Когда перестаешь верить в справедливость...

- Куда идем?
- Давай в «шалаш», - ответил мой друг Женя. Я особо не возражал.
Сегодня занятия кончились совсем рано, – завтра Новый Год и это последний учебный день во второй четверти. Поэтому мы с Женькой, получившие, впрочем как всегда, высшие баллы по всем предметам, шли законно праздновать начало зимних каникул.
Рядом со школой есть большой старый парк. Ранней осенью там особенно красиво. Идешь по огненной аллее и наслаждаешься последними теплыми лучами солнца. Листья, частично уже опавшие, лежат на еще зеленой траве, кажущиеся этакими экзотичными яркими цветами, невесть как оказавшимися в нашем городе.
Да… Осенью там хорошо… Но и такими вот снежными зимними деньками тоже здорово. Снег белый и весь такой чистый… Ветки деревьев тоже покрыты пушистой ватой. Так и хочется назвать все это «зимней сказкой». И как раз в такие дни мы с Женей любили сидеть в маленькой беседке, запрятанной в переплетении кустов и деревьев и выходящую одним боком к прудику, а потому доступную ветру только с одной стороны. Там было здорово сидеть и болтать ни о чем или же играть в какую-нибудь настольную игру. Место это мы условились называть «шалашом». Сомневаюсь, что о нем знал кто-нибудь кроме нас – его было очень трудно найти. Мы сами наткнулись на него совершенно случайно, во время игры в казаков-разбойников. И с тех пор это стало нашим маленьким убежищем.
Женя был для меня чем-то вроде примера для подражания. Все что было в нем, казалось мне самым идеальным и правильным. Он был справедливым, сильным, честным и добрым человеком, который всегда помогал слабым и наказывал тех, кто поступал неправильно. Что-то вроде уменьшенной копии Робина Гуда. Я всю свою жизнь, сколько себя помню, мечтал быть таким же, как он. И Женя знал это и великодушно позволял мне быть его «правой рукой» в делах свершения справедливости.
Сегодня, как я уже говорил, мы освободились рано. Еще даже не начало темнеть и мы радостно шли по аллеям парка и строили великие планы на будущее. Женя-то давно уже определился со своей профессией – он собирается стать юристом. Я же все никак не мог определиться и жутко завидовал ему, еще год назад принявшему окончательное решение.
- Ничего, вон, мой отец лишь к концу одиннадцатого класса решил. Время подумать еще есть, - поддерживал меня друг. – В крайнем случае, поступишь вместе со мной, будем вместе работать.
Я только рассмеялся. Вот такой он всегда – оптимистично смотрящий вперед. И не скажешь, что этот человек способен выглядеть сурово. А ведь нередко выглядит. Он в нашей школе всегда был чем-то вроде стража порядка – всем нарушителям читал лекции и отправлял на исправительные работы, заключающиеся в уборке кабинета. А я всегда помогал ему.
Был как-то раз случай, когда один старшеклассник – Вовка Иванов, известный хулиган – обидел первоклассницу. Остальные ученики поговаривали между собой, что он вообще совесть потерял, но выступать против него боялись – он ходил на уроки по борьбе. А Женя не побоялся, первый высказал ему свое мнение по данному поводу и мужественно выстоял против него в драке.
Так мы шли и безмятежно  болтали о разном.
А потом мы услышали, как какая-то школьница нашего с Женькой возраста, которая шла рядом с парнем, который выглядел старше ее на класс или может дальше два, сказала ему:
- Ну, раз ты не собираешься помогать мне, тогда… – и тут она резко оттолкнула его от себя и закричала – Помогите! Он угрожал мне силой! Хотел, чтобы я врала друзьям!!! Помогите!
От такой наглости я просто опешил. Это же все ложь! И у парня взгляд настолько растерянный и вместе с тем обреченный… И главное народ вокруг собирается – в это время суток много кто прогуливается здесь. А она на ходу придумала историю об ужасном шантажисте. И ведь верят ей! Она даже слезу пустила, как это в нужные моменты умеют делать все девчонки. Тот самый парень пытался объяснить все, но ему, понятное дело, никто не верил.
- Жень! Посмотри только на это! Она даже не покраснела!!! – возмущенно обращаюсь я к другу. Хватаю его за руку и протаскиваю поближе к парочке.
Сейчас он скажет всем правду… Сейчас Женька все сделает, пристыдит эту шантажистку, смоет пятно позора с парня! Он восстановит справедливость, уж я-то точно знаю, какой он!
Мы прорываемся в первые ряды, и я делаю шаг вперед, выходя из круга.
- Все не так! Он не виноват! Она все придумывает! – так громко, как только мог, крикнул я в толпу.
Люди недоверчиво смотрели на меня. Ну да, я не тот, кто похож на защитника справедливости – слишком уж бледный, мрачный и вообще, подозрительный. Но сейчас Женя…
- Нет! Они сговорились! Хотят опозорить меня! – девушка почти что зарыдала. Доверие случайных прохожих ко мне мгновенно улетучилось.
- Но… Мы все видели! Так ведь, Женя? – я с надеждой обернулся к нему. Сейчас он тоже выйдет в центр и ему уж точно поверят! И эта… …лгунья будет поставлена на свое место!
Гул голосов вокруг меня нарастал. Теперь недобрые взгляды были направлены и на меня.
- Жень?.. – с отчаяньем я смотрел на друга.
Отведенный взгляд. Он так и не сделал шага.

Вернулся домой я, навсегда заклейменный печатью позора. Среди толпы оказался наш учитель истории и пара одноклассников, так что слух о том, что я помогал нехорошему человеку, разлетелся по школе очень быстро. Преподаватель даже не спросил у меня, что было на самом деле, думая, что и сам все видел.
О том, что случилось после того, как нас с тем парнем куда-то повели я почти ничего не помню – все было как в тумане. Я думал только о Женьке и тех людях, которые позволили совершиться этому. Кажется, я сказал кому-то номер папы, и мои родители приехали за мной, опечаленные моим проступком.
Я, кстати, позже поговорил с тем парнем. . Оказалось, что его зовут Павел Шашкин и он учится в соседней школе на два класса старше меня. И в этой ситуации он действительно оказался пострадавшим, как я и предполагал. Он был мне благодарен, но считал мой поступок глупостью. Наверное, так оно и было. Просто я не мог смириться с тем, что никто не заступился за него.
Но это уже неважно, потому что наши с ним слова никто не слушал.
В тот зимний день, накануне Нового Года я навсегда перестал верить в справедливость.