Про Ивана и Аниту

Как же Иван её ненавидел...
Да хоть за имя. А вместе с фамилией - ваще срамота.
Анита Феличе!
Наверняка - как достигла совершеннолетия - побежала паспорт менять. Чтобы поизячней назваться.
А как ее на самом деле звали? Скорее всего как-нибудь неблагозвучно. Например - Нюшка Филькина. И Иван ее за глаза и в глаза только так и звал - Нюшкой. А она не обижалась. Она вообще была подозрительно необидчивая и смешливая.
"Из столичных мажоров" - думал Иван. Потому что не помнил Нюшку-Аниту ни на собеседовании, ни толпящуюся среди абитуриентов - когда вывешивали результаты творческого экзамена, ни потом - на экзаменах по общим предметам.

Она вдруг - раз - и появилась в сентябре. И стала вместе со всеми ходить на занятия. Ясно, что блатная. А уж какая она там поЕтесса(как презрительно говорил Иван) он не знал и знать не желал.

Потому что Иван был прозаиком. Лучшим на курсе. Его все хвалили. Во всяком случае, Ивану так казалось.
Его часто сравнивали с Платоновым. А еще говорили:
- После твоих рассказов хочется пойти и повеситься!
На что он скромно отвечал, слегка окая:
- Ну так такОва жизнь...

А уж что-что, а жизнь Иван знал с самой неприглядной ее стороны.
Родители у него были алкоголики, пропивали все, что в доме еще оставалось после смерти бабки. А про сына вовсе забыли. И Ваня всегда ходил голодный и оборванный. Потому и воровать стал лет с 8-ми. А в 14 попал в малолетку. Сидел год. А потом его направили учиться на слесаря в профессионально-техническое и общежитие дали. В том же самом городе где он проживал с родителями до колонии. И понял, что в колонию не хочет. Потому и не воровал больше. А подрабатывал. На рынке. Поближе к еде. Жрать хотелось всегда.
А когда Ваньке исполнилось 18 - он снова стал жить дома. Один. Потому что закончил училище и потому что родители померли. Отца пырнули ножом во время пьяной ссоры, а мать замерзла в сугробе на поминках 9-го дня.

А Ванька стал работать в автосервисе. Где все квасили по-черному. А он не хотел. За что его не любили и били. В общем - с коллективом не получилось. Тогда Ванька продал квартиру и поехал в Москву. И сразу - к двоюродному дядьке.
И жил в их семье месяца два. Пока они все его деньги не истратили(купили стиральную машину, новую плиту с грилем, холодильник, пылесос и еще что-то по мелочи), а потом Ваньку выставили.

Хорошо, что он к этому времени прибился к молдаванам, что квартиры ремонтировали. И в них же и ночевали.
И Иван за год научился и шпаклевать, и красить, и паркет класть, и плитку. И хорошо все делал - потому что был непьющий. Поэтому его стали рекомендовать - из рук в руки. Так Ванька, нет, пожалуй, уже Иван попал к этому мужику. Писателем мужик оказался.
Выделил писатель Ивану комнатку - где он мог спать, показал фронт работ и на дачу уехал - роман писать.
С Ивановым паспортом. И сказал - что трогать нельзя из вещей. А вот книжки читать разрешил.

Вот так Иван стал читателем. А до этого он вовсе ничего не читал кроме учебников, а литературу знал исключительно по сокращенным текстам в школьных хрестоматиях. А тут- увлекся.
Потому, наверное, и ремонт у писателя делал чуть ли не год. А писатель его и не торопил. Писателю и на даче было хорошо.

А как прочитал Иван всю писателеву библиотеку - понял, что сам хочет писать. Аж ручки дрожат - так писать охота стало. И - начал. И первые свои опусы писателю стесняясь всунул - мол, прочтите на досуге.

А писатель ему сказал: если бы не твоя чудовищная грамматика, которая веселит, после твоих рассказов хочется пойти и утопиться в ближайшей луже. Типа - почему так мрачно все?
А Иван ему сказал:
- Потому что такова жизнь...
- Ну, да, ну, да, - согласился писатель и отдал Ванькины рукописи в распечатку. Потому что у писателя было много закадычных врагов. И он хотел дать им Ивановы произведения почитать - чтобы они по прочтении пошли и самоубились.
Но никто не самоубился. А одному врагу так Иваново творчество понравилось, что он написал ему рекомендацию в институт - где на живых классиков учат. Типа - это наш новый Платонов. Так и сказал.

Так Иван стал учиться на литератора.

А вот Нюшку Филькину он терпеть не мог.
Хотя...
Наверное, он просто понимал, что эта девушка ему никогда не светит. Такая всегда счастливая, довольная жизнью.
И стишки, говорят, у нее были абсолютно бесконфликтные какие-то. Неглубокие. Сплошной свинячий восторг.

Да Иван их и не читал. Боялся, что стошнит. Так он этих вечно довольных мажорных москвичей ненавидел. Которые приезжали в институт на такси или собственных иномарках.

А Нюшку какой-то хмырь подвозил. Может - отец, а, может, и папик. И она всегда, выйдя из машины, отклячивала тощий задок и чмокала мужика в щеку.
Как же Ивана передергивало от этого поцелуйного звука. Такая мерзость.
И еще Нюшка никогда не обедала в столовой, а ходила в кафе. С такими же мажорами как она. Где они пили коньяк
и кофе по-восточному и жрали пирожные с жульенами.

А Иван в это время разгружал вагоны на вокзале. А потом закупался тушенкой и картошкой. По оптовой цене. И хранил это добро под своей койкой в общежитии. В большом чемодане, закрывающемся на замок. Потому что соседи по комнате воровали картошку и тушенку. Раньше. До замка на чемодане. А теперь они даже с Иваном не разговаривали.

А Ивану и не нужны разговоры. Пустое это. Он в это время под одеялом рассказы пишет. Как раньше, ручкой.
А потом уже в библиотеке - на компьютер перекидывает. И распечатывает.

И все от его творчества просто волосы у себя на голове рвут. Потому что так сильно Иван пишет, что у всех настроение тут же портится. И все тут же сбиваются в кучки и идут пить горькую. Потому что ежели по одному домой возвращаться по прочтении Ивановых опусов - то так и тянет под вагон метро прыгнуть от отчаяния. Или сигануть в грязную московскую воду с набережной.
Потому что такова жизнь.
А как напьются толпой, песни начнут петь,потом и до анекдотов доходит. Тут и смеяться начинают люди и жить, вроде, уже хочется.

Вот такой был Иван гений.

А при чем тут Анита Феличе и она же Нюшка Филькина?
Да при том!
Потому что однажды она Ивану просто так улыбнулась на улице и предложила мороженого. Она от жадности купила два. И Иван взял. И стал его есть. Неумело. И весь умазался. А Нюшка вытерла его физиономию и руки своим платочком. А потом они разговорились.

И Нюшка оказалась никакой ни мажоркой и ни москвичкой. Она вообще выросла в детском доме. А нашли ее и вовсе в мусорном ящике. Новорожденную. Завернутую в газеты.
- Хорошо, что лето было, а то бы я не выжила, - радостно сообщила Нюшка.
А имя ей в доме малютки дали. И фамилию тоже.
- У нас там все женщины с фантазией работали!, - похвасталась Нюшка, - У нас у всех имена как у кинозвезд.
Не меньше.
Потом она со смехом рассказывала про детдомовскую жизнь.
Ивану было несмешно. Ему было непонятно - как про это можно так весело рассказывать?
-Ну так и хорошего тоже было много! - удивилась серьезности Ивана Нюшка-Анита, - А уж смешного - и того больше.
Потом она рассказала как отсылала свои стихи с десяти лет в разные журналы и газеты. И как стала переписываться с одной поэтессой, редакторшей авторитетного литературного журнала. Вот она и написала ей рекомендацию в институт.
- А что же я тебя не видел на экзаменах?
- Так я же еще в том году поступила! - рассказала Нюшка, - А потом с этой поэтессой инсульт случился. И я за ней целый год ухаживала. У нее же никого нет. А потом она умерла. А меня взяла к себе жить семья ее друзей-ровесников. На правах проживающей домработницы. Хорошие люди. Вот - прямо до института подбрасывают каждое утро.
- А сколько они тебе платят? - поинтересовался Иван.
- С ума сошел? - рассмеялась Нюшка, - Я же у них в отдельной комнате живу. В семье. Чувствую себя впервые в жизни чьей-то дочкой...и за это они мне должны платить? Да я просто счастлива, что могу им помогать по хозяйству!

Ну и что? Думаете- у Ивана с Анитой любовь случилась? И Иван стал писать что-то не такое тошнотворно-мрачное, а Нюша-Анита не такое ура-пионерское?

Ничего у них не случилось.
Разве что Иван перестал ее ненавидеть. За что ненавидеть дурочку, которая ничего в жизни не понимает?
Ну и звать ее стал теперь не Нюшкой, а Анитой.
И - все дела.