Исповедь одинокой души. Часть вторая

 Подъехал грузовик с брезентовым верхом. Братьев и меня на руках отнёс отец, положил на что-то в кузов, посадил Тамару к нам, а мама с малышом села в кабину. В кузове ехали ещё две семьи. Вещей разрешили взять только по узелку на каждого. Поехали. Конец февраля, стужа, а ехали по Дороги Жизни. Переехали Ладогу - умер старший брат Женя. Мама нашла каких-то двух старичков местных похоронить его. Мама зашила своего первенца в байковое одеяло и старички увезли нашего Женю на санках. Где его могила, никто не знает.

Женечка, милый, если бы не война проклятая, ты был бы художником или архитектором. Ведь твои рисунки, эскизы очень хвалили во Дворце пионеров, где ты занимался с успехом.

После переезда Ладоги, в Кабоне, нас отогрели и дали поесть немного ( не оттого, что жалели еды, а потому что врачи запрещали сразу много есть, иначе мы бы все сразу поумирали), посадили нас в товарный вагон. На первой же остановке поезда стали собирать и уносить мертвецов. Мама не хотела отдавать Володеньку и пошла сама с ним на руках, ну, а я увязалась за ней. Подошли мы к какому-то сараю, открыли нам дверь, а там мёртвые лежали как дрова, друг на друге до потолка. У нас страха не было, мама просто растерялась, не зная, куда положить Володю. Наконец-то нашла небольшое местечко около входа на земле и как он был в ватном одеяльце( а ему было восемь с половиной месяцев) положила его.

Светлая память по тебе, мой меньшой братик!

Далее остановка в пути была г.Тихвин. Маме не разрешили везти Колю дальше, хотя он был ещё живой. Его на носилках отнесли в госпиталь. У мамы был адрес этого госпиталя и во время войны и после неё она писала, разыскивая его. Ей, ответили, что был налёт фашистких самолётов,госпиталь разбомбили, а Коля пропал без вести.

Дорогой и любимый мой брат, если бы не война, то ты бы наверное был хорошим конструктором, так как ты занимался в судомодельном кружке Дворца пионеров. А у меня бы были такие братья, три богатыря, красивые, умные, добрые, любящие меня, которые бы защищали меня и словом и делом. Будь проклята всякая война на Земле!

Итак, в товарнике нас осталось трое: мама тридцати восьми лет, Тамара двенадцати лет и я четырёх лет. В этом товарнике заразились брюшным тифом, позднее после санобработки в г.Куйбышеве, нас рассортировали по разным больницам. Как только температура спала, мама отправилась искать меня и сестру по больницам и нашла. Попросила нас определить всех вместе. Разрешили. Вылечившись от брюшного тифа, мы заболели возвратным тифом. Не помню, сколько мы болели, но поправившись, мы поехали дальше и оказались в Оренбургской области, Сорочинском районе, в какой-то деревне. Нас привезли в одну хату к какой-то бабуле, чтоб она нас выходила, так как мы сами не ходили. Все вещички, что были у нас, часть растащили в больницах, часть осталась у бабули, как плата за уход. И вот мы с отросшими, но вьющимися, как у баранов волосами, были помещены в свободную мазанку. Мама была такая худая, что её действительно качало ветром.Себя помню с огромным животом и ножками в виде буквы "х". Тамара тоже была еле ходячим скелетом. Вот что такое голод!
Никогда до этого мама не жила в сельской местности, была горожанкой. И вот за деньги, полученные по аттестату за воюющего отца, она купила козу. Коза - это молоко для нас и забота, и забота...Козу назвали Катькой, а жила она летом около хаты, а зимой вместе с нами в хате, тем более что зимой 1942-1943г. родила двух козлят: Борьку и Черныша. Борька был белый-белый, а Черныш - чёрный с белой отметиной во лбу. Мы с сестрой любили нашу Катьку, а козлят ещё больше.
 Мама стала работать землемером, научилась запрягать волов и ездить на телеге по району. Однажды волы спасли ей жизнь, когда зимой в волчьи свадьбы, попалась им в степи. Ей о подобных случаях говорили местные жители, что надо распрячь волов. Волы не дали подойти к маме, а мама стучала чем попало, жгла солому, пока не дождалась людской помощи.