Испанская инквизиция

Московский летний дворик. Ничего не видно за кромешной зеленью, но слышно, как бегают дети, режутся в домино дедки, мужики ковыряются в недрах «Москвича». Он сидит на краю крыши, свесив ноги, играет на флейте. Играет Моцарта и от того, что ему так хорошо, у него получается именно Моцарт. Шум внизу почти не нарушает гармонии дня, разве что во дворе много узбеков. Они издают звуки, свои, родные, узбекские — но эти звуки диссонируют со всем остальным.
Он играет на флейте.
Дворик шумит.
Узбеки диссонируют.
В этот момент его кто-то трогает за плечо. Он отрывается от музицирования и поворачивается. Рядом стоит его давний друг — тощий, нескладный, черноволосый — в белой мантии, расшитой золотом по подолу. На поясе у него меч, а лохматая голова с по-юношески наивной физиономией очень нелепо смотрится на белоснежных плечах.
Эрих, - обращается знакомый, указывая вниз, - Видишь ли ты ЭТО все?
Да, - отвечает Эрих. Тогда Дмитрий нагибается и дергает под парапетом крыши за какой-то рычаг. В тот же миг с визгом натягиваются веревки между домами, а на них в петлях линча болтаются и что то хрипят-визжат узбеки. Юноша достает из-под мантии помповый дробовик и начинает их расстреливать. Кровь, мясо, кишки по стенам, паника во дворе.
Дим, - Эрик смотрит на знакомого снизу вверх, - А... кто ты?
Пойдем, - отвечает Димон, набрасывает на голову капюшон ку-клукс клана и протягивает Эрику руку, - Я ПОКАЖУ ТЕБЕ МИР!.
Они подходят к другому краю крыши и садятся в седла двух коней. Димон — на снежно-белого, Эрих — на гнедого. Разгон, прыжок — и они уже скачут по небу в сторону солнца.
А ты знаешь, - неожиданно с испанским акцентом спрашивает Димон у Эрика, - что у El Sulnt'sa негритянские корни?