Сказка о Кузнеце и лютом Змее

   Слышал я от старых людей сей сказ, а они – от дедов-прадедов своих.
   Было это ещё, когда остров Буян только-только поднялся из глубин Моря-Океана, а Красно Солнышко едва успело испытать и освоить золотую свою колесницу да лихих коней. Жили тогда на острове Буяне Кузнец с женою своей да детишками малыми. Жили они поживали, горя не наживали. Не было лишь у Кузнеца хлеба, потому как не научился он сам ещё обрабатывать землю да выращивать злаки. А, может, и не научился бы, коли б не повадился к нему в хозяйство Змей лютый, чешуёй чёрный, глазом смарагдовый.
    Как завидел Кузнец чудовище то, убежал и скрылся в кузнице своей, ибо были у Змея того клыки с когтями востры, а и дыхание ледяное, смрадное. Но убоялся Змей жара, от клети той исходившего, замешкался у двери крепкой, дубовой.
    Сидит Кузнец в кузнице своей и думу думает: «Как бы мне Змея того извести, дабы не трогал он больше земли мои, хозяйство не рушил да никому другому во вред не был?» Решил обратиться он к Огню-Батюшке:
-   Гой ты еси, Отец огнеликий! Всё ты в Мире знаешь, всё ведаешь! Скажи на милость, велимудрый, сыну своему верному, как мне с нежитью той справиться, что за порогом кузницы мешкает?
Отвечал Огонь-Батюшка:
-   Ты открой дверцу-то дубовую и рази пламенем Моим Змеюшку – не выдержит от пытки такой, на все колени пред тобой опуститься!
Но страшился Кузнец Змея лютого, боялся отверзать он дверцу дубовую. Змей тем часом и на хату засматриваться стал, а в хате жена да с детишками плачет-молиться, чтоб спас их кормилец родный. Увидел Кузнец непотребство такое, распахнул дверцу широко-широко. Как ринулся Змеюшка на него – так и прищемил ему лапу Кузнец переднюю, тисками дубовыми перебил. Как подносил Кузнец клещи прокаленные к лапище той – стал Змей плакать-молить, чтоб выпустил его добрый молодец, не мучил боле старика. Задумался Кузнец над словами лестными, почуял недоброе в них, негожее. Обратился он вновь к Огню Вещему:
-    Гой ты еси, Боже-Батюшка! Что на сей раз прикажешь с лютым Змеюшкой поделать?
-   Выпускай ты его, Кузнец, в чисто полюшко, но не просто так и не на волюшку, а в плуг его запряги да железом погони – вспашешь ты землю свою быстро. Посей пшеницу, рожь да овёс, деточек своих научи делать сие – добром вспомнят они тебя в старости.
Поклонился Огню Кузнец да всё сделал, как Тот сказал. Вспахал на Змее он поле мерой не мерянное, на сколько глаз хватало, а как до самого Морюшка дошёл – там Змей и издох. Спалил Кузнец тело змеиное на костре большом, а пеплом поле удобрил. Чуть осторонь же в Землю закопал единственное, что от Змея лютого осталось – клык иссиня-чёрный, словно ночь.
    Стало поле буйное колоситься, а из колосьев тех – людские души родиться. А из клыка Дуб новый вырос – могучий, великий, выше леса стоячего, выше облака ходячего…
    Садил Кузнец души на корни Дуба того, дабы обживали они древо сие от верха до низу. Наказал только и об нём не забывать, а Огонь-Батюшку прославлять. Детушкам же сказал своим заботиться да оберегать души те хрупкие, дабы роднилось в мире всё и не забывало о связи друг с другом.
    На сим умолкали старцы, да и я перо своё откладывал…

13.11.7517 (2009)