Алиса в стране чудес. Глава 5

Lewis Carroll. Alice's Adventures in Wonderland

Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес

Глава 5

СОВЕТ ГУСЕНИЦЫ
    
     Гусеница и Алиса некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец Гусеница вынула мундштук изо рта и сонным голосом спросила Алису:
     – Ты кто?
     Такое начало беседы едва ли могло ободрить кого бы то ни было.
     – Я, – робко протянула Алиса, – я не уверена, что знаю, кто я сейчас. Когда я утром проснулась, я еще знала, кто я, но с тех пор я столько раз превращалась...
     – Что это значит? – строго спросила Гусеница. – Выражай СВОИ мысли яснее.
     – Боюсь, ваша милость, что это не совсем возможно, потому что, видите ли, я теперь сама не СВОЯ.
     – Не вижу, – сказала Гусеница.
     – Дело в том, – очень вежливо продолжала Алиса, – что я и сама ничего не понимаю. Если столько раз на дню то расти, то опять уменьшаться – это же с ума можно сойти.
     – Нельзя, – сказала Гусеница.
     – Ну, вы еще, наверное, с этим не сталкивались. А вот когда вы превратитесь сначала в куколку – вы ведь знаете, что это должно однажды случиться, – а потом в бабочку, вы yж точно почувствуете себя слегка ошалевшей.
     – И не подумаю, – сказала Гусеница.
     – Ну, возможно, ВЫ отнесетесь к этому по-другому. Я говорю только, что для МЕНЯ это всё очень странно.
     – Для тебя? – с высокомерием проговорила Гусеница. – А ты кто?
     Ну да, не хватало еще начинать весь разговор сначала. И вообще манера Гусеницы выражать свои мысли всё больше выводила Алису из себя. Алиса расправила плечи и откинув голову сказала:
     – Я полагаю, что сперва ВАМ следовало бы представиться.
     – Зачем? – спросила Гусеница.
     Ну вот, очередной дурацкий вопрос. Поскольку никакого вразумительного ответа на него не придумывалось, а Гусеница, судя по всему, была сильно не в духе, Алиса развернулась и пошла прочь.
     – Вернись! – крикнула ей вслед Гусеница. – Мне нужно тебе кое-что сообщить.
     Это заявление прозвучало многообещающе, и Алиса вернулась.
     – Не теряй спокойствия, – сказала Гусеница.
     – И это всё? – Алиса из последних сил старалась скрыть раздражение.
     – Нет, – сказала Гусеница.
     Алиса решила подождать: торопиться ей было некуда, а вдруг Гусеница скажет что-нибудь толковое. Несколько минут Гусеница молча попыхивала кальяном, наконец, вынув мундштук изо рта, произнесла:
     – Так ты думаешь, что ты превратилась?
     – Боюсь, что да, ваша милость. – Я не могу вспомнить самые обычные вещи. А с ростом вообще полная неразбериха!
     – Что еще за вещи?
     – Ну, я попыталась прочитать вслух "Как дорожит любым деньком", а вышло совсем не то, – упавшим голосом сказала Алиса.
     – Ладно. Прочитай тогда "Ты уж стар, папа Уильям".
     Алиса сложила руки перед собой и начала:
    
     "Ты уж стар, папа Уильям, – промолвил сынок, –
     Голова твоя вся поседела.
     А стоишь вверх ногами. Неужто для ног
     не найдется приличнее дела?"
    
     "Когда молод я был, – сын услышал в ответ, –
     Я боялся стоять вверх ногами.
     А теперь вот стою – почему бы и нет?
     Ведь в башке и не пахнет мозгами".
    
     "Ты уж стар безнадежно, пропах табаком,
     растолстел и одет не по моде.
     Но при этом влетаешь ты в дверь кувырком.
     Почему это так происходит?"
    
     "Когда молод я был, всё мне было пустяк,
     Я не знал, что такое усталость.
     А всё мазь та – ценою за банку пятак.
     Если хочешь – продам, что осталось".
    
     "Ты уж стар, и зубов у тебя почти нет.
     Тебе есть бы овсянку да клецки.
     Ты ж съедаешь с костями гуся на обед.
     Как тебе это всё удается?"
    
     "Когда молод я был, стать юристом хотел.
     Каждый день вел разборки с женою.
     В этих спорах по поводу каверзных дел
     Стали челюсти крепки – не скрою".
    
     "Ты уж стар, и едва ли кто сможет сказать,
     что твой глаз так остер, как и прежде.
     Ты же вздумал угря на носу удержать.
     Это что, в назиданье невеждам?
    
     "Что-то гонору много в тебе, мой сынок!
     На вопросы твои я ответил.
     Но иссякло терпенье, и добрый пинок
     Тебе будет уроком за это".
    
     – Неправильно, – сказала Гусеница.
     – Не СОВСЕМ правильно, мне тоже так показалось, – смутилась Алиса. – Некоторые слова поменялись.
     – Всё плохо, от начала до конца, – решительно сказала Гусеница, и наступило молчание.
     – А какого ты хочешь быть роста? – спросила вдруг она.
     – О, я не то чтобы очень привередлива, – поспешно ответила Алиса. – Просто, знаете ли, кому понравится превращаться так часто.
     – Не знаю, – сказала Гусеница.
     Алиса промолчала. Ни разу в жизни она еще не встречала столько возражений, ее терпение было на исходе.
     – Твой нынешний рост тебя устраивает? – спросила Гусеница.
     – Ну... мне бы хотелось быть немного больше. Ваша милость, согласитесь, быть ростом в три дюйма не очень приятно.
     – Это самый замечательный рост, – сердито сказала Гусеница, вытягиваясь при этом (в ней оказалось ровно три дюйма).
     – Но я к нему не привыкла, – жалобно возразила Алиса, а про себя подумала: "Хорошо бы, если б гусеницы не были такими обидчивыми!"
     – Придет время – привыкнешь, – сказала Гусеница, снова принимаясь за кальян.
     На этот раз Алиса терпеливо ждала, пока Гусеница заговорит снова. Спустя пару минут Гусеница вынула мундштук, раза два зевнула и потянулась. Потом она спустилась с гриба и поползла в траву, бросив на ходу:
     – Отломишь с одной стороны – вырастешь, с другой стороны – уменьшишься.
     "С одной стороны ЧЕГО? С другой стороны ЧЕГО?" – недоуменно подумала Алиса.
     – Гриба, – ответила Гусеница, словно Алиса произнесла эти слова вслух, и скрылась из глаз.
     Алиса осталась стоять, задумчиво глядя на гриб. Интересно было бы знать, где тут у него стороны, если он совершенно круглый? Тем не менее, наконец решившись, она обхватила его и отщипнула каждой рукой по кусочку.
     – И какой из них какой? – произнесла она про себя, затем для проверки откусила самый краешек из правой руки.
     В следующий момент она почувствовала сильный удар: это ее подбородок брякнулся о башмаки.
     Алиса была изрядно напугана столь внезапным превращением, однако поняла, что нельзя терять ни секунды, поскольку продолжала быстро уменьшаться. Она поднесла ко рту другой кусочек. Но ее подбородок оказался так прижат к башмакам, что рот никак не получалось открыть. Наконец ей это всё-таки удалось и она проглотила кусочек из левой руки.
    
     * * *
     – Ну вот! Теперь я могу свободно крутить головой, – воскликнула Алиса с восторгом, который, впрочем, тут же сменился отчаянием: она вдруг обнаружила, что куда-то делись ее плечи. Всё, что она могла рассмотреть, глядя вниз, была сплошная шея, которая, казалось, росла, как стебель, из далекого моря зеленой листвы.
     "Что это там за зеленая ерунда? – удивилась Алиса. – И куда делись мои плечи? О! А мои бедные руки! Почему я вас не вижу?" Она пошевелила руками, но увидела лишь легкое колыхание в далеком зеленом море.
     Убедившись, что рук ей к голове не поднять, она попыталась опустить голову к ним и с радостью открыла, что ее шея легко сгибается во всех направлениях, словно змея. Изогнув ее грациозным зигзагом, она уже готова была нырнуть в листву, оказавшуюся кронами деревьев, под которыми она еще недавно гуляла, – когда резкий свист заставил ее отпрянуть: огромный голубь налетел на нее и принялся неистово бить крыльями по лицу.
     – Змея! – визжал голубь.
     – Никакая я не змея! – возмутилась Алиса. – Оставьте меня в покое!
     – Змея! Я знаю, что говорю, – повторила птица уже не так решительно и добавила чуть не плача: – Чего я только не делала, но всё напрасно!
     – У меня ни малейшего представления, о чем вы говорите.
     – Я пыталась найти место в корнях деревьев, и на берегу реки, и в живой изгороди, – продолжала птица, не обращая на Алису внимания, – и всё равно от змей никакого спасения!
     Недоумение Алисы росло, но она решила, что любые вопросы не имеют смысла, пока Голубка не выговорится.
     – Мало мне хлопот с высиживанием яиц, так я еще должна день и ночь следить, нет ли поблизости змей. Я не смыкала глаз три недели подряд!
     – Мне очень жаль, что у вас такие неприятности, – посочувствовала Алиса, начиная что-то понимать.
     – И как только я наконец выбрала самое высокое дерево в лесу, – продолжала Голубка, срываясь в крик, – и понадеялась, что теперь уж от них избавилась, они умудряются спускаться прямо с неба! Ужас!
     – Но я НЕ змея, я вам уже это сказала! Я... я...
     – Ну! Так КТО же ты? Мне кажется, что ты всё выдумываешь.
     – Я... маленькая девочка, – несколько неуверенно сказала Алиса, вспомнив обо всех своих сегодняшних превращениях.
     – Очень забавная история, – процедила Голубка с глубочайшим презрением. – Я в своей жизни видела много маленьких девочек, но ни одной с такой шеей. Нет, ты всё-таки змея, и бесполезно это отрицать. Ты еще скажи, что никогда не ела яиц.
     – Разумеется, я ела яйца, – ответила Алиса, будучи очень честной девочкой, – но, знаете ли, маленькие девочки едят яиц не меньше, чем змеи.
     – Я не могу в это поверить, – сказала Голубка, – но если это действительно так, что ж – значит, они просто разновидность змей. Вот всё, что я могу сказать.
     Эта мысль показалась Алисе столь неожиданной, что она на пару минут потеряла дар речи, чем Голубка не замедлила воспользоваться, добавив:
     – Тебе нужны яйца, и потому какая мне разница: маленькая ты девочка или змея?
     – Зато есть разница для МЕНЯ, – Алиса начинала сердиться. – Мне нет дела до яиц, а уж до ВАШИХ – тем более: я не ем сырые яйца.
     – Ну и уходи тогда, – недовольно сказала Голубка, поудобнее устраиваясь в гнезде.
     Алиса нырнула в гущу деревьев, время от времени освобождая запутывающуюся в ветвях шею. Наконец она вспомнила, что у нее еще есть кусочки гриба, и стала попеременно откусывать то от одного, то от другого – то вырастая, то уменьшаясь при этом, – пока не достигла своего обычного роста.
     Прошло столько времени с тех пор, как она была обычной девочкой, что в первый момент Алиса растерялась, но, быстро взяв себя в руки, тут же начала себя подбадривать: "Всё в порядке. Половина плана уже выполнена. А какими занятными были все эти превращения! Когда не знаешь, что с тобой произойдет в следующую минуту! И тем не менее, я вернулась к своему нормальному росту и следует подумать, как попасть в тот прекрасный сад". Так разговаривая, она вышла на какую-то поляну, где стоял маленький домик, примерно в четыре фута высотой. "Кто бы ни жил здесь, – подумала Алиса, – не стоит появляться перед ними такой, какая я сейчас: я перепугаю их до смерти!" Она принялась откусывать по чуть-чуть гриба из правой руки и, лишь оказавшись не более 9 дюймов в высоту, решилась приблизиться к дому.

Перевод с английского