Слегка пьяная... правда ли?

Конечно, неправда. Просто выпила бокал игристого вина в честь взрослости. Тридцать лет. И уже третий день мне тридцать. Не верится. Привыкаю. Раньше казалось, что тридцать пять у мамы - это конец жизни. Сейчас понимаю как глупо рассуждала, по-детски. Мама моложе чем кто-либо, и дело не в возрасте.
Подруга пригласила в кафе. Французское. Все так чинно-благородно, при этом без лишнего шика и гламурного блеска. Мы стали с ней ближе после института. Появилась духовность осознанная, ее рукой даже ощутить можно. Гармоничная и счастливая, спокойная и любимая. А когда женщина любима, она особенная. Выделяется. Нет беспокойства в глазах, походке. Дышит, смотрит иначе. Я сидела напротив и благодарила ее за то, что она рядом. Для меня это подарок. Словно волной в меня впускает спокойствие. А мне так этого не хватает, особенно в последнее время. Накручиваю себя как на бигудь. Туго причем. Уже волосы горят, а я все накручиваю. Надо же прочувствовать страдание по полной. Чтобы до катарсиса. До пепла. Ох, Карина, Карина...
Выпила. Тепло расстеклось по телу, в мозги проникло. Разморило. Пытаюсь в кучку собрать все, в струнку выпрямиться, а хочется расслабиться. Такое приятное ощущение взрослости. Боже мой. И легкости. С аппетитом беда в последнее время, исчез куда-то. Ау, аппетит, ты где? Ну, ты вернешься - получишь у меня! А здесь, в ресторанчике так все экзотично и по-французски изящно, что захотелось попробовать. Покушали. Десерт растаял во рту и был таков.
О Нем сегодня вспоминала часто и много, но мысли гнала прочь. Он ушел, и скатертью Ему дорога. Точнее, ему. Хватит заглавных.
Снова цветы. Снова желтые - мои желанные. Люди любят со всем моим мешком за спиной. Я так благодарна. Это взаимно. Хочу горы свернуть. И сверну!
Слушаю Нину Симоне. Она как эхо будущего. Слушаю и понимаю, что в жизни возможно все. Из фильма "Прогулка" Учителя. Он умеет повернуть лица и сердца к главному.
Ехала на такси с таджиком. Шансон звучал. Он меня утомляет. Попросила национальное поставить. Он включил. Язык чужой, а музыка бизкая... Ему приятно было, что я слушаю песню на его родном языке. Он же с детства его впитал, произнес первое ма-ма по слогам, на нем вырос, впервые в любви девчонке признался. А первое "ма-ма" - это любовь, воплощенная в языке. Любом. Всегда понятно и близко каждому. Слушала, а он делал все громче. Хотел показать мне красоту своего Таджикистана за пятнадцать минут. Как мог. Я оценила. Это важно. Это ценно, когда родина в душе живет.
Полдня оборонялась, затем встречалась с моими ребятами. Команда моя. Я их люблю. С ними эти самые горы пресловутые хочу сдвинуть. Вместе. Они не мешают, наоборот, помогают.
Комнаты в вазах с цветами. Ощущение счастья не покидает.
Завтра новый день. С утра отправлю важные рабочие смс-ки. Нужно расставить по своим местам все, что сегодня не успела. Вечером - выступление перед коллегами. Есть ли жизнь на Марсе? Что-то в этом духе. О маркетинге вещаю - мне аплодируют периодически. Это приятно. Ощущение, что не зря.
Виртуальный мир поглотил нас всех. Бегом из него. На воздух. Туда, где улыбки и смех. И руки живые. Крепкие и сильные.
"Скажи, зачем тебе любовь моя? Зачем тебе весна моя? О самом главном мне скажи". Обожаю эту песню Чумакова. И тоже про меня. Все про меня. Грустно или весело - все про меня. Когда грустно - особенно про меня. Словно мои чувства подслушали и спели. Обнажили как-будто. Я фантазерка и мечтательница.
А вот еще песня. Льется из меня. "Школьница" Кати Семеновой. Я тогда девочкой совсем была, когда впервые услышала. Никогда не забуду эту музыку, эти слова, этот голос.
"Школьница, я все-таки в душе все та же школьница. От обид все так же под лопаткою болит. Школьница, мне так тебе в любви признаться хочется. Но молва, как мама в поговорке не велит, не велит... Ночь взмахнет крыльями, и станет тише и темней. Знаешь, я сильная, но одиночество сильней... Маленькой искоркой растаял в небе самолет. Верю я искренне, что одиночество уйдет. Белый бант завяжу и тебя приглашу - мы встретим вместе новый год!"
Все. Плакать начинаю. Кап-кап. Это же про меня! Я в душе все та же школьница: правильная, с косичками густыми, с заколочками. Мамой выпестованная, любовью взращенная. Белый бант по особым случаям. Худышка, дюймовочка. Меня и на Новый год первой, и на линейке перед всеми, и на руках нес парень-старшеклассник во время последнего звонка. Выбор не стоял: Карина и все. Я нервничала, коленки дрожали, ручки холодели. Боюсь высоты и тогда боялась. А он нес. Бережно так. Чутко. Как куклу фарфоровую. Родители смотрели и гордились. Мама души не чаяла. Ее девочку несут. Ее девочка лучшая на свете. Ох, мамуся моя волшебная.
Детство мое. Такой прилив тепла, что аж захлебнуться в нем можно. Не передать словами. Это больше, чем кусок жизни! От обид болит под лопаткой, когда расстраиваюсь. Что поменялось за двадцать лет? Неужели же ничего?! С ума сойти. Неужели одиночество сильнее? Не верю... Я тогда на выпускном танцевала впервые с мальчишками. Один из них нравился, до мурашек. А потом я носилась как угорелая от него. Боялась как огня. Вся такая нервная, чуткая, как ветка, дрожала от малейшего дуновения. А он и не дул почти,  еле дышал, боялся спугнуть. Хороший. Сейчас уже взрослый. "Верю я искренне, что одиночество уйдет.... Мы встретим вместе новый год". Он придет как Дед мороз в мою жизнь. С мешком или без - неважно. Он придет. И снова под лопаткой заболит. Ладошки станут холодными, потом влажными, как когда-то на выпускном много лет назад... Он придет и заберет меня с собой. В свой мир. Я не успею разобраться какой он - его мир. Мне просто будет хорошо с ним. С ним одним. По судьбе. По любви.
Пошла спать. Ночь воспоминаний объявляется открытой. А день закрытым.