приключения одной купюры

Приключения одной купюры.

  Наступил сентябрь, и изнурительная жара, со своими  убийственными жёлтолицыми хамсинами, стала уступать долгожданной прохладе. Это ощущалось особенно вечерами, и неудивительно, что на улицах, в парках и скверах чувствовалось заметное оживление: мамаши, с детскими колясками в окружении шумных  и весёлых детишек –погодков и величественно шествующие бородатые папаши, престарелые в сопровождении своих домашних заботливых метапелет, пожилые пары, нежно и сентементально держащиеся  за руки. Глядя на них, вспомнилась одесская крылатая фраза Жванецкого: «По Дерибасовской… прогуливаются постепенно». В много-численных кафэшках все места были заняты, жующими, пьющими. Казалось, что в домах не осталось ни одного человека.
   Маргалит, по прозвищу Марго, медленно прогуливалась по слабоосвещён-ной дорожке парка и мучительно соображала, как выпутаться из неприятного положения, в которое она попала по своей же глупости. Не рассчитала фи-нансовые возможности, а точнее просто опростоволосилась с очередным кавалером, проще говоря, клиентом. «Сволочь! Козёл! А на вид такой рес-пектабельный, с убедительно -религиозной внешностью, что выражалось в традиционном одеянии и пышной ухоженной бороде. Теперь возьму за пра-вило: деньги -вперёд. Даром потратила драгоценное время и осталась в долгах».
 Маргалит -Марго была яркой представительницей самой древней профессии и этим гордилась. Первое время постоянного рабочего места она не имела. Постепенно накопился опыт, и ей стало понятно, что без помещения, с бла-гоприятным  уютным комфортом для выполнения определённых услуг, мно-го не заработаешь. Хозяин гостиницы Мордехай (в прошлом одессит Миша), видя её систематическую прилежность, предложил постоянный номер с ви-дом на Хайфский залив и оплатой 100 шекелей за ночь.   Но последний уха-жёр, которого она подцепила на пляже, её надул, причём довольно просто. Сговорились на двухстах: сто- долг, сто в заначку.  А не заплатил ни гроша, просто сбежал, пока Марго приводила себя в порядок в ванной комнате. Но, правда, оставил записку: «Было очень приятно. Ты- прелесть! Увидимся»
Мордехай в долг не пустит на свою территорию, это и дураку понятно, а порядочного клиента без приличных бытовых условий не найти. Где же взять срочно сто шекелей?
   Абрам С., тур- мененджер одной довольно известной в прошлом, но в нас-тоящем скандальной  и капризной шлягерной певички, прилетел в Израиль для организации, якобы прощальной гастроли, заметно стареющей звезды. Зная сварливый характер своей хозяйки и ничем необъяснимые  и неоправ-данные её  требования, Абрам очень переживал, что допустит какой-то про-счёт и по строгому предупреждению будет уволен с занимаемой должности.  А требований было много. И королевские апартаменты с видом на море и белым парусом на горизонте, и отдельные номера для полуобнажённых мо-лодцев, сопровождающих исполнение классического шлягера «Мама, где моя панама» вызывающе-эротическими конвульсиями, и роскошный номер для очередного молодого кумира, и…Но самое главное –это подбор площадки для выступления с соответствующей сценической обстановкой и эффектами. Дело в том, что уже давно исполнительница сама не пела, а только открывала рот под фанеру, т.е. фонограмму, мотаясь по сцене с развевающимся чёрным  постоянным балахоном, который продумано скрывал давно уже ожиревшую бесформенную фигуру. Ничего, кроме гонора, не осталось, а лишаться непло-хого заработка Абраму, ой как не хотелось!  Театр начинается с вешалки, а гастроли с поселения в гостинице. И если, не дай, Бог, на этом этапе  подго-товки обнаружится незначительный дефект, страшно было даже подумать о последствиях с обещанными оргвыводами.
Гостиница  «Лехаим» чем-то понравилась Абраму с первой минуты. Он за-шёл в просторный холл, озеленённый всем, что росло на земле обетованной и, достав замусоленный разговорник с простейшими ивритскими фразами, обратился к вышедшему, по всей видимости, хозяину:
 - Адони,  ани, это самое, роце…
 -Не мучьтесь, я ещё не забыл своего языка.
 -Чтоб я так жил! Земляк! Откуда?
 -Когда-то мы с мамой жили в Одессе. Меня зовут Мордехай, для друзей просто Миша. Нужна помощь?
 - Миша, мне нужно подготовить номера к приезду одной певицы.
 -А что их готовить? Они всегда готовы. Вы не знаете, кто у меня работает. Это- ассы! Это…
  -Послушайте, Миша! Вы не знаете моей хозяйки! Это…Лучше я сам с вашего позволения всё осмотрю. Возьмите сто шекелей, как аванс.
  -Пиня! Проведи господина по всем номерам и всё покажи. А я срочно отлучусь на некоторое время.
   Аръе-Лейб, киевский Лёва, имел свой кошерный мясной павильон, где все друзья пользовались доверием и определённым кредитом, т.е. брали продук-ты под запись. Это было довольно удобно, и кредиторы никогда Лёву не подводили. Вот и сейчас Мордехай вручил ему полученную сторублёвую ассигнацию с привычным  «тода раба, Лейб»
 -Приходи к вечеру, подвезут свежие крылышки. Завтра пятница, не забыл?
 -Как можно  забывать?                По пятницам с наступлением шабата над городом повисал горьковатый запах жарящихся на мангалах верхних конечностей кур, убиённых кошерным спо-собом. Это была не просто традиция, это был определённый ритуал.                Аръе-Лейб, а попростому Лёва, степенным шагом благополучного человека направился вверх по улице по известному немногим адресу, где иногда соби-рались любители острых ощущений у вертящегося колеса подпольного кази-но. Здесь можно было снять стресс, а иногда даже и выиграть, если повезёт, сотню-другую шекелей. После условного сигнала открылся дверной глазок и кто-то довольно упорно разглядывал Лёву несколько минут. Вокруг круглого стола расположились в основном постоянные посетители и игорного заведе-ния, и соседней синагоги.
 -Шолом, адони! Ма ни шма?
 -Тов. Давай, Лёва, присоединяйся.
Среди играющих Лейб увидел своего друга Моше.
 -Как хорошо, что ты здесь. Получи должок,- он протянул полученную от Мордехая денежную купюру.
Играли несколько часов. Первым поднялся Моше.
 -Вам ничего, детишек у вас поменьше, а у меня целый детсад. Пора домой.
 -Свет не надо выключать.
 -А иногда и налево не грех прыгнуть.
  Моше неторопливо направился в сторону своего дома. На одной из затем-нённых разросшимися кронами эвкалиптов дорожек,перед ним выросла, как из под земли, женская фигура.
-Ну, что, козлик, попался?
Потом крепкая рука ухватила его за бороду.
 -За тобой должок. Припоминаешь?
 -Мадам, я вас впервые вижу.
 -Ах, так?
Вторая рука цепко ухватила за брюки в том месте, где находился самый важный орган. Моше завыл от боли, но каждая попытка вырваться приносила ещё большие страдания.
 -Вспомни-и-ил! Уплачу, но по частям. Сегодня сто и на днях...
 -Давай сотню и не теряйся! Не на ту нарывался! Привыкли, понимаешь, жить за счёт трудящихся! Да не вздумай купонами возвращать долг. Бейцелы оторву!
Маргалит-Марго растворилась в темноте парка, а Моше с трудом доплёлся до скамейки и свалился на неё.
 -Вот шлюха! И дёрнул меня нечистый…
 -Дедушка, вам плохо?- Налетел на него табунок ребятишек. -Может чего надо, то мы мигом.
Обрадованная внезапным решением финансовой проблемы, Марго почти бегом понеслась в гостиницу «Лехаим»
 -Пиня, срочно зови Мордехая! Миша! Получи должок и дай ключ от моего рабочего кабинета.
На лестнице она чуть не столкнулась с незнакомцем, который торопливо спускался в холл.
 -Послушай, Лёва! Я у вас ничего не подобрал. Гостиница, нет слов, хороша. Но ряд вопросов не стыкуются.
 -Абрам, что за дела? Какие там ещё вопросы?
 -В самом роскошном номере нет вида на море, а где есть вид, то нет парусника…
-Чтоб я так жил! –Мордехай нервно крутил в руках полученную от Марго сотню. -Ты хочешь сказать, что мои апартаменты тебе не подходят?
 -Мне подходят, но вот моей певунье…чистая мегера, деспот…
 -Да гони ты её ко всем…
 -А кушать, что я буду? Не обижайся, побегу на поиски. Будь здоров!
 -Абрам! Забери свой аванс, мне чужого не надо. Как свою стерву устроишь, приходи жить ко мне, приму, как своего, чтоб я так жил!
  На землю обетованную пала прохладная южная ночь. Где-то в кронах де-ревьев нежно ворковали голуби, а над головами гуляющих прохожих проносились многочисленные летучие мыши.