Город Карсона. Часть 1. Искупление

2 января 2010 года

Новый год, новое начало... Но не все меняется, как менялось когда-то – мгновенно и кардинально. Когда изменения мира были его привычной и неотъемлемой частью. Когда люди еще загадывали желания под шуршание утекающих из-под их пальцев последних двенадцати секунд одного года, когда они верили в их исполнение. И нет больше песка времени в руках, он весь рассыпался.
 Теперь мы живем в новом мире – в безопасном мире. Людей поразила меланхолия, которые те называют уверенностью в завтрашнем дне, но никто с полной уверенностью не может сказать, каким он будет, этот завтрашний день... Потому что он создается сейчас.
Здесь и сейчас воздух становится невероятно холодным, и только пистолет в руке наемника согревает ему сердце. Дает точку опоры в этом якобы устойчивом мире... И сердце начинает пылать огнем. Оружие в руке солдата – это его сила, его вера. Оружие не оставляет вопросов. Не дарит пустую надежду, обещая тебе мир во всем мире. Нет, оружие не предназначено для мира. Оружие предназначено убивать, но оно только выполняет свою работу, свое предназначение. Это остается неизменным. Курок всегда спускает человек.
На станции метро Джереми Джей Рид быстро смешался с толпой, держась в тени. Умиротворенная музыка доносилась из динамиков, установленных по всей стене, но вокруг стоял дикий гул, из-за которого ее не было слышно. Люди болтали по телефону, испытывая возможность, наконец-то, делать это под землей, чего им так недоставало в этой жизни помимо четырех тысяч бесплатных телеканалов и высокоскоростного доступа в интернет в карманном устройстве. Два года назад под городом была проведенная подземная сеть ГЛАССа – Глобальной Анализирующей Системы Слежения за одушевленными объектами – что заметно повысило безопасность и удобство горожан.
Исписанные религиозными росписями стены алой агрессивной краской, символами Нового Движения, нерадушно поприветствовали наемника, нагнав с собой очередную угнетающую волну и без того паршивого утра. Надписи гласили об очищении, о сияющем и карающем Свете, о смерти столь неизбежной, как восход солнца... Как в воду глядели, усмехнулся Джереми. Надписи взывали к покаянию, на что Джереми плевать хотел, а большинство людей этого спящего города – тем более.
«Вы все хотите мира!» – этими словами Карсон-Сити встречает своих гостей, которые впоследствии становятся рабами системы, построенной для создания того самого мира. Полноценного мира без войн и распрей... Без смысла существования. Человек – он зверь, а этот мир – клетка... Так думал Джереми Джей Рид.
Удар чуть не сбил его с ног... Часы на его руке громко тикали, сбиваясь с ритма... Каждая секунда звучала как раскат грома посреди поля, сопровождая ударами молний по всему телу. Нет, это было сердце. Еще несколько ударов, подумал Джереми, несколько сдавливающих грудь ударов, и все пройдет. Несколько глубоких вдохов. Джереми на секунду прикрыл глаза и так же глубоко выдохнул, освободив легкие. Часы Джереми остановились на двенадцати.

...В воздухе заискрило, земля едва ощутимо затряслась. Бомба взорвалась прямо перед ним, в нескольких метрах, отбросив его далеко назад. Он ударился об бетонную стену, сверху посыпалась штукатурка. Руки были обожжены. Джереми посмотрел вперед: за те несколько мгновений взрыв и пламя уничтожили почти все здание, машины на улице горели, люди в панике разбегались с криками, откуда-то издалека был слышен вой сирен.
Джереми попытался встать, но в ногу впился металлический осколок. Боль валила его обратно на землю. Рана сильно кровоточила. В его ушах звенело, а голова, словно, раскалывалась на две части. Джереми оперся за бетонный кусок и тяжело приподнялся. Повсюду перед ним свирепствовал хаос. Прибыла полиция, скорая помощь, пожарные... Джереми закричал, зовя на помощь, но в эту же секунду невдалеке раздался еще один взрыв, менее сильный, чем первый.
Джереми Джей упал на землю и начал ползти подальше от места ужаса. Боль в ноге свирепствовала, острые бетонные осколки впивались в нее, кровь смешивалась с грязью и мелкими камнями.
Полуденный свет осветил испепеленную улицу, окровавленную чьей-то ненавистью, сливаясь в единый поток света с пламенем. Джереми кричал до хрипоты, но никто не спешил ему на помощь. Он смог встать, но едва держался на ногах. Обессиленный Джереми дошел до почти обрушенного столба, на котором он заметил очередной гневный плакат фанатиков-движенцев, и облокотился на него. Глядя на картину состоявшегося кошмара, руки невольно потянулись к пачке сигарет. Джереми вздохнул... Он ведь как раз собирался бросить.
Он проснулся пораньше, привел себя в порядок, надел чистый костюм, вот уже много лет провисевший без дела в шкафу, и отправился на встречу. Джереми была нужна эта работа. Кошелек и холодильник пустели, и он был готов согласиться на любые условия за любые деньги. Если бы в тот день он не волновался так сильно, возможно, он бы получил место, но, не успев обрадоваться, умер бы во взрыве.
Полуживой он смотрел вперед себя и курил. Он ни о чем не думал в тот момент. Просто смотрел, как кто-то медленно и в муках лишался жизни, как кто-то пытался встать, но тотчас падал замертво. Неожиданно, совсем рядом с Джереми сверкнула яркая вспышка, и тогда он совсем перестал чувствовать реальность. Осколок в сердце лишил его последних чувств к этому миру. Тот взрыв прогремел четыре года назад в Вашингтоне, в тот период, когда во всем мире начались массовые беспорядки. Люди не находили себе места и хватались за оружие.
В тот год погибли тысячи людей. Но это было ничто по сравнению с тем, сколько людей бесследно исчезли...

Отбросив болезненные воспоминания, нахлынувшие на него с потоком боли в сердце, Джереми приподнялся с колена и вернулся к работе. Невдалеке от него человек в темном плаще, свисавшем как огромные крылья дикой птицы, и капюшоне, полностью скрывавшем его лицо, прошел вперед, в поезд. Джереми проследовал за ним. Боль в груди все еще не утихала.
– Я его вижу, – прошептал он в микрофон, прикрепленный к воротнику его рубашки. – Иду следом.
– Действуй по плану, Рид, – ответил строгий женский голос. – Помни...
– Я помню. Ты же меня знаешь... – Джереми замолчал. Она его прекрасно знала, и потому не доверяла. И говорила с ним не как с остальными. Более презрительно. – Катрин... Я знаю, что должен делать.
– Просто наблюдай. Нам нужен связной, поэтому никакой самодеятельности. От тебя требуется только выполнить установленный план. Надеюсь, это не слишком для тебя... просто?
– В самый раз.
Рид всегда действовал по обстоятельствам, но никогда не отходил от плана. По крайней мере, основного. Именно поэтому Джереми Джей оставался жив. План должен всегда соблюдаться... Но также нужно быть готовым ко всему. К смерти – возможно. К убийству – наверняка.
Путь солдата проложен самой смертью. Спасение тысячей жизней всегда стоит чьей-либо жертвы. Многих жертв. Люди гибнут каждый день. И многие, как правило, гибнут во имя сохранения мира. Как бы странно это не звучало, злодеи живут, невинные мрут, герои теряются в прошлом. Так гласил завет Нового Движения, так же думал Джереми Джей Рид.

...Пролежав в больнице около трех месяцев с повреждениями в груди и осколком в сердце, Джереми, наконец-то, покинул свою клетку и вновь окунулся в пылавший до сих пор мир, в котором пепла и праха стало только больше. С экранов телевизора простому люду твердили, что все хорошо, что беспокоиться незачем. Что все под контролем. Но люди продолжали умирать как пешки в чьей-то игре. Наемники, террористы, религиозные фанатики... Кто только не был замешан в смертельной схватке. И все боялись...
Джереми Джей Рид не боялся. Он четко представлял себе, против чего должен бороться. Он всегда хотел быть солдатом и служить своей стране. Но вскоре вдруг был объявлен мир... Солдат без армии. Но с оружием в руке и с видимым врагом. Он подался к самому ненавистному ему человеку и стал работать на него. Бишоп дает команду, Джереми спускает курок, и мир стоит на своем месте еще один счастливый день...

– Рид? – окликнул Джереми женский голос в наушнике. – Рид, какого хрена?!
– Что-то не так, Катрин?
– Не стой как истукан. Шевелись и не попадись ему на глаза. Если ты провалишь задание и спугнешь его, считай, что тебе конец. Бишоп не посмотрит, кто ты и что ты для него сделал...
– Бишоп просто лапочка, – случайный комок застрял в горле Джереми. – Ты, главное, почаще напоминай мне о нем, – как можно более сдавленным и грубым голосом проговорил Джереми и ухмыльнулся, воображая себе озлобленное лицо Катрин, которого все равно не было, кроме абсолютного выражения презрения, что он часто ловил на себе в последнее время. Она отключила связь.
Двери захлопнулись, заперев агента Внешнего Отдела, коих простой народ до сих пор обзывал наемниками, в переполненном вагоне метро, где стояла нестерпимая жара, а воздух был сперт. Поезд быстро набирал скорость, укрывшись во тьме подземного города. Ядро глубоко под ним все еще согревало эту обледеневшую землю.
Человек в капюшоне стоял к наемнику спиной в самом конце вагона и, опираясь о поручень, смотрел в окно. Он был совершенно спокоен, а взгляд его словно что-то пристально разглядывал в кромешной тьме. Глаза его не моргали, пристально уставившись в одну точку... Джереми сам не отводил от него глаз. Этот таинственный человек, легенда, как называли его религиозные фанатики, и безумец, как называли его остальные. Человек, которого никто не видел и от которого никто не возвращался живым. Он был опасен!.. Одним своим существованием.
Джереми осторожно пробежал взглядом по всем пассажирам в вагоне, пытаясь приметить хоть одно более-менее подозрительное лицо. Пророк – так себя называл он сам – очень избирательный тип, подумал Джереми. Его людей в толпе не отличишь. Даже профессиональное чутье не поможет.
Пророк готовил что-то серьезное. От разных информаторов во многих штатах доносились слухи о собирании целой армии его приспешников. Как будто религиозные фанатики собирались захватывать власть во всем мире.
Год назад в штате Айова, в каком-то городке, местный шериф во всеуслышание заявил, что лично поймал Пророка. Это было последнее, что ему удалось сказать. Поднялся бунт... Кто бы знал, что в том городе было много таких самоотверженных больных на голову фанатиков, готовых жизнь отдать за своего учителя. То была адская ночь. К утру, когда туда прибыли агенты Внешнего Отдела, все было кончено. И не следа Пророка.
Джереми сам это видел. Он видел мертвые тела людей, обычных граждан, которые вдруг бросились спасать того, кого даже не видели. Он видел мертвых полицейских, которым не повезло с работой и местом проживания.
Новое Движение всегда отвергало свою связь с Пророком, более того, лидер Движения часто критиковал действия так называемой «легенды», а некоторые из тих движенцев ставили под сомнение его существование. Ловкий ход... Джереми не верил ни единому слову. Все было слишком гладко, слишком просто. Однако в религии ничего не может быть просто. Кто-то врал и очень громко, а фанатиков с каждым днем становилось больше.
Но здесь и сейчас перед Ридом стоял Пророк во плоти. Джереми знал, что это он, а никто иной. Вдруг, что-то заскрежетало, будто пролетело перед окном, туман как стая огромных птиц. Сердце екнуло, и наемник резко вздохнул.

...Она пришла к нему в палату сразу после того, как Джереми пришел в себя, и предложила работу. Армии были расформированы по «деликатной» просьбе Бишопа, но солдат никто не собирался бросать без дела. Внешний Отдел с радостью открывал свои двери для всех желающих, но способных держать оружие, быть наготове, имевших голову на плечах и умеющих держать рот закрытым, когда того нужно. Джереми Джей не сказал бы, что хоть как-то подходил под это описание, но не сдержался под горячим взглядом на вид безобидной блондиночки, совсем еще юной, чтобы оказаться той опасной стервой, которой она была.
Джереми Джей Рид подписался на эту работу и стал наемником, агентом Внешнего Отдела, самой крупной и единственной во всем мире боевой организации.
Он стал тем, кем хотел быть. Но не таким, каким должен был, чтобы не выделяться на фоне остальных. Над Джереми все насмехались, считали слабаком. Он не мог ничего сказать в ответ...

– Я просканировала поезд, – прервала радиомолчание Катрин. – Кроме тебя и одного офицера здесь больше ни у кого нет оружия. Но есть кое-что странное...
– Что? – на странности у Джереми был иммунитет.
– Тело Пророка... оно не излучает тепла. Возможно, неисправность индикаторов... Но мне также не удается вычислить ни его сердцебиение, ни какие другие показатели тела.
– Неисправность? Возможно.
– Будь внимателен.
– Не беспокойся за меня, Катрин. Я знаю свое дело, я справлюсь.
– Я беспокоюсь за то, чтоб ты не оплошал и не испортил всю операцию. Следи внимательно. Информатор, связной или кем бы ни был его человек, он может находиться с тобой в одном вагоне. Следи за каждым, наблюдай и думай, Рид.
– Думать я могу, Кэти,  – проворчал Рид. Ему совсем не нравилось, когда она говорила с ним подобным образом.
– Делай то, что я говорю!.. Ищи.
Джереми услышал ее едкий тихий смешок. Властная и строгая Катрин не позволяла себе лишних эмоций. Многое человеческое ей было чуждо, что забавляло Джереми, но он никогда над ней не подшучивал из-за этого. Все-таки он уважал эту женщину, где-то глубоко внутри себя, но и опасался тоже. Катрин была его совестью, голосом в его голове. Женщина из камня... С ней было опасно шутить.
Волнение внезапными искрами собиралось в воздухе. Джереми почувствовал запах пепла и тока, колющего кончики пальцев.
– Кажется, что-то происходит. Я отключаюсь, – сказал он Кэти и добавил: – Не теряй меня.
– И не суетись, – продолжил свои нравоучения женский голос. – Он не из тех, кто ничего не видит и не слышит, что происходит рядом. Смотри, не попадись ему...
Пророк вдруг повернулся и посмотрел в сторону наемника, успевшего спрятаться за чужими спинами. Джереми затаил дыхание. Не попадись ему, подумал он. Чертовски полезное замечание, учитывая, что того не просто так называли Пророком. Поезд слегка пошатнулся, и Джереми смог заметить в пространстве между раскачивающимися на перилах людьми ту фигуру. За окном в этот момент промелькнул туннельный фонарь, и свет на секунду осветил лицо под капюшоном. Две перпендикулярные линии на его лице, пересекавшие сверкавшие глаза, они подсвечивались изнутри красным огнем. Пророк улыбался, обнажив белые зубы. Острые клыки хищника.
Мгновение, и весь вагон вдруг погрузился в кромешную тьму. Джереми Джей услышал несколько громких ударов своего сердца. Еще один удар, и его тело обмякло. Кости в ногах заломило, Джереми потерял равновесие. Он ловил воздух ртом. Кулаки сцепились в ладони, ногти больно впились в кожу. Боже, воскликнул он про себя. Сердце колотилось в бешенном ритме.
Свет загорелся вновь, но Пророка уже не было на своем месте. Лишь его силуэт остался в глазах Джереми. Он встал, лихорадочно озираясь по сторонам. Он был раскрыт, возникла мысль в голове наемника, Пророк понял, что за ним следят. Люди вокруг были совершенно невозмутимы.
Волнение Джереми нарастало еще сильнее, он бросился к следующему вагону. На приемнике загорелась красная лампочка: Катрин пыталась связаться с ним.
– Эй, Джей-Джей! – воскликнул и остановил его знакомый голос, и судорожно перед мысленным взором возникло лицо, давно выветрившееся из головы. Так мог называть его только один человек.
– Стивен? – Джереми медленно повернулся. Перед агентом совершенно неожиданно для него стоял маленький человек, худощавый, с бегающим взглядом – Стивен Л. Лестер. – Давненько тебя не видел.
Стивен был информатором Рида, порой, даже кем-то большим. И если бы не его преступная жадность, Стивен мог бы сам стать агентом, однако не каждому под силу держать себя в руках, а свои руки – в карманах. Стивен был вором, не самым удачливым и корыстным, но вором в крови, однако со своими принципами – Стивен Л. Лестер был борцом за правосудие.
– Да уж, давненько, – задумчиво кивнул Стивен, одарив Джереми каким-то непонятным серьезным взглядом, слишком загадочным для Стивена. Что-то было в нем непривычно, что-то было странным.
– Помню, что, когда видел тебя в последний раз, велел убираться как можно дальше из Карсон-Сити. Объясни мне теперь, какого хрена ты здесь забыл? – он уставил свой пристальный суровый взгляд на маленького человека, но тот был невосприимчив. – Надоело жить? Или в твоей заднице заиграла охота до острых ощущений? Так я тебе устрою.
– Жить надоело? Нет, жизнь прекрасна. Я серьезно.
– И я говорю серьезно, – Джереми приблизился к нему вплотную и продолжил почти шепотом: – Ты не можешь здесь находиться. Ты в розыске.
– Знаю, кара Внешнего Отдела не настигла меня. Но благодаря кому? – он указал на наемника. – В городе стало очень опасно, но я не собираюсь больше прятаться. Теперь Бог следит за мной, Джей-Джей, и я больше не нарушаю твой закон. Ты рад этому? Скажи, что ты рад.
– Я рад.
– Мир стоит на своем месте еще один счастливый день, а я здесь, с тобой и вспоминаю былые деньки, когда мы вместе боролись за правду и справедливость, и соблюдали твой закон.
Его закон... Джереми с трудом сдерживал злость, возникшую у него в тот момент в ответ на слова Стивена. Лицо Рида исказилось в приступе ярости, а рука бессознательно потянулась к оружию. Жалкий преступник, алчный и полный лицемерия! Вот, кем он был на самом деле, думал Джереми. Ни о каком законе Стивен и не думал. Вернулся, чтобы подставить его.
– Черт побери, Стивен, что ты несешь?! Твое имя до сих пор в нашем списке. Ты смертник. Ты это понимаешь?! – он кричал шепотом, озираясь по сторонам. Маленький Стивен стоял под ним и был спокоен.
– Ну, прости. Я тебе чем-то не угождаю? Нельзя быть твоим другом, находясь в бегах?
– Зачем ты вернулся?
– Это мой дом. Здесь мои друзья, мои враги, моя жизнь... Моя смерть. Невозможно от этого убежать. Я навечно прикован к этому городу. Как и ты? Ты пробовал уехать? Конечно, нет, но... – он цокнул, как это делают всегда, показывая, будто сейчас скажут нечто мудрое и крайне неприятное, – у тебя это не выйдет. Видишь ли, – он облизнул губы, примолкнув на секунду, а затем словно выговорил: – ты тоже проклят.
– Откуда... Кто надоумил тебя на это, Стивен? – Джереми не понимал, о чем тот говорил. Слова Стивена звучали пьяным бредом, но на вид он был трезв и вменяем. Совсем не как раньше.
– Ветер нашептал, – с печалью в голосе признался смертник. – Песчаная буря заснеженной пустыни... Знаешь, я чувствую себя таким обновленным, как никогда раньше, словно божественный свет озарил меня, – продолжал Стивен, не обращая внимания на выражение лица своего приятеля. – Это поразительно. Как будто каждая секунда твоей жизни – это встреча все нового и нового рассвета. Но время останавливается, и ты успеваешь подумать, – он сглотнул, – понять, что вся твоя жизнь и есть тот самый рассвет. Жизнь наполнена светом. Мы просто не можем это принять и продолжаем бороться за то, что нам кажется важным, – Стивен говорил очень медленно, каждое его слово рождалось в ответ на предыдущее, и, наверняка, он не знал, думал Джереми, чем закончит этот разговор. В последние годы он успел наслушаться религиозных фанатиков на всю жизнь вперед.
– Ты меня понимаешь? – в конце концов, спросил Стивен Л. Лестер.
– Мне нужно идти, – перебил его Джереми Джей. – Не хочу мешать полету твоей фантазии.
– Но ты меня понимаешь, Джей-Джей, я вижу это по твоим глазам. Ты можешь понять. И принять это как я.
– Не выйдет, – уже успев уйти, он бросил в ответ.
– Надеюсь, мы еще встретимся, – крикнул ему Стивен.
– Надеюсь, что нет. Потому что, если я тебя увижу еще раз, – Джереми остановился и с суровым вздохом повернулся. В гневном порыве слетели слова с губ наемника: – я тебя убью. Будь уверен.
– Он в тебя верит, – тихо проговорил Стивен.
– Что? – удивился Джереми. – Повтори, что ты сказал.
В ответ Стивен молча кивнул и отступил на шаг назад, в толпу людей. Ид бросился в его сторону, но того как будто и не было. Стивен скрылся, оставив шрам в сердце Джереми Джея и заполненный волнением воздух.
Джереми попытался сообразить, о чем тот говорил и что имел в виду. Все ставало на свои места.
Стивен был как-то связан с Пророком, будь оно неладно, и в этом Джереми не сомневался. Значит, именно с ним Пророк собирался встретиться, со Стивеном Л. Лестером, однако как раз в это Риду верилось с трудом. Стивен мог быть всего лишь пешкой, возможно, отвлекающим маневром. Он отнял достаточно много времени у наемника, чтобы Пророк успел сделать свой ход. Эта операция с самого начала не заладилась.
Ветер подул впереди, хлопнув приоткрытой дверцей, ведущей в другой вагон. Когда он ее видел, она была закрыта. К черту Стивена, думал он. Пусть идет, пусть вновь прячется. Это получалось у него лучше всего.

...Дом был пуст, а внутри царила тишина. Стивен привел его сюда, сказав, что здесь скрывается Статист, известный во всем городе убийца в маске, не оставляющий следов кроме тех, что он намеренно преподносит Бишопу – свою метку. Два пера, воткнутых в жертву.
Он тихо пробирался вглубь дома, держа пистолет наготове. Половицы трещали. Проклятье, думал про себя Рид, но ничего поделать не мог. Он решил не докладывать ни Катрин, ни Бишопу, куда собрался. Доверие к Стивену было неоднозначное.
И вот к дому подъехала машина, свет от фар ворвался в мрачную гостиную, где стоял, прижавшись к стене, Джереми и ждал. Поверив на слово и не собрав должных улик, Джереми Джей Рид, агент Внешнего Отдела, он ворвался в чужой дом с оружием, имея одни только подозрения. Жетон позволял ему все, но нутро не могло допустить беспокойство. Дверь внизу открылась, и внутрь кто-то вошел.
Казалось, приближающиеся шаги уверенно поднимавшегося по лестнице хозяина дома звучали целую вечность. Джереми Джей был терпелив, а пистолет – заряжен и готов выстрелить. Еще один шаг, как вдруг его сердце забарабанило в груди с бесконечной болью. Наемник тихо прохрипел, и в следующую секунду на его шею накинулась тонкая проволока. Убийца, оказавшийся за спиной наемника, с ровным дыханием безмолвно душил Джереми, пока тот тщетно отбивался и хватал воздух.
Потом все разом ослабло, Джереми обессиленный повалился лицом на пол, а следом за ним замертво упал Статист. Рид поднял глаза и увидел над собой Стивена, державшего что-то тяжелое и металлическое, с чего стекала кровь.
– Что это с тобой, Джей-Джей? Не в первый раз ведь! – по его голосу Джереми Джей слышал, что тот сильно волновался.
– Спасибо, что помог.
– Конечно... – процедил он сквозь зубы, смотря на тело Статиста.
– Это он?
– Да, – ответил Стивен. Его глаза сверкали как-то подозрительно свирепо, а правая рука все крепче сжимала тяжелый серебряный подсвечник. – Это он. Статист-убийца.
Джереми поднялся на ноги, подошел к телу и... остановился на мгновение. Что-то было определенно не так, и это что-то прямо сейчас смотрело на него не лучшим взглядом. Он повернулся в сторону Стивена, и внезапный удар подсвечником вырубил Джереми, оставив надолго шрам на лбу и смутное воспоминание...

Катрин не отвечала. Рид проверил передатчик – с ним все было в порядке – и прошел к двери, расталкивая ленивых пассажиров, что бросали на него недовольные взгляды, но через секунду они о нем забывали совсем, убегая в себя пустыми разговорами по интернету с совершенно незнакомыми людьми. Новое поколение, мирное поколение, продвинутое... Прожигатели. Как же он их в тот момент ненавидел! Ненавидел эту царящую вокруг безмятежность и праздность, частью чего он был вынужден быть.
Вот они – люди! Джереми Джей Рид нервно сглотнул. Общение, развлечение, пленение разума – им не нужна война, не нужно отстаивать свои интересы и свои верования, потому что интересы стали одни на всех, а веры больше не было ни во что. Простым людям не нужен выбор. Вот к чему приготовило нас будущее, подумал Джереми. В этом мире не было больше место для настоящего солдата. Не за кого стоять на поле боя.
Наемник подошел к двери, небрежно оттолкнув левой рукой молодого полицейского в черной форме. Тот машинально схватил наемника за кисть и остановил. Джереми Джей Рид посмотрел ему в глаза, что тот испугался. Офицер отпрянул и отошел на шаг назад, отпустив наемника.
– Осторожней, гражданин, – неловко предупредил он и сглотнул.
– Конечно, – терпеливо ответил Рид, сверля взглядом молодого офицера. – Я буду осторожен. Что-то не так?
– Простите, я просто выполняю свой работу. Слежу, знаете ли, за порядком.
Наемник неоднозначно кивнул в ответ. Рид хотел добавить, что тоже выполняет работу, не менее важную, чем сторожить установленный порядок. Сейчас он творил тот самый порядок.
Джереми Джей посмотрел на этого офицера, еще совсем молодого. Новенькая черная форма его была бережно вычищена, белая рубашка выглажена и накрахмалена, итальянские туфли за две сотни. Пижон, а не офицер, ухмыльнулся Джереми и отвернулся от него. Наемник мог просто показать ему свой жетон Внешнего Отдела, висевший на внутренней стороне куртки, но Джереми предпочитал им не пользоваться. Он не мог себя выдать ни сейчас, ни когда-либо еще.
– Мы долго едем... – зачем-то сказал ему вслед полицейский.
Джереми ничего не ответил.
Вся полиция больше не имела смысла, думал он со злостью. Она не имела больше той власти, того уважения, что еще сохранялись несколько лет назад. Стражники, не более того... Нет больше войн, нет больше интересов, не выходило из головы Джереми. Почти не стало преступности... Почти, но работы хватало, а преступления хоть и были редки, но стали на редкость жестоки и извращеннее. Как тот же Статист.
Он убивал людей без разбора, он убивал менеджеров, банкиров, домохозяек, безработных, студентов. Он отправил на тот свет уйму наемников, что рисковали оказаться у него на пути. А сам Статист-убийца умер от рук какого-то щуплого парня с подсвечником в руке. Это шутка юмора. Судьба заставляет вас смеяться. У нее всегда несмешные шутки.

Дверь за Джереми захлопнулась, едва не выбив стекла. В вагоне было совершенно пусто, неровный свет потрескивал над головой. То чувство, которое наемник скрывал от себя, не давало покоя. От страха першило в горле. Пол шумно прогибался под его тяжестью, Рид шел медленно, заглядывая под каждое сидение. Его нигде не было, но Джереми чувствовал на себе чужой взгляд.
Он достал пистолет. Напряжение повисло в воздухе. За стеклом промелькнула большая бесформенная тень, меркнув слабым огоньком. Это было необычно. Осторожно шагая, он вглядывался во тьму туннеля. Ничего, совсем ничего. Абсолютное темное пространство, по которому двигался этот поезд.
Джереми прошел вперед. Огромная тень упала на него, вмиг погрузившая наемника во тьму. Рид обернулся. Ничего, только пустота, словно ворвавшаяся вовнутрь, и дверь вдалеке. Казалось, что она намного дальше, чем это возможно. Что-то снова промелькнуло за окном. Джереми это совершенно не нравилось. Ладонь под пистолетом вспотела.
Он попытался вызвать Катрин. Она не отвечала, Джереми сделал звук наушника громче.
– Кэти, мне кажется, я потерял его, – странный звук потрескивал в ушах. – Кэти?.. Найди мне его. Попробуй.
Ответа так и не было. Связь, кончено, работала далеко не везде, но большую часть подземки ГЛАСС все же охватывал. Джереми вспотел, он почувствовал, как страх стал сковывать его тело. Так он себя никогда не чувствовал.
Возможно, это задание было специально для него, думал Джереми, вроде проверки. Больное сердце убивало его тело, каждый раз он просыпался с невероятной болью. И Катрин знала об этом, она не могла не знать. Вот сволочи, с ненавистью крикнул про себя Джереми Джей. Сволочи все!
Рид остановился. Напряжение стало покалывать кожу. Пистолет в руке задергался, ожидая свою жертву. Что-то должно было произойти. Джереми Джей не в первый раз сталкивался с этим. Предчувствие... Оно было его вторым дыханием, когда сердце начинало подводить. Но Джереми никогда не знал, какой удар его будет последним.
– Черт возьми, ты меня слышишь, Катрин? – шепотом прокричал он в микрофон.
В ответ раздались оглушающие помехи, словно скрежет раскаленного песка по стеклу. От злости он ударил по сидению, оставив на нем глубокую вмятину, и снял наушник. Сколько раз он проклинал себя! Ярость в сердце, гнев в душе из-за того, что он не мог сделать правильный выбор. Я солдат, говорил он себе, но нет больше армии. Джереми Джей Рид ненавидел себя, ненавидел свою работу, которую когда-то выбрал.
За спиной послышался короткий всхлип, похожий на испуг. Рид резко повернулся, не спуская палец с курка. Что за черт, подумал он, и гнев весь ушел. Словно песком ударили в лицо. Внизу перед наемником совершенно безмятежно стояла маленькая девочка. Она неловко улыбнулась незнакомому человеку, и Джереми Джей, опомнившись, опустил пистолет.
– Что? Что ты здесь делаешь? – Рид стоял в недоумении. – Уходи!
– Я не могу найти свою маму... Я была с ней рядом, а теперь ее нет, – слезливо проговорила девочка своим тоненьким голосом. – Вы не видели мою маму? У нее светлые волосы и красивое платье, – она вопросительно смотрела на него, что наемнику становилось не по себе.
– Что? Вот ведь... – Джереми замолчал. Черт, воскликнул он про себя, только этого ему не хватало сейчас. Он не мог ничего сказать, смотрел на ребенка, крепко сжимая рукоять пистолета.
Девочка не обращала внимания на оружие в руке незнакомца. Рид движением руки позвал девочку за собой, сам прошел вперед, прикрывая ее. Он не знал, что могло произойти, поэтому лучше было бы ей держаться подальше. Где же этот чертов Пророк, думал наемник. За очередной дверью послышался скрипящий, нервный, очень неестественный звук. Он остановился и прислушался. Звук продолжался, наводя на недобрые мысли.
– Слышишь?.. – спросил он.
– Что? – не поняла девочка.
– Ничего, – махнул рукой Джереми. Скрип звучал еще нервнее. – Поезд ведь еще не останавливался?..
– Нет, мистер.
– Останься здесь, – сказал он ей немного грубо, как ему показалось, Рид опустился на одно колено и как мог нежнее посмотреть ей в глаза. Это должно было успокоить либо ее, либо его. – Я найду твою маму... – ее чистые невинные глаза засверкали необычным светом.
– Обещаете?
Джереми Джей Рид выпрямился во весь свой рост, тяжело вздохнул. Он хотел сказать это, но не мог. Бессмысленная вымученная улыбка застыла на его лице. Он ничего не мог обещать, не мог утешить. Не мог соврать... Обещание – значит ответственность, чего Джереми позволить себе не мог.
– Как только разберусь с одним очень плохим человеком. Это очень важно, – сказал он ей и оправился в следующий вагон. Теперь к «плохому человеку» придет кара, и наемник обеспечит это ему, думал Рид. Каждый должен отвечать. Этот звук усиливался, виски больно пульсировали...
– Очень плохой?.. А вы? Вы – хороший человек, мистер?
Джереми не смог ничего ответить. Его челюсть непроизвольно отвисла, а мысль застряла в голове. Его никто никогда не спрашивал так откровенно. Он задержался и посмотрел в отражение девочки на стекле стальной двери.
–  Моя мама говорит, что нет ничего хорошего, нет ничего плохого. Есть только течение жизни.
Джереми удивленно повернулся к ребенку. Хорошая мысль, отметил про себя Рид и еще раз улыбнулся в ответ, уже более дружелюбно. Возможно, все действительно так просто. Нет ни зла, ни добра... Кто ты сам, остается вопрос.

– Простите, простите... – Джереми протискивался сквозь толпу. Пророк с невероятной ловкостью терялся из виду, уходя глубже. – Да разойдитесь же вы, мать вашу! – воскликнул наемник и выстрелил в потолок. Оглушительный грохот прошел по всему вагону, мгновенная тишина... Люди раскинулись в разные стороны.
Пророк стоял в двух метрах от него, хлопал ему и улыбался во весь свой широкий рот. Рид наставил на него свой пистолет. Пророк, казалось, понимал, что Джереми может его убить. Более того, Рид хотел его смерти. Свет вокруг померк, и был виден только Пророк в нескольких метрах от него. Остальные люди застыли на своем месте и словно погрузились в туман.
– Оставайся на своем месте, если хочешь, чтобы они остались на своем, – тяжелый сдавленный голос Пророка будто бы доносился из-под каменной плиты. – Я убью здесь всех, и ты мне не помешаешь. Стоит мне только подумать об этом, – и он на пару секунд разразился громким смехом, а потом снова вернул прежнее гневное выражение своего лица...
Это не было лицом, подумал Джереми, а больше походило на маску человека. Под ней было что-то совсем другое.
– Слышишь? Тебе решать, будут они жить или нет.
– Я тебе не верю, – с невозмутимым лицом, не поведя бровью, ответил Джереми, но все тело его напряглось. – Ты ничего не сделаешь.
Шрамы на лице Пророка засветились вместе с глазами красно-желтым цветом, он дико улыбался, приближаясь к наемнику, почти не прикасаясь к полу ногами. Плащ хаотично развивался, поглощая собой площадь вагона. Джереми думал, что ему это кажется.
– Я не должен тебе верить, Пророк.
– Я смогу освободить тебя от этого. Дай мне руку.
Пророк протянул свою руку наемнику. В глазах Джереми все поплыло. Он не чувствовал свои ноги, не мог сдвинуться ни на шаг. Желание упасть на колени одолевало Джереми. Живот сводило болью, но он держался. Он не делал того, чего Пророк от него ждал. Мантия плаща заполнила собой все вокруг и добиралась до наемника.
– Ты же не военный, зачем тебе это? Ты не должен служить тому, что ненавидишь!
– Откуда тебе знать, что я ненавижу? – в окружающей его черноте Рид видел только светящиеся глаза Пророка, жадно просверливающие его больное тело. Он наслаждался этим, думал Джереми Джей, смотрел на его мучения и наслаждался ими.
– Это читается в твоих глазах, наемник, – искренне ответил Пророк, опустив взгляд. – Ты не такой как все они, и тебе это нравится. Да, ты хочешь что-то изменить, но не знаешь что. Что? Свою жизнь или свой мир? Начни с себя, наемник. Пусти свет в свою душу...
Пора было заканчивать с этим. Джереми тяжело задышал, напряг правую руку, в которой был пистолет, и направлял на его сияющие глаза. Чертовы глаза!
– Никто не поймет, пока не увидит! Никто не увидит, пока не откроется сам, а я тот, кто должен принести Свет! Свет, ты понимаешь, наемник? То, что дарит жизнь... И может уничтожить ее. Свет – это жизнь, и я даю людям жизнь. Тем, кто готов принять.
– Даже свет бывает темным, – бессознательно прозвучало в голосе Джереми. – Наверное, все относительно.
– Сделай выбор! И ты изменишься, как сам того хочешь...
– Верно, – сказал Джереми и выстрелил.
Брызнула кровь. Женщина, возникшая перед ним, камнем упала на красный пол. Звук выстрела Джереми услышал позже, чем понял, что произошло. Пророка больше не было на своем месте. Время для наемника остановилось... Красная кровь разлилась по светлым волосам молодой женщины.
– Мама! Мамочка! – резко пронзил тишину детский крик. – Мама!..
Маленькая девочка, оставленная Джереми в заднем вагоне, подбежала к мертвой женщине. Она рыдала, слезы стекали по всему ее лицу. Ее крик, неосознанный ужас в ее голосе, он мог переломать все кости наемнику.
Джереми в ужасе замер. Пистолет соскальзывал с руки, наемник обессилел. Он закрыл глаза, он не мог поверить в это. Не мог поверить в то, что натворил. Наемник, убийца... Смерть должна стать твоим другом, как ему говорили, но Джереми Джей Рид никогда этого не понимал. И сейчас тоже.
Кто-то коснулся его плеча, впившись сквозь куртку в кожу. Джереми, недоумевая, повернулся. Знакомый оскал пылал красным огнем. Пророк своей левой рукой отбил пистолет, а правой ударил наемника в висок. В ушах у него страшно зазвенело. Пророк ударил Джереми лбом по лицу, и тот повалился наземь. Губа треснула, кровь затекла из разбитого носа. Человек в плаще оказался намного сильнее, чем предполагал Рид.
Затем он поднял его так, что ноги наемника болтались в воздухе. Глаза и шрамы его горели еще ярче, еще яростнее. Он швырнул далеко назад наемника. Джереми Джей выбил спиной железную дверь вагона и падал вниз. Стало совсем темно, он ничего не видел.
Падение о жесткую воду раздалось громким эхом. Джереми карабкался наверх, его силой тянуло ко дну. Воздуха отчаянно нахватало. Сердце бешено колотилось, ломая ребра с каждым ударом. Наемник чувствовал, как расколотые кости впивались в его мышцы. Нервно пульсировали... Двести ударов в минуту. Джереми Джей потерял сознание.

...Это был взгляд, который плавил сталь, покрывал льдом огонь и заставлял молекулы воздуха останавливаться. Не было ни ненависти, ни презрение, ни жалости или каких-либо подобных чувств. Абсолютное ничего. Именно этим «ничего» Джереми Джей Рид для нее и был. Жалкое пустое место. И вроде бы не стоило обращать внимания, что о нем думает какая-то крашенная блондинка – у нее были пышные, такие приятные волосы – едва ли ставшая совершеннолетней. Но здесь и сейчас Катрин – это все, что должен был знать Джереми. От нее зависела его жизнь и жизни миллионов.
Бишоп прислушивался к ее словам и поступал так, как та говорила. ГЛАСС был разработан Катрин. Глобальная система в один миг покрыла Карсон-Сити, затем всю Неваду, а через два года под контролем Внешнего Одела находился весь материк. Местоположение, физическое состояние, уровень возбуждения и степень потенциальной угрозы – все это было на их мониторах. Бишоп правил миром, а люди только этого и желали. Мудрого пастуха.
Но сидя за столом в ее кабинете, Джереми не задумывался, сколько лет было Катрин на самом деле, откуда она и кто она. Он просто ждал, прокручивая в голове продуманную линию.
– Так ты говоришь, услышал шум и прибежал на помощь? – наконец, спросила Катрин.
– Так и есть, – кивнул Рид.
– Мистер Петтерсон на тот момент был уже мертв?
– Да.
– Кто это сделал?
– Я... Я видел там Стивена Л. Лестера, он мой человек на улицах, – сердце билось о стенки внутри его груди, билось в кровь.
– И ты так просто называешь мне его имя, раз он твой человек... – то ли спросила, то ли просто говорила Кэти.
– Он убийца. Это он убил Петтерсона. На орудии убийства отпечатки его пальцев, – сказал Джереми, глядя Катрин прямо в глаза. – Кэти, меня с ним ничто не связывает. Таких, как он, следует держать за решеткой.
Был ли Петтерсон Статистом или не был, Джереми не удалось узнать, но то, что он узнал чуть позже после того, как очнулся, его ошеломило больше. Стивен задолжал одним людям и очень серьезно. Чтобы расплатиться, он вызвался на дело: грохнуть богача и забрать у того кое-что ценное. Не важно, что это было, но Стивен согласился. Джереми был лишь для подстраховки, для отвлечения внимания. Этот сукин сын чуть не подставил Рида.
Три часа спустя Джереми нашел его в собственной квартире. Стивен Л. Лестер, он каялся, просил прощения, предлагал деньги, которых у него не было, но только бы Джереми его отпустил...

Когда он очнулся, никакой боли кроме тяжести в голове не осталось. Джереми Джей Рид лежал на холодном железном полу, и его глаза были закрыты. Тишина... И звук движущегося поезда метро. Чувство, будто он все быстрее и быстрее опускается вниз, в бездну. Тело едва слушалось его, тусклый свет пробирался к его глазам. Джереми Джей глубоко выдохнул, и что-то потекло изо рта. Вода... или кровь. Она была остра как стекло и резала лицо.
Джереми широко открыл глаза. Маленькая девочка безмолвно сидела напротив, прижавшись к своим коленкам, и тихо рыдала. Он даже не слышал ее рыданий, а видел, как подрагивали плечи маленькой девочки. Его сердце будто пробило колышком несколько раз, оставляя острые щепки внутри, но совершенно безболезненно, он чувствовал это как факт.
– Зачем вы убили ее? – прохныкала девочка, не поднимая голову. – Моя мама... Она ничего не сделала. Она ничего не могла вам сделать, мистер. Не могла!
Лицо мертвой женщины стояло перед глазами Рида, на которых непроизвольно наворачивалась одна слеза, но он быстро пришел в себя. К черту сентиментальности! Он был наемником, которому платили за такую работу большие деньги, и грех было жаловаться. Один печальный взгляд ребенка и его плач ничего не изменят. Мир до сих пор на краю пропасти.
– Я плохой человек... – хрипло прошептал он вслух.
– Вы... – снова прозвучал этот пискливый голосок, полный рыданий, но и понимания. – Вы нехороший человек, но делаете то, что должны. Мистер. Вы выбрали такой путь искупления... – наемнику казалось, что это говорила не девочка. Он вдруг видел ее то рыдающей над телом женщины, то пронзительным и прощающим взглядом уставленной на нее.
– Это важно... Но что важно, не всегда нужно, – слышал он ее голос, о которого горло покрывалось изнутри обжигающим песком.
Он вспомнил свой первый день на новой работе. Первую встречу с Катрин. Какой сильной женщиной она ему тогда показалась. Он даже испугался ее, почувствовав себя трусливым и слабым мальчонкой. Но потом раскусил, что под маской непоколебимости и бесстрашия скрывается глубоко – очень-очень глубоко – тонкая душа со своими страданиями и стенаниями, которые ни один пистолет в руке не прикроет. Ни одна пуля не пробивает так больно, как взгляд в собственное сердце. Джереми Джей Рид сделал в своей жизни одну большую ошибку. Но ошибки нужно исправлять, подумал он.
– Этот страшный человек сказал мне, что все будет так, как ему нужно. Что вы не в силах ничего исправить, – пропищала девочка уже спокойней и уверенней, своим обычным голосом. Она утерла слезы кулачком и отвернулась от тела матери.
Джереми хотел извиниться, но не мог выдавить из себя ни слова. Они были бы совершенно лишними. Они бы не вернули мать девочки, даже не искупили бы грех. Джереми хотел разозлиться на себя, но не было на это сил. Он так и лежал, глядя на туман, повисший в его глазах над мертвой матерью и ее дочерью.
Наверное, все наемники, когда-то согласившиеся «карать» преступников, заслуживают смерти, почему-то подумал Рид. Он особенно. Когда он впервые пришел, наемники выполняли только роль эскорта. Но преступность росла, а полиция не справлялась со своей работой. Им мешал старый закон, которому наемники больше не подчинялись. Они могли превысить полномочия... Тогда от этого зависело многое.
Сейчас Джереми Джей ощущал себя на зеленом лугу под нежным солнцем. Далеко от всего. На небе прямо над ним возникали грозовые тучи, но наемник только улыбнулся им, и дождя не было. Но тучи расползались дальше, и трава становилась желтой и сухой под ним.
– Рид, ты слышишь? Прием!.. – прозвучал в голове голос Кэти, и Джереми очнулся. – Рид, отвечай.
– Катрин, приятно слышать тебя, – проговорил Джереми совершенно отчужденно. – Были проблемы со связью?
– Рид, где ты? – взволнованно спросила Кэти. Это было крайне необычно для нее. Волноваться – не ее работа. Джереми нахмурился, приходя в сознание. – С тобой все в порядке?
– В полном.
– Что? Тебя плохо слышно... – ее голос тоже был едва слышен сквозь помехи.
– Катрин, где мы? Где находится поезд? – Рид не хотел слышать ответ. Он знал, что мог услышать, и боялся этого. Поезд долго едет, подумал он. И это странно.
– Вы не доехали даже до первой станции. Что происходит, Рид?
– Все очень плохо!.. – он недолго подумал. – Я должен перейти ко второй стадии... – тихо проговорил он, поднял свой пистолет. – Пророк очень опасен. Я вынужден его устранить. Таковы правила, Катрин.
– Делай, что считаешь должным, – в голосе девушки слышалась тревога.
Джереми не ожидал от нее согласия. Этого и не требовалось в данной ситуации. Он достал из куртки ампулу с синей жидкостью, сорвал колпачок. Это поможет ему остановит боль в сердце и теле, думал Джереми Джей и понимал, что оно может принести другую, совсем другую боль. Ярость... Пророк возможно завладел его сознанием, как бы дико это не казалось.
Рид выпил все без остатка, поднялся на ноги. Песок сыпался с его тела. Он был странного красноватого цвета с пепельным запахом. Джереми стряхивал его со своей кожаной потрепанной куртки и шелковой, некогда хорошо отглаженной, рубашки.
Наемник проверил магазин пистолета. Осталось три пули. Джереми надеялся больше не стрелять.

Джереми Джей вплотную подошел к следующей двери и остановился. Вот к чему пришел, вдруг подумал он. От одной ошибки не уйдешь, не исправишь, не свалишь вину на кого-нибудь другого. Он был сам во всем виноват. Ошибся в самом начале, заговорил со Стивеном и потерял из виду Пророка. Убил невинного человека. Кем теперь он становился, Джереми не хотел знать.
Дверь широко распахнулась, свет ударил в глаза. Затем что-то еще ударило по лицу. Джереми увидел, как Стивен ошарашено бьет его своими дрожащими хрупкими кулаками.
– Стивен, черт побери! Что ты делаешь? Что ты делаешь?!
– Я делаю то, что должен. То, что мне велели.
Один удар тощего Стивена выбил наемнику зуб, который застрял у нападающего в кулаке. Изо рта у Джереми потекла по подбородку струйка крови, которая тут же стряхнулась от очередного выпада недавнего приятеля.
– Ну же, ударь и ты меня, Джей-Джей! – вопил Стивен, будто находясь в припадке. – Тебе же это нравится, приятель. Ты же так давно хотел это сделать. Ударь меня! – Джереми остановил его руку и как следует врезал Стивену в челюсть в ответ.
Это дало ему совсем немного времени передохнуть и собраться с мыслями. Удары по лицу не давали сосредоточиться и понять, что происходит.
– Он манипулирует тобой, Стивен! Он хочет, чтобы ты так поступал.
– Нет, он манипулирует тобой. Ну же! Убей меня, поверь, я знаю, на что иду, – крикнул наемнику этот худой человечек и яростно налетел на него, занеся удар по лицу, а ногой ударив в живот.
– За что ты борешься? – продолжал Стивен. – Ты говоришь про кару, убиваешь людей налево направо, прикрываясь своим жетоном. Не преступил ли ты сам свой закон, Джей-Джей? Не ждет ли тебя самого «кара», Джей-Джей?
– Я никого раньше не убивал.
Джереми правым кулаком врезал по челюсти Стивену. Из его рта хлестнула кровь и вылетела пара зубов. От этого он вдруг почувствовал некоторое удовлетворение, видимо, за потерю собственного зуба. Левой рукой наемник вцепился в его горло. Стивен замахал руками, едва не попав в глаз Джереми. Тот с силой сжимал его горло. Стивен задыхался, он запрокинул голову назад, глотая воздух. Он что-то хрипел, вроде взывал о помощи. Поздно, сыворотка начала действовать в крови Рида.
– Убей меня и докажи, кто ты есть! – шипел Стивен.
Джереми чуть-чуть отпрянул от него, но ему так казалось. На самом деле он приблизился к Стивену совсем вплотную так, что ощутил исходящий из каждой поры кожи запах благоговейного страха и восхищение.
– Докажи, кто ты есть. Докажи это, и ты увидишь это. Я видел. Когда свет исчез, когда время остановилось, а воздух затвердел, я видел. Город под городом, где обитают духи. Они здесь, – он попытался взмахнуть руками, но Джереми сжал его, что не позволил сделать этого, – они повсюду. И он – один из них. Тот, кто спасет нас и расскажет людям их настоящее предназначение.
– Замолчи.
– Убей меня!.. – закричал во все горло Стивен, едва не разорвав себе горло и барабанные перепонки. Джереми завопил в ответ. Зрачки его расширились, что почти не осталось в них белого места, а вскипевшая от прилива ярости кровь обжигала кожу изнутри.
– Я не убийца! – кричал Джереми, превращая лицо противника в кровавое месиво.
Он не был убийцей. Им не двигала месть, зависть и другие смертные грехи. Он не был убийцей, потому что не думал об этом. Это было всего лишь выполнением задания. Так он оправдывал себя. «Кара» наконец настигла бедного Стивена за все те грехи, что он сотворил в своей жизни. Наступила очередь Джереми Джея Рида.
– Я не убийца, не убийца, – повторял Джереми. – Это работа.
Такая работа – убивать людей, убивать себя. Она не приносит удовлетворения, она не приносит наслаждения или чувства полезности. Такая работа, когда хватаешься за оружие, услышав, как птичка ранней весною стучится в окно или мимо твоего дома шныряет кот в поисках еды.
Она просто есть.
Но его уже никто не слушал. Глаза Стивена закрылись, разбитая рука Джереми Джея остановилась. Он вспомнил, как гнался за ним впервые, стрелял вслед, но Стивен только громко смеялся. Через неделю наемник нашел его в отеле Карсон-Сити, и тот в свою очередь выдал местонахождение одного из самых опасных преступников города.

Следующие вагоны проклятого поезда были совершенно пусты, Джереми Джей буквально ощущал всей кожей эту пустоту. Тишина зловеще оседала под его ногами, глухо прерываясь звуками его шагов о неровный стальной пол. Стрелки на часах остановились на том времени, когда он спустился в метро. Это уже не казалось странным... Еще не было ночи, поезд не останавливался и никто его не покидал. Так думал Джереми Джей. Единственное, что он понимал точно, Пророк, человек в длинном плаще был здесь не просто так и не ради какой-то встречи. Он собирал души. И именно душа наемника его интересовала больше всего.
Черная его фигура стояла посреди искореженного, сдавленного глубоко вниз, железного пола. Пророк опустил свой взгляд и не смотрел на Рида, на его оружие и гнев, который был большим оружием, чем пистолет. Пророк был спокоен и злобно улыбался, словно он выиграл в этой игре. А теперь стоял на пьедестале в ожидании почестей.
– Тебе не уйти, – громогласно выкрикнул Джереми.
– Что ты теперь сделаешь? Убьешь меня? – спросил Пророк. – Просто убьешь... Выстрелишь и не дашь сказать последнюю речь?..
Человек в капюшоне резко поднял голову, его плащ все так же развевался на ветру, которого не было. Пророк говорил слегка разочарованным тоном, шрамы больше не светились огнем на его мрачном лице, но вены на висках пульсировали. Презрение читалось на нем, презрение и скрытая ярость, которую Пророк, казалось, не позволял себе проявить.
– Да, – кивнул Джереми. – Я просто выстрелишь, ублюдок! Большего ты не заслуживаешь. Хватит одной пули.
– Как той невинной женщине хватило?
– Мне жаль ее! – проговорил Рид, сглатывая. Плотный комок впился в его горло.
– А своего друга тебе тоже жаль?
– Стивен не был мне другом.
– Да, он был преступником. Он был падшим человеком, плохим человеком, – без эмоций произносил Пророк. – Конечно, он хотел измениться и исправить все совершенные ошибки, но ты ведь не знал этого, верно? Ты знал только то, что он подставил тебя. А ты – его. И вот он мертв. Ты рад этому? Скажи, что рад.
– Я выполняю свою работу! Я защищаю этот мир! Я делаю этот мир лучше! – говорил Джереми и не слышал, как он кричал. – Да, я рад, что этот сукин сын отправился туда, где ему место.
– Ты лжешь! Ты пропитан ложью, – Пророк глубоко вдохнул носом, вытягиваясь головой вверх и прикрывая глаза. – Она как воздух для тебя... Это ужасно, не правда ли? Почему ты лжешь самому себе, наемник?
Джереми больше не слушал эти речи, не слышал этот тяжелый голос, сводивший с ума. Он почувствовал легкий ветерок со спины и чьи-то едва уловимые шаги. Кто-то осторожно приближался к наемнику. Джереми подумал о Кэти. Как хотел он сейчас увидеть ее.
– Обернись, – сказал Пророк, указав рукой за Джереми.
– Бросайте оружие! Я сказал, бросайте оружие! – послышался крик за спиной.
Джереми повернул лицо на девяносто градусов, оставаясь в своей позиции. Молодой полицейский, остановивший Джереми, сейчас держал наемника на прицеле. По его лицу было видно, что настроен он серьезно. Пот крупными каплями скатывался с его лба, застревая на подрагивающих кончиках губ. Джереми хотел засмеяться, но вид оружия не дал ему этого сделать.
– Спокойно, офицер, – проговорил он медленно, глаза его не моргая следили за нервными движениями «блюстителя» закона. – Внешний Отдел, я могу показать документы... Я только достану их, ладно?
– Никаких лишних движений! – крикнул пижон, и крепче сжал рукоять пистолета, будто держался за нее, вися над пропастью. Точно так же себя чувствовал Джереми, рука соскальзывала, а ноги охватывала тьма бездны, вонзая свои пылающие клинки в его раненное тело.
– Стоять на месте!
– Спокойней, пижон, – Джереми осекся, произнеся это вслух. – Ты ведь не пристрелишь цепного пса Бишопа, верно?
Джереми поднял руку с пистолетом вверх, а левой рукой потянулся во внутренний карман куртки. Ничего, было пусто. Рид, стараясь не тревожиться, повернулся к офицеру всем телом, но держа пистолет над головой. Глаза того начали вылезать из орбит, он трясся в нерешительности. Ловить людей  оружием явно не входило в его привычку, а упоминания имени Бишопа навело на парня неистовый ужас. И не только имя властелина этого гребанного мира вызвала у Джереми такое отвращение... Пророк стоял уже за спиной полицейского. Тот его совсем не замечал, хоть и невольно пятился назад. Дуло пистолета смотрело в лицо наемника, молодой офицер вспотел, его начало лихорадочно трясло.
– Боюсь, нам придется договориться по-другому... – сурово проговорил Джереми, не сводя глаз с нетерпимого оскала хищника в плаще. Пижон все равно перестал воспринимать окружающее. Пророк, обхватив  парня одной рукой за шею, с лукавой улыбкой махнул наемнику ладонью с зажатыми в ней документами с блестящим жетоном.
– Что ты теперь будешь делать? – протянул человек со шрамами на лице, и документы наемника в его руке загорелись ярким пламенем, стираясь в пепел.
– Ты слышал мой ответ.
– Что происходит?.. Не приближайтесь!.. – подал голос полицейский.
– Боюсь, ты многого не понимаешь, наемник. Я не желаю тебе смерти, но если ты сделаешь хоть шаг в неверном направлении, все здесь умрут, – бесстрастно сказал Пророк, но когда он произнес это, Джереми понял, что все уже пройдено, что Пророк  сделал то, что обещал. Что все теперь бессмысленно.
– Хочешь убить меня? Давай. Но что тебе даст моя смерть? Хозяин погладит по головке? – продолжал человек в плаще. – Или этих невинных людей, которых ты так презираешь?.. Не в этом ли все дело, наемник? Ты всех ненавидишь, потому что и тебя ненавидят. Тебя презирают, наемник.
– Замолчи!..
– Так ты ничего не изменишь. Ты останешься жалким псом, будешь продолжать верно служить своему хозяину и кусать каждого, на кого укажет его рука, пока собственный гнев  и презрение самого себя не убьет тебя. Желание менять, желание доказать свою значимость... Иди со мной, сделай правильный выбор!
– Да пошел ты, – процедил сквозь зубы Джереми.
Он вскинул пистолет, на секунду прицелившись, и... Наемник не успел выстрелить. Пуля из пистолета полицейского пробила ему грудную клетку, вторая прилетела прямо в сердце. Джереми  Джей Рид упал замертво. Он услышал, как две гильзы звонко упали на промерзший пол. Сердце больше не мучило его, свет в глазах потух, и наемник перестал что-либо чувствовать.

Это место опустело, будто, очень-очень давно... Молодая светловолосая девушка уставилась во мглу туннеля. Катрин сжимала в рукоятку пистолета, которого никогда не использовала, и ждала. Отряд из вооруженных наемников стоял рядом наготове. Медленно к станции подъезжал поезд, издавая громкий электрический треск и скрежет. Катрин сдула упавшую на ее вспотевший от волнения лоб светлую челку.
Разбив внутреннюю тьму вагона лучами фонарей, отряд наемников шумно ворвался в поезд, рассредоточившись. В воздух поднялся столб пыли, под десятками пар сапог трещал песок, обильно покрывавший весь пол. Катрин остановилась, ощутив весь ужас... Это случилось опять.
В поезде было совершенно пусто.

Возможно, что-то действительно меняется. Приобретает новый смысл. Возможно... Ведь никогда не узнаешь, как должно быть и как быть не должно. Все зависит от выбора. Каждый раз приходится делать выбор, принимать ответственность. А потом смотреть, что произойдет. Все так, как должно быть, подумал Джереми и согласился с этой мыслью.
– Вставай! – произнес чей-то голос.
– Все так, как должно... – прошептал Рид и вдруг ощутил тяжесть собственного голоса.
– Вставай! Вставай! – услышал он опять.
– Я умер?.. Вот черт! – Джереми проговорил в пустоту, окутавшую его. Он почти не ощущал своего тела, не слышал биения своего сердца, не видел ничего. Сознание Джереми плыло в этой абсолютной пустоте.
– Тебе еще рано умирать. Ну же, очнись.
Джереми Джей Рид медленно приходил в себя. В глазах был туман, он видел только возникающие очертания незнакомца, стоявшего над ним. Тот стоял величественно, как ангел. Сияющий свет исходил от этого человека и становился все ярче и ярче. Оглушительный удар собственного сердца потряс все тело, вогнав его в пол. Свет исчез. К наемнику опустился на корточки мужчина лет сорока с отрешенным взглядом и двухнедельной щетиной.
– О боже, у меня пуля в груди, – хрипло воскликнул Джереми Джей, почувствовав резкую сильную боль. – Что со мной происходит? Кто ты? Тебя прислала Катрин?
– Необычное ощущение, верно?
– Кто ты? – наемник повторил свой вопрос этому ухмыляющемуся человеку.
– Вставай, говорю. Ты мне нужен, Рид. Ты нужен мне живым...
Под обессиленным телом наемника собралась лужа кипящей крови. Незнакомец положил свою тяжелую ладонь на рану наемника. Из его ладони пробивался луч света, белый свет покрыл все тело Джереми и пробивался под его кожу. Кровь в его ранах завернулась, перебитые ребра обретали первоначальную форму. Джереми Джей вытаращенными глазами наблюдал за этим. Это длилось недолго.
Да, подумал он, перемены могут быть действительно огромными. Мгновенными и кардинальными...
– Ты сделал правильный выбор, Джереми Джей Рид, – приветственно протянул ему руку незнакомец. Джереми не спешил подавать свою руку в ответ.
– Выбор? Что я такого сделал?
– Ты не поддался искушению, Рид. Ты принял свет в свое сердце и поэтому сейчас ходишь и разговариваешь.
Джереми поднялся на ноги. Ему это удалось крайне тяжело, но незнакомец и не думал больше помогать. Рид протяжно выдохнул, выпустив из легких весь адский пепел, что остался в нем после встречи с Пророком. Затем он уставился на этого человека со светлыми волосами и пустым взглядом. Правильный выбор, значит...
– Я убил человека. Это была женщина. Мать ребенка, который мне доверился. Это правильный выбор? Убийца... Не солдат.
– Ты в этом так уверен? – незнакомец уставил на него свой соколиный взгляд.
– Я теперь ни в чем не уверен, – в горле Рида пересохло, а по лбу стекал пот крупными каплями. Было жарко. Джереми опустил взгляд на свои ноги, затем осмотрел весь пол, покрывшийся слоем песка. Его взгляд устремился в окно, за которым расстилалась пустыня. Он вдруг ужаснулся.
– Где мы? – спросил он и понял, что ответ не получит. Что-то внезапно щелкнуло в нем, в его сознании, и бывший наемник почувствовал, как энергия исходит из каждой песчинки, вливается в его тело. Он вдыхал аромат пустоты и тишины. Пустыня нашептывала ему, но он не мог расслышать. В нос ударил знакомый запах пепла. Пить захотелось еще сильнее.
– Не там, где ты должен быть сейчас, – проговорил незнакомец. – Не на том свете, уж точно. Джереми, – он уставился на бывшего наемника, – я собираю свою армию. И ты мне нужен. Ты силен. За душу такого, как ты, ангелы и демоны сражались бы до последних потерь.
– Да кто ты такой?
– Я сама смерть! – улыбнулся незнакомец.