Декалог, часть вторая

По мыслям стекал жир, вытесняемый безоглядной верой в господство несправедливости. Течение городской толпы успокаивало, чудесным образом дарило наивную улыбку, а смех прохожих давал столь нужную передышку в страхах. Видимо, потух огонь непонятых желаний, заржавело сердце развязного плейбоя. Внимание было рассредоточено постоянными позывными эфира. Шорох развевающихся знамён настораживал сменяющимися картинами осени. Середина поверхности стола была забрызгана бычьей кровью, в руках мясника красовался багровый топор. Все зрители цирка вздохнули с облегчением.    
  Взрыв коробки яблочного сока не отвлёк Збигнева от судороги в ноге при входе в свой кабинет, да ещё и по правилам отдела следовало сначала зайти к начальнику. Кто представляет доброго руководителя на сволочной должности, тот поймёт: в глазах народа нет более незавидного положения. Но Яков С. старался изо всех сил очернить себя двусмысленными поступками. И слава о нём как непредсказуемом оригинале стала едва ли его единственным  достижением. Збигнев знал, что опять получит сегодня невыполнимое задание. Но он смело прошёл, не стучась, к креслу, сел напротив начальника и заговорил, не обращая внимания на занятого Якова С.: “Я сейчас не могу выполнить любое Ваше приказание. Дайте время подумать над тем, что в первую очередь, важно для меня”.  “ Ладно, идите”, - прозвучало в ответ.
В данную минуту для Збигнева не было более приятного и простого желания, как услышать слова поддержки. Почин сострадания отдалил вкус неприятностей, и всё внимание в этот момент стоило  сосредоточить на скромном, попросту незаметном, полёте своей фантазии. Вокруг Збигнева мелькали тела, тени этих тел, клубы табачного дыма, но ничто не могло отвлечь сейчас от привычного порыва уйти из тоски в нужное творческое состояние.
  Замечая в себе характерные недостатки, присутствующие случайным образом во всех мотивах жизнедеятельности, люди порою неспособны к действиям, связанным с защитой собственной чести. По причинам лжи по делу и без дела падает столь хрупкая конструкция приобретённых форм занудства. Прочтение истин, глубина мысли и вообще, всё должно быть подчинено важному предмету –     памяти о себе. Самосохранение подобно извилистой дороге, никогда не знаешь, куда выведет, и что интересно, во всем полагаясь на знания, ошибочно считать полезным критическое отношение к чрезмерной заботе о здоровье и выход в ступенчатом круговороте желаний, мнений окружающих и пророчеств всевозможных гаданий.
   Збигнев включил компьютер. Открыл Word. Глядя на белое поле, постарался ощутить течение простых мыслей. Пальцы забегали по клавиатуре. Глазами какое-то время он ещё пытался контролировать поток извергавшихся слов. Но когда число страниц набранного текста перевалило за двадцать, призадумался. Что движет сейчас воспалённым мозгом?  Перебирая в памяти спасительные мантры, Збигнев перестал печатать. Быстро скопировал полученное на флешку, откинулся на спинку кресла и заснул. Ему снилась родная деревня. Передвигаясь на велосипеде по неровным размытым дорогам, он вдыхал ароматы трав, фруктовых деревьев. Всё, окружавшее давило невероятным чувством риска, напыщенности перед прыжком в пропасть в поиске нового ощущения мира. Не в первый раз во сне Збигнев находил нить, ведущую к спасительной соломинке в жизни наяву. Так он ехал во сне по родной деревне и чувствовал: что-то сейчас произойдёт. Показалось бревно, лежащее на дороге. Нужно было остановиться, сойти с велосипеда и оттащить злополучный предмет. Стоило опасаться в этот момент всего вплоть до угроз жизни, но Збигневу не впервой умирать в своём сне. Зашуршали крыльями сидящие на дереве  птицы, по веткам прошёл лёгкий ветер, и последним из невозможных проявлений мистики стало появление двойника Збигнева.