Неоазиатский способ производства

К ВОПРОСУ О СОВРЕМЕННОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ

 

Способ производства является основой ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ (ОЭФ). 

В ОЭФ входит и так называемая «надстройка», то есть политические, юридические, идеологические институты общества.

На практике, употребление терминов способ производства и  ОЭФ, по сути, оказывались почти синонимичными.

В традиционном варианте марксистского исторического материализма выделялось пять способов производства:

1. Первобытнообщинный (натуральное хозяйство, иногда с привлечением рабов из пленных);
2. Рабовладельческий (раб составлял капитал, наряду с землей, строениями, орудиями труда и деньгами);
3. Феодальный (крепостной крестьянин составлял капитал, но, однако, в отличие от раба, мог иметь семью, орудия труда, дом и семейное хозяйство);
4. Капиталистический (превращение крепостных и рабов в лиц наёмного, свободного труда специалистов и постепенное наращивание, в связи с этим, скорости оборота капитала и международного разделения труда; однако в теневой экономике труд рабов применяется до сих пор);
5. Коммунистический (капитал частных владельцев национализируется или конфискуется, и управляется уполномоченными на то лицами, то есть бюрократами). Этот способ производства основан, хотим мы этого или не хотим, на государственно-монополистическом бюрократическом капитализме с непременным присутствием государственной системы социальных гарантий воспроизводства рабочей силы, масштабы которой определяет бюрократия. По сути это неоазиатский способ производства, если использовать понятийный аппарат Карла Маркса.

Длительное время в советской и зарубежной марксистской науке шли дискуссии о так называемом  азиатском способе производства, который, по мнению, ряда исследователей, был характерен для восточных обществ на протяжении всего (или большой части) периода от первобытнообщинного до капиталистического способа производства. Об азиатском способе производства впервые упомянул Карл Маркс, но оставил его втуне, поскольку в  Европе, за исключение России, его не было.   

В противоположность азиатскому способу производства в Европе имела место последовательность из рабовладельческого, феодального и капиталистического способов производства.
В случае принятия идеи азиатского способа производства стройность марксистской концепции о способе производства нарушалась, так как каждому способу производства уже не соответствовала своя ОЭФ, поэтому идея азиатского способа производства отвергалась большинством философов, а поддерживалась в основном историками.

В отличие от Европы и США в экономике старой России никогда не использовались иностранные рабы; сами же русские, будучи пленёнными, становились рабами вплоть до распада Золотой Орды, занимавшейся поставкой рабов в Европу и Азию. Использование крепостного (и рабского) труда в России возобновилось в 1929-1981 годах.

В связи с официальной отменой крепостного рабства в 1861 году в России на смену крепостному (феодальному) способу производства пришёл азиатский способ производства, при котором экономическую жизнь страны определяла царская бюрократия.

Азиатский способ производства существовал в России до 1922 года и сменился многоукладной (смешанной) экономикой, просуществовавшей до 1929 года.

С 1929 года и до сих пор в России имеет место неоазиатский способ производства, где власть бюрократии, однако, всё более ограничивается законом, а к принятию законов всё более привлекаются представители народа (особенно с 1991 года), а производительные силы общества стремительно развиваются (с 1928 года) как с привлечением отечественных, так и преимущественно иностранных технологий и знаний.

Маркс писал давно, в основном изучая западноевропейскую экономику, и не смог увидеть тех общественных процессов, которые произошли после его кончины.

Его идеи, разжигавшие революционные настроения у лиц наёмного труда, отчасти усугублялись им намеренно, как в «Манифесте коммунистической партии». Допущена заметная доля утрирования, не достойная настоящего учёного.

В конце XIX и на почти всём протяжении XX века в России его теория воспринималась буквально, без корректировок (но лишь до 1929 года, когда начали массовую конфискацию малого и среднего бизнеса, включая крестьянские хозяйства), от части ввиду некоторых черт нашего русского характера – отсутствие чувства меры, максимализм, крайности отрицания, безответственность перед другими людьми и нациями, желание пустить всё на самотёк, на авось и небось: «Даёшь революцию!» и «Вперёд к коммунизму!»

Прочие страны, устоявшие перед мировой революцией, использовали идеи Маркса осторожно и в целях корректировки социальной политики правительств. До полного абсурда, как мы, они не позволили себе дойти. 

Ошибок Маркс успел наделать пропасть.

Он не учитывал роль налогообложения и роль нематериальных активов (интеллектуальную собственность) в кругообороте капитала, не хотел ничего слышать о пролетариате умственного труда и среднем классе, самым беспощадным образом поделил общество на два класса, пренебрегая четвёртым фактором производства – управленческими дарованиями предпринимателей и менеджеров без которых никакого прогресса бы не было. 

Однако его методология изучения общества продолжает приносить пользу и поныне.

Пользуясь его методологией можно ещё раз отметить, что для современной России характерен НЕОАЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА, также как и для прошедших советских времён.
А как же капиталистический способ производства? - спросит меня читатель. Отвечаю. Капитализм есть способ существования любой экономики от рабовладельческой до самой современной, кому бы капитал не принадлежал - государству или частным владельцам или «смешанным» владельцам. Противоположностью капитализму является натуральное хозяйство.

Если меня спросят, что такое тогда социализм, то отвечу, что социализм есть государственная система социальных гарантий, существовавшая в примитивной форме в первых веках новой эры и в развитой форме – в современных социальных государствах.

Если меня спросят, был ли в СССР социализм в вышеназванной формулировке? Конечно, был. Но советский социализм был скуден ввиду неэффективности государственно-монополистического капитализма и жёсткого ограничения бюрократами доходов семейных хозяйств.

Октябрьский переворот не дал России пройти эволюционным путём фазу расширенного капиталистического производства в прошлом веке и развитие капиталистического способа производства (когда в СССР капитал стал государственным) жёстко ограничивалось бюрократами (замуровывание инициативы индивидуальных экономических агентов). 

Однако в связи со значительным развитием производительных сил в СССР, осуществлённого с применением жестокого насилия со стороны бюрократии (электрификация, индустриализация, коллективизация, милитаризация, химизация), произошло видоизменение азиатского способа производства в неоазиатский.

Нельзя забывать того, что в советское время существовал неокрепостной строй (с 1929 по 31 декабря 1981 года; за период 1976-1981 гг. последние 50 млн. сельских жителей получили паспорта) и имело место государственное рабовладение (ГУЛАГ с 1930 по 1960 год и военнопленные в период с 1941 по 1956 год).

Эти страшные явления поддерживали дореволюционные феодальные производственные отношения, имевшие место до 1917 года.

Для современного неоазиатского способа производства в России характерны:
1. слабое разделение труда и связанная с этим сравнительно невысокая производительность общественного труда;
2. значительная доля натурального хозяйства;
3. недоразвитость института частной собственности;
4. недоразвитость обмена достоверной информацией между верхами и низами;
5. политическая  деспотия как особый тип автократической формы правления.

Неоазиатский способ производства, также как и азиатский, строится на патриархальном характере производственных отношений.

При неоазиатском способе производства можно выделить два важнейших класса: лица наёмного труда и бюрократия.

Лица наёмного труда формально свободны, но невозможность покупки городской земли, экономические ограничения со стороны бюрократии, сложное и противоречивое законодательство, душащее инициативу, и другие повинности в пользу государства и местной власти напоминают феодальную зависимость.

Количество бесправных людей («рабов») относительно мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в теневой экономике – в качестве слуг и подсобных рабочих на стройках и на подпольных предприятиях лёгкой промышленности, в публичных домах и проч.

Малых и средних предприятий сравнительно мало, к тому же торговля менее развита по сравнению со странами, где господствует свободное предпринимательство.

В России повсеместно нарушается антимонопольное законодательство.

 Закрепленного законом или  религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка. Миграция населения в поисках лучшего места под солнцем чрезвычайно затруднена.

В силу неоазиатского способа производства и крайней неразвитости инфраструктуры в провинции половина населения России желает приехать в Москву, но нет денег, а половина из них, мечтая когда-нибудь закрепиться в Москве на время, предполагает уехать дальше на Запад.

Известно, что 98% всех российских эмигрантов это жители провинции (где по сию пору стоят памятники «вождю мирового пролетариата»), а не Москвы...

Хотелось бы добавить, что неоазиатский способ производства характерен для КНР, Японии, Кореи, Сингапура и прочих стран Азии.

Здесь важна эффективность работы национальной бюрократии – её опытность, гибкость, желание сотрудничать с бизнесом во имя общей идеи процветания родины, что ведёт к высоким темпам оборота национального капитала.

Можно отметить, например, что эффективность китайской бюрократии выше российской, но пока ниже японской или сингапурской.

Командная экономика СССР до 1957 года была успешной, пока производство массовых товаров измерялось количественно (без учёта качества, в том числе точности изготовления, материалоёмкости, энергоёмкости, цены квалифицированного труда), и эффективность промышленной бюрократии в то время оказывалась весьма значительной.

Однако в связи с либерализацией бюрократической власти и появлением новых задач модернизации производства во второй половине ХХ века эффективность управления стала падать из года в год, а скорость оборота капитала неотвратимо снижалась до тех пор, пока империя не развалилась.

Советская бюрократия не справилась с задачей управления огромным унитарным предприятием.


Фома © 2009