О кораблях...

...Но теперь в его жизни, по счастью, были ещё и корабли. Те самые корабли, которые  рождались при его непосредственном участии и безраздельно вошли в его жизнь, став очень яркой и значительной её частью. Поначалу, принимая в ведение свой первый корабль, он был поражен унылостью и  безжизненностью совершенно пустого корпуса, из которого собственно и состоял корабль. Кругом царили полумрак,  сырость, холод и состояние абсолютного запустения. Внутри корабль был опутан хаотично расположенными проводами временного электроснабжения, которые постоянно обрывались, падали, запутывались и мешали всем и везде.
Постепенно на корабле монтируется насыщение, судовые системы, оборудование, производится обстройка помещений, подается штатное электропитание, начинаются испытания механизмов и оборудования. Корабль буквально на глазах оживает, прихорашивается, приобретает свое лицо и даже характер. Человек, который когда-то сказал, что двух совершенно одинаковых кораблей не бывает, видимо хорошо знал и очень любил свое дело. Дело в том, что каждый корабль создается тысячами рабочих рук, и в каждую деталюшку, в каждый штрих, каждый  взмах кисти, в любой труд вкладывается частичка души его создателя. Корабль объединяет и аккумулирует в себе каждую из этих частичек вложенных в его создание человеческих душ и таким образом формируется уже его собственная душа, характер, а у некоторых и свой нрав.
Никто из людей, связанных по жизни с кораблями, не будет, не сможет и не захочет относиться к ним просто как к бездушным  транспортным средствам. Ведь уходя далеко и надолго от земли, и люди, и корабли как бы воссоединяются и знают, что их безопасность и их жизни неразрывно связаны и зависят от состояния и действий партнера, каковыми они становятся по праву.
Сколько раз он наблюдал картины, когда десятки людей, находящихся на борту корабля в едином выдохе произносили: «Ну, милый, родной, не подкачай», и «милый» справлялся. А ещё ему довелось видеть как практически обреченный на гибель корабль из последних сил сохраняет плавучесть до тех пор, пока все члены его экипажа не найдут путь к спасению.  И термины «экипаж корабля», «корабельная жизнь», «судовая роль» по которой моряки имеют право сходить с борта своего корабля в любой точке мира без оформления въездных виз, «кают-компания» и многие другие указывают на полное единение и взаимосвязь экипажа и корабля.
Корабль, как и человек, может не простить предательства. Однажды мир облетела одна показательная и очень скорбная история. Построенный карельскими энтузиастами деревянный парусник, который выдавался за копию одного из фрегатов Царя Петра Великого и носил гордое имя «Святой дух», построенный, надо сказать, с безобразнейшими нарушениями норм и правил деревянного судостроения, тем не менее с достоинством и успехом представлял интересы своих хозяев на всевозможных морских фестивалях, выставках  и праздниках. Для участия в очередном фестивале парусных судов в Голландии фрегат «Святой дух» должен был совершить переход из немецкого порта к месту проведения фестиваля. Команда корабля состояла из российских моряков-энтузиастов, которых сопровождали  два немца и голландец, имевшие непосредственное отношение к фестивалю, но не имевшие необходимых знаний и опыта в парусном деле. Несмотря на неблагоприятный штормовой прогноз, капитаном фрегата было принято решение начать переход в целях заблаговременного и, как ему очень хотелось, триумфального прибытия судна до начала фестиваля.
Когда вышедший в открытое море деревянный парусник, имевший ограничение по мореходности до двух баллов и по удалению от береговой зоны не более пятнадцати миль, попал в шестибальный шторм и через несколько часов плавания потерял деревянный руль, навешенный на корме при помощи специальных петель, став неуправляемым в привычном смысле от корабельного штурвала, капитаном фрегата немедленно было принято решение покинуть борт и спасаться на надувных спасательных плотах. О таких прописных истинах как постановка плавучего якоря, установка аварийного руля, обеспечение живучести судна и тому подобное,  никто даже не задумался. Эвакуация происходила крайне бестолково и суетливо. В результате трагически погиб один из немцев, сопровождавших экспедицию.
Как потом выяснилось, у большинства членов экипажа в составе прихваченного с борта имущества оказались и наиболее ценные личные вещи, и подарки, приобретенные в ходе длительного зарубежного путешествия для родных и близких. Все это свидетельствовало о том, что экипаж очень тщательно обеспечил собственную эвакуацию, но не предпринял никаких мер по спасению корабля.
А брошенный людьми корабль тем временем сохранял свою плавучесть и двое суток метался по морю в гордом одиночестве поистине «летучим голландцем», без экипажа, но с всё ещё работающим двигателем и развивающимися изодранными парусами. Несмотря на трусость экипажа, корабль наглядно демонстрировал собственную жизненную силу и  позорную слабость бросивших его людей. Фотографии несчастного покинутого фрегата, сделанные с борта вертолёта, облетели все средства массовой информации. Корабль, преданный собственным экипажем, продемонстрировал, в отличие от людей, чудеса жизненной стойкости и живучести. И только когда к нему подошел голландский военный корабль и, зацепив канатом за мачту, попытался отбуксировать к берегу,  «Святой дух» вспомнив нанесенную ему обиду, вкусив дух полной свободы и единения с бушующей стихией, не желая вновь попадать в зависимость от чьей-то не всегда доброй, а иногда подлой и трусливой воли, раскрыл с помощью закрепленного за мачту буксира деревянную обшивку своего корпуса и мгновенно затонул. Благо сделать это ему не составило большого труда, так как уже упоминалось, что при постройке корабля технологии сборки корпуса были грубейшим образом нарушены.
Каждому судостроителю, непосредственно участвующему в цикле постройки корабля от закладки до передачи заказчику, знакомо раздирающее душу чувство горечи расставания с ним после того, как путем кропотливого многомесячного или многолетнего труда, стараниями всех создателей душа корабля окончательно формируется и оживает. И только особо посвященные знают, как трудно пережить минуты, когда твоё детище, сверкая свежеокрашенными бортами, на выходе из заводской гавани, прощаясь навсегда, дает три протяжных прощальных гудка, которые проникают в души всех провожающих корабль людей и рвут их на части. В такие мгновения никто из взрослых, солидных и степенных производственников даже не пытается сдержать и скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Наверное, именно по этой причине отход каждого переданного новым хозяевам судна всегда планировался или на выходной день или на внерабочее время....
А корабли уходят и уходят в далекие светлые дали, и так мало происходит в их долгой трудовой и боевой жизни встреч со своими создателями, которые помнят и любят всех подопечных, несущих в себе частички вложенных в них человеческих душ....