Грешная любовь

 
   – Смотрите, едет, как павлин, – смеются девушки.
   Лишь одна из них стоит в стороне и смущенно смотрит на всадника. Она видит в нем прекрасного рыцаря, а подруги просто злословят. Бесятся, что такое сокровище им никогда не достанется. Впрочем, и к ней тоже.
   Белоснежный конь проскакал через деревню. Мелькнуло золото волос, лазурь глаз, сверкнула роскошная одежда, и вот уже молодой граф скачет далеко впереди в туче пыли.
   Настасья тяжело вздохнула. Который раз барин проезжает через деревню и хоть теплом улыбки одарил, хоть игриво подмигнул – ее сердце уже б радостно скакало. Но нет, прекрасный царевич на белом коне никогда не обратит взор на крестьянку.
   
   Анастасия расстелила постель, расплела косу, сняла верхнее платье и осталась в одной длинной белой сорочке.
   Луна сегодня прекрасна. Ее свет густым ливнем падает на кровать.
   Настя подошла к окну и, любуясь ночным светилом, принялась расчесывать волосы – дело долгое и порой утомительное. Русый водопад достигает бедер и густ, как кисель. Гребень ходит вверх-вниз, а глаза девушки устремлены к болезненному лику луны.
   – Эй, – раздается шепот.
   Настя вздрогнула, схватила ставни и хотела уже сомкнуть, но пред ней появилось лицо молодого графа. Настасья вскрикнула и отшатнулась вглубь комнаты.
   – Чего пужаешься, девица? – удивился граф. – Позволь, я влезу, – сказал он, указывая на окно, – а то вечера нынче прохладные, – добавил юноша и передернул плечами.
   Настя ошеломленно смотрит на барина и не может и слова вымолвить. Граф понял, что ответ придет нескоро, если вообще придет, и влез в спальню. От такой дерзости Настин голос провалился еще глубже да икота добавилась.
   – Эй, ты чего, – встревожился молодой граф.
   Настя в ответ икнула. Ладонь захлопнула рот, глаза робко отвелись в сторону.
   – Да не боись, – добродушно успокоил юноша.– Тебя как звать?
   – На-настенька, – выдавила девушка.
   – А меня Петром величают. Будем знакомы.
   Граф протянул руку, на что Настасья ответила недоуменным взглядом.
   – Можно я вашу ручку поцелую, – объяснил юноша.
   Девушка смущенно протянула руку и почувствовала, как ее обожгли мягкие губы графа. По телу пробежала сладкая истома. Страх начал потихоньку испаряться.
   – Барин, что вы д-делаете з-здесь нночью?
   – К тебе, глупышка, пришел, – усмехнулся Петр.
   – Ко мне? – поразилась девушка.
   – Ну, по-моему, это твоя комната, – пожал плечами юноша. – Я давно заметил, как ты смотришь на меня, когда я проезжаю по тракту мимо деревни.
   – Ой ли?
   Настя не могла припомнить, чтобы граф повернул голову на обочину хоть раз. А вроде не косоглазый.
   Рука Настасьи зависла напротив уха юноши.
   – Что я показываю? – затаив дыхание, спросила она.
   Граф обернулся на руку и ответил:
   – Два пальца. Ты чего?
   Настя облегченно выдохнула – не косой.
   – Так вот, я давно приметил: подружки твои насмешничают надо мной, а ты…– речь прервал теплый взгляд.
   – Что я? – обрушила романтику Настя.
   Граф вздохнул и ответил:
   – А ты любишь меня, верно?
   Настасья захлопала ртом, как выброшенная на сушу рыба.
   – У тебя астма? – нахмурился юноша.
   Настя протянула руку к прикроватной тумбочке. На ней – стакан с водой.
   Петр поднес его девушке. Настя залпом опустошила стакан и вернула графу.
   – Неужто Бог на свете есть? – прошептала Настасья и вцепилась в губы графа.
   Молодые слились в бурном поцелуе и, не разрывая губ, повалились на постель…
   
   Вот он, любимый, скачет снова. Опять в городе, видно, ждут дела. Синий плащ развевается на ветру, волосы искрятся на солнце, кожа сверкает белизной. Любимый, я здесь. Одари теплом ясных глаз. Ты же знаешь, я тут, среди злословных подружек. Поверни голову.
   Сейчас, сейчас он улыбнется ей, и подружки с зависти подохнут.
   Как?! Проехал мимо. Ни здрасьте, ни кивнул, ни улыбнулся. Все вы мужики одинаковы. Поматросил и бросил. Упырь несчастный.
   
   Стук, стук – бьет по ставням мелкая дробь. Поздно уже, спать охота, а кто-то забавляется, по мозгам долбит.
   Настасья откинула одеяло. Шлеп, шлеп по холодному полу. Ударила в ставни – створки распахнулись – в лоб ударил мелкий камушек.
   – Что за…
   – Это я, любимая, – раздался сладострастный голос.
   Из темноты выплыла стройная фигура молодого графа.
   – Чего пришел, барин? – быстро сменила Настя удивление на невозмутимость.
   Граф положил ладони на подоконник, подскочил и сел на него.
   – Как чего, к тебе, – с улыбкой ответил он.– Али не рада?
   – Почему ты на меня даже не взглянул? – спросила девушка, надув губки.– Сегодня утром, – тут же пояснила она.
   – Глупенькая, – ласково молвил юноша и провел по щеке Насти тыльной стороной ладони.– Если б я выделил тебя из девиц, столпившихся у дороги, о тебе пошли бы слухи: гуляет девка, стыд и позор ее семье. А как батюшка б разгневался. Не видела б ты белого света долгие деньки. Неужто тебе это надо? Неужто не хватает наших встреч по ночам?
   Настя растаяла. Он такой милый. Заботится о ней, когда она сама готова броситься в полымя ради него.
   – Ну, влезай, чего уселся, – игриво позвала она и отошла вглубь комнаты.– Али тебе там теплей, чем в моих объятьях?
   И снова два тела соединились, и комнату наполнили прерывистые вздохи и запах пота.
   Мир взорвался радужными красками, и по телу разлилось тепло. Два голоса слились в один. Коготки впились в крепкую спину, а его дыхание обожгло ее шею.
   – Ты прекрасна, – прошептал он на ухо.
   – Я тебя люблю, – тихо отозвалась она.
   – Настя, Настенька, с тобой все хорошо? – донесся из-за двери тревожный голос.
   – Да, маменька, – после пережитого голос сорвался, и получилось неубедительно.
   – Доченька, ты одна?
   Дверная ручка повернулась. Граф соскользнул с постели и нырнул под нее. Рука с перстнями захватила валяющуюся на полу мужскую одежду. В спальню вошла заспанная старая женщина в чепце и ночной рубашке.
   – Ты уверена, что все в порядке?
   Глаза шарят по комнате, но во мраке особо ничего не разглядишь.
   – Да, маменька, идите спать. Просто кошмар приснился.
   – Кошмар – это всего лишь сон, детонька. Спи спокойно.
   – Да, маменька, – кивнула Настя.
   Дверца захлопнулась. Из-под кровати вынырнула светловолосая голова. Молодые встретились взглядами и тихо засмеялись.
   
   – А тебе не кажется, что пора бы упрочить наши отношения? – спросил Петр.
   Они сидят на кровати, еще не остывшей и дышащей запахом любви.
   – Ты хочешь пожениться? – радостно воскликнула Настя и обняла любовника.
   – Тише ты, а то сейчас твоя маменька прибежит, – зашептал он, прижался к девушке щекой и начал гладить ее роскошные волосы.– Да, я о браке.
   – Но наши родители не позволят нам…
   – А зачем нам их разрешение, – буркнул юноша.– Мой отец стар, болен – долго не протянет. Как умрет, я заберу тебя к себе в особняк. И путь только пикнет кто. Я ведь барин как-никак, и земли в округе – мои. Будут. После смерти батюшки.
   – Твой папенька болен? – удивилась Настасья.– Но, когда вы приезжали к нам, он показался мне добрым, веселым и здоровым человеком. А вот ты был холоден и только три раза взглянул на меня, да как на чужую, – надула губки девушка.
   Недавно барин с сыном появлялся в деревне: посмотреть, как живут в его слободе, надо ли чем помочь.
   – Родная, но мы же говорили об этом, – взмолил Петр и поцеловал Настасью в лобик.– А насчет батюшки, ты думаешь, господин станет показывать холопам, что он немощен и беззащитен? На людях батенька держится, а дома стонет и охает. Людской век короток, а батюшке уже шестой десяток идет.
   – Не знаю, венчаться тайно, без благословения… По-христиански ли это?
   – Какая разница. Мы любим друг друга – вот что главное. И должны быть вместе.
   – Ты правда так думаешь? – ангельский взор потонул в глубине васильков.
   – Конечно, глупенькая, – смеясь, ответил юноша и крепко сжал Настю.– Я в городе присмотрел часовенку. Со священником можно договориться. Я узнавал. С деньгами у меня нет проблем, а значит, и венчать нас будут по правилам. Вот только гостей не будет.
   – А к чему нам кто-то, – ласково произнесла девушка, – главное, что ты будешь рядом.
   Настасья прижалась к груди юноши. Он тепло посмотрел на девушку и снова обнял.
   
   Ах, как это было романтично. Среди ночи, тайно… Часовню освещало множество свечей. Полная тишина. Только шепот священника.
   – Насть, ты слышишь, что я тебе говорю?
   Девушка вздрогнула.
   – Что, маменька?
   – Я говорю, отец тебе купил на базаре ладанку. Старик, что ее продал, сказал, со святыми мощами. Крестик ты посеяла-то.
   – Маменька, я же не специально, – виновато прошептала девушка.
   – Маша-растеряша… Давай сюда голову.
   Настя подалась к матери, и на шее повис маленький мешочек.
   – Вот, теперь Бог тебя хранит. А то ходишь, как некрещеная.
   – Маменька, я же не специально, – мягко повторила Настенька.
   – Сначала – не специально, а потом – фатально.
   – Ма-мень-каа, – чуть не хныча запротестовала девушка.
   – Да ладно уже, молчу, – улыбнулась матушка.
   – А то сейчас разревешься, рева-корова.
   – Ух, маменька! – сдержанно воскликнула Настасья и выскочила во двор.
   – А, Настька! – окликнули ее.
   Девушка повернулась – подружки.
   – Иди к нам, новость скажем.
   Настя поплелась к сплетницам. Елена – дородная светловолосая девица – сразу ее огорошила:
   – Все, Настька, не по кому тебе будет вздыхать.
   – То есть? – опешила Настасья.
   – Да что, думаешь, мы слепые? Сын барина как проезжает мимо, ты все глазки строишь.
   Девушки рассмеялись.
   – Нашла, в кого влюбиться, в павлина.
   – Ты позвала, чтобы издеваться надо мной? – возмутилась Настасья.
   – Да нет, печальную весть донести. Маруська в город ходила. Там слухи ходят, что барик невесту нашел.
   Настя залилась краской.
   – Что зарделась, как маковый цвет, – усмехнулась Елена, – или, думаешь, он тебя под венец тащит? Графа уже три дня как нет в усадьбе. В Миргород поехал. Говорят, там красавицу писанную себе нашел.
   – То есть как, три дня нет, – поразилась Настя.– Я ж вчера…– девушка вовремя опомнилась и прикусила язык.– Маруся что-то не так, наверное, услышала, – с надеждой молвила она.
   – Я не глупая, – запротестовала худая брюнетка с россыпью веснушек на носу и щеках.
   – Но не может быть, чтобы он три дня назад уехал из усадьбы.
   – Эт почему же? – спросила Елена и с подозрением уставилась на подругу.– Тебя забыл позвать?
   За спиной девицы раздался дружный смех.
   – А ну вас, – бросила Настасья и бросилась во двор.
   
   Весь день прошел в унынии, а с вечером добавилась и тревога. Кто врет: глаза или Маруся? Придет ли сегодня жених? Настасья чувствует под сердцем ребеночка, и женитьба Петра на другой вовсе не радует.
   Послышалось осторожное постукивание в ставни. Настасья рванулась к окну и распахнула створки.
   – Тише, убьешь, – донеслось из темноты.
   – Петечка, мой, любимый, – набросилась Настя на мужа с поцелуями.
   – Стой, стой, дай мне внутрь залезть. Так нас могут увидеть.
   Как только граф встал во весь рост, Настя сложила руки на груди и с напускной строгостью спросила:
   – А ну-ка, рассказывай, кого ты в Миргороде заприметил?
   – Родная, о чем ты?
   Юноша недоуменно уставился на жену.
   – Я о том, как ты можешь быть со мной в часовне и в соседнем городе одновременно.
   – А-а…– замешкался граф.– Я тебя не совсем понимаю.
   – Все ты понимаешь, – гневно напустилась на него Анастасия, но тут же по лицу мужа поняла, что он говорит правду.
   – Прости, прости, опутали меня слухами лживыми. Поверила, испугалась, – запричитала она, со слезами бросившись на шею Петра.
   – Успокойся, успокойся, – зашептал юноша и начал гладить девушку по голове.– Вот уже и характер жены проявляешь, – усмехнулся он и вызвал улыбку на любимом лице.– Ну, все, успокоилась? Реветь не будем?
   – Не будем, – вздохнула Настя.
   – А что это у тебя на шее за шнурочек? – заметил Петр.– Любовник какой одарил? – игриво спросил он.
   – Да нет, батюшка с базара привез, – ответила девушка, села на кровать и извлекла ладанку из выреза сорочки.
   Граф резко отдернулся, лицо искривила гримаса, из глотки вырвалось шипение. Настасья онемела и со страхом уставилась на супруга.
   Роскошная одежда стекла, как с гуся вода. Прекрасная маска растаяла, словно воск. Губы искривились в оскале, желтые глаза сверкнули гневом, и инкуб вылетел в окно.
   Настасья схватилась за сердце и медленно сползла на пол. Кожа светится белизной даже в свете луны. Участившееся дыхание резко остановилось. В один миг оборвались нити двух жизней.


Карелин А.© 31 июля 2008 год