняла руку от ее губ и погладила девочку по светлой головке.
- А теперь, - голос у неё стал жёстче, - ведите меня к этому сеньору Раже.
- Нет, нет, только не к нему! – в ужасе замахала руками Герда и тихо прошептала: - Я его боюсь.
- Не бойся, он тебе ничего не сделает.
Таинственный злодей, управляющий барона, жил возле ветшающего с каждым годом господского дома в недавно заново покрашенном двухэтажном доме с конюшней, жирел за счёт дополнительных поборов и увеличивавшейся по его усмотрению платы за землю, не прочь был сладко поспать (желательно не один), сытно поесть и проехать с утра милю – другую
Принцесса вошла в это вместилище благосостояния без стука, с помощью Маркуса решительно убрав со своего пути преграду в виде слуги. Хлопая дверьми, она, наконец, обнаружила хозяина дома в столовой. Принцесса была полна решимости испортить ему пищеварение.
- Это Вы сеньор Раже? – бросила с порога Стелла.
- Кто это ещё? – недовольно пробурчал управляющий. – Я же говорил, чтобы не смели... Канцен, я велел никого не пускать!
Канцен был его слугой. Тем самым слугой, который попытался убедить их, что нельзя входить без доклада. На ругань господина он отвечал лишь тяжкими вздохами и робкими бессвязными фразами: «Но ведь они... Она же...».
Наконец Раже снизошёл до того, чтобы встать из-за стола, и подошёл к нежданным гостям.
- Ну, что Вам угодно? – В тоне его не было ни тени уважения.
- Мне угодно знать, по какому праву Вы дурно обращаетесь с женщинами и детьми, почему люди у Вас чуть ли не мрут от голода прямо на дороге. - Лицо её раскраснелось от гнева, грудь тяжело вздымалась. – По какому праву...
- А Вам-то какое дело? – грубо оборвал её управляющий. – Не хватало ещё, чтобы какая-то девчонка указывала мне, что мне делать! Шли бы Вы, девушка, обратно домой. Канцен, проводи!
- Нет, я не уйду! – Стелла решительно подошла к столу, отодвинула стул и села.
- А я говорю, уйдёте! – лицо Раже перекосилось от злобы.
Он решительно шагнул к ней, но, наткнувшись на её взгляд, в нерешительности остановился.
- Вы, вообще, откуда взялись? Я всю округу знаю… Дочка какого-то арендатора?
- Маркус, - нарочито надменно сказала принцесса, - объясни ему, что все люди некоролевского происхождения в моём присутствии не имеют права сидеть, а так же, проявляя уважение к моей особе, должны вставать на колени и целовать мне руку.
- Этого ещё не хватало! – вспылил управляющий. – Чтобы я встал на колени перед какой-то девчонкой!
- Ничего, встанешь. Ещё о пощаде просить будешь, - прошипела девушка.
- Вон отсюда! – Лицо Раже стало пунцовым. Он протянул руку, чтобы ухватить дерзкую посетительницу за плечо, но Маркус решительно предотвратил оскорбление королевской особы.
Неторопливым движением Стелла достала аккуратно свёрнутую бумагу с гербовой печатью и протянула Раже. Тот быстро пробежал её глазами и побледнел. На лице его в строгой последовательности сменились удивление, страх и подобострастие.
Он бухнулся на колени и попытался поцеловать ей руку, но принцесса брезгливо отдёрнула её.
- Чтобы завтра же на двадцать миль в округе не было ни одного голодного, а сегодня... – она задумалась, - сегодня я желаю написать письмо Вашему господину. Как его зовут?
- Барон Эрон Дорджет, Ваше высочество, - пролепетал Раже. Он уже видел Дамоклов меч, нависший над его головой.
- Прекрасно. Бумагу, перо и чернила!
Тут же, на том самом обеденном столе, за которым всего четверть часа назад беззаботно обедал не чистый на руку управляющий, на него была написана лаконичная жалоба и предписания о наказании – так, ничего серьёзного, всего лишь энное количество ударов плетью (разумеется, публично) и крупный денежный штраф в пользу государства. О том, что Раже должен быть лишён места, Стелла даже не упомянула – это само собой разумеется.
Её подпись в конце бумаги поставила точку в её участии в этом деле.
- Ловко ты с ним! – когда они вышли, наотрез отказавшись от трапезы и крова, похвалил подругу Маркус.
- Да пустяки, - покраснела девушка. – Он так меня разозлил… Видят боги, Маркус, если бы он продолжал в том же духе, я бы велела его повесить.
- Даже так?
- Именно так. И папа бы меня одобрил.
- А Старла нет, она сказала бы, что надо было проявить благоразумие.
- И я его проявила. Ладно, забыли!
Покинув владения барона Дорджета, дорога побежала по дну оврага. Некогда здесь протекала река, но теперь от неё осталось только высохшее извилистое русло, по которому пролегла одна из дорог в Оду.
Внимание Маркуса привлекли странные холмы, похожие на могильные курганы; у него на родине такие делали из камней, засыпая их сверху землёй или забрасывая ветками.
- Что это? - спросил он.
- Не знаю. - Стелла взглянула на странные холмы: их очертания ей ни о чём не говорили. – Если хочешь, давай спросим у кого-нибудь.
Эти возвышенности её не интересовали, но раз Маркусу так хочется... Им всё равно нужно заехать в деревню: провизия на исходе. Кроме того, ужасно хочется вздремнуть после обеда в постели, а ещё лучше на сеновале – от травы так приятно пахнет...
Они попытались подняться по крутой тропинке, но это оказалось труднее, чем казалось вначале, так что пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы.
Принцесса не ошиблась, предположив, что неподалёку есть деревушка; это послужило изрядным утешением после утомительного подъёма.
В деревне было всего пять домов. На вид все чистые, хотя не слишком аккуратные. Но это неважно, главное, чтобы в них кто-то жил и у этого кого-то было молоко – Стелле почему-то очень хотелось молока, хотя раньше она не испытывала особой любви к этому продукту.
На скамейке возле пятистенного дома с большим сараем сидела старая лиэнка и мотала пряжу.
- Простите, - вежливо обратился к ней принц, - Вы не могли бы объяснить происхождение этих холмов. Тех, что по ту сторону.
- Это могилы наших прадедов – всех тех, кто погиб здесь, - не отрываясь от работы, ответила лиэнка. – Старые могилы, очень старые.
- А почему они погибли? – Стелла присела на корточки возле рассказчицы, предчувствуя, что повествование будет долгим.
Но ответ был лаконичным:
- Кто от жажды, кто от воды, кто от голода, а некоторые от войны.
Ей не хотелось говорить об этом, а эти люди безжалостно, по незнанию бередила прошлое, далёкое прошлое. Начинаешь снова жалеть о том, чего не вернешь, воскрешаешь старую боль, которая и не думала умирать, а просто, свернувшись клубком, заснула в сердце.
Эти люди, о которых ее спрашивали, не были ей чужими. Эта земля схоронила многих из ее рода и, когда придет время, заберет и ее.
- Но как же они могли погибнуть от воды или войны, если нет ни реки, ни войны?
- Вы не местные, поэтому не знаете. - Только сейчас лиэнка отложила в сторону пряжу.
- Что ж, - вздохнула она, – я Вам объясню. Только не взыщите, я не бог-весть какая рассказчица. Давным-давно здесь протекала полноводная бурная Ода. Каждый год она забирала себе новую жертву, разливаясь по соседним лугам. Но люди любили её, боготворили её, так как река давала им жизнь. А война.… - Она на мгновенье задумалась и снова начала мотать пряжу. – На том берегу жили грайды. Они пришли из-за гор и хотели завоевать нашу землю, но наши предки храбро сражались за каждую песчинку, за каждый камушек. Да и как же иначе, ведь они защищали свою родину! Все грайды погибли, но и у нас почти никого не осталось, одни старики да малые дети. Мы собственными руками хоронили своих родных. В тот день, когда погиб последний грайд, Ода высохла. Мы умирали от жажды и голода: река была нашей жизнью.
Лиэнка с тоской посмотрела на высохшее русло, будто, она помнила те дни, когда там, внизу, плескались воды Оды.
- А когда это было? – осторожно спросила Стелла, лихорадочно пытаясь припомнить, где и что она уже слышала о грайдах. Кажется, это одно из кочевых племен.
- Задолго до Вашего рождения. Да и моего тоже, - вздохнула лиэнка. – Мне эту историю рассказала бабушка, а та, в свою очередь, узнала о ней от своей матери.
Она немного помолчала, а потом, расчувствовавшись, решила поведать им о тех людях, на могилы которых, будучи еще девочкой, носила цветы.
- Каждый раз, когда меня спрашивают об этом, я вспоминаю Арирда и Гиэру. Она была одной из грайдов, он – старшим сыном лиэнского старосты. Впервые он увидел её, когда она спустилась к реке, чтобы набрать воды.
«Это наша вода», - сдвинув брови, сказал Арирд. Он был на одном берегу, она на другом.
Гиэра подняла голову, выпрямилась и посмотрела на него. Взгляд этот был кроток, строг, мягок и решителен одновременно и покорил его. А она все стояла и смотрела на него своими темными волоокими глазами. И с тех пор он жил от рассвета до рассвета и торопил ночь, потому что она приходила к реке за водой в час, когда свет побеждает тьму. Он жил этими рассветами, а потом и она тоже стала жить ими.
Как же они любили друг друга, так сейчас любить не умеют. Сколько слов они сказали друг другу, до того, как их глаза стали единым целым? Едва ли десяток. Они просто молчали, а ветер разносил их дыхание от одного берега к другому. Они передавали тепло своих рук через бурный речной поток, посылали записки вместе с игривыми птичками. Любовь соединила их прочной нитью, сильная настолько, что они решили пожениться против воли родителей. А знаете ли вы, что тогда было выйти замуж или жениться без родительского благословения? Это означало быть проклятым, в одночасье стать изгоем.
Они встречались по ночам. Арирд ждал Гиэру на берегу Оды; она приходила на условленное место около полуночи, испуганная как кобыла единорога. В ту ночь река бушевала; шёл дождь, но они не могли не видеть друг друга, им мало было незримого образа, следовавшего за ними, куда бы они не пошли. Он отвязал спрятанную в зарослях лодку и поплыл наперекор волнам; Гиэра с замиранием сердца ждала его. Это было последние тайное свидание – на следующий день они условились бежать.
Они сидели рядом на мокрых камнях, когда услышали крики. Им пришлось проститься; она поспешила к себе домой, он – к себе, на другой берег.
Гиэра решила проводить взглядом любимого и задержалась на вершине крутого берега.
Арирд с трудом справлялся с бурным потоком; его лодку бросало из стороны в сторону, но был он умелым кормчим и всё же сумел пристать к берегу.
Она уже не ждала несчастья, но беда всегда приходит, когда ее не ждешь.
Арирд поднимался по скользким камням («Сейчас сухо, - с улыбкой заметила рассказчица, - а я вижу, что вам это нелегко далось, а тогда лил дождь»), но поскользнулся и скатился к реке… Он был уже мёртв, когда вода поглотила его.
Бедняжка Гиэра, думала ли она о себе, когда, закричав, кубарем скатилась вниз, думала ли она о своих синяках и ссадинах, о своих родных, поспешивших на ее крик, когда бросилась в воду? Девушка попыталась переплыть Оду, но разве она могла справиться с разбушевавшейся рекой!
Их похоронили напротив друг друга: даже смерть не смогла соединить их. Обе могилы теперь почти сравнялись с землёй.
Стелла молчала, отчаянно борясь с желанием посмотреть на эти могилы. Усталость взяла вверх над романтическими настроением, и она решила отложить осмотр местных достопримечательностей.
- Вы едете в Оду? - Лиэнка сложила пряжу в плетеную корзину.
Принцесса кивнула, этим простым движением головы обеспечив себе еду и кров.
Вечером она все же сходила на могилу Арирда и, сидя на земле, в багряном закатном свете, окрашивавшем кровью могильные курганы, задумчиво смотрела на могилу Гиэры. Интересно, оживают ли по ночам души усопших? Может, в полночный час они сидят рядышком на каком-нибудь камне или, взявшись за руки, гуляют по руслу высохшей, некогда разлучавшей их Оды.
Утром, по мере возможности наполнив их мешки и желудки провизией, крестьянка пожелала им доброго пути.
Солнце медленно скользило по небосклону; они неспешно ехали по бывшему руслу Оды.
- Мы едем в Оду? - Принцесса остановила Лайнес и, чтобы размять ноги, спрыгнула на землю.
- Сейчас сверимся с картой. - Маркус достал из сумки свиток, любезно вручённый королевой. – Всё верно. Мы едем в Оду, а затем, видимо, через пустыню Шор.
- Через пустыню? – Стелла чуть не подавилась куском хлеба. – Ну-ка, дай сюда карту!
Мельком взглянув на карту, принцесса покачала головой:
- Нет, ты сумасшедший – заставишь меня сделать такой крюк! Положим, через Мандины ехать нельзя; пусть так, но почему бы ни поехать через Риеду или Барклени, а затем завернуть в Нериш?
- Конечно, это пришлось бы по душе твоей лошади.; Но, подумай, что лучше: болото Арду или пустыня Шор?
- Болото. Там, по крайней мере, воды хватает.
- А как же трясины и болотные чудища?
- Прекрати, Маркус! Хорошо, мы поедем через пустыню, но если со мной что-нибудь случится, то отвечать будешь ты.
- Согласен.
Стелла умолкла, за обе щёки уплетая провизию, но, конечно, не надолго. Молчать долго она просто не умела.
- Маркус, - принцесса покончила с первой частью трапезы, - а почему мы не поплыли морем? Сели бы на корабль в Санине и плыли по морю Уэлике. Тишина; только волны бьются о борт.… Приплыли бы в залив Сирфес или прямо в Залив любви.
- И где же найти капитана, который согласится пристать там? И потом, куда бы мы попали? В лес Руэль, в Леса чёрных сваргов или прямо к истокам Фен? Ну, уж нет!
- Что это ты так неодобрительно отзываешься о местах, с которыми хотел торговать? – уколола его подруга. – Ведь Сизен на берегу Сирфеса, и чёрных сваргов там полно. А Ленс? Он же построен на берегу озера Фаэр.
- Неужели эти города там? – искренне удивился Маркус. – Тогда я понимаю, почему тот человек из Деринга показался тебе подозрительным.
Торжество было полным. Наконец-то он признал, что она умнее его! Надо воспользоваться ситуацией и воткнуть в него ещё одну шпильку. Так, продолжим просвещать коневодов.
- Вообще-то, этих городов больше нет, на их месте остались одни развалины. Говорят, там ещё осталось кое-какие вещи.
- И там никто не живёт?
- Никто, только летучие мыши да змеи. Не расстраивайся, на севере много городов, и в них живут люди.
- Чем же они занимаются?
- Тем же, что и остальные: торгуют, обрабатывают землю. Только маловероятно, что тебе там обрадуются - гостеприимство у них не в почёте.
- Что-то мне расхотелось туда ехать, - прошептал принц, надеясь, что подруга не услышит. Но она услышала.
- Трус, трус, трус! А сам называл меня трусихой! - Триумф принцессы продолжался.
Вдоволь построив рожицы, она стала серьёзнее и решительно заявила:
- Нет, принц, Вы поедите. – И лукаво добавила: - Подумайте, что о вас скажут на родине, если Вы останетесь.
Она засмеялась, взметнув огнём волос.
- Если ты решила, что я испугался, - принц поднялся на ноги, - то ты ошиблась. Принц Страны гор никогда не отступает.
- Ишь, расхрабрился! Тогда именно ты и столкнёшь Маргулая в Кендин-Майор, а я постою рядом.
- Мне показалось или ты боишься этого колдуна?
- Заруби себе на носу, что я никогда ничего не боялась. - Теперь было задето её самолюбие. Всё это, конечно, хорошо, но мы оба забыли, что Кендин-Майор рядом с Джерагандеилом, да и где-то там, в лесу Шармен, есть дворец Маргулая.
- А ты-то откуда знаешь?
- Слышал. Я не ловил мух на уроках.
- Конечно, потому что они дохли от скуки.
- Ну, так как тебе Джерагандеил? – Он решил отставить в покое тему учебы. – Там, между прочим, приносят человеческие жертвы Снейк.
- Как страшно! Снейк и колдун! Я отрублю этому чудовищу и хвост, и голову. Все три хвоста.
Говорить с ней об этом дальше было бесполезно, поэтому Маркус благоразумно предпочёл замолчать.
Старое русло Оды кончилось, и друзья увидели крыши домов Оду. Этот маленький городок вырос посреди мало пригодных для земледелия земель и пустыни (на самом деле – сильно выветренной пустоши); несколько десятков улиц, маленькие домишки под красными крышами – и, совершенно неизвестно откуда появившийся посреди этого селения, храм Фериарда с огромными солнечными часами перед главным фасадом.
- Ну, мы опять отправимся в храм? - спросила Стелла, всем своим видом показывая, что ей этого не хочется.
- Как хочешь, - пожал плечами Маркус и ехидно добавил: - Хотя нормальные люди предпочитают гостиницы.
- Интересно, - подбоченилась девушка, - кого ты считаешь нормальными людьми?
- Ну, - замялся он, - это те, кто руководствуются здравым смыслом.
- Тогда, принц, руководимый здравым смыслом, поворачивайте назад.
- Это ещё почему?
- Да потому, что поездка в Добис и здравый смысл – понятия несовместимые.
- Твоя взяла, - сдался Маркус, - делай, что хочешь!
- Тогда я пойду к губернатору и потребую оказать мне подобающие титулу почести.
- А как же гостиница?
- Ты же видишь: Оду – маленький городок, и в нём, наверняка, такая же плохая гостиница, как гостеприимство в Добисе.
- Всё же, почему бы не пойти в храм?
Очевидно, общение с лиэнскими чиновниками наводило на принца большую скуку, чем удушливый запах благовоний храма. В прочем, справедливости ради, он не особо жаловал ни то, ни другое.
- Надоело! – плаксиво поджала губки принцесса. – Надоели эти жрицы, пения, сады, боги! Я хочу отдохнуть, а среди этого гама отдохнуть просто невозможно. Еще явится кто-нибудь из небожителей и начнет цитать мне нотации. Всё, решено – мы едем к губернатору, и пусть только он попробует отказать мне!
Дом губернатора Оду стоял напротив храма на центральной площади – очередная банальность для провинциального городка. Окажись вы в любом лиэнском городе, даже с закрытыми глазами отыщите главные «достопримечательности». Создавалось впечатление, что некогда был разработан план идеального города, очевидно, Лиэрны, а после под копирку строили по нему другие города. Но даже копировать эти третьесортные строители умели плохо.
Стелла придала лицу выражение, подобающее королевской особе и громко постучала в парадную дверь. Открыл ей заспанный паренёк с всклокоченными волосами. Как ни странно, он узнал её – захлопал глазами и бухнулся на колени с радостным криком: «Ваше высочество!». Воодушевлённая этим принцесса тут же отчитала слугу за нерасторопность.
В главном доме города друзья пообедали так же сытно и вкусно, как во дворце Лиэрны; кони их были накормлены отборнейшим овсом.
Губернатор был мил и обходителен; ему было уже за сорок. Невысокий, но не тучный, с заострённым подбородком, в своё время, очевидно, он нравился женщинам, но его провинциальное обаяние испарялось с каждым годом. Обаяние исчезало, а привычки остались.
Губернатор во всём старался угодить именитым гостям. Узнав о том, что они собираются пересечь пустыню Шор, он покачал головой и с видом знатока сказал:
- Боюсь, вам не обойтись без проводника.
- И где нам его найти? - Стелла не по-королевски покачивала ногами под столом. У неё была такая привычка – пренебрегать этикетом перед теми, кто этого не заслуживал. «Зачем тратить на них время и силы, - рассуждала она, - если они и без этого ставят меня на недосягаемый пьедестал?».
- Я обо всем позабочусь, Ваше высочество. Я знаю одного надежного человека.
- Ну, и кто он?
Маркус был в ужасе: во время этого разговора он внимательно наблюдал за подругой и не заметил в её поведении почти ничего, подобающего королевской особе – вот и сейчас она говорила и жевала одновременно.
- Это помощник жрицы.
- Беззастенчиво пялится на мою шею! – мысленно подметила девушка и перестала раскачивать ногами. – Стареющий ловелас! Чего доброго, ещё ухаживать начнёт...
- Опять что-то связанное с храмом.… Говорите с ним сами.
- Но…
- Я сказала: сами, это ваша обязанность, - резко оборвала его принцесса и положила приборы на тарелку. – А теперь мы желаем отдохнуть.
Губернатор покорно встал, поклонился Стелле, воспринявшей это как должное, и ушёл, плотно притворив за собой дверь.
- Дурак! - прошептала девушка. Принц так и не понял, за что она так непочтительно отозвалась о своём подданном.
Вечер прошёл буднично и монотонно. Стелла, наслаждаясь комфортом, в привычном для взгляда придворном платье (как у истинной женщины, среди вещей у нее обязательно имелось такое, уже пригодившееся в Деринге) ела мороженное и слушала хвалебные оды высшего света Оду.
День завершился скромным концертом, устроенным силами местных дам в честь высокой гостьи. Слушая их дребезжащее пение под аккомпанемент не менее посредственной игры на клавесине, Стелла снисходительно улыбалась, временами, склонившись к уху Маркуса, отпуская колкие замечания по поводу присутствующих.
А потом наступило утро.
Солнце медленно выплывало из-за Черпен. Далекие горы, терявшиеся в туманной дымке на горизонте, окрасились в розовые тона, десятки, а, может, сотни тончайших оттенков. Белые шапки Фори и Хурджин искрились в новорожденных лучах бессмертного светила.
Стелла проснулась в хорошем настроении и отправилась проведать Лайнес. Она знала, что Маркус уже побывал у Лерда и, стало быть, не сможет обвинить её в излишней заботе о лошади.
Во дворе принцесса увидела человека, прикорнувшего возле одного из сараев. Издали он показался ей неуклюжим подростком. Заметив её, он вскочил – и оказался не подростком, а нормальным взрослым мужчиной. Вероятно, Стеллу ввели в заблуждение его сложение и особенности утреннего освещения.
- Кто ты? - спросила девушка, внимательно рассматривая незнакомца и размышляя над родом его занятий.
- Я помощник жрицы храма Фериарда.
Значит, это и есть тот самый обещанный провожатый. Какая предупредительность!
- Мне сказали, что Вам нужен проводник...
- И ты с радостью откликнулся, да?
- Жрица сказала, что я должен поехать, и я не мог…
- Хватит, я поняла! - оборвала его принцесса. – Как тебя зовут?
- Ирад.
- И ты действительно так хорошо знаешь пустыню, как о тебе говорят.
- Я не знаю, что говорят, Ваше высочество, но я провел там половину своей жизни.
- Это хорошо. Если не секрет, чем ты там занимался?
- Разными вещами, - уклончиво ответил он.
- Надеюсь, не противозаконными? – прищурилась принцесса.
- Разумеется, нет, Ваше высочество.
- Вот что, Ирад, завтра, часов в десять, я жду тебя на этом же месте. И только попробуй опоздать!
Стелла попыталась придать лицу недовольное, даже гневное выражение, но оно получилось смешным, таким, что даже Ирад улыбнулся.
ГлаваVII
Она и сама не знала, почему решила задержаться в этом городе, но что-то ее задержало. Видимых причин задерживаться не было, но принцесса не уехала на следующее утро.
Пресытившись тошнотворной исполнительностью губернатора (может, он боялся потерять должность?), девушка решилась прогуляться за городом.
Окрестности Оду не оправдали ожиданий: пыльные, практически лишённые растительности, они не устраивали даже пятнистых коров, с достойным восхищения терпением поглощавшим подобие травы под ногами.
Приставив к глазам козырек ладони, Стелла увидела большой табун, сгрудившийся возле поилок за низенькой покосившейся оградой. Для чего была эта ограда – неизвестно, она никого ни от чего не защищала и ровным счётом ничего не огораживала. Просто два ряда необтёсанных веток.
Принцесса подъехала ближе и со скуки начала рассматривать лошадей. Это были западно-лиэнские лошади, преимущественно гнедой масти. Обыкновенные кони, таких закупают для армии. Девушка огляделась по сторонам в поисках табунщика – ни малейшего намёка на его присутствие; зато со стороны соседней фермы слышались звуки музыки. Вроде бы ничего необычного: какой-то пастух играет на свирели – но это была не свирель! С фермы отчётливо доносились щемящие душу переливы скрипки.
Стелла тронула поводья и поехала на звуки музыки. Они привели её к заднему двору фермы, к тому самому месту, где незаметно сливалось воедино человеческое и природное.
Прислонившись спиной к стене сарая, стояла девушка; русые пряди падали на плечи из-под кокетливо повязанной косынки. Не отрывая взгляда, она с восхищением и любовью смотрела на молодого человека в потёртой коричневой бархатной куртке. Он сидел на перевёрнутом ведре и, прикрыв глаза, играл на скрипке. Пальцы его виртуозно владели смычком – он, словно бабочка, порхал по трепетавшим, словно от сладостного волнения, струнам.
Принцесса сразу поняла, что увидела и услышала запретное – молодой музыкант играл только для русоволосой девушки, которая, в свою очередь, дарила нежный задумчивый взгляд только ему. Стелла поспешила ретироваться, но предательски зашуршавшие под копытами камушки выдали её. Музыка оборвалась, оборвалась резко, будто человек на полуслове.
- Простите, я не хотела, - смущённо прошептала принцесса, поймав их испуганный взгляд. Ей было неловко, она отдала бы всё на свете, чтобы поскорее уехать отсюда.
Молодой музыкант с тоской проводил глазами хлопнувшую калиткой девушку, встал и побрёл прочь. Он словно не замечал присутствия постороннего человека. Сгорая от любопытства и желая объяснить, что она не хотела им мешать, принцесса последовала за ним.
Музыкант перелез через позабавившую Стеллу ограду, пошарил рукой по земле и поднял футляр для скрипки. Осторожно, с любовью он убрал свой инструмент, засунул футляр под мышку и побрёл к лошадям. Значит, это он присматривал за ними и, наверное, прививал любовь к музыке. Погонщик в бархатной куртке... Все это попахивало очередной историей о разорившемся благородном роде. Отсюда и его увлечение музыкой.
- Алеф, где тебя носит?! - рявкнул краснолицый человек, быстрой походкой подошедший к музыканту со стороны города.
От его крика лошади разбежались в разные стороны.
- Опять лоботрясничаешь! Всё со своей скрипкой возишься! – Он попытался вырвать футляр из рук музыканта, но, разумеется, безуспешно.
- Вы ничего не понимаете в музыке! – вздохнул Алеф, крепко прижав к груди свою скрипку. Так мать прижимает к груди ребенка.
- Зато я понимаю в лошадях. Я нанял тебя не для того, чтобы ты целый день пиликал и чесал лясы с прохожими, а для того, чтобы ты следил за моими лошадьми. Я ведь тебе за это плачу, не так ли?
Хозяин бросил ехидный взгляд на работника. Тому нечего было ему возразить.
Заметив принцессу, владелец табуна спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Она покачала головой и вежливо поблагодарила за беспокойство.
Тем же вечером Стелла снова увидела юного скрипача. Принцесса неторопливо прогуливалась по одной из улиц, когда её взгляд внезапно наткнулся на ту самую девушку, которую она встретила днём. Она была не одна, с матерью. У обеих в руках были прикрытые белым полотном корзины.
Мать остановилась возле обшарпанного дома с самодельным балконом, забрала из рук дочери корзину и постучала. Открывать ей не спешили, поэтому она успела дать дочке пару полезных наставлений, вроде: «Стой здесь и никуда не уходи!» или «Будь благоразумна, Элиза, и не засматривайся на парней. Не для того я тебя растила, чтобы ты сбежала с каким-нибудь прощелыгой с дырой в кармане». Элиза покорно кивала, но, как только за матерью захлопнулась дверь, со всех ног бросилась за угол. Там её поджидал Алеф.
Они не позволили себе ничего, кроме пожатия рук и пары ласковых слов.
- Элиза! – донёсся из-за угла недовольный голос матери. - Где тебя носит, дрянная девчонка?
Девушка вздрогнула и испуганно обернулась. Юноша крепко сжал ее пальцы, накрыл своей ладонью ее ладонь.
- Ничего, ничего, солнышко, скоро мы будем вместе, - пытался успокоить её Алеф.
- Ах, нет! Мама никогда не позволит... Ей... ей так нужны деньги.
- Иди сюда сейчас же, Элиза! – Голос матери стал громче. Она была рядом, оставалось только повернуть за угол.
Рука Элизы выскользнула из рук Алефа, оставив в его ладони лишь крошечную речную раковину, нанизанную на простую холщовую нитку.
Выражение лица Алефа, с которым он смотрел то на опустевшую без Элизы улицу, то на свою скрипку, с которой он, очевидно, никогда не расставался, то на подарок своей возлюбленной, тронуло Стеллу. Она подошла к нему и решилась заговорить, причём начала с самого главного, без ненужных предисловий.
- Вам нужны деньги?
Он вздрогнул и непонимающе посмотрел на неё.
- Не в моих правилах так бесцеремонно вмешиваться в чужую жизнь, но... Вы ведь любите ту девушку и не можете на ней жениться из-за денег.
- Откуда Вы знаете? – Алеф напрягся, как струна.
- Слышала. Абсолютно случайно, - поспешила добавить Стелла.
Музыкант прошёл немного по улице, остановился перед открытой дверью трактира, достал из футляра скрипку и приготовился играть.
- Если я бедный музыкант, то это не даёт Вам права унижать меня, - гордо заметил он, обернувшись к озадаченной принцессе. – Мне не нужны подачки.
Алеф провёл рукой по смычку и, закрыв глаза, заиграл. Мелодия была грустной, исполнение – превосходным, но никто, решительно никто из прохожих не положил в его шляпу ни одной монетки. Стелла стояла рядом добрых полчаса – а шляпа музыканта по-прежнему была пуста.
На улице промелькнула светлая головка Элизы; мать тащила её за руку и громко, не стыдясь прохожих, отчитывала. Девушка была красна, как мак. Она, как могла, старалась замедлить шаги матери и, не отрываясь, смотрела на Алефа. Принцессе показалось, что в её глазах блеснули слезинки.
Когда Элиза скрылась из виду, мелодия стала ещё печальнее. Алеф играл с каменным, бесстрастным лицом, все его эмоции, все переживания были вложены в плачущие, надрывные звуки скрипки.
Не выдержав, Стелла отвязала кошелёк и, ни секунды не раздумывая, бросила его в шляпу музыканта. Там было не так уж много, но всё же вполне достаточно для того, чтобы сбежать вместе с любимой девушкой из душного пыльного города. В другом месте талант Алефа обязательно оценят. Или, по крайней мере, у него будет шанс найти себе более подходящую работу.
После ужина принцесса рассказала о своём поступке Маркусу; тот посчитал его легкомысленным.
- Ты выбросила деньги на ветер, - заметил он. – Осчастливить всех невозможно.
- Зато можно осчастливить хотя бы одного, - возразила девушка. – Для этого нужно так уж много. Или ты считаешь, что деньги дороже простого человеческого счастья?
- Нет, но тех денег им всё равно не хватит.
- Знаю. Но их хватит для того, чтобы бежать в другой город. Поверь, для них это не мало. Я просто помогла им сделать первый шаг.
- И в другом городе они обязательно будут жить долго и счастливо?
- Понятия не имею, мне это не важно.
- А что тебе важно?
- Важно то, что даже если есть возможность осчастливить всего одного человека, надо ею воспользоваться. Если бы все думали, как ты, то несчастных было бы гораздо больше. Бедных всегда больше, чем богатых, а любовь, как известно, не заглядывает в содержимое кошельков.
- Ладно, убедила, но я на твоем месте присвоил бы ему какой-нибудь титул.
- Он бы отказался, Маркус, он гордый, - покачала головой принцесса.
- А от денег, значит, он не отказался?
- Отказался. Просто во второй раз это выглядело не как подачка, а как плата за его игру.
На следующий день, счастливо избегнув организации званого обеда в их честь, друзья вместе бродили по городу, без охраны и вполне с утилитарной целью. Накануне вечером, пересмотрев свой нехитрый гардероб, Стелла пришла к выводу, что там не хватает элементарных, но жизненно необходимых вещей, вроде рубашек. Так как поездка виделась ей уже в другом, реалистичном свете, она решила существенно изменить содержимое седельных сумок, отослав кое-что из вещей в Лиэрну. Место шелка, атласа и бархата должны были занять шерсть и лен, призванные обеспечить тепло и удобство в любую погоду.
Это утро они как раз посвятили приобретению новых вещей.
После обеда решено было совершить совместную поездку загород.
Милях в пяти от Оду, возле искусственных зеленых насаждений, разместился постоянный лагерь одного из отрядов лиэнской армии. Численность его составляла не более трёх десятков человек. Для чего они дежурили здесь – неизвестно, скорее всего, потому что Оду изначально возник, как гарнизонный город. Ну, а если честно, солдаты мучились здесь потому, что никто не удосужился отменить отданный когда-то приказ.
Принц склонился над колодцем и под строгим присмотром часового набирал воду. Стелла стояла рядом, наблюдая за тем, как солдаты маршируют перед офицером. Вперёд до старого засохшего дерева, поворот и сто двадцать пять шагов до глиняной стены. Само по себе скучное занятие, но вот лица у солдат забавные. Она бросила косой взгляд на Ирада, чистившего лошадей, и, эффектным движением руки заправив за уши выбившие волосы, подошла к капитану, наблюдавшему за учениями подчинённых под тенью козырька над входом в казарму.
- Ваше высочество, - он поспешил снять перед ней шляпу.
- Мне нужно переговорить с Вами. Здесь есть тихое прохладное местечко?
- Боюсь, тихо здесь никогда не бывает! – усмехнулся капитан, и, словно подтверждая его слова, капрал рявкнул на одного из солдат: «Да не плетись, как дохлая крыса! Шире шаг!».
- Ну, так как? – нетерпеливо переспросила девушка.
Офицер молчаливо провёл её в длинное тёмное здание, вместе с ней поднялся на второй этаж и отворил ключом одну из дверей в безликом, выкрашенном зелёной краской коридоре. Комната была под стать коридору – такая же безликая и казённая; общего впечатления не улучшила даже полка с книгами, неизвестно как здесь оказавшаяся.
-Интересно, куда он меня привёл? – подумала Стелла, садясь на любезно придвинутый стул. – На караульную не похоже. Может, это его собственная? А, какая разница!
- Капитан, мне нужна Ваша помощь, - повинуясь неосознанному, подсознательному инстинкту, принцесса предпочла скрыть улыбку.
- Я Вас внимательно слушаю, Ваше высочество.
Капитан встал напротив неё и весь обратился в слух.
- Да Вы садитесь, в ногах правды нет. – Она доброжелательно разрешила ему нарушить устав, указав на второй стул. Дождавшись, пока он сядет, девушка продолжила: - Итак, мне нужна Ваша помощь. Точнее, не помощь, а практический совет. Вы давно здесь служите?
- Десять лет, Ваше высочество.
- И, наверняка, знаете эти места, как свои пять пальцев?
- Полагаю, что так, Ваше высочество.
- Видите ли, мне необходимо пересечь пустыню с минимальными последствиями для здоровья.
- Что ж, тогда, по возможности, Вам нужно избегать послеполуденных переходов. Двигаться лучше рано утром и вечером. Чтобы предохранить себя от солнечных ударов, избегайте долгого нахождения на солнце.
- Каким же образом?
- Мы в подобных случаях обматываем голову светлыми платками, смачиваем лицо и волосы водой и пережидаем полуденный зной в палатках. Вам так же необходимо позаботиться о том, чтобы у Вас было довольно питьевой воды.
- Тогда я поручаю Вам позаботиться обо всём необходимом.
- Будет исполнено, Ваше высочество.
- Вот еще что, - девушка на мгновенье замялась, - моему другу необходима какая-нибудь защита от ударов колющим оружием, что-то вроде нагрудника.
- Думаю, у нас что-нибудь найдётся.
- А для меня? – с надеждой спросила принцесса.
Она пришла к выводу о необходимости подобной защиты после получасового наблюдения за тренировочным боем солдат, он как раз заканчивался, когда они въезжали на территорию лагеря.
Офицер задумался и потёр ладонью нахмурившийся лоб.
- С этим сложнее, Ваше высочество. Боюсь, мне вряд ли удастся что-то подобрать для Вас, - покачал головой он.
- А если поискать? – продолжала настаивать Стелла.
- Женщины у нас не служат, хотя... Думаю, если Вы соблаговолите подождать до завтра, то я попытаюсь удовлетворить Ваше пожелание.
- Так-то лучше! – улыбнулась принцесса.
Она привыкла получать всё, что хотела, - получила и в этот раз. Когда она покидала лагерь, среди её вещей покоился новенький кожаный нагрудник с железными пластинами. Девушка была уверена, что он ещё ей пригодится.
* * *
Редкие пожелтевшие травинки, бескрайние песчано-земляные холмы. И неказистые колючки, не имеющие ничего общего с растительностью.
Дорога петляла между бугров, напоминавших привычные в пустыне барханы, только не из настоящего песка, а песчано-земляной пыли если ее заносило ветром, то ее заново протаптывали купеческие караваны, следовавшие за Черпены. Только они да те несчастные, что жили в Ари и каждый месяц или два ездили к родственникам в Оду, терпеливо мирились со знойным дыханием пустоши. Для подобных поездок нужно запастись выносливым мулом.
Было жарко, так жарко, что земля раскалилась, словно угли в костре – несмотря на то, что лето клонилось к закату. Лошади, понурив головы, с трудом передвигали ноги; путники чувствовали себя не лучше, только Ирад, казалось, с лёгкостью переносил капризы природы.
- Всё, я больше не могу! - хныкала Стелла. - Ещё немного – и я поджарюсь, как кролик на вертеле. У меня уже красные круги перед глазами.
- Стелла, перестань, мне тоже плохо. - Маркус пока держался, но подумывал о том, чтобы повернуть обратно.
- То, что тебе тоже плохо, мне не поможет. Далеко ещё до Ари? - устало спросила девушка, поправляя обмотанный вокруг головы платок.
- Далеко, - коротко ответил Ирад.
Ответ Стеллу не обнадёжил. Она с тоской посмотрела на зыбкую линию горизонта, неизвестно зачем, пересчитала бугры-барханы и прошептала:
- Нам бы так пригодилась Беарис, но она до нас не снизойдет.
- Может, ты все же попробуешь, у тебя же дружеские связи с богами, - попытался пошутить принц.
- К сожалению, односторонние, - вздохнула девушка. – Знаешь, мне кажется, что у меня тепловой удар.
- Промокни лоб мокрой тряпкой, - посоветовал Маркус.
Они проехали ещё немного, не больше мили, когда Лерд с коротким храпом повалился на бок. Принц с трудом высвободил ноги из стремян. Шатаясь, он обошёл вокруг коня и тяжело вздохнул:
- Приехали!
Ирад соскочил со своей низкой коренастой лошадки и внимательно, с видом знатока, осмотрел упавшее животное.
- Живой, - констатировал он.
- Если не пойдёт дождь, Лерд отправится к Мериаду. - Стелла вздохнула. – В прочем, как и все мы.
- Ты пессимистка. - Маркус присел на корточки и расседлал тяжело дышавшего Лерда.
- Можно подумать, ты оптимист! – съязвила принцесса.
Она сползла на землю, порылась в седельной сумке и достала флягу с водой.
- Хочешь две капли? – Девушка протянула баклагу принцу.
- Да отстань ты! – отмахнулся от неё Маркус. – Можно подумать, это мне поможет.
- А я, пожалуй, выпью.
Стелла открыла флягу, запрокинула голову и осторожно влила в рот несколько капель. Ей хотелось сделать целый, настоящий глоток, но она благоразумно предпочла закрыть и убрать баклагу, смакуя языком живительную влагу.
Принцесса с надеждой посмотрела на небо – и, о, чудо, пошёл дождь. Такой желанный дождь – и такой нереальный в пустыне. Потом Ирад объяснил, что в это время года здесь время от времни идут проливные дожди.
И люди, и животные жадно глотали холодные капли, собирали их в ладони, вливали в рот.
Ирад отвязал от седла два бурдюка, набрал в них дождевой воды и дал лошадям. Последней он напоил свою лошадь.
Принц в свою очередь кое-как наполнил пустые фляжки.
После дождя немного похолодало.
Лошади недружно чавкали копытами, но уже гораздо веселее, чем прежде. Вокруг резвились единороги, играя, покачивавали витыми рогами; у Стеллы рябило в глазах от их разноцветной шерсти.
Единороги, казалось, плыли по песчано-земляным волнам, радуясь прошедшему дождю. Внезапно они насторожились и дружно посмотрели на северо-восток. Через пару мгновений табун понёсся прочь, исчезая в тучах мокрого песка.
Поднялась буря; всё вокруг поплыло, закружилось в бешеном танце. Трудно было дышать: мокрый песок забивался в рот и нос; казалось, он был везде, защититься от него было невозможно. Стелле пришлось смириться с тем, что песок и земля облепили каждую клеточку её тела, и все свои старания обратила на то, чтобы защитить от них глаза.
Ветер крепчал. Мимо с молниеносной быстротой пронеслась ветка, она чуть не задела голову Ирада.
Испуганные кони понесли. Всадники пытались справиться с ними, но безуспешно: победить чужой страх, когда страшно самому, невозможно.
- Что же это такое? - спросила Стелла, прикрывая лицо руками. – Что за напасть?
- Ничего особенного, Ваше высочество, обычная буря, - ответил Ирад.
- Буря. Она сама видит, что это буря, сказал бы лучше, когда она кончится. Здесь никогда не бывал Вербис, а Беарис ненавидит этот край, - пронеслось у неё в голове. – Или и меня заодно.
Ветер усиливался, помощи ждать было неоткуда, и состояние принцессы было близко к истерике – своеобразному протесту и единственному средству борьбы с неминуемой смертью. Может, своими истерическими воплями она пыталась отпугнуть Костлявую? Если так, её усилия были бесполезны – свист воздушных потоков заглушил бы и более громкие крики.
- О, боги, помогите! Мы умрём в этой пустыне и не доедем до Ари, не увидим быструю Нериш и водопады Дикса. А я так хочу всё это увидеть! Я не хочу умирать, это неправильно, несправедливо!
Маркуса тоже волновала мысль о смерти посреди пустыни. Она не внушала ему оптимизма, пугала и возмущала одновременно.
Никто их не найдёт, никто не похоронит...
- Это Маргулай! - вдруг осенило принца. – Он где-то рядом и управляет этой бурей. Нужно найти его.
- Ну и попробуй это сделать! – отрезала принцесса, всеми силами пытаясь сохранить равновесие. – Ищи, если хочешь, черную кошку в темной комнате. С воздухом воевать бесполезно, мы всё равно умрём.
Маркус покачал головой и попытался продвинуться хоть на шаг вперед – дохлый номер.
- Я знаю, что нужно делать, - сказал Ирад. – Нужно попасть в центр бури.
- Счастливо пути! - пробурчал принц; от его минутного оптимизма не осталось и следа.
Проводник дал шпоры лошади; бедное животное с трудом сделало несколько шагов, но вынуждено было отступить, покорившись силе ветра.
- Сьерра манерна! - крикнул Ирад.
И случилось чудо: среди песчаной бури образовался коридор, где не было ветра. Проводник въехал в него, спешился, сделал несколько шагов и остановился. Маркус последовал за ним; спокойствие проводника магнетически действовало на него.
Ветер дико завыл, засвистел, словно разбойник с большой дороги.
Стелла закрыла глаза, ей было страшно, очень-очень страшно, как ребёнку, впервые оказавшемуся одному в доме во время ночной грозы. Перед её мысленным взором явилась Алура во всём своём великолепии. «Ты будешь жить», - сказала она и исчезла. Принцесса открыла глаза. Но тут же снова закрыла: проклятый песок норовил лишить её зрения.
Её посетило новое видение. Она почувствовала чьё-то дыхание возле своей руки. Это был Даур.
- Неужели пришло время умирать? - с ужасом мысленно спросила Стелла. Произнести это вслух она боялась.
- Нет, - ответил священный пёс. – Мне велено передать, что вы доедете до Ари. Ваши страницы в Книге судеб еще не перелистаны.
- Но тогда как… - Девушка решилась открыть рот, но задать вопрос уже было некому: Даур исчез, будто его и не было, будто он и его слова были порождением страха и свиста ветра.
Буря утихла, о ней напоминали лишь волны взбудораженного песка, поднятого на поверхность мощным воздушным потоком .
Как будто бы ничего не случилось, среди в который раз изменивших форму бугров резвились единороги.
Жеребцы боролись между собой за кобылиц. Сражения велись на длинных витых рогах; тот, у кого рог был длинней, получал преимущество и, соответственно, выигрывал.
Принцесса подумала, что хорошо бы поймать какого-нибудь единорога и привезти его в Лиэрну.
Почуяв людей, диковинные животные скрылись за дюнами. Стало как-то тоскливо.
Постепенно песок уступал место колючему кустарнику и бурой траве. Приближались Черпены.
- Дорога выведет вас к горам. Она прямая, заплутать невозможно, - напутствовал их Ирад. – Пустыни Мор и Черпен я не знаю, поэтому ничем не могу быть вам полезен. Счастливого пути, Ваше высочество!
Они не успели даже толком попрощаться: проводник поспешил скрыться за ближайшей грядой бугров.
- Я так и думала, что он бросит нас посреди дороги, - усмехнулась Стелла. – Нечего сказать, хорошие подданные! А он вообще странный тип. Неплохо было бы покопаться в его прошлом, ведь он, насколько я поняла, знаком с магией. Как ты думаешь, Маркус?
Маркус промолчал: он устал и ему было не до ее разглагольствований на отвлеченные темы.
- Почему именно меня выбрали боги? - бросив поводья, размышляла девушка. – Неужели никто не сможет справиться с Маргулаем кроме меня? Для этого, к примеру, подошёл Маркус.
- Он иностранец, - возразило подсознание.
- Зато он юноша, убийцам колдунов положено быть юношами.
- Тебе же сказали, что им нужна девушка. Что ты канючишь, ты сама вызвалась.
- Да, это я сама, - согласилась она. – Я сама навязалась. Хотела показать удаль, храбрость, доказать, что ничем не хуже книжных героев. Решила, что со всем прекрасно справлюсь, почему-то окажусь лучше других. Все другие дураки, а я умная… Помахала пару лет мечом с учителем и решила, что справиться с любым взрослым мужчиной. Ну не идиотка ли? В одиночку – против колдуна. Старла права, тебе нужна нянька, Стелла Акмелур. У тебя опилки вместо мозгов.
Принцесса взяла в руки талисман, висевший у неё на шее. Что это – издевка богов? Циничная насмешка над глупой смертной. Им не жалко послать ее хоть в самое пекло, люди – это расходный материал, они их просто не замечают. Убьют ее – найдут другую, не убьют – она решит их крохотную проблему. А талисман – это пустышка, обычный камешек, который дали только для того, чтобы она уверовала, что будто кто-то из них собирается ей помочь. Девушке захотелось сорвать цепочку, бросить на песок и закопать – всё равно от амулета никакого толка.
- К чему этот камушек? - подумалось ей. – Даже если он настоящий, божественные талисманы приносят только несчастья!
Стелла была в ярости: все они, эти великие и могущественные боги, обещали ей помощь, а теперь, когда она чуть не погибла, её только ободрили, сообщили, что они останутся живы. Живы! Благодаря кому? Ираду, проводнику из захудалого городишки!
- Боги, возьмите назад свой амулет, мне он не нужен!
Принцесса сорвала с шеи цепочку и бросила на песок. Затоптать, затоптать его, втоптать глубоко-глубоко в землю, эту мёртвую землю, чтобы навсегда забыть о нём! Прямо сейчас, не медля, пока кто-нибудь из бессмертных циничных философов снова не запудрил ей мозги.
Она подняла Лайнес на дыбы; лошадь изо всех сил ударила копытами по талисману. Странно, но с ним ничего не случилось. Ни единой трещинки, ни единой царапинки.
- Это еще что за новости? Белены объелась? Вот, значит, как ты ценишь подарки… Какое неуважение к дарителю! К твоему сведению, с волшебными камнями так не поступают, это тебе не какая-нибудь безделушка! - раздался недовольный голос за её спиной.
Принцесса обернулась, но никого не увидела.
- Подними и надень сейчас же, - продолжал голос.
Стелла не послушалась; ей надоели приказы, которые она не желала исполнять. Они и пальцем ради неё не пошевелили, значит, она им ничем не обязана.
- Стелла Акмелур, я не люблю повторять дважды! Ты будешь носить его независимого от того, хочешь ты этого или нет. Этого хочу я – и для тебя этого достаточно.
Талисман медленно оторвался от земли и поплыл по воздуху. Принцесса почувствовала, как золотая цепочка коснулась её шеи; щелкнула застёжка.
Стелла снова осмотрелась, но никого не заметила. До чего же боги любят играть в кошки – мышки!
Она решила закончить разговор, толком не начав его, уйти от ответа самым древним известным ей способом. Принцесса стегнула лошадь, надеясь, что за каким-нибудь жидким кустом сумеет закопать талисман, но надеждам ее не суждено было сбыться: кто-то или что-то не давало Лайнес сдвинуться с места.
- И кем ты себя возомнила, решила, что ты умнее меня, маленькая смертная? Вздумала обмануть бога? Я вижу тебя насквозь, вижу даже то, о чем ты еще не успела подумать.
Девушка вздрогнула, когда в воздухе перед ней возник чёрный ворон. Стелла искоса посмотрела на Маркуса: принц дремал, обхватив руками шею коня. Ей предстояло выдержать этот разговор один на один.
Странное чувство леденило её сердце: сомнений не осталось, это был Мериад. Лучше бы это был не он, лучше бы она ошиблась!
- Вижу, ты узнала меня, принцесса. - В его голосе слышалась насмешка. – И прикуси свой не в меру длинный язык. Честно говоря, не часто встречаешься с такой дерзостью. Или ты думаешь, что тебе все сойдёт с рук?
- Простите меня, я вовсе не желала… - выдавила из себя девушка, но дальше слова не шли, скованные оцепенением страха.
Ей с раннего детства твердили, что ни в коем случае нельзя обидеть Изабеллу и Мериада. Оскорбишь жену Амандина – не будет жизни на этом свете, обидишь бога умерших – попадёшь к Дрегону. Перспектива страшных мук до и после смерти её не прельщала, а ведь всё к этому и шло.
- Ты хотела выбросить талисман, потому что думала, что он бесполезен? – Ворон опустился ей на плечо. – Ты ошиблась, как ошибаются все обделенные умом смертные, не видящие дальше своего носа, и вскоре в этом убедишься.
Плечо онемело, мороз разбегался от него вниз по руке. Стелла боялась пошевелиться, боялась дышать.
- Носи его и не снимай, - строго продолжил бог. – И без глупостей! Он ещё поможет тебе в Добисе. А теперь поклянись, что ты не выбросишь его за блажащим поворотом!
Ворон слетел с её плеча, ударился о землю и принял человеческое обличие. Бог был рассержен, принцесса поняла это по тому, как почернела под ним трава. Бедная ящерка, оказавшая на свою беду в опасной близости от его ног, завалилась на спину и судорожно задергала лапками. Девушка поймала себя на мысли о ом, что скоро и она вот так же будет корчиться на земле.
Взгляд Смерти, она снова ощутила его, пусть мимолетный, но он прошел по ее лицу, оставив на нем след из побелевшей кожи.
Стелле не хотелось давать клятву, поэтому, пойдя на риск, она решила разыграть грозного повелителя мёртвых, в прочем, не надеясь на успех. Девушка тихо вскрикнула, будто могильный холод и страх подействовали на нее сильнее, чем следует, и эффектно упала на шею Лайнес, беспомощно свесив руки.
Принцесса пролежала в мнимом обмороке довольно долго, пока не поднялся прохладный ветерок. Когда Стелла открыла глаза, Мериада уже не было.
-Повезло!- пронеслось у неё в голове.
Старое проверенное средство вновь выручило в трудную минуту.
Она посмотрела на Маркуса: он проснулся и с недоумением осматривался вокруг.
- Что случилось? - спросил он.
- Ничего. - Стелле не хотелось рассказывать о том, что произошло.
Черпены предстали перед ними в вечерней дымке. Принцесса никогда не видела гор, и они показались ей великолепными и величественными. Серые камни, пронзающие небеса, белесые шапки гор, зелёные, бурые, болотные, будто бархатные, полоски леса…
Дорога приняла более-менее ясные очертания – сказывалась близость человеческого жилья. То здесь, то там мелькали живые изгороди, над которыми вился дым от жилых построек. Блеяли овцы, неторопливо пережёвывали жвачку флегматичные коровы.
Когда подъём стал круче, а воздух – разреженнее, количество поселений заметно уменьшилось. Последним обитаемым островком перед Ари был трактир «Белый лебедь», где через два дня друзья заночевали и недурно перекусили жареными цыплятами и тушеным картофелем. Дальше поднимались по специальным дорогам, проложенным жителями Ари. Иногда приходилось спешиться, чтобы облегчить путь лошадям.
Казалось, горы – сплошная стена от земли до неба, а подъём – бесконечен. Но вот их ощетинившийся к небу хребет остался позади, показались узкие полоски полей, возделываемые жителями местных деревень.
Ари со всех сторон окружали камни; горожане старались укрепить город неприступными стенами, часть построек, в том числе, ограда были высечены прямо в скалах. Соседство гор наложило на него свой отпечаток, предопределив его облик. Ари был необыкновенным городом: он славился мастерством своих скульпторов и резчиков по камню; дома украшали затейливые орнаменты из изображений зверей, птиц, а иногда и людей.
Друзья подъехали к городу, когда уже стемнело; они устали и хотели только одного – выспаться. Внутрь они попали удивительно просто: ворота в это время года не запирались, так как через город днём и ночью проезжали купцы из Мари в Нериш.
Ари спал; в окнах домов не теплилось ни единого огонька
Впереди, в створе широкой улицы с многочисленными лавочками в нижних этажах домов темнел храм Беарис – произведение искусства местных мастеров, их непревзойденный шедевр. Его осмотр единогласно молчаливо было решено оставить назавтра.
Усталые путники постучались в дверь ближайшей гостиницы, чью вывеску – какую-то птицу – освящало колеблющееся пламя свечи, укрепленной на специальном держателе с козырьком. Стены гостиницы покрывал странный орнамент из букв; дверь обрамлял небольшой портик, на фронтоне которого был барельеф с изображением пары девушек с кувшинами.
Им открыла женщина; её лицо смутно освещала свеча. Не задавая лишних вопросов, она приготовила им комнаты.
ГлаваVIII
Всякий, кто хоть раз побывал в Ари, обязательно заглядывал в квартал Аль Джедар, где местные умельцы продавали свои изделия. Конечно, можно было купить то же самое и в многочисленных лавках, но мало кто хотел платить за какую-нибудь безделушку втридорога.
Прячась от дождя и солнца под низкими полосатыми навесами, торговцы неторопливо раскладывали на прилавках свой товар. Тут можно было приобрести всё, что когда-либо производилось из камня: фигурки, амулеты, мелкие поделки, как нужные, так и абсолютно бесполезные; рядом продавались вещи из дорогостоящих пород дерева. Мастера придавали древесине форму ложек, кувшинов, амфор и знаменитых арийских орнаментов, украшавших мебель и утварь богатых лиэнцев.
Разумеется, кроме камня и дерева в Аль Джедаре торговали благовониями, ароматными палочками, ламповым маслом и тканями, в основном привозными, но попадалась и высококачественная шерстяная материя. Отдельно лежали тончайшие паутинки кружевов, кроме Аль Джедара, продававшиеся только в Деринге и столичных лавках.
Словом, Аль Джедар былраем для тех, кто привык жить на широкую ногу, и, разумеется, женщин – уж женщинам тут было на что потратить свои и чужие деньги!
Наскоро позавтракав, Стелла отправилась за покупками. Кошелек не слишком отяжелял пояс, но девушка надеялась с удовольствием для себя потратить «лишние» деньги. Она медленно шла по улицам, с любопытством посматривала по сторонам.
Улица, на которой находилась их гостиница – «Певчая птичка» - была оживлённой. По преимуществу она была застроена различными кабачками, тавернами и гостиницами, перемежавшимися с яркими вывесками магазинов. Торговали здесь только дорогим товаром: пряностями, благовоньями, изделиями из драгоценных металлов, тончайшими тканями. Принцесса зашла в несколько магазинчиков и в одном из них приценилась к отрезу дымчатого шёлка, затканного затейливым орнаментом из лазоревых цветов. Цена и качество её устроили, поэтому, немного поторговавшись, она купила его, сделав свой скромный вклад в увеличение дыры в государственном бюджете.
Улица вывела ее на площадь. Возле питьевого фонтана играли дети; мимо белой каменной ограды чинно прогуливались парочки. Уступив дорогу человеку на взмыленной лошади, Стелла подошла к одному из прохожих и спросила, как попасть в Аль Джедар. Оказалось, что он рядом, всего в паре сотен шагов от площади.
Войдя под своды колоритных улиц Аль Джедара, с нависающими над мостовой вторыми этажами домов (некоторые из них даже поддерживали специальные столбы), принцесса с головой окунулась в мир местной торговли. Это было бледное подобие восточных рынков, бледное подобие, показавшееся Стелле роскошным.
На длинных, покрытых пёстрыми покрывалами столах лежали и стояли матовые и блестящие статуэтки, красовались дутыми боками кувшины и амфоры, притягательно мерцали на чёрном бархате перстни, бусы, браслеты, подвески. Эти драгоценности предназначались людям попроще, хотя даже здесь, изрядно покопавшись, можно было найти что-нибудь стоящее. Эксклюзивные вещи продавались, разумеется, под крышей и с надлежащей охраной.
Тут же можно было купить и мебель – как из более дешёвых пород дерева, частенько выставлявшаяся на улицу, так и из более ценной древесины. Здесь были и стулья с высокими лировидными спинками, и массивные богато инкрустированные кресла, и простенькие табуреты, и расписные скамеечки для ног. В дождливые, холодные и чрезмерно жаркие дни мебель убиралась в приятную прохладу лавок.
Ещё дальше, под специальными навесами расположились продавцы восточных товаров – пушистых ковров, эфирных масел и странных ароматных трав, использовавшихся, вероятно, в медицинских или колдовских целях.
Принцесса медленно шла вдоль прилавков, внимательно осматриваясь и временами прицениваясь к товарам. Её удивляло отношение к торговле: продавцы, скрестив ноги, сидели на толстых циновках и либо равнодушно следили за передвижениями потенциальных покупателей, либо раскуривали длинные тонкие трубки; чем они их набивали – неизвестно, но уж точно не табаком!
К каждому столу была прикреплена табличка с именем и адресом либо хозяина товара, либо мастера, который эти вещи изготовил.
Словом, базар в Аль Джедаре был уменьшенной копией восточных базаров, а его продавцы – младшими братьями флегматичных торговцев Востока, которые руководствовались принципом: «Чем меньше хвалишь товар, тем скорее его продашь». На их родине этот принцип работал безупречно – восточные жители считали расхваленный товар не стоящим внимания, дешёвой подделкой, но вот в Лиэне следовало бы расшевелить не торопящихся расставаться с деньгами покупателей.
Всё дальше удаляясь от гостиницы и центра города, принцесса неторопливо шла между рядами аккуратно разложенных и расставленных диковинок. Она хотела найти оправу для амулета, который вынуждена была носить на шее. Тот, кто решил сделать из этого камушка подвеску, явно рассчитывал не на тонкую женскую шею, и Стелла с радостью избавилась бы от этой ноши.
Но, как обычно, она не смогла ограничиться скромным списком покупок, приобретя кучу ненужных вещей. К примеру, не удержавшись, девушка купила себе гребень с ручкой в виде полураспустившихся бутонов роз, соединённых затейливым переплетением листьев.
После приобретения очередной безделушки она хотела перейти на другую сторону, когда её взгляд случайно упал на соседний стол. Там стояла статуэтка Мериада с неизменным Дауром у ног. Дорогая вещь: эбонитовый камень, сандаловое и атласное дерево. «Не меньше пятидесяти золотых лиэнов», - подумала Стелла, но всё-таки посмотрела на табличку с адресом мастера – она надеялась, что сможет купить в мастерской что-нибудь более дешевое. Честно говоря, статуэтка заинтересовала не её, а её совесть – всё-таки она нехорошо вела себя в пустыне, надо было как-то задобрить бога. Хотя бы покупкой его статуэтки, разумеется, сомнительно походившей на оригинал. В прочем, было бы странно, если бы мастер сумел передать сходство с тем, кого предпочитали не видеть. Да и смерть – это вам, к примеру, не персонификация женственности или удачи в делах, чтобы с завидной регулярностью являться кому попало.
Дом «мастера загробных статуэток» располагался на узкой улочке, в нескольких шагах от квартала Аль Джедар. Принцессе здесь не понравилось – слишком мрачно, почти совсем нет зелени. Сам дом был не лучше, под стать всему кварталу, - угрюмое серое здание с загадочной вывеской: «Резчик». Нет, эта профессия отнюдь не была редкой или таинственной, просто принцесса раньше не встречала ни одного резчика, поэтому ей безумно захотелось зайти.
Девушка обошла вокруг дома и убедилась в том, что мастер был профессионалом – под карнизом тянулся фриз с барельефами, изображавших диковинных животных и птиц; правда, в Ари дома часто украшали подобным образом.
Стелла постучалась. Ей открыла девочка лет десяти, пухленькая, с необычайно голубыми глазами. Казалось, небо спустилось с вершин Черпен, чтобы наполнить синевой эти глаза; сама Тарис позавидовала бы таким глазам – а уж она считалась одной из красивейших богинь. Не навредило бы ей это, ведь боги злопамятны!
- Что вам угодно, Ваше высочество? - Девочка неуклюже поклонилась. Но никакого страха перед ней она не испытывала, это было всего лишь проявлением вежливости.
- Откуда ты знаешь, что я принцесса? - опешила девушка.
- Портреты царственных сестёр висят у нас в гостиной. Только в жизни Вы намного красивее, - смутившись, добавила девочка. – Вы совсем не такая, какой обычно изображают принцесс.
- Да уж! Похожа на излишне любящую свою покровительницу баркленку.; - про себя хмыкнула принцесса. Но мысленная ирония так и осталась мысленной.
- Спасибо, - Стелла улыбнулась и погладила девочку по голове – та буквально засияла от счастья.
- Можно войти? – спросила девушка.
- Да, конечно. - Девочка посторонилась, пропуская принцессу в тёмную прихожую.
Стелла осмотрелась – да, небогато! – и прошла в комнату, служившую гостиной. Девочка поспешила пододвинуть ей самый лучший стул и в ожидании приказаний встала посредине комнаты.
- Меня заинтересовала одна статуэтка на базаре, и я пришла узнать, не смогу ли я купить что-то подобное, только не из камня. - Принцесса предпочла не мучить маленькую хозяйку долгим молчанием.
- Я сейчас позову дедушку. Я быстро, Ваше высочество!
Оставшись одна, девушка смогла удовлетворить своё любопытство. Её быстрый взгляд обежал комнату и остановился на женской фигуре, выполненной из слегка подкрашенного, с белыми прожилками дерева. Умелой рукой мастера женщина была словно выхвачена из танца: руки её застыли над головой в плавных изгибах, вспорхнувшая юбка резко очерчивала форму бедер и, словно парус, развивалась за спиной от невидимого ветра.
Когда вошёл мастер, принцесса всё ещё стояла перед этой фигуркой.
- Это одна из лучших моих работ, Ваше высочество, - заметил резчик.
Он был уже стар, седина припорошила снегом его бороду и волосы, а пройденный жизненный путь согнул его, заставив ходить, опираясь на палку. Но палка эта была необычной. Во-первых, она была из сандалового дерева, а, во-вторых, у неё был набалдашник в виде головы коня. В нём чувствовалась рука мастера – каждая чёрточка была тщательно проработана, всё, вплоть до мельчайших складочек вокруг глаз.
- Кто изображён у Вас на трости? - не удержавшись, спросила Стелла.
- Это Америс, волшебный конь. Он для меня что-то вроде талисмана.
Заметив, что хозяин не собирается садиться, принцесса поспешила усадить его на стул, на котором до этого сидела сама. Он пробовал возражать, но она решительно заявила, что не намерена держать на ногах старшего по возрасту.
- Я ведь понимаю, что Вам трудно стоять, садитесь!
- Что вам угодно, Ваше высочество? – спросил старик, медленно, тяжело, опустившись на стул.
- Я видела в квартале Аль Джедар Вашу статуэтку и решила прибегнуть к Вашему мастерству для решения своей небольшой проблемы. Дело в том, что у меня есть один камень, драгоценный камень. Он тоже, как и изображение на набалдашнике Вашей трости, что-то вроде оберега. Камень очень тяжёлый, поэтому мне неудобно носить на цепочке. Я предпочла бы хранить его статуэтке или в чем-то подобном, в специальном углублении. Словом, мне нужна новая оправа для камня. Вот он, - Стелла показала мастеру талисман.
Он протянул руку и осторожно положил камень на морщинистую ладонь. Внимательно осмотрев его, резчик пробормотал:
- Редкая вещица! Камень мне незнаком, такого нет и на Востоке. Будьте осторожны, Ваше высочество, его могут украсть!
- Не беспокойтесь, я хорошо за ним присматриваю, - улыбнулась принцесса. – Ну, так что Вы можете мне предложить.
- Есть у меня одна вещица: пёс Даур, разверзший пасть. Думаю, он Вам подойдёт.
- Покажите.
- Ашла! – крикнул мастер. – Принеси мне чёрный ящичек из мастерской. Он лежит на столе, так что ты не ошибёшься.
Через пару минут внучка принесла нужную вещь, пододвинула к деду небольшой столик и переложила на него свою ношу.
- Спасибо, дорогая. Можешь идти.
Старик осторожно открыл ящик и протянул гостье предмет, о котором говорил. Она лишь мельком посмотрела на него – её внимание было поглощено другой вещью, лежавшей в ящике поверх различных статуэток, гребней и браслетов.
- Что это? – спросила девушка.
- Амулет с зубами Снейк. Два её клыка сумел вырвать один герой много лет назад. Возьмите на счастье.
Он достал талисман и с легким поклоном протянул ей. Она повертела его в руках и убрала, надеясь, что новый амулет удвоит ее удачу.
Новая оправа для камня принцессе понравился, и она без сожалений отдала за неё двадцать золотых лиэнов – памятуя о её происхождении, мастер уступил почти половину. Получив деньги, он бесплатно укрепил камень в пасти деревянного Даура.
Поплутав по закоулкам Ари, Стелла с трудом выбралась из лабиринта запруженных людьми и лавками улиц и снова вышла на ту самую площадь с фонтаном, с которой начала своё путешествие. Тут она увидела Маркуса: он сидел на скамейке и вертел в руках деревянную подвеску в форме коня.
- Уж больно похоже на Никару, - виновато улыбнулся он.
Стелла понимающе кивнула и, мысленно назвав себя транжирой, зареклась покупать всякие безделушки. Тем не менее, принцесса с удовольствием показала свои приобретения. По большей части Маркус одобрил их, но кое в чем их взгляды, разумеется, разошлись. Больше всего ему понравился амулет с зубами Снейк.
Как когда-то принцу из Деринга, так теперь Стелле не хотелось уезжать из Ари. Объясняя своё поведение необходимостью отдыха перед сложным отрезком пути, она целыми днями пропадала в городе.
Как-то девушка забрела в квартал, примыкавший к задней части храмового сада. Здесь было чисто, а улицы вымощены крупным булыжником. Всему этому нашлось простое объяснение – по этому кварталу проходила дорога в Мари. Пахло съестным – вокруг было полным-полно трактирчиков; людей тоже было много, как пеших, так и конных.
Стелла предпочитала передвигаться вдоль стен домов, опасаясь нечаянно попасть под копыта мулов, перевозивших в торговые кварталы товары с Востока, или стать жертвой какого-нибудь всадника-лихача.
Перекусив в небольшом трактирчике, принцесса повернула обратно к гостинице. В многоликой пёстрой толпе её внимание привлекла фигура женщины, разговаривавшей с всадником. Лица её девушка не видела, зато хорошо разглядела её одежду, не типичную для Лиэны. На женщине было не достаточно длинное для аристократки, чуть выше щиколоток, и не подходящее по цвету для простолюдинки, белое, платье, подпоясанное широким алым поясом с серебряными кистями. На голову и плечи было накинуто полупрозрачное светлое покрывало, умело задрапированное вокруг шеи и левой руки – правая была свободна, и женщина активно ей жестикулировала.
Стелла привыкла повиноваться импульсам, поэтому решительно перешла на другую сторону улицы, чтобы оказаться ближе к женщине в белом. Она как раз закончила разговаривать с всадником и теперь шла в направлении, противоположном тому, куда изначально намеревалась идти принцесса. Стелла обогнала ее, а потом пропустила вперед, успев заметить, что на руках незнакомки поблёскивали золотые браслеты, а с шеи на складки покрывала спускался простой кожаный шнурок, на котором покачивалась подвеска в форме восьмиконечной звезды.
Почувствовав, что за ней следят, женщина остановилась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
- Идёмте за мной.
Всё это было странно, даже больше, чем странно, но Стелла пошла за ней. Шли они недолго, до трактира под названием «Указующий перст». Женщина в белом зашла в него и направилась к одному из свободных столиков, тех маленьких столиков, что стояли у перегородки, отделявшей основной зал от других помещений. Сев, она осторожно спустила покрывало с головы на плечи и обернулась к принцессе:
- Думаю, Вы не откажитесь от чашечки сехме?
Девушка нерешительно кивнула, даже не подозревая, что такое это «сехме». Очевидно, какой-то напиток. Незнакомка хлопнула в ладоши и сделала заказ:
- Две чашечки сехме и тарелку чего-нибудь лёгкого, на Ваш вкус.
- Чем могу быть Вам полезна? - обратилась женщина к Стелле.
-Честно говоря, не знаю, - смутилась принцесса. – Меня заинтересовала Ваша внешность...
- Вы не первая, - улыбнулась незнакомка.
Подавальщица принесла заказ – две маленькие чашки какого-то коричневатого напитка и тарелку мелко порубленных жареных овощей.
- Мне кажется, я здесь лишняя, - попыталась уйти принцесса, но женщина удержала её.
- Вы ещё не выпили свою чашечку сехме, - улыбнулась она.
Стелла покорно села обратно и отхлебнула из своей чашки – напиток был терпким, с лёгким привкусом горечи. Насколько смогла понять девушка, это была смесь зеленого чая с какой-то травяной настойкой.
Они сидели молча: женщина ела, а принцесса не решалась заговорить с ней. Глупо, всё же, получилось!
Внезапно посетители трактира – люди в странных одеждах, наверное, жители Востока – оживились: в зал вошла женщина. Смуглая шатенка, с резко отчерченной линией губ. Взгляд её карих глаз своей твёрдостью напоминал кремень. Одета она была в зелёную рубашку из плотной ткани, длинный, подпоясанный двуцветным плетёным поясом кожаный жилет и тёмные штаны из плотной ткани. На ногах - красно-коричневые сапоги с узкими раструбами. Незнакомка была вооружена: ко второму, более прочному, поясу были прикреплены ножны с коротким слегка искривленным мечом и охотничьим ножом.
Первым делом она оглядела, по очереди остановив взгляд на каждом из посетителей, и лишь затем направилась к стойке.
- Давно ты у нас не появлялась, Миранда, - заметил трактирщик, освобождая ей место за одним из столов.
- Да, почти год прошёл. - Женщина смахнула ладонью крошки. – Надолго я здесь не задержусь.
- Что закажешь? Сехме?
- Ты же знаешь, Альфид, - улыбнулась она, - что я не пью ничего, кроме эля. Надеюсь, он у тебя свежий?
- Обижаешь, Миранда! Только вчера сварен, ещё остыть не успел. А уж пахнет как... Пальчики оближешь!
- Неси сюда кувшин и садись рядом: мне нужно потолковать с тобой.
- Так ведь посетители, Миранда... - нерешительно попытался отказаться он.
- А на что тебе те две девушки, что болтают у стойки? Ты ведь им платишь - так пусть отрабатывают.
Когда трактирщик отошёл на минутку, чтобы дать указания подчинённым, к Миранде, шатаясь, подошёл человек, судя по одежде, солдат-наёмник. Жилистыми руками он облокотился о стол и обдал женщину перегаром.
- Вижу, даже цыпаньки нынче стали носить мечи и пить эль. А я, вот, привык, что мечи носят мужчины – так что придётся тебе отдать мне свой ножичек.
- И не подумаю. Иди, проспись!
- Видали вы! Ну, так я тебя отшлёпаю.
- Попробуй, петушок!
Миранда встала, неторопливо задвинула за собой скамейку и достала меч.
- Только не здесь, Миранда, только не здесь! – взволнованно запричитал трактирщик.
- Да не бойся ты за свои тарелки, Альфид! – раздражённо буркнула Миранда, выйдя на середину зала, где притихшая публика освободила место для поединка. – Кстати, поторопи своих с обедом для меня.
Наёмник с усмешкой последовал за ней и, изловчившись, шлёпнул её рукой по мягкому месту, за что тут же получил болезненный удар под дых. Не на шутку разозлившись, он поклялся, что отправит мерзавку прямо в руки к Асшперу – какому-то злобному существу из восточной мифологии.
Вопреки ожиданиям, поединок длился недолго. Миранда даже не снизошла до того, чтобы по-настоящему пустить в дело меч – она предпочитала действовать кулаками и ногами, лишь изредка отражая клинком удары разъярённого противника. Для него всё кончилось позором – очередным ударом Миранда уложила его на лопатки и приставила к горлу клинок.
- Допрыгался, пупсик? – усмехнулась она, постав ногу ему на грудь.
Посетители трактира дружно зааплодировали. Раскланявшись, Миранда неторопливо вернулась на своё место. Восхищённая Стелла подошла к ней и попросила дать несколько уроков.
- А Вам зачем? – подозрительно прищурилась Миранда.
- Очень нужно для одного дела, - уклончиво ответила принцесса.
- И чем же я могу быть полезна Вашему делу? – Она залпом осушила кружку с элем.
- Вашими уроками и советами. Если, конечно, у Вас есть время.
- Ладно, время найдется. Если уж моя компания Вам подходит, почему бы не помочь?
Из «Указующего перста» они направились к постоялому двору, где остановилась Миранда. Он произвел на принцессу неблагоприятное впечатление, но Миранду это место вполне устраивало: дешево, спокойно, и никто не беспокоит ненужными вопросами.
Местом для занятий Миранда избрала длинный общий коридор. Им никто не мешал: здешние постояльцы не были домоседами.
Ей в целом понравился стиль владения мечом своей временной ученицы, но она отметила ряд серьёзных недостатков в технике.
- Во-первых, расслабь руку, - советовала Миранда. – Пусть твой меч станет её продолжением. Во-вторых, не вкладывай в удар столько силы – толку от этого никакого, зато жутко изматывает. В-третьих, постарайся предугадать движения противника и не наноси многочисленных, а поэтому бесполезных ударов. Доводи свои действия до автоматизма, но не забывай, что любой бой – это не просто махание руками, поэтому прежде, чем что-то сделать, хорошенько подумай головой. Тебе нужно перехитрить противника, ударить на мгновение раньше, чем он, догадаться, где его уязвимое место, и попытаться скрыть от него свое. Помни обо всём этом – и у тебя все получится.
* * *
- Ты не можешь уехать из Ари, не увидев храма Беарис! - настаивала Стелла. – Ну, что тебе стоит туда зайти?
- В Джосии есть огромная статуя Никары; все, проходя мимо, кланяются ей. И нет никаких храмов. По-моему, так гораздо практичнее.
- Тебе бы только искать во всём пользу! Пойми, ты должен…
- Стелла, отстань! Тебе хочется – ты и иди.
- С каких это пор ты стал так относиться к храмам?
- Да я никогда их и не любил. Я искренне уважаю всех ваших богов, но читать им молитвы не умею. Они у меня получаются простыми и, наверняка, им не нравятся.
- Ты просто постоишь рядом, я все сделаю сама.
- Стелла, будь осторожна. Вспомни: посещение храма в Чериндеше чуть не окончилось прогулкой в загробный мир.
- И из-за такой мелочи ты откажешься попросить у Беарис тёплых ветров?
- А мне они зачем? Это же ты попадёшь на небо с вершины Анариджи.; Вот встанешь там, расправишь крылья и полетишь.
- Это еще с какой стати? – хмыкнула принцесса.
- На моём языке «Стелла» означает птица.
- А в переводе со старо-лиэнского – это звезда, утренняя звезда, - задумчиво пробормотала девушка.
- А как будет вечерняя звезда?
- Разумеется, Старла. Так что насчет храма?
- Ладно, если ты хочешь...
Храм богини ветров сам был чем-то похож на ветер, даже камень волнами взбегал вверх по колоннам. И всюду цветы, живые и каменные – дары людей богине весны.
Маркус пересчитал колонны – их оказалось ровно тридцать три, и все разные.
Принцесса что-то шептала возле статуи богини, видимо, просила хорошей погоды для всей Лиэны; принц ждал её у входа.
Сладкий аромат благовоний пьянил, от него кружилась голова.
«Наконец-то!» - вздохнул Маркус, когда Стелла вышла. Она загадочно посмотрела на него и ответила: «Для меня там время текло незаметно».
Из Ари путники выехали после полудня, пополнив запасы провианта и пресной воды. Впереди была пустыня Мор, пусть не такая обширная, как Шор, но зато более жаркая. Всякий путешественник, попавший туда, должен был опасаться зыбучих песков, поэтому пустыню и назвали «Мор» – от старо-лиэнского «Мер» – смерть.
Благополучно спустившись с гор, путешественники пересекли зыбкие границы пустыни. Снова плыло перед глазами жёлтое марево; очертания предметов периодически расплывались от беспощадного даже осенью солнца.
Теперь, конечно, они были опытнее и взяли больше воды, но с непривычки по-прежнему изнывали от жары. Им казалось, что солнца было так много, а воды – так мало.
Стелла пребывала в некой полудрёме, то просыпаясь, то вновь засыпая. Она знала, что спать нельзя, но ничего не могла с собой поделать. Кончилось это тем, что принцесса очнулась на песке; рядом с ней, склонив морду, стояла Лайнес. Неподалёку остановился Лерд; на его шее дремал Маркус.
Стелла поднялась на ноги, сделала несколько шагов по горячей земле. . Нужно разбудить Маркуса, иначе путешествие закончиться для него самым плачевным образом.
Но разбудить его она не успела: её внимание привлекла какая-то вещь, блеснувшая посреди озерца песка. Она наклонилась, чтобы поднять её, но не дотянулась: вещь почему-то очутилась дальше, чем ей изначально казалось. Волей-неволей девушке пришлось подойти ближе. Теперь Стелла ясно разглядела, что это кольцо.
До него оставался только шаг, и принцесса сделала этот шаг…
Коварный песок уходил у неё из-под ног. Стелле стало страшно, по-настоящему страшно: она попала в зыбучие пески, коварную и неумолимую ловушку природы. Девушка кричала, звала на помощь, но язык будто прилип к нёбу, и вместо вопля изо рта доносился мышиный писк. Принцесса отчаянно боролась, цеплялась пальцами за зыбкую землю, но она не давала опоры, насмехаясь над ней, уходила сквозь пальцы. Чем больше она барахталась, тем сильнее сжимали ее тиски песка, тем глубже она уходила под землю. Там, снаружи, она обжигала кожу, а там, в глубине, убаюкивала прохладой и вечным оцепенением.
Когда до сознания принца донеслись приглушенные крики подруги, он уже ничем не мог ей помочь: её отчаянно цепляющуюся за воздух руку почти поглотила песчаная воронка.
Через пару мгновений всё было кончено. Гладь песчаного озерца успокоилась, вновь погрузилась в дрему, чтобы усыпить бдительность своей новой будущей жертвы.
Первое, что увидела Стелла после смерти, была темнота, страшный мрак безлунной ночи. Так темно и сыро могло быть только в царстве мёртвых. Ей было холодно, очень-очень холодно.
Дрожа, она озиралась по сторонам, искала, но не находила, за что можно было бы зацепиться взглядом.
Тело ее вдруг стало таким легким, а цвет кожи в этом призрачном освещении отливал серебром с мягкими искорками аметиста.
Сиреневый луч пронзил вечный сумрак, и из темноты вышел Даур.
- Ты в царстве Мериада. – Его торжественный бесстрастный голос гулко разносился по бескрайней живой (принцесса могла бы поклясться, что та дышала и периодически изменяла форму) темноте. – Теперь я решу твою судьбу.
- Значит, я умерла? – Ей не верилось в это.
Это же невозможно! Так рано... и так бесславно. Но об этом твердили и ее воспоминания, и эта легкость, и ощущение проходящего сквозь нее воздуха, и от этого её скулы сводило от ужаса. Вновь перед глазами проплыл песок, смыкающийся у неё над головой, захотелось заплакать, даже зарыдать, закричать в полный голос.
- Ты не грешила, я не знаю за тобой серьёзных грехов, - продолжал пёс. – Поэтому я не поведу тебя к Плорициндомарту, ты попадёшь в Лену – сад мёртвых.
Принцесса покорно шла вслед за своим провожатым вдоль берега реки, по которой проплывали лодки с душами. Они были, будто плотные сгустки воздуха, прозрачные призрачные тени с неясными очертаниями, печальные и покорные. Какой и она вскоре будет. Если уже ею не является – кто знает, может, сами души не замечают эту призрачность, или после смерти люди постепенно теряют свою телесность? Думают, что такие же, как были – а сами в это время превращаются в прозрачную субстанцию.
Неприятно, наверное, когда твоя рука вдруг проходит через окружающие предметы… Да, в прочем, не все ли равно?
Темноту пронзил глухой стон: видимо, очередную погрязшую в грехах душу опалил своим дыханием Дрегон. Была душа – и нет души. Что ж, по крайней мере, ей это не грозит, хотя, все же, сомнительное утешение.
Почуяв новую добычу, из-за поворота выполз Плорициндомарт. Теперь он вел себя по-другому, не так, как в их первую встречу. Чудовище плотоядно облизывалось; принцесса будто слышала его ехидный шепот: «Вот и ты попалась, иди сюда, мой обед, все равно никуда не сбежишь».
- Прочь! - пролаял Даур. - Я веду эту душу не тебе.
- Как это душу? - недоумённо подумала Стелла. – Неужели моё тело осталось в тех песках?
Её разум отказывался принять существующее положение вещей.
Она думала, что будут какие-то формальности, вроде Книги мертвых, суда с молчаливыми судьями, чтения приговора, но формальностей не было. Нигде не записав ее имя, ее немногословный провожатый вел ее к месту нового пристанища. Долгого беспросветного пристанища.
Путь в Лену проходил мимо дворца Мериада – торжественного мрачного здания, никак не дававшего постороннему зрителю угадать свои истинные размеры, но одним своим видом придавливающего его к земле. Оно будто следовало за тобой, нависало над головой причудливой тенью, надвигалось неожиданно вынырнувшим из темноты выступом. Дворец напомнил принцессе дома в Ари: его украшали затейливые барельефы. Безусловно, их выполнили резчики из горного города. Работали уже после смерти – благо во времени они не были ограничены; у них была целая вечность и мрачный беспристрастный заказчик. Заказчик, которого невозможно было обмануть и разжалобить, крепко державший в своих руках тонкие нити их будущего и прошлого.
Внезапно провожатый девушки припал к земле: пёс увидел своего хозяина. Мериад шёл им навстречу, неся в руках миниатюрный жезл с головой Даура – тот самый, который Стелла купила в Ари.
- Быстрее, чем я думал. Сколько уже таких попалось в эту ловушку?
- Она тысяча пятьдесят шестая, - с готовностью ответил Даур.
- Тысяча человек – и все продолжают наступать на те же грабли. Вас чему-то можно научить? Ну, что молчишь? Страшно?
Девушка съежилась под его взглядом.
- Страшно, конечно, все чувствуют одно и то же. Только попадают сюда по-разному, - усмехнулся он. – Это принадлежит тебе. Даже после смерти. Возьми!
Принцесса протянула за жезлом дрожащую руку. Он был холодный, мертвенно-холодный, «как и руки смерти», - подумалось ей.
Бог отпустил Даура и жестом показал, куда следует встать девушке. Она беспрекословно послушалась, предчувствуя, что за этим что-то последует. Хотя бы та формальность, которая окончательно примирит ее с новой формой существования.
- Добро пожаловать в мои владения! Тебе, вижу, они не очень нравятся, - он усмехнулся, - но здесь не принято выбирать. Люди выбирают только там, на земле. И как тебе смерть?
Девушка промолчала.
- Пара неприятных минут и пустота. Согласись, твоя смерть была из легких. Разве что наглоталась песка, но песок – это, к примеру, не жидкий свинец. Тут нашлось бы немало тех, кто во всех подробностях объяснил тебе, что это такое, но не судьба! Конечно, ты можешь расспросить палачей, но это совсем не то, чувства жертвы – это нечто особенное… Ты, наверное, понимаешь, что я обычно душами не занимаюсь, только в особых случаях. А твой случай как раз особенный. Ты умерла, но время умирать тебе ещё не пришло, так что обойдешь без рассказов. Ты не попадёшь в Лену: в моё царство редко входят живые.
- Но здесь только моя душа, - возразила Стелла.
- Ты еще перебивать меня вздумала! – нахмурился Мериад. – Я могу и передумать, и тебе это не понравиться. Душа или не душа – решать мне, а не тебе, жительница мира, где светит солнце! Ты в другом мире, мире теней; ты сама тень, тень той, что звали Стеллой, и только я имею право приказывать здесь.
Принцесса бросила на него взгляд из-под длинных ресниц, но промолчала. Глаза бога мёртвых сверкнули.
- Ты что-то хотела сказать, смертная? - грозно спросил он.
- Да, - не побоялась ответить Стелла. – Великий Мериад, Вы сказали мне, что я мертва, но, между тем, добавили, что в Вашем царстве нет живых. Вы противоречите сами себе. Как же я могу быть одновременно жива и мертва?
- Я никогда не ошибаюсь, не ошибся и в этот раз. Ты оживёшь, неблагодарная, хотя мне не следовало бы оказывать тебе такую честь. Будем надеяться, что ты окажешься ее достойна. Для тебя же будет лучше, если ты оправдаешь мои ожидания.
Мериад поднял руку; что-то сверкнуло в вышине, и в его руках оказался жезл с темным камнем.
- Подойди, - приказал он.
Принцесса покорно приблизилась, ожидая, что будет дальше.
Бог коснулся жезлом лба девушки, затем положил руку на её левое плечо.
- Смотри мне в глаза, Стелла. Смотри, не моргая и не отрывая взгляда. Хорошо. А теперь дотронься до самого кончика камня в моём жезле.
Стелла сделала так, как ей приказали. Перед глазами промелькнула белая молния, всё вдруг снова потемнело… Принцесса закрыла глаза, а когда открыла, увидела склонившегося над ней перепуганного Маркуса.
- Стелла, ты жива?! – У него не хватало слов, чтобы выразить свою радость. – Тебя же поглотили зыбучие пески!
- Вроде, жива, - она ущипнула себя, чтобы проверить. – Жива, благодаря счастливому случаю.
- Какому случаю?
- Доброй воле богов. Я была у Мериада, он пожелал возвратить мне жизнь. Теперь я перед ним в неоплатном долгу.
На следующий день пустыня осталась позади, и перед ними распростерлись земли в пойме Нериш. Несмотря на соседство с полноводной рекой, места эти были пустынными. Нераспаханные целинные земли тянулись на многие часы езды, оживляясь крышами домов только у самой реки. Изредка попадались кочевья пастухов, но зачастую приходилось ночевать под открытым небом.
Но именно здесь они увидели Америса.
Это случилось во время второго завтрака. Солнце уже высоко поднялось над землёй, тени медленно укорачивались, когда перед путниками возникло чудесное видение: прямо на них нёсся, почти не касаясь земли, волшебный конь. Голубой, с искрящимися крыльями, с гривой, в которой смешалось золото и серебро.
-Америс! - восторженно прошептала Стелла, прикрыв глаза рукой.
Ей показалось, что конь ответил ей громким ржанием. Рассекая копытами воздух, он скрылся из виду.
- Это на удачу! – подумала она.
ГлаваIX
Дождь зарядил со вчерашнего вечера и, судя по всему, не собирался заканчиваться. Стелла сидела за столом в убогом деревенском трактире и с тоской смотрела на то, как капли барабанят и стекают вниз по стеклу. Они заехали сюда вчера, промокшие до нитки. Заехали, чтобы переночевать, но был уже полдень, а из-за проклятого дождя они по-прежнему безвылазно сидели в общей зале, радуясь жарко растопленному очагу. Кто знает, когда прекратится этот дождь?
- Тоска! – прошептала девушка.
Кроме них в трактире почти никого не было, человека три, не больше. Все – крестьяне из соседних деревушек, не побоявшиеся придти сюда даже в такой ливень. Их грубые башмаки были в грязи: ничего удивительного, дороги раскисли от льющихся с небес потоков воды.
Маркус сидел рядом и упорно молчаливо затачивал лезвие ножа. То ли скука его вообще не посещала, то ли он всегда умело с ней боролся.
После раннего обеда (еда – единственный способ развлечься в данных обстоятельствах) дождь неожиданно стих, а потом и вовсе сошёл на нет.
Стоило с неба упасть последней капле, как Стелла, на ходу застёгивая пряжку плаща, бросилась к Маркусу и радостно затрясла его за плечи.
- Что с тобой? – удивлённо спросил принц.
- Дождь перестал!
- Интересно, ты так же радуешься, когда день сменяет ночь?
- Да ну тебя! – принцесса махнула на него рукой. – Дело вовсе не в том, что дождь кончился, а в том, что мы наконец можем уехать из этого второсортного трактира.
День, начавшийся дождем, закончился ссорой, ссорой, как и многие другие ссоры, начавшейся с пустяка.
Они проезжали через какую-то деревушку, разделенную пополам мутной речкой – одним из многочисленных притоков Нериш. Принцесса остановилась на деревянном мосту и долго смотрела на воду, на то, как она медленно уносила вниз по течению палую листву. Мутная вода навела её на мысли о далёкой Уэрлине и каким-то непостижимым образом трансформировалась в гордость тем, что в Лиэне протекает такая «великая река». К сожалению, девушка плохо знала географию и, честно говоря, и понятия не имела о том, что по сравнению с некоторыми другими реками Уэрлина будет смотреться в куда менее выигрышном свете.
Маркус с лёгкой усмешкой наблюдал за тем, как довольно преобразилось лицо подруги. Чем она гордиться, он, конечно, не знал, поэтому у него сложилось ложное впечатление, что предметом восхищения стала мутная деревенская речушка. Стелла поймала его взгляд, и он ей не понравился. К сожалению, у неё тоже сложились ошибочные представления о причине этой улыбки. Она не приняла к сведению, что Маркус не умел читать мысли, поэтому даже теоретически не мог догадаться, что она думает об Уэрлине.
Так или иначе, завязался разговор о реках и озёрах, ставший фатальным из-за банального невежества одного из собеседников и неуступчивости второго.
Стелла понимала, что в Стране гор есть горы – логично, если внимательно прочитать её название. Как-то глупо было бы называть государство Страной гор, если бы этих пресловутых гор там не было. Но горы были – значит, со здравым смыслом у их народа было всё в порядке. Немного порывшись в далёких закоулках памяти, принцесса вспомнила бы названия нескольких пиков, вроде Анариджи или Герер, но то, что там были реки, большие реки, хотя бы такие, как Сафе, она не могла поверить. Это казалось ей нечестным и ущемило бы права Лиэны – она же не могла похвастаться высокими горными кряжами, поэтому должна была лучше соседки в чём-нибудь другом. Если не горы, то пусть будут реки или, на худой конец, озёра.
- Нериш, конечно, неплохая река, но я видел и лучше, - ответил принц на произнесенные вскользь хвалебные отзывы Стеллы.
- Ты, конечно, говоришь об Уэрлине?
- И об Уэрлине в частности.
- В частности? – удивленно подняла брови принцесса. – Интересно, что может быть шире Уэрлины? Разве что море Уэлике.
- Тебя сразу бросает в крайности. К примеру, у нас есть одна река, не такая длинная, как Уэрлина, но не уступающая ей в полноводности.
- И что за «чудо» течёт там, у вас в горах? – язвительно спросила девушка.
- Вадекс.
- Вадекс? – удивлённо переспросила Стелла. – Ты случайно не ошибся?
- Нет. Вадекс широкая, шире Нериш.
- Да, конечно! Для тебя всё, что не может перепрыгнуть лошадь, кажется большим. Постеснялся бы говорить о том, в чём ничего не смыслишь. Вот, погоди, я тебе покажу озеро Фаэр – тогда ты поймёшь, что такое настоящая ширина!
- Мы, кажется, говорили о реках, а не об озёрах, - напомнил Маркус, но Стеллу было уже не остановить.
- Да ты и половины наших рек не видел, а строишь из себя знатока! – Глаза у нее горели; она отчаянно жестикулировала обеими руками – видимо, ей не хватало слов, чтобы выразить все свои чувства. Девушке казалось, что принц не прав, что он ровным счётом ничего не понимает в обсуждаемом вопросе, когда как она, как ей представлялось, досконально владела предметом. Она жаждала просветить его, доказать свое превосходство, а заодно превосходство своей страны, куда его послали учиться, над его родиной. – И ты смеешь утверждать, что Вадекс широка. Ты смеёшься?
- Нет. Послушай, неужели ты плохо слушала Рамира, когда он говорил…
- Замолчи! Хватит через слово повторять, что я дурочка, что мне следовало целые дни напролёт корпеть за книжками, как в своё время Старла. Ты посмотри на неё – бледная, как смерть, почти насквозь светится. Я не хочу быть такой, слышишь! И не пытайся доказать, что я глупая, будто…
- …девчонка с кухни.
Это было его ошибкой, серьёзной ошибкой. Фатальной ошибкой.
Высокомерие подняло в душе Стеллы флаг протеста, вылившийся, как обычно, не в оборону, а в нападение.
- Значит, я девчонка с кухни?! – кричала она, рискуя сорвать голос, не заботясь о том, что их кто-то может услышать.
- Ты еще скажи «скотница» и «деревенщина».
- Я принцесса до последней капли крови, после совершеннолетия мое слово будет цениться на вес золота, а за твое не дадут и медяка, принц без королевства! Ты хотя бы знаешь, что творится в Джосии? Может, твой дядя уже захватил трон и потирает руки от удовольствия. А племянничек-то ни о чем не догадывается! Конечно, он ничего не знает, потому что он олух, олух, каких ещё поискать надо. Дядя точно всё просчитал! Бедный твой отец, он ведь хотел, чтобы у него родился достойный наследник, умный и разумный , а не...
- Хватит, Стелла! Если ты будешь продолжать в том же духе, мы поссоримся.
- А кто всё это начал? Я, что ли? – не унималась Стелла.
- Хорошо, я беру обратно свои слова о девочке с кухни. Только успокойся!
- Если это были извинения, то они приняты. А теперь ни слова о политике и моих умственных способностях. Неужели Вадекс так велика?
- Да, она ведь бежит вниз по склонам Анариджи, а ниже по течению питается водами Мирры и Нино.
- Если это урок географии, то я его с блеском усвоила. – Она честно попыталась предотвратить дальнейшее развитие событий, но против своей природы не пойдешь.
- Опять обиделась! – протянул принц. – Настоящая принцесса!
- Послушайте-ка, Ваше высочество, я ещё ни на кого не обижалась. А что касается твоих речек, то я знаю ещё одну (ты очень удивился, да?). Не такая уж я дура, как вам всем хотелось бы. Слышал ли ты о Гарме?
- Да, есть такая речка, небольшая, правда, но полноводная. На ее берегах пасут лошадей – одно из немногих мест, где полно первоклассной травы.
- У вас там везде лошади, и реки, как на подбор, полноводные! А где же обитает ваша Никара? Уж не на Мисе? ;Или на Кобаре?;
На этот раз меткий укол Стеллы достиг цели.
- Если ты ещё раз посмеешь оскорбить нашу богиню.… - Принц непроизвольно сжал кулаки.
- И что ты сделаешь? Мне просто теоретически интересно.
- Ты так кичишься своими богами, а, между прочим, ваш Хафен мог бы найти для своих фруктов место лучше, чем болото Арду.
Принцесса нахмурилась.
- Если на тебя нападёт чудовище, не надейся, что я тебя спасу, - медленно, выделяя голосом каждое слово, сказала она.
- А я в твоей помощи не нуждаюсь!
Прошла ночь; наступило утро. Они по-прежнему были в ссоре; один не хотел слушать другого. Когда принцесса просила принести сухих веток для костра, Маркус притворялся глухим и продолжал чистить Лерда, будто она была пустым местом; когда же он пытался убедить её принести воды из ручья, Стелла нарочито отворачивалась и напевала какую-то глупую песенку.
Ближе к вечеру они всё же заговорили.
- Я с тобой не поеду, - сообщила принцесса. – Я возвращаюсь обратно. Может, заеду в Нериш.
- А как же долг перед королевством? – хмуро спросил Маркус.
- Какой долг? – удивлённо подняла брови принцесса. – Я никому ничего конкретного не обещала. Сначала я хотела ехать, а сейчас передумала.
- Но ты принцесса.
- Именно принцесса, а не штатный защитник всех и вся. Кстати, ты тоже принц, в тебе полно королевского благородства, а уж верности долгу навалом, так что можешь спокойно ехать в Добис убивать колдуна. А мне всё это надоело.
- Ты поедешь.
- Только туда, куда захочу.
- Сидела бы в своей Лиэрне и строила глазки своим кавалерам! – буркнул Маркус.
- Кавалерам? – От гнева её руки сжались в кулаки. – Каким это кавалерам?
- Не знаю. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь.
- Вижу я, как ты не вмешиваешься! Заруби у себя на носу, у меня нет и не будет никаких «кавалеров» да и друзей тоже. Если они будут такие же, как ты, ни с кем и дружить не стоит. Всего хорошего!
Она была уже в седле и теперь только тронула поводья. Стелла слышала, как Маркус требовал, чтобы она осталась, но старательно делала вид, что не слышит его.
Проведя целый день в седле и сотни раз прокрутив в голове утренний разговор, принцесса все чаще подумывала о том, что вела себя не лучшим образом, что, однако, в ее глазах не умаляло вины Маркуса. Она ещё издали заметила дым большой деревни и теперь мечтала только об одном – хорошо поесть и выспаться.
Немало поколесив по дорогам и полям, Лайнес трусила мелкой рысцой вдоль однообразных рядов колючего кустарника, высаженного вдоль дороги для того, чтобы овцы не забрели на территорию соседа.
Вечерело. Длинные косые тени ложились на землю. То здесь, то там слышалось однообразное блеянье овец. Временами чуткий нос улавливал запах дыма. Очевидно, за рядами кустарника и овечьими выпасами были фермы, но, как она ни старалась, девушка никак не могла разглядеть хоть одну за естественной преградой из старых, разросшихся деревьев.
У самой деревни дорога стала лучше; по бокам появились канавы для стока воды.
На въезде в деревню Стеллу догнала всадница на коренастой гнедой лошади. Она хотела, было, проехать мимо, но, бросив косой взгляд на принцессу, натянула поводья и пустила лошадь мелкой рысцой.
- А где же Ваш спутник? – удивлённо спросила всадница, оглядываясь по сторонам. – Здесь мирная дорога, с ним ничего не могло случиться.
Стелла обернулась и внимательно посмотрела на всадницу. Её одежда, за исключением широкого тёмно-зелёного с чёрной каймой плаща, была ей знакома, да и лицо тоже. Сомнений не было, перед ней была Миранда.
Не спеша отвечать на заданный, неприятный ей вопрос, принцесса ещё раз осмотрела всадницу и её лошадь.
Как она успела уже раньше заметить, одежда Миранды была неброской и практичной, такой же, как и сбруя ее лошади. Обыкновенная кожаная уздечка без всяких изысков – ну, разве что, удила выбивались из общей картины практичности и простоты: они были не из железа, а из какого-то серебристого металла. Несколько удивила Стеллу конфигурация седла – у него была высокая задняя лука. Сама лошадь – ничего особенного, гнедая, с двумя белыми отметинами на морде. Не местная, значительно шире в груди, чем лиэнские лошади.
- Так где же Ваш друг? – повторила свой вопрос Миранда.
- Мы поссорились, - нехотя ответила принцесса.
- Что ж, - философски заметила ее собеседница, - так тоже бывает.
Они вместе въехали на постоялый двор, привязали лошадей к одной и той же коновязи, сели за один стол. Стелла была благодарна судьбе за то, что встретила Миранду, меньше всего в эту минуту ей хотелось остаться одной.
За ужином завязался разговор. Говорила в основном Миранда, а принцесса слушала её, раскрыв рот. Да это и неудивительно – разговор шёл о Востоке, о его жителях и, в частности, о самой рассказчице.
- Как Вы оказались здесь? – спросила Стелла, выслушав очередную порцию информации о странах, лежащих где-то там, за заливом Бесик.
- Возвращалась из Ари, решила кое-кого проведать в Нериш и Барклени – вот и пришлось сделать крюк. Тут у вас так тихо, что просто диву даёшься! Пожалуй, караванщикам можно и без охраны ездить.
- Не сказала бы, - усмехнулась девушка.
- Да кто тут у вас балует? Так, мальчишки… У нас бы мне за это время раз десять пришлось доказывать, что я не просто так ношу меч.
- У Вас были дела в Ари? – осторожно поинтересовалась принцесса.
- Да, денежные. Один торговец должен был заплатить мне за то, что я и мои ребята без проблем провели его караван до Лиэны.
- Ваши ребята? – удивлённо переспросила девушка.
- Да. У меня есть свой отряд, человек пятьдесят в нём, наверное, наберётся. Славные ребята! Несколько моих поджидают меня в Мари – знаете ли, возить деньги в одиночку небезопасно.
- А откуда Вы родом?
- Из Во. Я командую местным ополчением. Жаль, город небольшой, толковых ребят мало! Если б мне повезло, и я родилась в Дайде, то давно была капитаном. Там есть армия, надо сказать, неплохая армия, да и платят хорошо. А так... – Она махнула рукой. – Сами посудите, на что может рассчитывать отряд в пятьдесят человек? Городу кормить нас не на что, вот и приходится перебиваться случайными заработками. Никто лучше нас не умеет обеспечивать безопасность торговых караванов, - с гордостью сказала Миранда.
- А как у вас относятся к тому, что женщины воюют?
- Абсолютно нормально. Война – это тоже работа, а если у тебя есть к ней призвание, так почему ни сделать её своей профессией? Что, лучше было бы, если жена колотила мужа? Пусть лучше бьет врагов. Но то, что ты прирождённый воин, ещё надо доказать, как мужчинам, так и женщинам. Я, вот, с шести лет с мечом не расстаюсь. Сначала отец, конечно, лупил нещадно, отговорить пытался, а потом махнул рукой. Мне повезло: меня обучал настоящий солдат – отставной сержант из армии Дайды. Ну и синяков да шишек он мне наставил, зато теперь мне не приходится трястись от страха, поздно возвращаясь домой, - пошутила она.
- На следующий год я хочу поехать в Дайду, - мечтательно закончила Миранда. – Надеюсь, Афраим Штерк ещё не забыл, как я и мои ребята вытащили его роту из пекла, и замолвит за меня словечко.
- А не могли бы Вы немного позаниматься со мной, Миранда?
- Как там, в Ари? Почему бы нет, у меня найдется пара свободных денёчков. Правда, за это время многому не научишь! - усмехнулась она.
- А Вы попробуйте, - настаивала Стелла.
- Хорошо, дам я Вам парочку уроков. Вы девушка понятливая, так что, думаю, особых проблем не будет. Вас ведь уже кто-то учил, не так ли? И учил тот, кто знает толк в хороших ударах. Только учтите, если хотите чему-то научиться, придётся изрядно попотеть. И никаких слов, типа «не могу» или «слишком трудно». То, что вначале трудно, потом становится обыденным.
Принцесса кивнула в знак согласия.
- Теперь поговорим о деле. Вы первый год держите в руках оружие?
- Да как Вам сказать, - замялась девушка. – По-настоящему? Даже не знаю.. Систематически меня учили год, а до этого я еще два брала разовые уроки. Правда, это относится только к мечу. С луком и ножом я давно умею обращаться.
- Баловались или серьезно?
- Отец часто брал меня на охоту, а там не всегда безопасно. – В ее голосе звучали нотки обиды.
- Замечательно, это нам подходит. Стреляете хорошо?
- За это меня всегда хвалили, - улыбнулась Стелла.
- Поверю Вам на слово. Тренируетесь много?
Принцесса удивлённо подняла на неё глаза.
- Так, всё понятно, - протянула Миранда. – Запомните, чтобы достичь чего-то, нужно упорно тренироваться. Каждую свободную минуту, особенно вам, новичкам, пока самые элементарные правила боя не вошли вам в привычку, пока Вы не научитесь делать все быстро. Но и потом почивать на лаврах не стоит, - нашла нужным добавить она. – Итак, начнём завтра, сразу после завтрака. Да, и не переедайте – драться с полным желудком так же плохо, как и с пустым.
Стелла серьёзно взялась за дело и целыми днями пропадала на заднем дворе постоялого двора, ставшего её «тренировочной базой». Перерывы делали лишь на короткий отдых и еду. Вместо запланированных пары дней занимались почти неделю.
Сначала, конечно, было трудно. В первый день принцесса то и дело получала ссадины и царапины, часто падала и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Меч не держался в ее руках дольше пяти минут. Как ни пыталась, она никак не могла предугадать движения противницы.
Удары Стелла наносила не так и не туда, хотя очень старалась, излишне старалась, как сказала после Миранда. Словом, первый день не принёс ей ничего, кроме грязной одежды, слёз досады, мелких неприятностей для кожи и чувства, что она ничего не умеет и никогда этому не научиться.
А потом всё пошло лучше, настолько лучше, что Миранда даже похвалила её. Конечно, до неё принцессе было ещё далеко, но она уже не чувствовала себя такой беспомощной, как в первый день. Более того, на третий день Стелла даже умудрилась выбить у Миранды меч. Ссадин и синяков стало меньше; она почти не падала. А пятый день вообще закончился триумфом Стеллы и полным поражением Миранды. Правда, девушке показалось, что учительница ей немного подыграла в самом начале, зато в конце принцесса провела удачный манёвр, впервые предугадав, что будет делать противница.
На следующий же день Стелле представился случай на практике продемонстрировать свои умения.
Девушки решили вместе доехать до развилки неподалёку от озера Уори.
Над дорогой стелился туман, клочковатый, но не слишком густой. Они разговаривали, когда Миранда вдруг натянула поводья.
- Что случилось? – удивлённо спросила принцесса.
- Ветка. Рядом хрустнула ветка. Тут кто-то есть.
Миранда оказалась права: не прошло и пары минут, как дорогу им преградили всадники в масках. Их было трое, и их намерения были далеки от дружеских.
Почувствовав, что Стелла волнуется, Миранда ободрительно похлопала её по плечу.
- Их всего трое, значит вполне нам по силам, - сказала она. – По голове они нас, конечно, не погладят, зато и мы пройдёмся им против шерсти. Так что вот Вам ещё одно правило: если противников двое – паниковать рано, трое – есть повод задуматься, четверо – пора искать пути к отступлению. Но при любых обстоятельствах сохраняйте спокойствие и ясную голову.
В то время как Миранда, будто играючи, как казалось со стороны принцессе, управлялась сразу с двумя противниками, она с трудом боролась всего с одним.
- Ну и вёрткий тип! – думала девушка, безуспешно стараясь нащупать слабину этого щуплого, но ловкого парня.
Он её изрядно вымотал, но именно неудачи, вернее, боязнь поражения всегда придавала ей силы. Девушка и сама не знала как, но она вдруг изловчилась и наугад ткнула мечом противника. Он сразу обмяк, захрипел и повалился на шею лошади. Почувствовав, как что-то тёплое стекает по её шкуре, животное захрапело, поднялась на дыбы и попыталась сбросить страшную ношу. Лошадь сорвалась в галоп и скрылась в тумане, волоча по земле труп своего хозяина, от которого не в силах была избавиться.
При виде крови на мече, Стеллу затрясло. Если бы она не сидела в седле, то обязательно сползла на землю. К горлу подступила тошнота, она лишь усилием воли сдерживала себя. Девушка побледнела. Пальцы разжались, и меч выпал из её рук.
- Эй, осторожней с оружием! – поднимая меч, крикнула Миранда. – Вам повезло: клинок не повредился. А мог бы треснуть или даже расколоться. От меча зависит Ваша жизнь, поэтому следите за ним и не забывайте точить. Держите!
Она протянула принцессе меч, но та в ужасе отшатнулась от него.
- Ничего, ничего, не переживайте, так со всеми бывает. - Миранда поняла причину её состояния и по-дружески обняла за подрагивающие плечи. – Со мной тоже так было, когда я убила своего первого... Мы тогда защищали родной Во от посягательств Эффа. Выпейте воды, посидите немного на земле – и всё пройдёт. Те, кто носят меч, должны привыкнуть к тому, что он периодически окрашивается в красный цвет.
Стелла кивнула и, подавив очередное рвотное движение, приняла из рук Миранды меч. Её будто выворачивало изнутри.
- Неужели так всегда будет? – с ужасом подумала она.
Почувствовав, что словами Стеллу не успокоить, Миранда достала из седельной сумки фляжку и дала принцессе немного отхлебнуть из неё. Чуть охмелев, Стелла забыла о том, что сделала, а когда вспомнила, оно уже не вызывало у неё чувства отвращения. В конце концов, зачем она всё это затеяла? Для того, чтобы убить Маргулая. А убить его без крови не получиться – так что придется к ней привыкнуть.
* * *
Стелла остановилась на берегу, привязала лошадь к какому-то деревцу и осмотрелась. Перед ней раскинулась голубоватая гладь озера Уори – излюбленное место воскресного отдыха местных жителей.
Озеро не было так велико, как Мони и, тем более, Фаэр; на его маленьких островках селились лиэры – разноцветные певчие птички; в воде было полным-полно рыбы.
Когда-то Уори многочисленными речушками соединялось с Нериш, но потом, после того, как берега реки слегка поднялись со стороны Барклени, водные артерии пересохли и постепенно заросли травой. Тем не менее, на берегах сохранилась парочка рыбачьих деревушек.
- Да, всё-таки я сглупила с Маркусом, - подумала Стелла. – Бросила его одного.
- Ну, и поделом ему! - тут же возразила она сама себе. – Не нужно было меня оскорблять.
Но на сердце у неё кошки скребли; совесть не давала наслаждаться красотой природы и близостью долгожданного отдыха после серьёзного нервного потрясения.
Она села и уставилась на воду. Перед глазами проплывали бессвязные образы: бледное лицо сестры, смеющаяся Марис, чуть печальная Нилла…. Стелла поняла, что засыпает. Не в силах дойти до ближайшего жилья, она расстелила на траве плащ, подложила под голову дорожную сумку, ещё раз взглянула на Лайнес – лошадь щипала траву – и легла. Глаза тут же закрылись, и принцесса погрузилась в мир Жарджинды.
Солнце уже почти скрылось в водах Уори, ярким багровым пятном догорая на небе. Золотистая полоска света протянулась над горизонтом; с каждой минутой она становилась всё бледнее и бледнее. Небо налилось необыкновенной глубокой чернильной синевой, такой, какая, наверное, бывает только в час наступления ночи. Вскоре Фериард окончательно передал небеса в руки Тарис, которая разбросала по своей тёмной накидке яркие звёзды.
Посредине ночи Стелла внезапно проснулась: ей показалось, что заржала Лайнес. Девушка попыталась отыскать ее глазами, но смогла различить только тёмный силуэт неподалёку. Вероятно, это и была Лайнес. Стелла успокоилась и снова заснула. Проспала она до утра, когда её разбудило пение лиэров.
Стелла сладко потянулась, обвела глазами берег и вздрогнула: лошади нигде не было. Принцесса обошла весь берег, даже заглянула в обе деревушки, но так и не нашла её. Зато возле её изголовья лежала записка в одно слово: «Феармар».;
Девушка села на траву и обхватила голову руками. Что же она будет делать без лошади, как попадёт домой? Куда теперь идти? Только сейчас она вспомнила, что карта осталась у Маркуса, а идти без неё пешком - просто безумие. И почему всё это случилось именно с ней?
Оставалось только одно: встать, перекусить в соседней деревне, попытаться найти лошадь, а после, если не повезёт, идти на запад, пока не покажется Нериш. Уж там-то ей точно дадут лошадь! Если узнают. А если не узнают, нужно спуститься вниз по течению до Белого моста. Но для этого нужны силы и провизия, а у Стеллы не было в достатке ни того, ни другого.
По дороге в деревню ей встретилась сгорбленная старушка. Она с трудом передвигала ноги, опираясь на самодельную клюку.
- Бабушка, скажите, Вы не видели стреноженной лошади?
Лиэнка обернулась и рассмеялась. Язвительно рассмеялась.
- Простите, но я не понимаю, что смешного в моем вопросе, - насупилась девушка.
Старушка промолчала, объяснив своё странное поведение не словом, а делом. Она выпрямилась, отбросила ставшую ненужной клюку и превратилась в женщину с длинными огненно-рыжими волосами.
- Опять я обманула кого-то из смертных! – самодовольно улыбнулась она и добавила, заметив, что Стелла не узнала её, - Я Жарджинда, всегда помни обо мне, дорогая.
Богиня снова рассмеялась и достала из-за пояса гребень. Она щёлкнула пальцами – и он поднялся в воздух; ветер подхватил его и принялся расчёсывать её волосы. Скромно и со вкусом, вполне достаточно, чтобы произвести неизгладимое впечатление на любого смертного или смертную.
- То, в чем ты нуждаешься, у меня, - заявила Жарджинда. – Если хочешь вновь увидеть их, сыграй со мной.
- То, в чем я нуждаюсь? – ничего не понимая, переспросила Стелла.
- Твой друг и ваши лошади. Сыграй со мной.
- Сыграть? – удивилась принцесса.
- Да, сыграть. Игру выберет ветер – ему я доверяю больше, чем тебе, а ты – больше, чем мне. Если проиграешь, твой спутник навсегда останется моим пленниками. Ну, согласна?
- Согласна, - вздохнула девушка, чувствуя, что попала в пренеприятную историю. Стоило ли соглашаться, и можно было бы не согласиться и изменить ставки или хотя бы условия игры? Играть на живого человека... Для них он, наверное, всего лишь вещь; жизнь человека, его душа – привычная ставка.
Богиня хлопнула в ладоши – в её руках оказались несколько карточек.
- Положи на ладонь и подбрось. Та, что упадёт первой, ближе всего к тебе, и будет той игрой, в которую мы сыграем. Бросай!
Стелла покорно приняла из рук Жарджинды карточки и подбросила их. К её ногам упала крохотная бумажка, которую принцесса подняла и отдала богине.
- Лямир, - прочитала та. – Лабиринт чудовищ. Дойдёшь до конца – спасёшь друга. Начнёшь прямо сейчас.
Стелла оказалась в сумрачном саду, странном саду, где вместо цветов рос колючий кустарник. Перед ней раскинулся лабиринт с множеством поворотов и тупиков.
-Ну и как играть в эту игру? - недоумённо оглядываясь по сторонам, подумала принцесса.
Богиня могла и обмануть, пообещав освободить Маркуса, если девушка выйдет победительницей из этой игры, тем более, она и не говорила, что игра будет по правилам. А по каким правилам? Как играть в этот «Лямир», не зная правил? А играть было нужно.
Лабиринт чудовищ вскоре оправдал своё название: за первым же поворотом Стеллу поджидало странное существо размером с собаку. Оно встало на задние лапы и оскалило зубы. Чудовище одновременно напоминало волка, человека и осла.
Принцесса судорожно сжала рукоять меча. Слава богам: он был на месте! Она медленно, осторожно вытащила его и, изловчившись, нанесла короткий колющий удар. Страшное существо осталось навечно висеть на колючем кусте.
Стелла свернула наугад – и оказалась на краю пропасти. «Тупик, первый тупик», - прошептала она и повернула обратно.
Принцесса долго плутала по дорожкам сада-лабиринта, почти на каждом шагу встречая и убивая чудовищ. Они становились всё страшнее и больше, временами Стелле казалось, что она никогда не дойдёт до конца. Наконец она присела под кроной какого-то плодового дерева; ей хотелось есть, но сорвать что-либо с дерева она не решалась – вдруг в Лямире все плоды отравлены?
- Если я встречу ещё какое-то существо в этом ужасном саду, то непременно отправлюсь на прогулку в Лену, - размышляла Стелла. – Руки болят, пальцы немеют – меч я уже не подыму. Что ж, прощайте, друзья, если вы у меня еще остались!
Из-за соседнего куста выползло ещё одно создание из мира страхов.
- Только этого мне не хватало! - прошептала девушка, с трудом поднявшись на ноги. Случайно её рука задела зубы Снейк. – Лишь бы они помогли! - подумалось ей.
Стелла шла обреченно смотрела на то, как полузмея-получеловек с множеством когтистых рук подползала всё ближе. Сил бороться с ней не было.
- Вот и пришёл мой черёд вновь оказаться в гостях у Мериада, только теперь навсегда! - грустно пошутила принцесса. - А зубы-то у нее настоящие! Поди, острые... Ничего, чтобы перекусить мне горло их вполне хватит. Этот Лямир, наверняка, принадлежит Шелоку.
Чудовище зашипело и потянуло одну из лап к Стелле. Принцесса почувствовала противный запах, а вместе с ним и отвращение к этому мерзкому существу.
Она изо всех сил размахнулась и ударила по когтистой лапе; чудовище завыло и отшатнулось. На земле осталась отрубленная конечность.
- Я, Митха, отомщу тебе! - прошипело чудище.
Митха, по-змеиному стелясь по земле, поползла к девушке; у той от страха вспотели ладони.
Некоторое время чудовище, не нападая, кружилось вокруг неё, а потом неожиданно исчезло из виду.
Что-то зашипело у принцессы за спиной. Она обернулась и увидела Митху. Её огромные клыки нацелились на её горло. Размахнуться мечом Стелла не могла, оставалось только одно: понадеяться на помощь богов и верить в то, что им не безразличная тонкая ниточка её жизни.
Принцесса вытащила из-за пазухи талисман. Митха вцепилась ей в руку, разорвав рукав. От резко пронзившей ее боли девушка выронила Камень богов.
Чудовище брало вверх, а Стелла с каждой минутой слабела. Из последних сил, изловчившись, принцесса несколько раз всадила в Митху нож, перекатилась на другой бок и, нащупав на земле талисман, изо всех сил ударила им чудовище по голове.
- Умри, умри же! - шептала она, словно молитву.
Чудовище испустило страшный стон и затихло. Навсегда.
- Неужели оно мертво, неужели талисман помог? - Стелла не верила своим глазам. Была ли в этом заслуга Камня богов, или она просто проломила этой твари череп? Как бы то ни было, все закончилось. Во всяком случае, пока.
Убедившись в том, что ей больше ничто не угрожает, принцесса, утирая кровь, устало побрела прочь. Она шла и шла, напряженно ожидая нового нападения, пока не вышла к открытым настежь воротам. Надежда выбраться из Лямира придала ей сил. Она сделала ещё один шаг и …
Поплыл туман; сад медленно таял в нём.
На минуту перед глазами промелькнуло смеющееся лицо Жарджинды.
- А ты молодец, дошла до конца! Признаться, я не ожидала этого от тебя. Немногим так везёт, - сказала богиня и растворилась в тумане.
А когда туман рассеялся, Стелла снова стояла на берегу Уори.
И здесь же, на берегу, были лошади… и Маркус! Увидев его, девушка заплакала от радости.
Она хотела побежать, но не могла. Слезы продолжали стекать по ее щекам, уголки губ дергались то ли в попытке что-то сказать, то ли от сдерживаемых рыданий.
- Стелла, Стелла, с тобой все в порядке? – Маркус подбежал к ней, подхватил под руки. – У тебя кровь...
- Живой, ты живой, Маркус! Боги, как я боялась… Прости, прости меня! - шептала принцесса. – Я не хотела... Я не думала, что говорю, просто несла чушь, беспросветную чепуху... Конечно, ты мой друг, самый лучший друг. А все эти реки... Черт с ними, Маркус, это ведь совсем неважно! Гораздо важнее наша дружба.
- Я тоже виноват, - пробормотал принц. – Я тоже повел себя, как осел. У меня ведь есть голова на плечах, я должен был понять, что твои слова - всего лишь мимолетные эмоции. А я сам... Спасибо, что спасла меня.
- Я очень старалась, - устало улыбнулась девушка. – Ради нас обоих.
ГлаваX
- Ужасный город, хуже Оду! – недовольно бурчала Стелла. – Что за мерзкий городишко!
- Не лучше и не хуже других, - ответил Маркус, осматривая каменный мост. – А, в прочем, ты права.
Ренг и у него не вызвал положительных эмоций. Он просто не мог их вызвать. Нет, с дорогами в нём было всё в порядке, вроде бы чисто; в предместьях есть дюжина кабачков с хорошим элем, но с городом явно было что-то не так, настолько не так, что его обходили стороной купеческие караваны, возившие товары из Страны гор –серебряные изделия, тонкую мягкую шерсть, оружие. Логично было бы проложить дорогу через Ренг, да оно так раньше и было, но теперь всю её северную часть,ту, что была севернее реки Ренг, поглотил лес. А в самом городе мостовые были в исправном состоянии.
Ренг был средним провинциальным городом; планировка была запутана настолько, что можно было подумать, что город спроектировал пьяный архитектор. Его атмосфера угнетала. Повсюду были серые угрюмые дома с чугунными воротами и огромными ставнями. На улицах почти нетлюдей, а те редкие прохожие, которые встречались друзьям, что-то недовольно бурчали себе под нос в ответ на приветствия.
Ради интереса Маркус заглянул в один из кабачков. В горле у него пересохло, поэтому он решил заказать себе эля. Принцесса ждала его на улице и очень удивилась, когда спустя пару минут он буквально вылетел оттуда.
- Что случилось? – удивленно спросила она.
- Знаешь, у хозяина такая мина... Словом, мне бы эль в горло не полез.
- Но поесть всё равно придётся. Ну, так как?
- Поищем гостиницу или что-то в этом роде. Желательно подальше от центра: мне показалось, что в предместьях люди добрее и куда приветливее.
- Никогда бы подумала, что где-то, кроме Добиса, в Лиэне не в почёте гостеприимство. Да, вот ещё... Знаешь, мне кажется, что в этом городе не помешало бы держаться на стороже – мало ли что...
- Именно поэтому я предложил найти гостиницу в другом месте. Слушай, а здесь поблизости нет какой-нибудь деревушки?
- Должна быть, но я не уверена, что какой-то фермер не подстрелит нас при попытке попроситься на ночлег. Нужно обратиться в заведение, специально для этого предназначенное.
- Можно подумать, там мы будем в безопасности!
- Если на то пошло, мы нигде не можем чувствовать себя в безопасности. Моя собственная страна оказалась больше похожа на вражеский лагерь, чем на уютный дом, а моё происхождение вообще никого не волнует. Но жизнь продолжается, Маркус! Не раскисай и поехали, если не хочешь заночевать прямо на мостовой.
Кабачков в Ренге оказалось гораздо больше, чем гостиниц, и не все они пустовали. Странные угрюмые субъекты парочками или по трое попивали в них эль, закусывая жареными цыплятами или копчёным мясом. Их отношение к чужакам было пассивно-недоброжелательным, что еще больше укрепило друзей в желании не обращаться за помощью к властям.
Наконец в конце тупика они нашли искомое – предполагаемое место ночлега. Они остановились возле гостиницы, раздумывая, стоит ли там останавливаться. Пустая коновязь и поросшая травой крыша сарая говорили о том, что сие заведение не пользовалось популярностью.
- Как ты думаешь, а потолок в ней ещё не обвалился? – с сомнением осматривая потрескавшуюся штукатурку на стенах, спросила Стелла.
- Кто его знает? - пожал плечами Маркус. – Хотя, вряд ли.
Он принюхался.
- Даже дымом не пахнет, а ведь уже время обеда.
- Скорее ужина, - с улыбкой поправила его принцесса.
- Какая разница, главное, что плиту на кухне и не думали топить. Всё, что они смогут нам сейчас предложить, если вообще что-нибудь предложат, - это незамысловатые закуски и, быть может, холодное мясо.
- Всё это я с таким же успехом могу съесть прямо сейчас.
- Тогда нет смысла здесь останавливаться.
- Согласна. Поехали за город. Попытаем удачи с фермерами.
У соседнего перекрестка торговала цветами пожилая женщина. Редкие прохожие, предпочитавшие сытному ужину пребывание на улице, нарочито обходили её стороной, бросая косые неодобрительные взгляды. Это не могло укрыться от внимательного взгляда Стеллы и вызвало в ней смутную симпатию к этой женщине. Она решила спросить её, нет ли в городе приличного дома для постоя. Заодно ей хотелось узнать, существует ли объективное объяснение враждебного поведения жителей. Судя по квартальным рапортам, в Ренге было всё спокойно, процветал товарообмен с близлежащими городами, а на самом деле... Рапорты, мягко говоря, не соответствовали действительности.
- Здравствуйте.
Это обычное приветствие было теперь критерием оценки дружелюбия. Ответит или не ответит?
- Здравствуйте.
Ответила. Значит с ней можно иметь дело.
- У вас такой странный город... Почему здесь так тихо? Словно все умерли.
- Вы приезжая?
- Да. Из Лиэрны.
Почему-то её это нисколько не удивило. Женщина только улыбнулась.
- Тогда понятно. Вы там, в столице, конечно, ничего не знаете. Здесь все боятся сваргов.
- Чёрных сваргов? – удивлённо переспросила принцесса.
- Их самых. Они почти каждый месяц подходят к городу и убивают всех, кого встречают.
- Но есть ведь охотники... Почему бы просто не перестрелять их? Можно устроить облаву, расчистить окрестности от леса... Я, конечно, дилетант в этом деле, но думаю, что при умелом руководстве эту проблему можно решить максимум за год.
- Безусловно. Но сварги – это не волки. Они гораздо хитрее и сильнее волков. И у них есть могущественный покровитель. Он любит своих собак.
Женщина встала и начала собирать товар. Встретившись с недоумённым взглядом принцессы, она пояснила:
- Что толку сидеть здесь? Мои цветы никому не нужны.
Она перекинула корзину через плечо и медленно зашагала прочь.
- Постойте! Мы не договорили...
- Да? Слушаю Вас. - Женщина остановилась посреди улицы, поставив свою ношу на мостовую.
- Вы говорили, что у сваргов есть покровитель… Случайно не Шелок?
- Нет, - покачала головой цветочница. – Сварги ему не подчиняются. Разве вы не знаете, что это твари подземного мира, порождения страны мёртвых?
Точно! Как же она сразу не догадалась? Джисбарле ведь построен посреди Лесов чёрных сваргов – и процветает. Нечего сказать, милые собачки Мериада!
- Но тогда почему они на вас нападают? Чем вы так прогневали Мериада?
- Ничем, смею надеяться. Если бы мы прогневали его, он наслал на нас не сваргов. Я однажды видела, как это бывает – расплата обычно мгновенна. Был у нас один парень… Не дай Вам, боги, когда-нибудь увидеть, какое у него было перед смертью лицо! Он умер на площади, чтобы мы все видели… А сварги – это дело рук Марис. Она подкупила их, обещав хорошую добычу. - Для простой торговки цветами она была слишком хорошо осведомлена. – С тех пор прошло уже пять лет. Тогда же, вместе с ними, пришли лавиты, лавиты-Аннон.
- Кто это?
- Служители Аннона, вернее, лжеслужители. Они повсюду, берегитесь!
- А сами Вы не боитесь вот так, прямо на улице, говорить о них?
- Конечно, боюсь. Здесь все бояться. Но должен же кто-то нарушать законы лавитов. Они и так не дают нам жить. Граджет, верховный жрец и служитель Аннона, запрещает смеяться и веселиться, петь и танцевать. Он говорит, что этим мы открываем ворота города Шелоку и чёрным сваргам.
- Граджет – верховный жрец?! Но законы запрещают…
- Граджет хитёр. Формально он не нарушал законов. В храме служит Наамбра, его дочь. Она ещё хуже отца!
- А почему Вы не боитесь улыбаться?
- Меня считают сумасшедшей, - усмехнулась женщина. – Кроме того, я под защитой богов. Меня нельзя убить: я когда-то тоже служила Аннону.
- Вы были жрицей? – удивилась Стелла.
А так ведь и не скажешь... Правда, в молодости она, скорее всего, была красива. Она должна была быть красивой, чтобы служить богам. Была жрицей – а теперь продаёт цветы... Бывшее занятие объясняло её осведомлённость.
- Да, была, - улыбнулась женщина. – В молодости меня избрали первой красавицей Ренга, торжественно увенчали венком из белых роз и публично наградили. А потом меня выбрали для служения богу. Пятнадцать лет, целых пятнадцать лет я посвятила храму, а потом решила передать жреческий жезл другой, молодой и прекрасной, но никто не захотел принять его из моих рук. А через два года пришли они, - вздохнула она. – Я пыталась спасти родной город, но проиграла Граджету. За ним стоял кто-то более могущественный, чем я, скромная смертная, он был сильнее. Я буквально чувствовала, как в нем пульсирует тёмная сила.
- А другие? Неужели они не захотели помочь Вам? - Стелле стало стыдно за малодушие своих сограждан. – И боги, почему Вы не обратились за помощью к богам? Вы же не были простой смертной, что бы Вы ни говорили, Вы могли смело обратиться к ним, и справедливый Аннон не мог не помочь Вам уничтожить зло.
- Боги слепы, а люди трусливы, - грустно улыбнулась женщина. – Аннон молчал, когда я взывала к нему за помощью, я была одна и проиграла. За то, что я не пожелала повиноваться ему, Граджет состарил меня, украл остатки красоты, превратил в старуху. Он знал, как отомстить женщине! Но ему этого было мало. Боясь, что я смогу поднять против него мятеж, Граджет объявил меня сумасшедшей. А моё место в храме заняла его дочь.
- Её выбрали жрицей?
- Никто её не выбирал, - усмехнулась бывшая жрица. – Нас всех просто поставили перед фактом. А богам… богам было всё равно.
- Извините, что прерываю вас, но не подскажите ли, где мы могли бы переночевать? – робко спросил Маркус.
- У меня. Вы можете переночевать у меня. Я всегда рада гостям, чего, увы, не скажешь о других.
- Как ваше имя?
- Амира.
Домик Амиры стоял на выезде из города, там, где каменная мостовая уступала место простой грунтовой дороге. Дома здесь выглядели не такими неприступными, как в центральных кварталах. Мезонины, если они имелись, были деревянными, а фасады домов – оштукатурены и покрашены извёсткой. То здесь, то там в просветах дощатых заборов мелькала зелень – чаще всего хилые яблони или старые, покрытые мхом облепиховые деревья, модные пару десятилетий назад.
С противоположной стороны дороги тянулась высокая каменная стена. В нескольких местах кладка от старости обвалилась, открыв вид на невозделываемое поле.
Сам дом был небольшой, но уютный. Перед ним был разбит скромный цветник; за домом росли три грушевых дерева. Он был вопиющим отступлением от идеальных маленьких крепостей Ренга. Эти жилища так подходили городу, где запрещена радость.
Накормив и напоив гостей чаем, попотчевав их свежеиспечённых булочками, Амира вдруг засуетилась. Несмотря на то, что солнце только что село, она настоятельно советовала им идти спать.
- Что случилось? – Стелла поймала её за руку в коридоре. – Я же вижу, что что-то происходит.
- Нет-нет, всё в порядке! - Голос Амиры показался ей подозрительным.
- Амира, Вы можете полностью доверять мне. Всё останется между нами, я не скажу даже Маркусу.
Хозяйка некоторое время колебалась, потом огляделась по сторонам и завела гостью в чулан. Она погасила свечу и плотно притворила за собой дверь.
- К чему все эти предосторожности? – спросила Стелла, когда Амира повернула ключ в замке.
- Так нужно, - почти касаясь губами её уха, зашептала хозяйка. – Дело в том, что сегодня ночью мы собираемся навестить Бэлу.
- А кто эта Бэла? – тоже шёпотом поинтересовалась принцесса.
- Моя соседка. Милая добрая женщина. У неё был свой кабачок на выезде из города, неподалёку отсюда. Туда заглядывали те немногие, что не хотели мириться с лавитами, да и путники, если таковые вообще заезжали в Ренг, предпочитали пить эль у неё. Бэла была смешливой, иногда даже танцевала со своими посетителями – вот её и схватили.
- А куда смотрит губернатор? Как он мог допустить такое? – в негодовании спросила девушка.
- Губернатор? – грустно усмехнулась Амира. – Беднягу графа Кэшара убили ещё пять лет назад, убили подло, ударом в спину.
- А как же рапорты? Кто же их подписывает?
- Граджет. Он умеет подделывать подписи.
- А люди?
- Что люди? Они сделают всё, что угодно Граджету. Они и видят всё не своими, а его глазами. Несчастные фанатики! По его приказу они перебили всех чиновников, спастись удалось немногим, в сущности, никому. Поэтому вам там, в Лиэрне, кажется, что здесь всё в порядке – рассказать правду о Ренге просто некому.
- А как же Вы?
- Здесь не пишут писем. Выезд жителей из города без письменного разрешения запрещён.
Ну и город! Нужно будет во всём этом разобраться.
- Пойдёте с нами? Я не настаиваю, просто мне показалось, что это задело Вас за живое.
- Пойду куда?
- К Бэле. Мы решили принести ей немного еды: в тюрьме плохо кормят.
Это было безрассудно, необдуманно, нелепо, опасно (список эпитетов можно было продолжать), но Стелла согласилась. Рассказы о проделках лавитов пробудили в ней острую, подсознательную ненависть к ним. Поход в тюрьму воспринимался ей как протест против насилия, как способ воткнуть шпильку в спину лавитов. Девушка втайне надеялась, что сможет скрестить мечи с каким-нибудь лавитом. Чувства, вызванные смертью разбойника, уже рассеялись, да и Стелла была убеждена, что убийство лавита – это совсем другое, вовсе и не убийство, а справедливое возмездие.
Амира посоветовала одеться неброско и обязательно задрапироваться в плащ с капюшоном. Принцесса робко заметила, что у неё нет такого плаща. Хозяйка уверила её, что с этим проблем не будет.
- А можно нам взять с собой Маркуса? – тихо спросила Стелла.
- Пожалуй, - немного подумав, ответила Амира. – Сомневаюсь, чтобы он выдал нас. Ваш друг не похож на болтливого человека.
- Да и оружием он владеет лучше, чем я.
- У Вас есть оружие? – радостно переспросила хозяйка.
- Да. Думаю, два меча не будут лишними.
- Тогда можно попытаться освободить Бэлу, - вздохнула Амира и громко добавила: - А теперь пора ложиться спать.
Принцесса удивлённо посмотрела на неё.
- Всё в порядке, - шёпотом успокоила её хозяйка. – Пусть чужие уши решат, что мы добропорядочные граждане. Будьте готовы к половине двенадцатого. Плащи будут лежать у изголовий кроватей. Да, не забудьте погасить свет, желательно, до десяти – так мы сможем избежать лишних подозрений. Не забывайте, повсюду полно соглядатаев.
Стелла кивнула и, когда Амира отперла дверь, бесшумно проскользнула в коридор. Наконец-то первое серьёзное дело!
В половине двенадцатого вдоль каменной стены вдоль дороги заскользили тени. Они молча шли по пустынным улицам, стараясь слиться со стенами домов, избегая редких освящённых прямоугольников на мостовых. Все, кто пошли с Амирой, жили в одном квартале с ней. Большинство – женщины, но было и несколько мужчин.
Тюрьма, расположенная на другой стороне города, с одной стороны была защищена рекой, а с другой – рядом однотипных невысоких зданий, служивших ранее казармами. Местные жители были экономны, поэтому предпочли не строить специального здания для тюрьмы – зачем, ведь и сажать туда было некого. Тюрьму разместили в полуподвальном помещении продовольственного склада, сэкономив, таким образом, и на часовых. Чтобы попасть в тюрьму, нужно было попасть внутрь склада и спуститься по специальным ступенькам.
Так как ренгский продовольственный склад служил заодно и квартирой интенданту, он как бы состоял из двух частей. Первая была построена несколько наискось реке и представляла двухэтажный сарай сложной конфигурации с рядом крохотных комнатушек под кровлей. Сарай был деревянным и снаружи был обмазан глиной. Посредством покосившегося деревянного перехода он сообщался со второй частью продовольственных складов – комнатами интенданта. Эта часть была узкой, но трёхэтажной (на первом этаже был устроен трактир для солдат), полукаменной, с высокой черепичной крышей.
Тюрьма была устроена под сараем, но Амиру в первую очередь интересовал не он, а второе здание с трактиром.
Они сидели в густых зарослях кустарника и, затаив дыхание, следили за передвижениями часовых – от казарм до продуктового склада и обратно.
- Нам нужно во что бы то ни стало попасть в трактир, - сказала Амира.
- За солдат мы вряд ли сойдём, - тихо усмехнулась Стелла и спросила: - Кстати, откуда здесь солдаты? Это одна из рот лиэнской армии?
- Нет, - шёпотом ответила бывшая жрица, призвав остальных к тишине. – Регулярная армия ушла отсюда восемь лет назад. Теперь в казармах наёмники.
- Много?
- Не очень. Человек сорок, не больше.
- И они сейчас спят в казармах, все, за исключением этих троих?
- Двоих, - поправил её Маркус.
- Нет, троих. Один стоит вон там, рядом с сараем и, кажется, попивает эль. Если так, то через часок он заснёт. Одним меньше.
- Ну и что нам делать?
- Дай-ка подумать. Нам не нужно, чтобы все эти ребята из казарм разом набросились на нас, так? Поэтому пытаться убить часовых – бессмысленно.
- Может, все же прикинемся солдатами? – предложил принц. – Мы скажем, что хотим выпить, и...
- Боюсь огорчить тебя, но ты не похож на солдата. И они знают всех своих в лицо.
Ночь была прохладная, и от неподвижного сидения у принцессы слегка постукивали зубы. Да и не только у неё – молоденький Жозеф начал коченеть от холодного влажного воздуха.
- Склад всё ещё используется по назначению? – вдруг спросила девушка. В ее голове пульсировала новорожденная бесшабашная идея, отчаянно требуя от хозяйки воплощения в жизнь.
- Да, - ответила Амира, с недоумением посмотрев на неё.
- А у кого они закупают продовольствие?
- Они не покупают, им его привозят в счёт уплаты налогов.
- Кто привозит?
- Фермеры. А разве это имеет значение?
- Имеет. – Идея окончательно сформировалась. Она знала, что делать. – Думаю, я знаю, как нам проникнуть внутрь. Амира, мне нужен фургон, груженный бочками или чем-то ещё, похожим на продовольственную дань.
- Я знаю, где его раздобыть! – Жозеф обрадовался, что его скромная персона может быть полезной. – У моего дяди есть такой. Более того, он полон всякой всячины – дядя собирался везти это завтра на рынок. Подождите немного – и я пригоню его сюда.
- А что скажет твой дядя, не найдя утром фургона? – с укором спросила Амира.
- Он подумает, что его украли воры. Так мне идти?
- Иди. Только быстро!
Жозеф просиял и, прижимаясь к земле, пополз прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, он не выдержал и побежал.
- Теперь я объясню, что задумала, - обратилась к остальным Стелла. – Прежде всего, я хочу извиниться за то, что взяла на себя роль Амиры...
- Ничего, - улыбнулась Амира, - так даже лучше. Физически я уже стара для приключений.
- Ну, так вот, - продолжала принцесса, - мой друг Маркус прикинется фермером и сядет на козлы, в своём плаще он вполне сойдёт за него. Ну, а я... Думаю, я тоже за кого-нибудь сойду. Мы без проблем минуем часовых и окажемся возле склада. Пока они будут возиться с продуктами (думаю, будить интенданта они не решатся), мы войдём в трактир – якобы выпить эля. А там... Там уж будет видно.
- Рискованно и ненадёжно, - покачал головой Маркус. – Нам нужен план, а не импровизация. Детально проработанный план.
- Извини, другого нет, - пожала плечами девушка. – Да, он не совершенен, но стоит попробовать.
Жозеф скоро вернулся, стараясь как можно тише вести за собой упряжку мулов. Не говоря ни слова, принцесса скользнула на козлы и поманила за собой Маркуса.
- Залезайте в фургон, думаю, там всем найдётся место, - шепнула остальным принцесса. – Вам нужно нейтрализовать часовых, когда они полезут в фургон за бочками. Надеюсь, у вас есть с собой что-то тяжелое? - Участники ночного приключения уверено кивнули. – Замечательно! Покончив с часовыми, мы спрячем в фургоне Бэлу. Часовых лучше не убивать, а просто сильно оглушить, чтобы, в случае чего, они сошли за пьяных.
Первый опыт Стеллы как стратега можно было признать удачным. Рискованная затея, вопреки ожиданиям, не провалилась, но и не удалась в полной мере.
Заспанные часовые почему-то поверили в историю о заплутавшем по дороге фургоне и, ругаясь, согласились поставить его в сарай.
- Пусть постоит до утра. Интендант проснётся и разберётся, что с этим делать. А вы посидите внизу, рядом с дежурным.
Ситуация начала выходить из-под контроля – у дежурного, наверняка, есть лампа, а при свете лампы они будут совсем не похожи на фермеров. Положение спас Маркус.
- Вот что, приятель, - он фамильярно похлопал часового по плечу, - я так продрог, что не смогу сделать и шагу без кружечки эля. Нет ли здесь местечка, где можно было бы выпить?
- Вон там, - указал нужное направление наёмник. – Разбудите хозяйку, и она нальёт вам эля. Ступайте. Только быстро!
Еле сдерживая радость, друзья нарочито медленно пошли к кабачку. Сердце в груди у каждого бешено колотилось, но любая нервозность могла вызвать подозрения.
В кабачке не было ни души. Не создавая излишнего шума, чтобы ненароком не разбудить прикорнувшую за стойкой хозяйку, они юркнули налево, в тёмную кладовку, сообщавшуюся, как они узнали от ренгцев, с деревянным переходом. Удача сопутствовала им – хотя обе двери и были заперты, ключи от них по халатности были оставлены в замках.
Пробираясь между рядами мешков, Стелла несколько раз споткнулась и чуть не упала. Взять свечу она не решилась, поэтому вынуждена была блуждать в потемках. Наконец стало светлее, и они оказались в сарае. Время образовало в его стенах щели, сквозь которые пробивалась луна, да и ворота были приоткрыты – так что надобность в дополнительном источнике света временно отпала
Что-то хрустнуло. Принцесса вздрогнула и непроизвольно схватилась за оружие. Но тревога оказалась ложной – это переминались с ноги на ногу мулы из их фургона.
- Всё в порядке? – тихо спросила девушка, наклонившись к холщевой обтяжке.
- Да, - ответил Жозеф и осторожно вылез наружу. – Мы уложили обоих. Лежат вон там, за мешками.
- А третий?
- Спит. Теперь его и пушкой не разбудишь.
Предусмотрительный юноша достал из кармана куртки огарок свечи и чиркнул огнивом. Пряча огонёк за щитком из ладони, он повёл группу за собой, к заранее запримеченным ступенькам у противоположной стены.
Тюрьма была сырой и тёмной. В ней было всего двенадцать камер – коморок, не больше пяти шагов по диагонали. В одной из них, третей по счёту, по сведениям Амиры и держали Бэлу.
- Так, тут замок, - разочарованно протянул Маркус, осветив дверь в камеру.
Можно, конечно, попытаться сбить его: замок старый, металл поеден ржавчиной – быстро поддастся. Но шума будет много, а шум – их главный враг. Тут нужно подумать... Помощь неожиданно пришла в виде Жозефа.
- А у меня есть ключи! – Парень протянул ей связку ключей.
- Где ты их взял? – удивлённо спросила принцесса.
- Там. Висели на гвоздике у входа. Они удивительно беспечны!
Да уж, беспечны – это не то слово! Оставить ключи от камер висеть на гвоздике и запереть дверь на защёлку, которая легко открывается шпилькой. Но это уже их дело.
Замок открыл принц, Стелла и не предполагала, что из него получится такой хороший взломщик. Дверь дрогнула. Больше всего они боялись, что она заскрипит, но она почему-то не заскрипела. Может, петли недавно смазывали? Если так, то у тюремщиков проблемы с рассудком – только человек с больной головой мог смазать петли и не обратить внимания на старый ржавый замок. Если, конечно, не приготовили им ловушку. Но ловушка это или нет, они узнают только, когда войдут.
Из открытой двери пахнуло запахом прокисшего сена. Запах был настолько сильным, что принцесса непроизвольно зажала нос рукой. И как можно держать здесь людей?
Бэла сидела на узкой деревянной койке. Она спала сидя, прислонив голову к сырой стене, спала, сгорбившись, согнув ноги в коленях. Поза была неудобной, но, очевидно, спать по-другому не представлялось возможным – койка была рассчитана на ребенка, а не на взрослого человека. Голоса разбудили её. Вздрогнув, она выпрямилась, старательно протирая глаза и щурясь от тусклого света свечного огарка.
Бэла оказалась невысокой полноватой блондинкой лет тридцати. Тюремное заключение не лучшим образом отразилось на ней, но женщина даже за решёткой осталась верна своему веселому нраву: поняв, что её пришли освобождать, а не допрашивать, она широко улыбнулась.
Взяв её под руки, Жозеф и Фрон вывели пленницу из «крысиной норы». Усадив её на край фургона, они наскоро покормили её.
Договорились, что Бэла должна покинуть город той же ночью. В Барклени жили родственники её матери, решено было, что она поедет к ним.
Мулов распрягли. Одного из них отдали Бэле, другого – Фрону: он вызвался проводить её до Барклени.
Во дворе было тихо. Смена часовых ещё не подошла, поэтому они без проблем выбрались в город.
Наступило утро. Несмотря на ночные приключения, друзья поднялись рано и в сопровождении Амиры решили прогуляться по городу, заодно пополнив запасы продовольствия: сегодня в Ренге был базарный день.
Странно, но в город жил обычной жизнью, будто наёмники и не думали поднимать тревогу. Это спокойствие притупляло чувство самосохранения.
Вдоволь насмотревшись на угрюмые улицы Ренга, они вышли на главную площадь, посредине которой стоял серый храм, гигантскими колоннами уходивший в небо. У него не было ни сада, ни ограды, как у других святилищ богов.
Вокруг храма толпились люди, словно ожидая чего-то.
Друзья остановились, с интересом наблюдая за тем, как вокруг медленно собирается толпа. Вскоре люди заполнили всю площадь.
Зазвучала музыка. Двери храма торжественно отворились, и оттуда вышла женщина в серо-лиловых одеждах; лицо скрывала кружевная накидка.
- Все ли собрались? - спросила она у одного из стражников, стоявших по обе стороны лестницы, от дверей до каменных коней у её основания.
- Все, - ответил стражник.
- Надеюсь, ни у кого нет цветов?- продолжала жрица.
- Мы проверили: нет.
- Наамбра боится цветов, - шепнула принцессе Амира. – От них у нее появляются красные пятна на теле.
Снова заиграла музыка, и Наамбра начала медленно спускаться вниз, к высокому помосту, сопровождаемая людьми в серых одеждах.
- Тот, что впереди, с лиловой полосой на рукаве, и есть Граджет, - подсказала бывшая жрица.
Наамбра поднялась на помост и отдала накидку одному из стражников. Она была молода и по-своему красива: статная фигура, темные глаза, длинные чёрные волосы, змеями кос ниспадавшие на спину, благородный орлиный нос. Голову ее украшала диадема с бесчисленным количеством изумрудов. Обычно жрицы не носили драгоценностей, во всяком случае, таких, приличествовавших особам королевской крови, что наводило на определенные мысли.
Наамбра приняла из рук отца жреческий жезл и несколько раз взмахнула им в воздухе.
- Вы пришли ко мне за помощью? Что ж, я, Наамбра, жрица бога Аннона, спасу вас от чёрных сваргов, если вы будете беспрекословно подчиняться мне. - Голос её звучал в полной тишине. – Согласны?
Толпа одобрительно загудела.
Наамбра самодовольно улыбнулась.
- О боги, - продолжала она, - я взываю к вам! Дайте мне силу!
Жрица начала раскачиваться в такт неслышной мелодии, вовлекая в свой танец всех присутствующих.
- Помоги мне, мой бог Аннон! – казалось, изо всех сил кричала она.
- Аннон, Аннон! - бесновалась толпа.
- Мой бог, накажи за зло наших врагов, - нараспев повторяла Наамбра, - отгони от нас сваргов, потопчи их своими копытами. Да погибнут враги наши, да исчезнут они, да поглотит их земля, да сожжёт их сила твоего гнева! Алжира да, сага вир веси. Самура джа, мерри дервиш, Гариджен; дер софрем, дер фас. Ниджедер немас. Софитам, схваритар. Велен джи, Нарджедар! Велен, велен, да будет так!
- Велен, велен, да будет так! – бездумно повторяли люди.
- Она же колдунья! – с ужасом прошептала Стелла. – Она... она заставляет их подчиняться своей воле, беспрекословно подчиняться.
Наамбра подняла руки и в последний раз прокричала:
- Велен!
Раздался громкий волчий вой. Кто-то в толпе закричал: «Сварги, чёрные сварги вернулись! Спасайтесь!». Народ в панике покидал площадь; мужчины на ходу доставали оружие, женщины прятали детей. Наамбра и её помощники остались на своих местах.
По улицам торжественным маршем шли чёрные сварги – огромные, угольного цвета волки. Они злобно ворчали, пугая детей острыми клыками. Их были сотни, целое море чёрных спин.
Жители оказали им достойный приём: десятки стрел вонзались в волчьи спины, десятки рук отрубали им головы; Маркус и Стелла тоже не остались в стороне. Ряды сваргов редели, но их по-прежнему было гораздо больше, чем горожан. Взоры ренгцев с мольбой обратились к Наамбре, все еще стоявшей на ступенях храма.
- Среди нас чужаки, - сказала она. – Это они разгневали нашего бога. Это они накликали на нас беду и привели с собой чёрных сваргов! Чтобы задобрить богов, нужно принести их в жертву.
- Спаси, спаси нас! - закричали со всех сторон.
Жрица что-то прошептала и простерла руку над сваргами.
- Уходите в леса, возвращайтесь в свои норы, твари зла! Именем бога Аннона, покиньте город! - приказала она.
Сварги послушно, но неохотно побрели прочь. Народ ликовал.
- Но они вернутся, - продолжала Наамбра, - если мы не принесём богам жертву.
- Кого, кого? – бушевала толпа.
- Двух чужаков. - Жрица вдруг резко обернулась к Стелле и Маркусу и указала на них.
- Это колдунья. Она же нас не знает... - прошептала принцесса. – Это она повелевает сваргами!
- В жертву, в жертву их! - закричала толпа, окружая друзей.
- Я лиэнская принцесса, сестра королевы Старлы, - громко, чтобы все слышали, объявила Стелла. – Вы не можете тронуть меня и моего друга, принца Страны гор.
- Она лжёт, она ведьма! - завопила Наамбра. – Разве вы не видите, какого цвета её волосы? Она служит Марис и Шелоку, а её друг тоже колдун. Вы должны верить мне, а не ей, ведь я ваша жрица. Схватить их!
Десятки рук потянулись к путешественникам; десятки голосов заглушили возражения принцессы.
- Что ж, придётся драться, - хмуро сказал ей Маркус.
Чья-то рука потянула девушку за рукав. Стелла обернулась и увидела Амиру. Она протянула ей лук и колчан со стрелами.
- Это вам, принцесса, - прошептала Амира. – Лук и стрелы Аннона. Я хранила их много лет, а теперь вручаю вам. Убейте Граджета и Наамбру, отомстите за невинно осуждённых, спасите город от злых чар!
Кольцо людей сжималось всё плотнее. К счастью, лошади были рядом, и друзья быстро вскочили в сёдла и, на свой страх и риск, прорвались сквозь толпу разгневанных горожан. Не обошлось без синяков и ссадин.
- Держите, держите их! - истерично кричала Наамбра, отступая к храму. Она снова накинула на голову накидку и поспешила скрыться за спинами стражников.
- Нет, ты не уйдёшь! - прошептала Стелла, натягивая тетиву.
Стрела со свистом пронеслась над головами людей и вонзилась в грудь Граджета, стоявшего возле дочери. Он упал и скатился вниз по лестнице. Над толпой пронёсся крик ужаса. Наамбра дико завизжала и, крикнув: «Убейте их!», бросилась к заветным дверям. За ней в беспорядке спешили служители, спотыкаясь, падая и, подгоняемые страхом, вновь поднимаясь на ноги.
Вторая стрела, выпущенная принцессой, попала в одного из помощников жрицы.
Двери храма захлопнулись. Обезумевшие люди набросились на убийц отца жрицы, но тут же в ужасе отступили, разбежались по домам. Стелла обернулась и поняла, что их так напугало. К площади стремительно приближалась воронка новорожденного урагана; она уже видела подобное в Лиэрне. Вихрь опустился на землю неподалёку от друзей; из него материализовалась фигура Маргулая.
-Ты убила моего лучшего слугу, - сказал он, - убила моего лучшего лавита, но знай, что Наамбра найдёт тебя и отомстит за отца. Ты едешь в Добис, чтобы убить меня? Брось эту затею, тебе не победить меня! Но если ты всё же доедешь до целиа, я приготовлю тебе и твоему спутнику отменный прием. Подумай хорошенько перед тем, как продолжить свой путь.
- Ты думал, я испугаюсь? Что бы ты ни говорил, что бы ты ни делал, я всё равно убью тебя, колдун! – задыхаясь от ярости, крикнула Стелла. – Ни Старла, ни корона отца никогда не будут принадлежать тебе!
Маргулай рассмеялся, вихрем пронёсся над землёй и исчез за горизонтом.
- Исчез! - с сожалением прошептала принцесса. Можно было подумать, что она собиралась сразиться с ним прямо сейчас.
- Зато мы теперь знаем, что Наамбра служит Маргулаю, - заметил Маркус. Уж он-то вздохнул с облегчением.
Они галопом пронеслись по лабиринтам улиц, не желая ни одной лишней минуты проводить в этом сером, угрюмом городе.
Пристраивая лук, Стелла обнаружила мешок с провизией, аккуратно привязанный позади седла. Он был доверху набит провизией. К спине Лерда тоже был приторочен пухленький мешок. Принцесса улыбнулась и помянула добрым словом Амиру.
Обещание часть 1, в законченном виде - на другом с
© Copyright: Ольга Романовская, 2009
Свидетельство о публикации №209111300069
Свидетельство о публикации №209111300069
Рецензии