окна

Окна

Мир вещей очень похож на людей. Это только кажется, что перед вами бесчувственные предметы и безмолвные слуги. Ведь не случайно мы расстраиваемся, когда наши старые друзья теряются или ломаются. А когда они пропадают в чужих руках бесследно, будь то извлеченный карманником-профессионалом старый кожаный кошелек или мобильник, мы сожалеем не о стоимости, а о времени, проведённом вместе с ними.
 
На столе лежит шариковая ручка и ждёт, когда я обниму её, наклонив над бумагой, потому что не верит, а знает, без неё я не напишу ни строчки. И её единственный глаз – металлический шарик, засыхает от скуки вместе со мной, когда нечем отозваться .
 
Старая настольная лампа с десятикратным запасом прочности, на века, как делали раньше в распавшемся на островки государстве. Она не очень удобная и , как это принято говорить сегодня – креативная, но родная и близкая , забинтованная изолентой и втиснутая в оставшийся от оргтехники уголок. На её месте можно было бы и обидеться, ведь по возрасту она заслуживает лучшего места, но она светит своим жёлтым глазом, подсматривая, какие глупости мы вытворяем с ручкой на бумаге.
 
Несмазанный кулер компьютера скрипит раненой уткой, пока не разогреется от оборотов, потому что знает, без него всё останется только на листе, а в следующий раз и он останется невостребованным, пока окончательно не зарастёт пылью и не крякнет навсегда.
 
На столе под оргстеклом – рисунок карандашом – проекция одуванчика на земной шар. Подарок одной знакомой с «золотыми руками» только здесь расписавшейся в таланте и ушедшей зарабатывать хлеб, не сумев прокормиться вечно голодным искусством.
 
Я сижу в старом кресле и слушаю разговор стены и двери. Они препираются, кто из них важнее. Стена кичится своей основательностью, фундаментальностью и чем-то вроде – да кто вы тут все без меня… Дверь настаивает на лояльности, открытости и умении скрывать чужие тайны. И вдруг, посреди этого кряхтенья и ворчанья, проскальзывает легкое крыло сквозняка, и абсолютно молчаливое и застенчивое окно распахивается настежь, раздувая занавесь как парус. А через него в комнату врывается целый мир – аромат сирени и краешек неба, утренняя распевка пернатых и робкие лучи солнца. Свежий воздух наполняет комнату, оживают предметы, и я с интересом наблюдаю, как меняется их выражение сути.
 
Так и у людей. Одни кричат и доказывают своё предназначение, а другие пропускают через себя целый мир, освещая и согревая , страдая и разрываясь от боли, чтобы однажды на краешке кто-то ещё раз признался – жизнь, ты, конечно, стерва, но я тебя люблю…