Путешествие на край земли. Великая сила МЯУ2, 13 г

Написано в соавторстве с Рэной Одуванчик
 
Путешествие кошек на край земли
(Великая сила МЯУ!!!-2)

ГЛАВА 13
Песня о голодном коте

– Знаешь, Чет, я уверен, что вокруг нас полно всякой еды, – прервал размышления Четана Тишка. – Я думаю, стоит пошерстить во всех этих сумках. Не может быть, чтобы люди не везли с собой сметанку, колбаску или рыбку…
– Даже если и везут… Нам-то что?
– Как что? Давай что-нибудь стащим! Я скоро весь похудею от голода!
– Да ты что! Воровать нельзя! Мы же благородные животные!
– Да знаю, знаю! – отмахнулся Тишка. – То я так, к слову. Давай лучше попросим.
– Зачем? У нас же полный рюкзак еды! Ты ведь сам говорил: рыба и… Что там ещё?
Но в этот момент Тишку что-то очень заинтересовало за окном: он прижался мордой к стеклу и не ответил. Четан спрыгнул и развязал рюкзак. «Так, это палатка, книга по ориентированию, котелок… Зачем нам котелок? А вот… Что тут в этом свёртке?» Четан подцепил бумагу и вытащил на свет на удивление лёгкий пакет. Развернув его, он обнаружил…
– Тишка!!!
– Ты только посмотри! Это же коза! – отозвался Тишка. – Настоящая!
– Иди сюда! Я тебе сейчас покажу козью морду! – Четан выскочил из-под лавки и бросил перед другом маленький кусочек недоеденной колбасы. – Что это такое?! Ты же говорил, что запасся едой!
– Ну… да… – промямлил Тишка, пряча глаза.
– И где она?
– А ты… внимательно смотрел?
– Не валяй дурака! Когда ты успел всё съесть?
– Ну… не всё… – Тишка взглянул в глаза Четану и тут же снова их опустил. – В машине. Ночью. Я, знаешь, проснулся… Я был такой голодный… Я тебе оставил… – Тишкин взгляд зацепился за жалкий кусочек колбасы, и он сдался. – Ну, извини… Ты же знаешь, я когда голодный…
– Знаю! Но почему ты мне ничего не сказал? Думаешь, этого нам хватит на чёрный день?
– Я боялся, что ты рассердишься…
– Правильно боялся! Я рассердился! Что нам теперь делать?
– Ну… я же уже предложил…
– Попрошайничать? Не пойду! Я великий писатель и унижаться не стану!
– А ты с достоинством проси.
Четан нахмурился и исподлобья оглядел вагон. Люди играли в карты, беседовали, дремали, и никому до котов не было дела. Только прямо напротив них сидела толстая сельская бабка и буравила друзей взглядом. Руки её лежали на двух больших сумках, которые она взгромоздила прямо на лавку по обе стороны от себя. Четан еле сдержался, чтобы не показать ей язык. Ну, чисто ёжик, которому посчастливилось найти сразу два огромных яблока, и он теперь размышляет, как быстро дотащить домой сразу оба, но ничего придумать не может, а только пыхтит и злится от жадности.
Четан снова взглянул на Тишку:
– Просить с достоинством невозможно!
– Не бурчи, ёжиком станешь. Мы коты, для нас нет ничего невозможного.
Четан покосился на бабку, но, встретив её настороженный взгляд, быстро отвёл глаза.
– Хорошо... – начал он, но тут в вагон шумно ввалились двое: собака и её человек. Оба серо-коричневые, полинявшие, выгоревшие на солнце и непричёсанные – сразу видно, путешественники. Окинули взглядом публику, пёс положил на пол потрёпанную шляпу – и без вступления начали петь: «Я буду долго гнать велосипед…»
Собака подвывала на гласных «о» и «у», и это у неё получалось профессионально.
Толстая бабка с сумками ещё сильнее нахохлилась и принялась ворчать под пение двух путешественников. Четан прислушался, но сумел разобрать только: «ходят тут всякие».
Песня закончилась, пёс подобрал шляпу, и певцы пошли по проходу, собирая скромную дань. Когда они проходили мимо, Четан заглянул в головной убор и увидел несколько мелких монеток и пару карамелек.
– А у нас нет ничего, – посетовал Тишка, – жаль. А то мы бы вам дали. Здорово вы исполняете, правда.
– Спасибо, – отозвался пёс сквозь зубы, чтобы не уронить шляпу.
– Мы искусство ценим, – не унимался Тишка. – Мы любим, когда поют и всё такое прочее. Меня, кстати, Тишкой зовут. А тебя?
– А я – Глистер, – кинул пёс через плечо и поспешил вслед за хозяином.
– Видел? Слышал? – набросился на Четана Тишка, когда певцы скрылись за раздвижными дверями тамбура. – А я тебе о чём говорил? Поют, а потом пожинают плоды, так сказать. А мы чем хуже?
– Они, небось, несколько месяцев репетировали, чтобы так спеть! – почти сдался Четан.
– Да, репетировали, и не месяцы – годы. А знаешь, почему так долго? Потому что они не кошки. А в нас умение правильно и красиво петь от природы заложено. Любой кот только рот откроет – сразу шедевр! Сразу в столичную оперу можно, солистом!.. Ну что, споём?
Тишка вещал с таким уверенным азартом, что Четану захотелось ему поверить и проникнуться гордостью за весь кошачий род. Голос от природы? Есть, вроде бы, голос. Столичная опера? А почему бы и нет! Дайте сцену! Дайте ушастого зрителя! Сейчас мы ему на уши оперу навесим!
Но, оглядевшись по сторонам, Четан озвучил совсем другую мысль:
– Ты с ума сошел! Здесь же так много народу!
– И всем не помешает немного МЯУ! Вернее, все только и ждут нашего МЯУ и удивляются, почему мы до сих пор не усладили их слух своим виртуозным пеним! Так что не дрейфь! Как говорится, открой рот и – вперёд! Ты что, забыл, что МЯУ чудеса творит: и стены рушит, и лечит души…
– А ты поэт, Тишка. Тебе никто ещё об этом не говорил?
– Нет, – кот быстро замотал головой, и при этом удовольствие чётко обозначилось на его лице, – но надеюсь, что слышу это не в последний раз. Так споём?
– Честно тебе скажу, Тишка, мне приятнее честная драка, чем это… хм… выступление… типа…
– Двух типов, – поправил Тишка. – Итак, я начинаю, а ты подпевай! Мяу…
Мяу у Тишки вышло каким-то жалким и хриплым, словно мяукал не Тишка, а его простуженная тень. Кот растерялся и замолк.
– Ну что же ты? – Четан честно постарался скрыть улыбку. – Я уже совсем было собрался тебе подпевать.
– Издеваешься? – надулся Тишка. – Думаешь, легко первому начать?!
– Нет, что ты! – предательская улыбка всё время норовила растянуть уголки четанских губ.
– А я, может, тоже в первый раз в электричке мяукать песню собираюсь! – раскричался Тишка. – А мне, может, тоже страшно! Не меньше, чем тебе!
– Да не ори ты так, а то народ подумает, что ты уже поёшь. Рэп-рок какой-нибудь, – постарался успокоить друга Четан.
– Да, начал! Вот заработаю и с тобой не поделюсь, раз ты такой!
– Какой?
– Такой… непонятливый! Ты меня не понимаешь! Смеёшься надо мной! – Тишка злобно уставился на сумку сидящей напротив бабки, та занервничала и попыталась спрятать сумку за спину.
«Интересно, что же она всё-таки везёт?», – подумал Четан, а вслух сказал:
– Я понятливый. Я хочу тебя поддержать.
– Тогда пой первым!
– Я не могу! Ты пой, я за тобой!
– Нет, ты!
– Хватит, Тишка, спорить! На нас уже полвагона оглядывается: думают, что мы пьесу разыгрываем! Пой!
– А я спою о то-о-ом, – начал вдруг без предупреждения Тишка, – что я – голодный ко-о-от! И тот, кто мне не даст соси-и-иску, тот настоящий идиот!
Тишкино пронзительное мяуканье и впрямь чем-то напоминало пение. Но по окончании аплодисменты не зазвучали. А толстая бабка, схватив сумки, шустро перебежала в другую часть вагона.
– Безобразие, и куды контролёры смотрят! Никакого порядку! – громко проворчала она так, что на этот раз её услышал не только Четан.
– Вот видишь! Не ценят люди искусство! Не одобряют! Не то что спонсировать, даже слушать не хотят, – совсем расстроился Тишка. Он поник, и казалось, что не плачет только потому, что на него всё ещё продолжали смотреть пассажиры.
А толстая бабка раскрыла одну из своих огромных сумок и извлекла оттуда…
Запах мигом достиг носов голодных друзей, и после этого они уже даже думать о пении не могли.
– Домашняя колбаса!!! – простонал Тишка. – Дай! Дай!! Дай!!! – Кот подбежал к бабке и уставился на лежащее на мятой газете в окружении хлеба и пузырьков с солью, хреном и горчицей колечко колбасы. Хозяйка как раз повернулась, держа в своих больших розовых руках огурец и два помидора. Увидев кота в опасной близости от своего богатства, она побледнела, затем покраснела и, выпучив глаза, заорала:
– Бры-ысь!!! – и запустила в Тишку помидором.
– Дай!!! – закричал в ответ кот, отбивая овощ на лету. – Сама жрёшь, а нам не даешь!!! Где справедливость!!!
– Уйды!!! Кыш!!! Брысь!!! Гав!!! – затараторила бабка на Тишку и кинула два оставшихся снаряда. Огурец угодил коту в лоб и буквально на долю секунды отвлёк его от колбасы. Но этого мгновения хватило бабке, чтобы выхватить колечко прямо из-под Тишкиного носа.
– Чей кот?! – закричала она. – Хто сюды котов пустил?!!
– Пойдём отсюда! – подоспел Четан и, ухватив друга за ухо, потащил в другой вагон.
– Отпусти! – кричал Тишка, – с несправедливостью надо бороться! Она не имеет права не давать нам колбасу! Ведь я даже спел для неё! Ну почему мир такой жестокий? Отпусти меня, я сам пойду!
– Не грусти: может, в другом вагоне нас удача поджидает! – Четан отпустил Тишкино ухо, но всё же оставался начеку, – даже в тамбур просачивался упоительный запах колбасы. И сказать по правде, Четану тоже нелегко было уйти от него.
– Может, и ждёт, – проворчал Тишка, – но я больше петь не стану!
– Что-то ты уж очень быстро сдался, – Четан хитро прищурился, но так как он шел сзади, то друг этого не заметил. – А я бы так хотел тебе подпеть! Давненько мы с тобой ничего не пели вместе. Ещё с моего дня рождения. А помнишь, как мы с тобой…
– А как же! – оживился Тишка. – У меня после той ночи неделю голос хрипел, как старая пластинка, и я мог Дика передразнивать… А ты ещё…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...