Вот и она медитация - Мысленное Переселение

«Нас в набитых трамваях болтает,
нас метро поглощает вовсю…»
/Строчки из песни/

Вторник, 30-го, то ли июня, то ли июля, а может, мая… То ли 2002-го, то ли 200х-какого-то года… В нашем доме идёт самый разгар переселения в Манхэттен. Мебель и аппаратура сложены вперемешку, и невозможно понять, что к чему идёт и что с чем связано. Зато встречаются и такие вещи, которые попадали в поле зрения в последний раз, скажем, лет эдак пять тому назад. Вот и первая из прелестей процесса переселения!..

Прошло почти семь лет с тех пор, как я так переселялся. Надо было быть осторожным и бдительным, на предмет целости и сохранности вещей. Не зря говорят, что переезд двум пожарам равен!

Именно поэтому я уделил особое внимание своей коллекции компакт дисков и данных, записанных на компьютере. На моей бывшей квартире, ввиду наличия свободного времени, я их сделал столько, что мало не покажется. Запаковал их для перевозки, да так, чтобы в случае пропажи потери были минимальными. Вот тут-то и понадобились навыки, полученные в результате моего пребывания в политехническом институте Бруклина. Только свои аудио компакт-диски я плотно держу в своих руках, никому не отдавая даже в момент перевозки. Уж очень я ими дорожу.

И вот мы едем. Чтобы дать отдохнуть нашей «рабочей лошади» (т. е. машине), нам с перевозкой вещей помогает один человек. Зовут его Борис, лет ему где-то под 60, в прошлом – инженер (как многие из нас). А чем ещё может заниматься бывший инженер такого возраста?! Его машина – старенький Олдсмобиль – не такой, как был у нас в середине 90-ых, с которым связаны многочисленные поездки по Бруклину, иногда в Манхэттен, а изредка и за город. У Бориса такой Олдсмобиль, в который, при желании, и восемь человек влезет, однако всё свободное пространство занято нашими вещами.

Едешь себе по Бруклину, а с тобой – твои вещи. И начинаешь по-философски думать о жизни, о всякой чепухе, и о том, как некоторые знакомые с детства предметы выглядят вперемешку с Бруклинскими пейзажами. А переселяемся мы в Манхэттен почему? Да потому что в Бруклине стало скучно. И потому что в доску надоели однообразные пейзажи до боли знакомых улиц, а также вечные мечтания о том, что транспорт на них станет функционировать лучше.

Это, безусловно, прелестно, что мы живём в «курортном районе», и что в 20 минутах от нас – самая, что ни на есть, живая природа... Но мы ведь люди, избалованные комфортом цивилизации, оттого и побаиваемся в эти дебри залезать! А в Манхэттене – и музеи, и развлечения, и вокзалы. Если надо куда-то поехать – 300 минут – и ты там. И тут же, к счастью, нам предложили квартиру. А с Бруклином мы не прощаемся, на выходные всегда будем туда приезжать.

 

Так вот, в данный момент Борис везёт нас через мост из Манхэттена в Бруклин. Года 4 назад все эти пейзажи мне до чёртиков надоедали, а сегодня, в сопровождении философских разговоров с Борисом, они смотрятся просто замечательно. Я сижу на переднем сидении, прослушивая свои компакт диски. Наконец-то дошёл до Кая Метова. С песнями «Где-то далеко идут дожди», «Position Number One» и «Вспомни меня» в моей жизни связаны многие события. Например, 1995-й год, вступительные экзамены в Политехнический университет, вечные мысли «кому я буду нужен после учёбы» и «ай, ну да ладно». Да и этот текущий исторический момент, о котором мы долго мечтали!

И вот, въезжая в родной Бруклин, я думаю: а стоит ли его бросать? А скоро ли после Манхэттенского шума и гама меня потянет в мой родной, тихий Бруклинский Sheepshead Bay?..
Стоит, не стоит, а вопрос решится сам!

И тут музыка затихает, всё становится тихим, банальным, спокойным, обыденным... Передо мной моя комната… И ясно, что это был сон о переселении из Нью-Йорка в Нью-Йорк. Почему мне снятся такие фантастически-банальные сны о серых буднях? Наверное, потому, что за 15 лет до сих пор себя чувствую туристом даже в Бруклине, даже в некоторых уголках собственной квартиры!

Начну издалека. В канун 2007 года мне искренне полюбился Даунтаун Манхэттена. Сначала – институт Купер Юнион, затем – район Нью-йоркского университета, а после и Гринвич-Вилледж вместе с Сохо. Никогда прежде, за все 15 лет здешней жизни, я не любил эти места. Даже напротив, когда мы с мамой там работали, слово «Манхэттен» у меня почти всегда словно «скрипело на зубах». Конечно, было грустно, когда сначала меня попросили больше не работать, а через пару дней мама решила, что довольно ездить на работу «в другой город», и нашла работу в Бруклине. Тогда я был откровенно счастлив тому, что отвязался от Манхэттена, и надолго.

Каждое утро я начинал со слов: «Бруклин мой!», радуясь любой возможности поскитаться по улицам Бруклина, а иногда даже вместо метро мог воспользоваться автобусом. Вскоре даже трасса 41-го автобуса по Флэтбуш-Авеню у меня «начала скрипеть на зубах». Хоть она и прямая, но там такое скопище машин, что и у пассажиров нервы напрягаются. Трасса 103-го автобуса уж куда разнообразнее, однако 103-й ходит намного реже, чем 41-й, поэтому больше всего мне нравилось кататься именно на нём.

На сегодняшний день кварталы вокруг своего дома я знаю, как «облупленные». Пешком исходил все окрестности вблизи своего жилища. Однако вдруг оказалось, что отнюдь не все.

Возможно, вас насмешит то, что я вернулся в родные кварталы. И это после того, как побывал в далёкой родной Одессе, в Сан-Франциско; после того, как в марте 2005-го посетил Европу. Вопреки всем радужным ожиданиям, каждый день пребывания там казался мне вечностью.

Увенчалось всё тем, что я приехал обратно, в мой Бруклин, с огромным количеством фотографий, и бродил по его улицам, радуясь тому, что я снова дома. Это торжественное настроение длилось довольно долго, однако уже сегодня я зову свои родные бруклинские кварталы простой банальностью.

С Бруклином у меня связаны многие события, но что касается населения самого города – думаю, я ему абсолютно безразличен.

В Бруклин Колледж, в его библиотеку, я долгое время ходил как в родной дом, как в храм науки, читал их подписные издания, которым много лет. Так, для себя, – просто чтобы знаний набраться. Но, вопреки доводам Сократа, всё же тайно ждал – когда же кто-нибудь это оценит…

Но всё случилось совсем наоборот. В этой библиотеке меня отвергли в качестве посетителя. Будто собаку, выгнали прочь, в студёный зимний день! А за что? За то, что разговаривал по мобильнику чуть громче положенного. И некому было за меня вступиться. Тогда я решил, что ноги моей у них не будет…

Сколько ни хожу я по улицам Бруклина – всегда нахожу какие-нибудь неизведанные уголки. Но Бруклин уж совсем не тот для меня, каким он был тогда, в 2003-ем. Тогда-то я и полюбил Манхэттен. Езжу туда каждый день. Оттуда, так же, как и в Бруклин, можно добраться на метро в ближний Нью-Джерси (город Джерси Сити), в котором я чувствую себя великолепно. Правда, в Бруклине, на следующий день, вновь нахожу те места, где нога моя ранее не ступала.

Многим известен Brooklyn Heights – один из красивейших районов, находящийся рядышком с даунтауном Бруклина. Когда я впервые туда попал, исполнилось «без одного дня» 15 лет со времени моего приезда в Нью-Йорк.

Скитаясь по улицам Бруклин Хайтса, я чувствовал, что и в Бруклине есть моё счастье. Но беда в том, что 10 лет я учился в Даунтауне Бруклина, и в основном этот даунтаун мне надоел сверх меры. По отношению к пафосному выражению «город твоей мечты – всего в пяти минутах ходьбы от колледжа» я был настроен весьма скептично. Потому что в «города мечты» я больше не верил.

По той же самой причине у меня до некоторого момента Манхэттен и его даунтаунские районы – «на зубах скрипели». Гринвич-Вилледж – там, где у станции метро Вест Четвёртая Стрит, через которую я каждый день еду, то же самое и Сохо у станции Бродвей-Лафайет. Разве можно найти для себя «туристический объект» над этими серыми тоннелями метро, а романтику – в этих банальных, словно общественные туалеты, станциях? Ну, никогда в жизни! Поэтому, когда хотел по-настоящему отдохнуть – то улетал в Европу. Или, время от времени, в Сан-Франциско, или в Торонто.

 

А тут, в Манхэттене – моё счастье! Но в Бруклине по мне скучают самые близкие мне люди – мои родители.

Все эти поездки сопровождаются переговорами по мобильному телефону, примерно такого содержания, как «я добрался», «буду там-то и там-то через 5 минут», «я задерживаюсь», и, наконец-то – «я еду обратно!!!»

И вот поэтому думается, что не вредно было бы мне получить отдельную квартиру в Манхэттене и жить там вместе с родителями, но при этом появляться периодически в Бруклине, в родном Sheepshead Bay-e. А попадёшь в час-пик в наше метро – в котлету превратишься.

В Манхэттене же уж куда больше магазинов по особым интересам, чем в Бруклине. Чего только стоит букинистический магазин «Стратнд» (?), что в двух шагах от Юнион Сквера, который у меня, правда, до сих пор ассоциируется с работой. Однако там, рядом, – и Гринвич-Вилледж, и институт Купер Юнион, и Сохо.

 
В Бруклине
Вот именно во второй вторник апреля я туда и выбрался. Магазин – просто город книг. Это не “Барнс&Ноблс”, где всё самое свежее и дорогое. Это – магазин уценённых книг, где яблоку негде упасть. Некоторые сотрудники на лестницу-стремянку становятся, для того, чтобы достать ту или иную книгу. Провёл я в этом шопе часа три, купил четыре книги, мог и больше, но просто было «лень тащить». А дальше – я загулял по Манхэттену, да так, что и боль в ногах прошла.

И вот уж я в Сохо, и вот присел, думая, что дальше пойду... Но часы сказали, что надвигается час пик, поэтому я решил, что в метро – и домой.

Простоял всю дорогу, однако в своём любимом метровагоне, – в том, что линии Б. Их, думаю, скоро начнут списывать. Поэтому рад любой возможности ими пользоваться.

А от метро к моему дому надо минут 15 ехать в переполненном 36-ом автобусе, глядя из окна на «до тошноты надоевшие места», по которым он едет. Обидно, что после всего хорошего полагается такой «десерт». А тут ещё и пассажиры спорят. Видно, кто-то кого-то толкнул, или наступил на ногу, и разговор уже вовсю перешёл на «политический» лад!

 Цитирую: «Ты – иммигрантка, а я – коренная, здесь родилась, в Бруклине! Понаехали тут, понимаешь!.." Тут и я решил, шутки ради, вставить свои «5 копеек». Но вышло так, что вставил своё вступление в «высоковольтную розетку канализационной трубы». Стоило мне только сказать, что я тоже вырос в Бруклине, и хоть и родился не здесь, но очень люблю Бруклин, как в ответ послышалась грязная нецензурная брань:

– Знай своё грёбаное место!..

Словно нечистоты из лопающейся канализационной трубы, вырвались эти слова из помойного рта этой бруклинской грубиянки, которая использовала исторический факт своей принадлежности к Бруклину в качестве оправдания своего хамства.

Но я ведь тоже – не пальцем деланный… И я ей, конечно же, в отместку за эти слова всю дорогу основательно действовал на нервы. Благо, что, пожив даже хоть немного в Бруклине, этому сможет научиться каждый.

Это очень печальный факт, но именно поэтому и Бруклин, и Нью-Йорк считаются хоть и великими городами, но уж никак не образцами Америки. Обидно не столько от хамства, сколько оттого, что, в какие бы прекрасные американские уголки вы ни отправились, – всё равно: в час пик и на электричке, по дороге домой, непременно столкнёшься с «позором Америки».

После этого я в течение месяца, как мог, избегал и автобусы, и метро.

 

Ходил в основном пешком и вокруг дома, а иногда – совершал прогулки на авто в компании родителей. Ещё, время от времени, ездил на загородные экскурсии. Выпало мне жить в таком районе, где любая дальняя поездка и начинается, и заканчивается 36-ым автобусом. Это самый быстрый вариант. Можно ещё скоростным, 44-ым, к другому метро проехать. Но этот 44-ый становится недоступен простым людям в то время, когда им пользуются школьники. Просто палец вставить некуда. Далее – в тот же Манхэттен, на метро. Но это уж куда менее удобный вариант.

 

А разок-другой, заходишь в то же метро, в тот же самый любимый метровагон R40, знакомый с первых дней в Америке, и напротив тебя сидит элегантная белокурая дама. «А не её ли я видел на сцене Карнеги-Холла пару лет назад?» – возникает вопрос. Но приходится сдерживать чувства. Здесь не принято заговаривать с незнакомыми людьми.

Но вдруг разговор сам собой прорывается, и оказывается, что – да, действительно, это она. И представляете, уважаемый читатель – вокалистка с мировым именем, живущая в Нью-Йорке, не брезгует пользоваться нашим метро! А как же иначе она доберётся...

Вернёмся к началу рассказа, и ко сну, в котором я и моя семья переселяемся.

Представил я, что переселимся на самом деле. И что это даст? Наверное, то, что некоторое время будем восторгаться культурно-духовно-развлекательными заведениями Манхэттена, о которых можно говорить часами. Там и музеи, и джаз-клубы, и необычные магазины, и многое другое. А надоест – так в 20 минутах вокзал. А оттуда – хоть в Вашингтон, хоть во Флориду поездом, хоть всю ночь в сидячем вагоне – если выдержим.

 Допустим, насладимся всем этим. А дальше – куда? Снова – в родной и до боли знакомый Бруклин? В ставшую такой родной за почти 7 лет квартиру? Быть может, к тому времени придворовые автобусы будут лучшего качества…

Вот под такие мысли в уме невольно звучит музыка, которая всегда у нас в машине играла в 1995-ом году. И сейчас мы её слушаем, когда по русскому радио – совсем ерунда.

Музыка, под которую мы и по Бруклину, и по Манхэттену. Релаксационная, медитационная. В любой дорожной ситуации она тонизирует и успокаивает.

Ко мне в дом она пришла на кассетах. Когда я увидел надпись «Музыка для релаксации», я поставил её, и, слушая всё то, что считалось банальностью, пережил все те прекрасные чувства любви к родному городу, его улицам, почувствовал цену всего этого... И понял, что медитация медитацией, а надо ценить всё, что имеешь.

Медитация – это и есть переселение, правда, мысленное. Медитация – это перемещение души из одного «измерения» в «иное». Иногда эти миры далеки, как Америка от Европы; как дом от работы; а иногда – и как Бруклин от Манхэттена. Поэтому оценить тихую и спокойную обстановку родных улиц Бруклина мне пришлось через мысленное переселение в Манхэттен... Потому что многое познаётся лишь в сравнении.

Например, в 2001-ом году я окончил Политехнический Университет, после чего безумно грустил о том, что «школы больше нет»...

Потом были курсы. Курсы окончились – и снова в другой колледж, теперь уже за собственные деньги. И т. д., и т. п. А ровно через 5 лет после окончания Политеха, где я получил степень бакалавра – наконец-то до меня дошло, что радоваться надо, а не искать, куда себя деть.

В который раз я понимаю, что надо быть счастливым всем тем, кто может существовать без работы!

Это я решил 19-го декабря 2006-го года. Правда, всё же на профессиональные курсы я хочу ходить. В марте меня посетила бредовая мысль переучиться на финансиста. То есть опять выбивать кучу бумаг о нужных курсах, опять ходить по офисам, и т. д. А дальше – что? Прийти домой и снова оценить домашний уют. И радоваться тому, что ты – компьютерщик.

 

Поэтому самое правильное – такие медитации себе устраивать мысленно. И всегда оставаться, кем ты есть. При этом раскладе любое переселение Туда и Обратно доставит только удовольствие.

 

Послесловие
 

В котором тоже, одна за другой, – медитации.

Этот рассказ окончания не имеет, так как каждый день что-то происходит, как значимое, так и не очень. Но давайте остановимся на сегодняшнем моменте (вернее, на его временном завершении, через девять месяцев после его написания).

 

За это время я много где побывал – и в Бруклине, и в Манхэттене, и в других местах. До сих пор некоторые уголки Бруклина, в которых и ноги моей не ступало ранее, не перестают меня удивлять. Например, есть такие места, где «шахматную доску улиц Бруклина» пересекает какой-либо «вызов из прошлого» – какая-нибудь Кривая дорога, построенная ещё первыми голландскими поселенцами. Она, хоть и прервана десять раз, но всё равно передаёт ощущение того, что это был кратчайший путь, скажем, от центра к побережью.

 

Красивейший Проспект-парк, уголок живой и девственной природы в центре Бруклина, стал мне знаком где-то после пятнадцати лет моего пребывания в Америке. Когда я там побывал, то понял, что Бруклин мне ещё изучать и изучать, – как внешний его вид, так и историю. И, опять же, в душе происходит мысленное переселение, скажем, из Монреаля, полюбившегося месяц назад, обратно, в Бруклин.

 

Да что там Монреаль! Даже погулявши по Манхэттену, мысленно рвёшься на переселение, а понимая, насколько там всё одно на другом – снова хочешь обратно, в свой такой домашний Бруклин. Медитация всё это.

 

В декабре уже позапрошлого года я «торжественно клялся», что колледжа в моей жизни больше не будет. А вот и не так. В ноябре прошлого года, когда графомания меня уже полностью закрутила, подумалось: «Не доучился я в колледже…»

 

Если бы я был послушнее, и не уходил бы год назад, то вот уже доводил бы себя до состояния второго диплома. Честное слово, эти мысли меня от головной боли избавили. Я таки пошёл в колледж, и весь этот семестр, сцепив зубы, туда мотаюсь. Колледж, конечно, как всегда – в своём репертуаре: грузит мозги ерундой, на одну полезную мысль – вагон чепухи... По большому счёту, только засоряет память бесполезной информацией.

 

То, что я почти каждый день езжу в метро, меня радует. Я всегда люблю посмотреть в окно, фотографируя или снимая на видео, чтобы потом друзьям показать. Но иногда и менять маршруты приходится, т. к. восприятие уже не выдерживает однообразия.

 

А в данный момент я, как в далёком детстве, рад даже возможности поболеть, чтобы оценить, насколько дома приятнее, чем в колледже, и какая это радость – медитация, то есть мысленное переселение из себя в себя.

 

В Bryant Park-е музыка играет. Я вспомнил, как 3-го января сего года, после длительного отсутствия в Манхэттене, решил туда податься. Посетил сначала агентство по трудоустройству (безрезультатно), а затем, безо всякой надежды, пошёл на прогулку. И когда зашёл в Bryant Park, то снова почувствовал себя туристом в собственном городе.

 

Гулял я по парку, и, невзирая на собачий холод, фоткал всё, что подмечал вокруг. А затем пошёл на хвалёное Шоу Модельной Железной дороги, которое проходило на вокзале Гранд Централ.

 

Банальностью мне всё это казалось когда-то. Потому что тогда я пытался двигаться по маршруту дом-работа-дом, не замечая прелестей вокруг. Я и сейчас так двигаюсь, только вместо работы – колледж. А потом, ещё через неделю-другую – интервью, и снова те же прекрасные чувства к Манхэттену. Как это божественно, что этот город мой! Вот и она, медитация.

 

Помнится мне вечер 17-го марта, когда я утром ездил в Манхеттан на интервью, а вечером – в колледж. Утром активно прогулялся по Манхэттену, открыл для себя кучу новых мест, и всё равно – по касательной, так как силы все были потрачены на то, чтобы «вынуть себя из постели», для того, чтобы не опоздать на интервью.

 

Тогда у меня было 3 интервью подряд, и все – в Манхэттене, и все – рано утром. И, приезжая домой после каждого, я понимал, что дома лучше (опять же – медитация).

 

Когда я вечером ехал домой на метро с того самого колледжа, то, глядя на станционные платформы, погружённые в сумерки бруклинского вечера, вспоминал, как летом 1991-го года мы приехали в Питер, на Витебский, причём наш поезд, по техническим причинам, задержался на 5 часов.

 

Когда меня вновь и вновь посещала мысль «хочу домой», то я всегда вспоминал, как уже за 5 минут до Витебского Вокзала (площадь Броневая, или Боровая) наш поезд очередной раз остановился, и мама сказала: «Ну, мы встречных поездов уже привыкли ждать сегодня, так что и эту электричку подождём».

 

Вот так вот, читатели, я иногда с нетерпением ожидаю возвращения домой после колледжа, чтобы лишний раз понять, что везде хорошо, а дома лучше.

 

А восточная половина Бруклина, та, что на Восток от Флэтбуш-Авеню, до сих пор неизвестна мне. Попадаю я туда крайне редко. Вот, например, 27-го января мы с мамой пошли в Форт Грин парк, на лекцию о трамваях Бруклина.

 

И вот, по пути, когда я проходил мимо школы Бруклин Тек, и увидел на её крыше огромную антенну, я вспомнил 1995-ый год, когда я там последний раз был. А также свои мечты работать не жалким клерком, а компьютерным инженером, радистом, и т. д. Тут же захотелось пойти к ним в клуб радиолюбителей (на любительскую радиостанцию), но не могу, так как время не позволяет.

 

А в колледже, поэкспериментировав с электронными схемами, я понял, что их наладка и настройка – это та ещё нагрузка для мозга. Поэтому этим лучше только играться, а с целью заработка – заниматься чем-то незамысловатым.

 

Знания, которые я приобрёл в колледже, что в одном, что в другом – это культура. Это то, что «партии нужно». Иными словами – для собственного самоутверждения.

 

Вот заканчиваешь колледж, получаешь диплом, и если удаётся устроиться на какую-то незамысловатую работу типа укладчика-комплектовщика в магазине компакт дисков, то просто на 7-ом небе от счастья. Вот и она, медитация.

 

Надоела работа – идёшь к врачу и оформляешь нетрудоспособность. И сидишь дома, как король. Вот и она, медитация.

 

Становится скучно сидеть без дела? Тогда начинаешь бумажное моделирование транспорта, игры с график дизайном, звукотехники. Показываешь себя всему миру, чувствуешь себя сам перед собой великим пианистом, радистом, или телеведущим, ожидая, когда гости придут. Они приходят – вот и она, медитация.

 

Так вот, друзья, почаще мечтайте и мысленно переселяйтесь, не покидая свои города и дома. И вы поймёте, что это радость жизни. Говорю, исходя из собственного опыта, с самыми наилучшими пожеланиями.