Знакомая незнакомка

      Они показались среди деревьев на склоне. Пригибаясь, тащили за собой двух раненых, и мы рванули к ним помогать спустить их. У майора было тяжелое ранение. Он был бледен как мел и, похоже, что уже начал «грузиться». Сержант был более «легким», он громко кричал и матерился. Со склона опять послышались автоматные очереди, и мы броском бросились оттаскивать их за надежную спину бронетранспортера, оставляя кровавый след на дороге. Кто-то кинул дымовые гранаты и дорогу стал окутывать едкий густой туман. По склону замолотили башенные пулеметы бронетранспортера и его борта начали покачиваться. Кто-то рванул меня за плечевой ремень разгрузочного жилета, вырвав тем самым из секундного замешательства. Это была она.

- Наложи жгут! Под самое колено! -  крикнула она мне в ухо, протягивая при этом розовый кровоостанавливающий жгут. А сама принялась разрывать упаковку перевязочного пакета. Кровь била монотонной яркой струей из оторванной икры. Было удивительно, как он еще мог оставаться в сознании, потеряв столько крови. Продев длинный конец жгута под раненную конечность, я начал накладывать его моток за мотком, как учили, добела растягивая жгут. Она, что-то громко кричала остальным ребятам, перевязывавшим сержанта, при этом накладывая на вторую ногу майора повязку, которая становилась багрово красной. Хладнокровие невесть откуда взявшейся девчушки заставила выйти из оцепенения. У майора бегали зрачки, но он молчал, на его бледном лице был виден ужас.

- Помоги им, я здесь сама! – сказала она мне, кивнув в сторону сержанта головой. Я, пригибаясь, перебежал ближе к кормовой части бронетранспортера. Сержанту уже вкололи промедол и он лежал спокойно, слегка постанывая. Его правая нога была практически вся белая с многочисленными красными точками. Ребята перематывали уже левую ногу.
- Быстрее, грузим их в десант! «Борты» уже вышли!!! – кричал подбежавший командир, схватив за оба предплечья сержанта. У него перехватил его подбежавший водитель, а командир принялся объяснять, куда ему следует ехать. Мы погрузили раненных в десантное отделение бронетранспортера. Она тоже запрыгнула в десантное отделение и БТР тронулся. Мы отходили от злосчастного места, пригибаясь за бортом машины. Выйдя из зоны обстрела, мы запрыгнули на броню и на всех парах рванули к месту посадки. Вскоре из-за хребта, словно огромная стрекоза выскочил МИ-24, а за ним и МИ-8.

Эти две винтокрылые птицы, разрывая атмосферу своими сильными лопастями, помчались вперед. Когда мы подъехали «восьмерка»  уже сидела, дожидаясь нас, а «горбатый»  кружил над площадкой. Подъехав ближе, насколько это возможно, БТР резко затормозил. Мы, спрыгнув с брони, нырнули в открывшиеся боковые дверцы десантного отделения.

- Головой вперед!!! – кричала она, пытаясь помочь их вытащить.
Она бежала рядом, держа сержанта за полы куртки маскхалата. Когда мы их погрузили она что-то кричала на ухо врачу. Потом немного отбежав, присела рядом с нами. Когда «восьмерка» покачиваясь, слегка пробежав вперед, оторвалась от земли, она перекрестила эту поднимающуюся «птицу» с красной звездой на брюхе.
 

      Первый раз я ее увидел, когда мы с фельдшером пошли в лагерь соседей  за средством от чесотки и бельевых вшей. Бороться стало невозможно. Кипячение одежды не давало нужного результата, и больных чесоткой становилось все больше и больше. Ребята с комендатуры сказали, что у их фельдшера осталась добрая порция спасительной мази. И мы с нашим «доком» отправились к ней. Она охотно с нами поделилась, а мы выложили свой маленький презент, фляжку спирта и сухой паек. Она быстро накрыла на стол. Три кружки с облупленной эмалью, бутылка газированной воды «Ачалуки» и распотрошенный «сухпай» быстро украсили заложенный медикаментами стол. На столе стояла ее фотография с маленькой девочкой, которая улыбалась широкой беззубой улыбкой.

    Было видно, что на этой фотографии кто-то аккуратно вырезан. От него осталось только плечо. Наверняка не смог его, как надо подставить, подумалось мне. Она показалась мне тогда очень хрупкой и слабой. Спирт приятно согревал. Мы пили его, не разбавляя, а она с водой. Наш приятный сабантуй прервал этот самый майор, которого мы сегодня перевязывали. Он пришел на какие-то процедуры. Мы с «Доком» даже слегка с ним повздорили, хотя он нам не грубил. Даже обращался к нам «товарищи разведчики», хотя были мы прапорщик да сержант контрактник. Она, за спиной у него, искривила лицо насмешливой мимикой и меня это рассмешило. Про нее поговаривали, что у них с майором роман, но мне тогда показалось, что все это бред отверженных «контрабасов». Взяв свою мазь, мы удалились.


      Сейчас развеялось и предположение о том, что она слабая. Я посмотрел на свои руки, на них и на рукавах «горки» засохла кровь. Понюхал. От них исходил неприятный металлический запах. Я посмотрел на нее и увидел, что она смотрит на меня.
- Привет – устало улыбаясь, сказала она – холодной водой отмоется – и тоже посмотрела на свои руки.
- Привет! – сказал я поняв, что не помню ее имени.
У нее на лбу была видна запекшаяся кровь, наверно вытирала лоб рукавом. Мне стало жалко ее. Молодая девчонка с автоматом на плече, и торчащими из карманов магазинами. Что ее сюда позвало? Я представил ее ровесниц на улицах города, красивых, нарядных. Вспомнил ее лицо, когда она сегодня меня дернула за «разгрузку». Вспомнил плечо на фотографии. Всех нас сюда, что-то привело, кого-то деньги, кого-то романтика, а кого-то отрезанные лица на фотографиях.

- На приеме Арена ноль восемь! – кричал в радиостанцию командир – Норма, норма, карандашей передал крестикам! Вас понял, выдвигаюсь! До связи!
- Погнали –  крикнул нам командир – давай, по местам!
Я подскочил и подал ей руку. Хотелось схватить эту девочку и нести ее на руках. Ребята буквально закинули ее на горб БТРа, уступив ей место на матраце. Она только благодарно кивала. 


      Вдалеке стали раздаваться разрывы артиллеристских снарядов. Командир постучал прикладом по крышке люка.
- Трогай, «Колесо»! - крикнул он водителю.
Больше я не встречал ее. Сколько раз просил «Дока» пойти к соседям за каким-нибудь лекарством, но как-то не сложилось. Некоторое время спустя я уехал в Москву, поступать в военный институт. А наша рота переместилась в другой район.  Так и оборвалась связь со знакомой незнакомкой. Скольких интересно она так еще перевязала, скольким спасла жизни? Отблагодарил ли ее кто-то за это? Жива ли она вообще и нашелся ли тот кто заменил ей того отрезанного на фотографии?