Ёжкин код

(вольная литературная фантазия на тему вольных литературных фантазий Дэна Брауна)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дружина града Китежа, или Тримаран Семена – тайное общество, основанное в неизвестном году неясно кем, реальная организация.

«Опус № 5» - секта поклонников Мусоргского (Модеста). Заслужила печальную известность беспробудным пьянством. Секта «Опус № 5» только что завершила строительство штаб-квартиры в Новокуйбышевске, на улице Ленина, которое обошлось в 3 406 103 рубля 48 копеек.

«Код да Винчи» - это книга, которую в самом деле прочитала куча народа. Или фильм, который посмотрела не меньшая куча.

В книге представлены неточные описания произведений искусства, внешности персонажей, фасадов зданий и тайных ритуалов.

Все совпадения фамилий, имен, отчеств, мест работы, названий государственных и частных организаций, географических объектов, религиозных конфессий, товаров народного потребления, учебных заведений, видов транспорта, литературных и музыкальных произведений и бытовых приборов являются случайными и обмену не подлежат.

Автор не имел целью оскорбить ничьи взгляды на что бы то ни было. Простите, если что!!!

Во время написания книги ни одно животное не пострадало.

…И вообще автор – вегетарианец.


ПРОЛОГ

Саратов, краеведческий музей. 14 мая, 18.45.

Знаменитый в узких кругах начальник отдела живописи Евгений Санеев, пошатываясь, вышел на главную лестницу и устремился к висящей на стене картине художника Степанова «Сталин и Ленин вместе с «Аншлагом» плывут по Волге мимо Саратова». Ухватился руками за выкрашенную серебрянкой раму и стал тянуть ее на себя, пока шедевр не сорвался со стены и не стукнул сорокалетнего искусствоведа по голове. Спасенье было совсем близко – буквально за углом стоял киоск, в котором можно было купить свежее пиво местного розлива. Но в этот момент из-под лестницы вынырнула фигура в темном. Это был высокий блондин в черном ботинке и хламиде, расшитой скрипичными ключами и нотными станами. Голос прозвучал неожиданно мелодично:

- Стоять!!!

Лежавший под картиной начальник отдела живописи побледнел, потом покраснел, поднатужился и попытался встать. Всего в десяти локтях от него стояла грозная фигура незнакомца. Незнакомец вынул из кармана заточку.

- Ты есть говорить, - сказал незнакомец с трудно определимым акцентом, - где есть оно?

- Чё? – запинаясь, промычал Санеев. – Чё?

- Ты есть иметь что-то мой! – Блондин не шевелился.

Начальник отдела похолодел: откуда он может знать???!!!

- Ты есть отдавать мне мой вещь! Иначе кирдык!

Санеев громко сглотнул. Тошнота подкатила к горлу.

- Не стреляй, браток! Пивка бы!

- Ха! То же мне говорить и другие!


Другие?!!! Так вот почему ни Толян, ни Вадик не вернулись из чипка…
 
- Да! Я их тоже есть убивайт! Я всех разыскать!

Незадача!!! Истинная личность Мегавоеводы его Закадык была засекречена столь же конкретно, как и тайна, ради которой они так напрягались. Но тут до Санеева дошло: Закадыки мололи такую же чушь, как и он сам. И Санеев замолол тоже.

Блондин внимательно выслушал, записал показания на клочок бумаги, усмехнулся и поднял руку. Начальник отдела живописи попробовал рывком вылезти из-под картины, но блондин ловко метнул заточку. Санеев, держась за раненое место, лег на бок. Смутное сожаленье и запоздалый страх терзали его.

- Я свой черный дело сделать, - заметил блондин. – Ты есть умирать от позор, моя хохотать над твоя беспомощность! Ха-ха!
 
Начальник отдела живописи ощупал рану. Рана была мокрая.
 
Оставшись один, Санеев завыл от страха. Тайна может умереть со мной, подумал он. Нужно было найти какой-нибудь способ передать ее. И Санеев его нашел…


Глава 1

Роман Лебедев проснулся не сразу. И не весь. Один глаз, прикрытый веком, еще спал, зато другой нервно обшарил комнату, соображая, где, как и почему.

На глаза попалась полосатая пижама с белым ярлычком «Гостиница «Саратов». Саратов». Интересно, подумал Рома, а что это я проснулся, когда только что лег? День выдался трудным, лекция в академии водного транспорта не удалась на славу – угрюмые речники знать ничего не хотели про «Слово о полку Игореве» и тайную символику картин Шишкина. Лебедев специально ради этой байды приехал из Самары, где преподавал в госунивере. И теперь лектор думал, что бы все это значило.

Ответ на часть вопросов нашелся сразу. В дверь стучали. «Вот, видать, почему я проснулся, - подумал Роман. – Стучат». Но ученый ошибся – в дверь уже не стучали, а ломились.

- Кто там? – не вставая, крикнул Рома.

- Милиция! – ответил грубый голос из-за двери.

- Что надо?

- Шоколада! – взревели за дверью. – Открывай, тудыть-растудыть! Капитан Кольев! Убойный отдел!!!


Лебедев замер. Убойный отдел??!! Это вроде самарского убойного отдела? Он знал, что это нечто похожее.
 
Ученый торопливо надел пижаму и открыл дверь. В номер ввалился лейтенант с худым лицом и погонами капитана.
 
- Что вам нужно?

- Майору требуется ваша помощь.

- Сейчас?

- А когда еще-то?

- Ну, вообще-то ночь…

- Да ладно, Бог с ним, – неожиданно спокойно сказал капитан-лейтенант и устало плюхнулся в кресло. – Сегодня вы должны были встретиться с Санеевым из краеведческого музея.

- И что?

Милиционер вздохнул и достал из кармана фотографию.

Лебедев не сводил глаз с ужасной картины, вызвавшей возмущение и отвращение.

- Нет, это Памела Андерсен, смотрите дальше.

- Ну и… Ваще… Блин…

- Вот и я говорю. А еще там кое-что для вас. Так что поехали.

Лебедев оторвал глаз от снимка и затолкал его обратно в глазницу.

- Но кто мог сделать такое??!!

- А Санеев и сделал, - закуривая, спокойно ответил Кольев.


Глава 2

Примерно в двух кварталах от гостиницы «Саратов» блондин по кличке Силос в хламиде с вышивкой прошмыгнул в двери общежития завода клапанов, быстро нашел нужную комнату – она была пуста – и достал мобильник Siemens A35.
 
- Ну? – спросили на том конце.

- Пахан, усе готово.

- И что?

- Всех замочить! И Закадык… И сам Мегавоевода.

В трубке молчали, словно собеседник молча матерился.

- А инфа?

- Все сознаться! Курья Ножка действительно существовать! Нужно только забрать ее!

- Так забери.

В трубке раздались гудки.

Силос разделся, сделал себе на спине еще одну татуировку – это был фрагмент из романса «Но если бы с тобою я встретиться могла» на слова Василия Степановича Курочкина. Тело начало покалывать от возбуждения – Силос не мог без слез слушать этот романс. Предвкушая еще большее очищение, Силос вытутаировал еще несколько нот. И только тогда с благодарностью почувствовал, что вспотел.


Глава 3

Теплый весенний ветерок врывался в открытое окно ВАЗ 2101. Вот машина проехала мимо крытого рынка, свернула к речному вокзалу, и вдали показалось величественное здание краеведческого музея. Выстроенное в стиле классицизм, оно имело три этажа и занимало площадь в восемьдесят соток.
 
Итак, Женька Санеев мертв. Эвон.

Лебедев воспринял такой исход как личную утрату, хотя с Санеевым он близко знаком не был. Просто каждый интеллигентный человек, блин, должен переживать, когда другого такого же убьют таким способом.

И снова вспомнилась фотография. Чтобы Санеев сам с собой такое сделал??!!

Прикольно.

Капитан-лейтенант остановился у подъезда, и Лебедев начал жадно вдыхать свежий ночной воздух, зная, что его ждет внутри.

В дверях показался майор.

- Мы зовем его Безумный Фарш, - прошептал капитан-лейтенант. – А так зовите его майор Сидоров.

Лебедев вышел из машины и открыл дверь. Сидоров чуть заметно кивнул в сторону лестницы.

- Я видел на фото, - пролепетал Лебедев, однако майор покачал квадратной головой:
- Гражданин Лебедев, виденное вами на снимке – далеко не все, что успел натворить Санеев.

Действительно, музей узнать было невозможно. Всю лестницу покрывала какая-то темная масса, картины были сорваны с мест, статуи поставлены с ног на голову, а экспонаты из зала истории края разбросаны как попало.

- Это как же так? Картина Степанова – на полу? – потрясенно закричал Лебедев.

- Это еще цветочки, - пробасил Сидоров.

На верхней площадке лежал Санеев. Его тело было свернуто в форме кукиша, а вокруг по темной бурой массе пальцем было написано:

1, 2, 3, 4, 5 – we shall зайчик погулять.
Не лепо ли ны бяшет

- Но почему вы думаете, что это он сделал с собой сам?

- Дверь была заперта изнутри.


Глава 4

Сидоров достал из кармана пончик и смачно откусил половину. Затем продолжил:
- Вы, как-никак, специалист по «Слову о полку Игореве», так что я пригласил вас – поможете разобраться?

Специалист молча огляделся. Цифры – это явно какой-то код. А положение тела – явно какой-то символ. Но какой?

Голова противно заныла. Так случалось всегда, когда Лебедев начинал думать.

1, 2, 3, 4, 5… Последовательность простых чисел… Английские буквы… Почему английские??!!

Первая строчка из «Слова…» сомнений не вызывала. Это был пароль тайного общества «Дружина града Китежа», над историей которого Лебедев как раз работал. Выходит, Санеев имел к нему какое-то отношение? Так вот почему начальник отдела живописи хотел выпить с Лебедевым пивка… Вспомнилась его неожиданная эсэмеска с предложением встретиться, потрепаться и вообще. Такое предложение Роману странным не показалось – заочно они были знакомы по публикациям в журнале «Пульс Поволжья».
 
Тут размышления Лебедева были прерваны самым бесцеремонным образом. В помещение вошла эффектная брюнетка лет двадцати с половиной с правильными чертами лица и погонами лейтенанта. Сидоров поморщился.

- Софья Неверова, - представилась брюнетка. – Отдел медико-психиатрической экспертизы.

- И что вы тут делаете?

- Как что? – напористо затараторила Софья, попутно отталкивая Лебедева в соседнюю комнату. – Нормальный человек никогда такого бы не учудил. Ой, эсемеска! Это вам!

Она неожиданно протянула свой мобильник Роману. Тот потрясенно взглянул на нее, потом на экран. Там горели три слова:

НЕМЕДЛЕННО ТИКАЙ ОТСЮДА!!!

Роман удивленно захлопал длинными ресницами. Но почему??!!

Неверова тем временем что-то говорила Сидорову. Майор фыркнул, потом развернулся и пошел вниз по лестнице.

- Я наврала майору, что у Кольева есть жевачка со вкусом ванили. Теперь у нас есть ровно тридцать секунд, чтобы убежать, - быстро заговорила Софья.
 
- Убежать? Зачем?

- Сидоров подозревает в убийстве вас.

- Меня? Почему?

- Смотрите.

Неверова подвела Романа к подоконнику. На толстом слое пыли пальцем Санеева было написано:

Лебедев Лебедев Лебедев Лебедев

Найти Лебедева, гостиница «Саратов», номер 66, от лифта направо, стучать два раза. Повторяю… Найти Ларису, Евгению, Брунгильду, Евгению, Дарью, Евгению, Викторию, Анну…

Тут надпись обрывалась.

Роман сглотнул слюну и отвел взгляд от глубокого выреза на вязаной кофточке Софьи. Итак, его подозревают в убийстве человека, с которым он даже не виделся.


Глава 5

Силос вышел на улицу. Ночной Саратов горел всеми цветами радуги, и монах еще раз возблагодарил Господа за то, что уже поел.

Итак, консерватория. Это показалось поклоннику Мусоргского еще более кощунственным – Курью Ножку Дружина могла запрятать где угодно, но только не там!

Кипя от возмущения, Силос пошел в нужном направлении.
 
Курья Ножка… Доказательство того, что все русские народные сказки – ложь. Даже более того – это русские инородные сказки, поскольку переделывались они греческими миссионерами еще во времена Константина Багрянородного и Софьи Палеолог.
 
Наконец величественное здание консерватории (псевдоготический стиль, высота – 17,8 метров) торжественно, как корабль, выплыло из темноты.
Силос задумался, потом достал верный Siemens A35.

- Пахан, а как попадать внутрь?

- Через дверь, - произнес ласковый голос.

Силос постучал. Долго никто не открывал, потом из-за двери послышалось  недовольное ворчание сторожа:
- Кого там черти принесли?

- Я есть давать на водка, ты – бежать! – сказал Силос заранее приготовленную фразу.

Дверь тут же открылась. Сторож, маленький человечек с бегающими глазами, схватил сторублевку из рук Силоса и умчался к ближайшему чипку.

Силос вошел в зал.

Курья Ножка где-то здесь, подумал он. Мегавоевода перед смертью успел сказать, что нужно найти знак – желтую букву «М» на красном фоне. Когда глаза привыкли к темноте, Силос прошелся по залу. Ничего. Но все трое врать не могли!!!

Силос еще раз прошелся по залу, заглядывая под кресла. Внезапно в углу что-то померещилось. У Силоса перехватило и без того прерывистое дыхание. Он осторожно вытащил из-под сиденья пакет из «Макдоналдса» и засунул туда большой и указательный пальцы левой руки. Чуть пошарив, монах извлек каменную табличку. Она была белой и некогда являла собой силикатный кирпич.

Монах подошел к окну, чтобы свет с улицы помог разглядеть находку.
На камне была выбита надпись на латыни:

HREN TEBE, A NE KURIA NOJKA! 


Глава 6

В музее в это время еще продолжались те тридцать секунд, что оставались до возвращения майора Сидорова.

- Почему вы мне помогаете? – насторожился Лебедев.

- Как бы так сказать, чтобы не матом… - задумалась Софья. – Видите ли, на самом деле надпись Санеева предназначалась мне. Вам следует знать, что Евгений Санеев – мой дядя!

- Но почему у вас разные фамилии?

- У нас разные матери. И еще: мы десять лет не виделись. В общем, дядя называл меня Зайчиком.

- Почему?

Вместо ответа Неверова подняла длинные красивые волосы и показала уши.

- Короче. Намек на Зайчика – явное обращение ко мне.
 
- А английские слова? Что значит we shall?
 
- Их надо читать иначе: weasel, то есть ласка, название животного.

- Но эти слова пишутся по-разному! – заметил Роман.

- Ах, это неважно – дядя был такой неграмотный!
 
- А при чем тут ласка?

- А при том, дорогой мой, что дядя вечно что-нибудь недоговаривал. Он явно имел в виду слово weasel-worder, что значит «двусмысленный, противоречивый, искажающий смысл».

- Смысл чего?

- Всего остального! Например, последовательность 1, 2, 3, 4, 5 следует читать как 5, 4, 3, 2, 1.

- Обратный отсчет! – осенило Лебедева. – Сегодня какое число?

- Четырнадцатое.

- Значит, у нас осталось два дня, чтобы решить эту загадку.
 
- Но вы забыли еще об одной детали.

- Да-да, «не лепо ли ны бяшет…» Но это совсем просто. Если понимать это с учетом двусмысленности, то мы должны отыскать нечто нелепое и вовсе не относящееся к «Слову…»

- Вот именно! Бегите отсюда, а я поищу это.

Софья и Роман переглянулись, а потом, не сговариваясь, начали методически, шаг за шагом ворошить все вокруг. Софья вытащила из-за колонны пустую бутылку и радостно сказала:
- Вот оно!

Внутри сквозь зеленое стекло просвечивал толстый пергамент. Искатели разбили бутылку, и в руках у них оказалась надпись:

Зеленое стекло хранить умеет
Все то, что только мудрый разумеет.
Сей документ прижав к своей груди,
Сию минуту к бабушке иди

Софья озадаченно посмотрела на Романа.

- Ничего не понимаю. Про зеленое стекло и документ еще ладно, но грудь… Бабушка… У меня нет бабушки!

- Все ясно, - после долгого молчания произнес Роман. – Ваш дядя, как я уже установил, был близок к «Дружине града Китежа». Это тайное общество, поставившее целью сберечь, а при удачном раскладе еще и сохранить правду про Бабу Ягу.


Глава 7

По лицу Софьи пробежала гримаска отвращения. Она вспомнила ту ночь… Дядя со ступой… После этого они уже не виделись, хотя могли бы. Имеет ли она право рассказать об этом Роману?

- Так вот, - ничего не замечая, продолжал Лебедев. – Когда-то Баба Яга была символом вечной женственности, прекрасной дамой, если хотите, объектом восторженного поклонения и божественного овеществления. Ее изображали с длинными волосами, большой грудью, умной, порядочной и очень веселой. Но во времена мрачного средневековья, - тут лицо Романа по привычке стало суровым, - светлый образ Бабы Яги был искажен до неузнаваемости. Церковь, завидуя Яге, превратила ее в отвратительную уродину, злобный персонаж из сказок-страшилок.

Софья потрясенно хлопала ресницами, еще более длинными, чем у Романа.

- Теперь вы понимаете, что мы должны найти бабушку Ягу?

- Теперь да, - заворожено глядя на Романа, произнесла Софья. – Но поза, в которую лег дядя… Зачем это?

- Тут сложнее, - признался Лебедев и замолчал, думая, как бы ловчее соврать. – Ну… Это типа ответ убийце. Нет, стойте! – внезапно глаза его загорелись неземным светом. – Я понял! Кукиш! Священная гора поклонников Яги! Мы должны ее найти!

Софья презрительно фыркнула.
 
- Сразу видно, что вы невнимательно смотрели экспозицию музея. Пойдемте на третий этаж. – Софья буквально волоком потащила Лебедева еще выше.

Они довольно долго шли по коридорам, каждый раз сворачивая направо, пока не очутились на том же месте, с которого начали поиски. Софья встала позади Лебедева, закрыла ему глаза руками и подтолкнула к стене. Потом убрала руки и спросила коротко:
- Ну?

Перед ученым был эскиз Левитана «Вид сверху». Широкая Волга, на переднем плане – покосившийся домик, на крыльце – старушка…

- И что это? – не понял Лебедев.

- Это вид с горы Кукиш.

Софья быстро перевернула картину. На обратной стороне скотчем была прилеплена бумажка с надписью, сделанной красным маркером:

То, что ты видишь – все фигня.
А ключ в кармане у меня.


Глава 8

Крик отчаянья, громкий, как гром, вырвался из груди блондина. Он разорвал на своей груди хламиду и принялся по памяти накалывать на предплечье очередную цитату из Мусоргского. Это было вступление к гаданию Марфы из оперы «Хованщина».

Потом он выхватил верный мобильник и эмоционально зашептал в него:
- Пахан, все есть пропадать! Они обмануть меня! Здесь нет Курий Ножка!
 
- Не гоношись, припадочный! – ласково ответили из трубки. – Не все так плохо. Бери ноги в руки и беги в общагу. Я позвоню, как будешь нужен. И еще, Силос: больше никакой мокрухи, усек?

Испустив вздох облегчения, монах вышел из темного зала.

…Сторож, украдкой наблюдавший за монахом, уже допивал купленную бутылку, когда из зала раздался громкий вопль. Сторож пробрался на балкон и оттуда смотрел за мучениями монаха, а потом услышал весь разговор. Потом тихо прошел в свою комнатку и набрал номер.


Глава 9

- Нет, я не в состоянии понять смысл этого послания! – зарыдал Лебедев, уткнувшись носом в кофточку Софьи. Про себя отметил, что духи у сотрудницы отдела медико-психиатрической экспертизы очень приятные – наверное, «Орифлейм». Он часто видел каталоги с этим названием у студенток.

Софья сосредоточенно гладила Романа по спине. Внезапно ее как громом поразило.
- Рома, а вдруг это не код?
 
- Что же тогда?

- А что если эти слова нужно понимать буквально? Просто пойти и посмотреть у дяди в карманах!

- Нет, вряд ли, - заметил ученый, громко сморкаясь в Софьин платок (своего у него не было – платки все время воровали тайно влюбленные в преподавателя студентки). – Дружина ни за что не оставила бы незакодированное сообщение. Представляете, что было бы, если бы правда о Яге попала бы в руки церковников? Снова запылали бы костры инквизиции, а правда была бы утрачена навсегда. Россия погрузилась бы во мрак гражданских и религиозных войн, снова стали бы выпускать ваучеры… Нет, вряд ли.

- И все же я посмотрю. А вы бегите.

Перед внутренним взором Лебедева пронеслись последние часы и мысли. Судя по всему, Сидоров очень хочет засадить его за решетку. Но бежать сейчас – значит лишних минут тридцать топтаться на вокзале в ожидании электрички. Поэтому Роман внутренне собрался и сказал:
- Софья! Я пойду с вами!

Самым трудным оказалось развернуть страшный кукиш. Но Софья не зря была медиком, да и недовольство дядей, накопившееся за десять лет разлуки, тоже сказалось. В конце концов Софья вынула из кармана мертвеца ржавый висячий замок с не менее ржавой цепью. Из замка торчал ключ с двумя буквами на головке:

К Н

- Ёжкин код! – прошептал Роман.


Глава 10

Сторож консерватории уже собирался положить трубку телефона, когда его взгляд упал на приоткрытую дверь. Из темноты недобро смотрели два глаза, под которыми переливалась серебром вышивка в виде скрипичных ключей. Сторож хотел закричать, но крик застрял в горле. Монах вошел внутрь, могучей рукой схватил недопитую бутылку и сказал:
- Остальное допивать я!

Через миг его фигура исчезла во мраке.


Глава 11

Где-то внизу хлопнула дверь, и по залу распространился приятный запах ванили. Софья и Роман переглянулись.

- Сидоров! – выпалила Софья. – Бежим! Делай как я!

И Софья с разбега кинулась в окно третьего этажа. Раздался звон стекла и нудный звон сигнализации, Бог знает как еще работавшей в музее, несмотря на недостаточность финансирования как из местного, так и федерального бюджета. Лебедев закрыл глаза. Как он, вузовский преподаватель, будет прыгать из окна? Он даже зарядку-то никогда не делал… Но пасовать перед Софьей он почему-то не мог. Чем-то затронула его эта девушка с мягкими, как шелк, волосами, чувственным ртом и замашками ниндзя. Наверное, локтем. И ученый прыгнул.
Приземление было на редкость мягким. Тут же кто-то (это была Софья) схватил его за руку и вытащил из мусорного контейнера.

- Побежали, вот моя машина!

Глазам Романа предстала бордовая «Ока» с бамперами от «КАМАЗа». Затолкав ученого на заднее сиденье, Софья нажала на газ. Машина не тронулась с места.

- Ах, все время забываю снять с ручника! – лукаво улыбаясь, сказала она.

Уже через минуту бордовая машина неслась по ночному городу.


Глава 12

- Как это сбежали??!!! – разъяренно заорал майор Сидоров. – Куда? И главное, зачем?

Кольев недоуменно пожал плечами:
- Сбежали и все, я-то почем знаю!

- Перекрыть аэропорты и вокзалы, распространить их фотографии через Интернет! – на ходу распоряжался Сидоров. – Кольев, ты тут оставайся за главного, а я в штаб.

- Какой?

- Неважно.

Сидоров еще задумчиво ехал на служебной «Ауди», когда на мобильнике заиграла мелодия из фильма «Фантомас и Анискин».

- Да, Кольев, - отозвался майор.

- Только что поступила информация: Лебедев и Неверова через час улетают в Санкт-Петербург ночным рейсом. Еще они купили билеты на автобус до Волгограда и договорились с одним таксистом, чтобы тот отвез их на дачу в районе Елшанки.

- Так… Таксиста посадить на запасном аэродроме, автобус обыскать, самолет притормозить. Они не должны ускользнуть!


Глава 13

Видя, как ловко Софья наводит милицию на ложные следы, Лебедев только удивлялся. Жалел он только об одном – что билеты на рейсы, где их не будет, Софья покупала на его деньги.

Наконец, заморочив голову таксисту, Софья вернулась к Роману и облегченно вздохнула:
- Ну все, теперь осталось только взорвать машину, купить акваланги и пешком уйти по дну Волги.
 
- Не нужно, - Лебедев пожевал губами. – Если я правильно понял, в чем смысл надписи на ключе, то тогда нам может помочь только один человек. И живет он здесь, в Саратове. Пойдем на улицу Декабристов.

Где-то останавливали и обыскивали самолеты, автобусы и такси, а двое шли по ночному городу, обсуждая то, что так их мучило.

- И что же написано на ключе? И что это за замок?

- Замок, как вам известно, является одним из масонских символов. А Дружина града Китежа – тоже тайное общество. Значит, у Дружины был повод что-то закрывать на замок. Кстати, а как вы узнали, что ваш дядя – один из Дружины?

Софья замялась. Потом размялась:
- Однажды я под утро решила зайти к дяде – было слишком поздно для того, чтобы идти домой. Он жил на первом этаже, дело было летом, и я решила не будить его, а залезть в открытую форточку – я часто так делала. И вот я уже залезла на карниз, как увидела, что творится в комнате.

- Ваш дядя голый скакал на метле вокруг ступы, а рядом плясали вприсядку двенадцать голых женщин в буденовках?

Софья остановилась и хотела было заплакать, но потом передумала и просто кивнула.

- Бог мой, Сонечка! Вы стали свидетелем древнейшего ритуала поклонения прекрасной Яге!
 
- А я решила, что мой дядя просто извращенец…

- Ой, непросто! Этот ритуал – всего-навсего символ начала посевной!

Софья смотрела на ученого широко открытыми глазами.

- А я из-за этого десять лет с ним не разговаривала… Десять лет!

- Да ладно, Соня! Давайте вернемся к замку. Две буквы – «КН» - скорее всего, обозначают один из самых почитаемых у Дружины предметов – Курью Ножку. Как вам известно, избушка бабы Яги была на двух Курьих Ножках. Одна из них пропала еще в XIII веке, примерно в одно время с градом Китежем, а другую члены Дружины сохранили и передавали из поколения в поколение.
 
- А что это за Курья Ножка?

- На самом деле это стабилизатор от первобытной ракеты, на которой прилетела Яга.
 
- Так она неземного происхождения?

- Конечно! Когда первые члены Дружины – их тогда называли скоморохами – пели о неземной красоте Яги, они имели в виду именно это. Кстати, троих главных членов Дружины называли Тримаран Семена в честь первого Мегавоеводы – ростовского князя Симеона Турьев-Полоцкого из Твери. Прочие Мегавоеводы получали от него этот титул по наследству, а Закадыки были нужны для того, чтобы Мегавоеводе было не скучно…


Глава 14

- …Хранить тайну о Прекрасной Бабе. Кстати, среди Мегавоевод были известнейшие люди.

- Например? – Софья была явно заинтригована.

- Например, граф Федор Свиньин, один из приближенных Меньшикова. Алексей Степанович Мороз-Крепчал, товарищ министра здравоохранения при Николае I. А еще – Александр Блок и Трофим Лысенко. И, как я полагаю, ваш дядя.

- Так значит, я…

- Да, вы – потомка Симеона Турьев-Полоцкого. И родственница Трофима Лысенко. И не только это. Вы знаете, что у Бабы Яги были дети? Так что вы – и ее потомок.

Софья достала из-под кофточки тяжелый нательный крест (высота – 13 см, ширина – 7,6 см, ковка, литье, скань, финифть), благоговейно поцеловала Романа и задумчиво, как нормальная, пошла дальше. Внезапно она остановилась:
- Да, но что означают буквы «КН»?

- Опять двадцать пять…- прошептал заклинание Лебедев.


Глава 15

Отец Онуфрий, продолжавший носить рясу даже после того, как был лишен сана за работу в «Опусе №5», вылез из авиалайнера «Ту-104» и, переваливаясь с боку на бок, поспешил к зданию аэропорта. На часах было 2.00 – время первого сеанса связи с Силосом. Отец Онуфрий вздохнул, вспомнив их первую встречу. Тогда совсем еще молодым старшим сержантом патрульной службы он шел с Библией в руках мимо тюрьмы, разрушенной метеоритом. Внезапно из кустов показался высокий блондин, чья бритая голова была залеплена чем-то сельскохозяйственным. Будущий Онуфрий подружился с беглым каторжником, назвал его Силосом и, удалившись от мира, начал строительство сарая. Силос как мог помогал своему новому другу, только все спрашивал:
- Ты не есть сдать меня полицай?

- Не сдать, не сдать, - устало отвечал Онуфрий, вытирая трудовой пот с лица, краску «Ореол» со штанов и мазут с рук.

Высокий блондин удовлетворенно кивал головой и уходил чистить маслом волыну.

…Воспоминания Онуфрия прервал телефонный звонок – мобильник играл «Семь сорок».

- Папа, - сказал прямо в ухо голос Силоса, - моя – облом. Пахан отправить меня в отставку! Я не находить Курья Ножка!

- Все изменилось, - ласково прошептал Онуфрий. – Пахан звонил мне и сказал, чтобы ты ехал на улицу Декабристов, дом пять, строение два, третий этаж, квартира тринадцать, окна во двор. Запомнил?

Поговорив с Силосом, Онуфрий еще раз оглянулся вокруг. У него оставалось еще одно дело.


Глава 16

Когда Роман и Софья подошли к дому на Декабристов, сумерки сгустились до такой степени, что беглецы совсем не видели друг друга. Пришлось взяться за руки, что пришлось Роману по сердцу.
 
Подъезд, куда они пробирались, был закрыт на кодовый замок. Привычно потыкав пальцами враскоряку и так, и этак, Роман открыл дверь и начал подниматься по лестнице, попутно объясняя спутнице цель визита.

- Здесь живет известнейший ученый-бабояговед, профессор, доктор исторических наук, доцент, заведующий кафедрой прикладного МХК Заочного факультета московской городской негосударственной консерватории Лев Тибман. Мы с ним часто перекидывались эсэмесками на тему тайной символики картин Дейнеки и присутствия там культа Прекрасной Бабы. Впрочем, он и сам вам про это расскажет.

Три долгих звонка в дверь на третьем этаже привели к тому, что за дверью что-то скрипнуло, и старческий голос спросил:
- Какого?!!…

- Лев, это Лебедев. Я узнал кое-что о Курьей Ножке.

- Если вы – Лебедев, то сначала ответьте на несколько вопросов. Пятью пять?

- Двадцать пять!

- Что делать?

- Снимать штаны и бегать!

- Вам кофе со сливками?

- Нет, мне какавы!

Дверь моментально открылась, и взору спутников предстал пожилой профессор с загипсованной рукой, деревянной ногой и железной пластинкой в черепе.

- Не обращайте внимания, моя дорогая, - зачастил Тибман, приглашая гостей внутрь. – Я, конечно, инвалид, но пива с «кириешками» предложить могу!

- Лев, ОН у нас!


Глава 17

Силос в темноте злобно споткнулся о бордюр и больно выругался. Дом номер пять был погружен во мрак, только одно окно на третьем этаже светилось ласковым призывным светом.

«Лохи», - подумал Силос. Даже светомаскировку накинуть не догадались.
Сектант еще туже, хотя туже было уже некуда, подпоясался веревкой и с благодарностью почувствовал, что веревка порвалась, и дышать стало свободнее. Размял руки, потом ноги, потом остальное, крякнул от удовольствия и полез по дереву к светящемуся окошку.


Глава 18

Багровый, как реки, от ярости, майор Сидоров осматривал пассажиров авиалайнера, выстроенных по росту, среди которых выделялась высокая фигура в чалме и с автоматом Калашникова.

- Я думаю, их здесь нет, - сказал Кольев.

- Вижу-у!!! - взревел Сидоров, и Кольев подумал, что начальника не зря прозвали Безумный Фарш. Причем под словом «фарш» имели в виду то же самое, что Эркюль Пуаро называл «серыми клеточками».

Внезапно Фарш успокоился.

- Так, оформляй этих, а я на задержание.

- Кого? – удивился Кольев.

- С одного раза угадаешь?

Кольев только покачал головой. Что-то здесь не так.


Глава 19

Лев Тибман, задумчиво ковыряя в носу, разглядывал замок. Потом прошел в зал, превращенный в сарай, принес ножовку и задумчиво попилил цепь минуты три.

- Да, - признался он наконец, - этот замок должен что-то закрывать.

- Гараж? – предположила Софья.

Лев пожал плечами ее руку.

- Или сарай. Или черный ход…

- Черный ход!!! – вдруг осенило Романа. – Конечно! Заветный тайник Дружины!

- И где он находится?

- Не знаю. Хотя постойте…

Лебедев пристально всмотрелся в замок, достал из внутреннего кармана трусов пинцет и вытащил им из замочной скважины маленькую бумажку, свернутую в трубочку.

На бумажке было написано:

ЯЧЕЙКА № 174

- Что это? – прошептала Софья.

- Ну, это элементарно! – вылез вперед Тибман. – Дружина всегда обожала камеры хранения на вокзалах! Вперед, друзья мои!

И калека устремился к выходу.

- Лев, а поужинать? – безуспешно взывал сзади Роман.

- Пустое! На вокзал!

Железнодорожный вокзал, несмотря на позднюю ночь, был ярко освещен лампочкой-соткой. Тибман на костылях бежал впереди, подгоняя крепким словом остальных. Наконец троица очутилась перед ячейкой с заветным номером.

- Нужен код. – Произнес Роман.

- И кто его знает? – Тибман задумчиво чесал голову костылем. – Может, попробовать Метод Тыка?

- Нет! – Софья поймала уже занесенную руку Тибмана. – Я в училище изучала Метод Тыка. Если мы наберем код неправильно, содержимое ячейки может прокиснуть. Дядя любил писать молоком на газетной бумаге.

- Тогда нужен код.

Роман беззвучно шевелил губами, а потом неожиданно заявил:
- В туалет пойду.

Остальные еще стояли перед ячейкой, тупо глядя на цифры, когда из-за угла вылетел Роман. Глаза его горели.

- Кажется, я знаю код! Софья, помнишь, что написал Санеев на полу?

- 1, 2, 3, 4, 5…
 
- Правильно. Еще мы выяснили, что цифры нужно читать наоборот.

- Ну?

- Софья! Чего не хватает в этой последовательности?

Софья минут сорок напряженно думала, потом ахнула:
- Нуля!

- Правильно!

Роман решительно набрал ноль и потянул дверцу на себя.
Ячейка открылась. Внутри что-то булькало. Роман аккуратно вынул шкатулку с кодовым замком.

- Опять код! – ахнула Софья. – Сколько можно! Я уже спать хочу!

- А давайте сломаем крышку! – предложил Роман.

- Нельзя! Если мы будем ломать крышку, бутылка, находящаяся внутри, разобьется - и записку намочит, и нам выпить не останется.

- Что же делать?

- Думать!

Внезапно сбоку раздался сдержанный кашель. Там стоял человек с толстой сумкой на ремне.

- Кто из вас Софья Неверова? – спросил почтальон.

- Я, - на всякий случай сказал Роман.

- Тогда это вам. Получите и распишитесь!

Троица потрясенно смотрела на толстый конверт. Сверху размашистым дрожащим почерком Санеева было написано: «Сонечке».

Нетерпеливо разорвав конверт, Софья вынула кусок картона. На нем были слова:
Замок открыть поможет хрень,
Что свяжет с город с капиталом.
Когда начнется новый день,
Отыщешь то, чего так мало.

Роману показалось, что земля уходит из-под ног.


Глава 20

Выйдя из туалета, Онуфрий задумчиво остановился посреди холла. Теперь никаких дел у него не оставалось, но на душе скребли кошки и было предчувствие чего-то нехорошего. Силос, конечно, добрый человек и хороший строитель, и Мусоргского любит так, что однажды бейсбольной битой разогнал целый рок-фестиваль, но… Горяч он.
 
Онуфрий вздохнул и вынул мобильник. Нужно было позвонить.


Глава 21

Силос стоял за табачным киоском, тихонько напевая тему из вокального цикла «Без солнца». То, что он услышал, сидя на дереве, его очень воодушевило: если эти трое недоумков найдут Курью Ножку, тогда Силос отберет ее, и «Опус № 5» будет править миром!

Те, кого он преследовал, вышли из здания вокзала и двинулись в боковую улочку. Силос тенью метнулся следом, подглядывая и подслушивая.
Больше всех говорил калека, шедший на костылях.

- Связать город с капиталом…- сильно картавя, басил он на всю ночную улицу. – Я думаю, Санеев имел в виду городскую администрацию. Ведь капитал связан с городом только через нее!

- Нет, это слишком просто для человека, пославшего перед смертью заказное письмо, - не соглашалась с ним Софья. – Дядя явно имел в виду нечто более тонкое. Город… Капитал…

- О! «Капитал»! Книга Карла Маркса! – осенило Романа.

Все дружно поглядели на него.

- Ну и что?

- А у Маркса был друг. Ну?!

- Энгельс! – ахнули Софья и Лев.

- Вот именно. Энгельс – на той стороне Волги, значит, упомянутая в письме хрень – это мост!

Силос еле поспевал за троицей. Инвалид бежал впереди, прижимая к груди какую-то шкатулку – откуда она взялась, Силос не понял.

К мосту выбрались довольно скоро. Отдышавшись, Роман поинтересовался:
- А почему «когда начнется новый день»?

- Сейчас разберемся… - Тибман, прищурившись, осматривал металлоконструкцию. – Тут должен быть намек.

- Может, вот он? – Софья указала на опору моста.

В первых лучах восходящего солнца стали заметны неровности, постепенно складывавшиеся в огромные буквы из тени и света:

НЕ СЧИТАЯ СОБАКИ

- Гениально! – Тибман сиял. – Да, Дружина всегда была из выдающихся мастеров, но чтобы такое… Эти буквы видны только на рассвете, когда солнце падает именно под таким углом! И никто посторонний ни за что не догадался бы, о чем это, даже если бы ходил здесь в такую рань! Мы чудом успели вовремя!

- Да, но что это значит? – Софья выглядела явно обескураженной.

- Не считая собаки! Трое в лодке!

- И?

Но Тибман уже суетился со шкатулкой.

- Надо набрать 003 – и шкатулка откроется!

- Погодите-ка, - снова встрял Роман. – А что тогда «отыщещь то, чего так мало»?

- Как что? Карту, где указано местонахождение Курьей Ножки.

Услышав знакомые слова, прячущийся в кустах Силос вздрогнул.

Тибман уже набрал код. Крышка с тоненьким звоном поднялась. Внутри лежала бутылка пива, завернутая в газету «Волжская коммуна» № 14 за 1978 год. Роман с удовольствием выпил «Жигулевское» урожая далекого 78-го, а Тибман и Софья недоуменно крутили в руках газету:
- Тут ничего нет! Никакого намека на то, где искать Курью Ножку!

- А вот и нет, - заметил Роман. – С точки зрения символики поклонников Прекрасной Бабы нужно смотреть не на статьи, а на вот эти цифры: 14-й номер, 1978-й год!

- Ну да! Как же я сразу не догадался! – просиял Тибман. – И что?

- Цифры 141978 – это так называемая последовательность Микеланджело. На первый взгляд, эти цифры ничего не означают, но на второй тоже так кажется! И такие же выводы можно сделать, если изучить фрески Сикстинской Капеллы, полотна Коро и статуи Зураба Церетели!

- Ух ты! Неужели правда? – Софья хлопала ресницами, как школьница, в первый раз узнавшая про число «пи».

- Правда! Я часто рассказываю своим студентам об этом! Возьмем, например, эскиз Добужинского к спектаклю «Месяц в деревне». Там изображена одна комната, четыре стула вокруг одного дивана, на стене висят девять картин, на ковре семь кругов из цветов, а высота декораций должна быть восемь метров! Все сходится – 1-4-1-9-7-8!!!

Силос от нетерпения весь подался вперед, так что куст больно впился в его лицо. Но Силос терпел, вспоминая слова отца Онуфрия: «Массаж – это боль!»

- Из всего этого следует, - продолжал Роман, - что нам нужно сесть на первый попавшийся поезд, в четвертый вагон, заказать одну чашку чая и ехать девять часов, а потом идти семь километров в восьмом направлении!

- И куда мы попадем?

- Потом узнаем! – Роман уже бежал к вокзалу.


Глава 22

Сидоров устало снял оцепление с вокзала и аэропорта, когда ему позвонил Кольев:
- Их видели возле Волги!

- Почему не задержали?

- Не успели. Наши люди отлучились за сигаретами, а когда вернулись, их уже не было.

Да, надо бросать курить, подумал Сидоров. А потом махнул рукой:
- Вызывайте подводные лодки.


Глава 23

Поезд «Саратов – Самара», плавно покачиваясь на колдобинах, несся сквозь раннее утро. Софья, свернувшись на верхней полке, сладко спала, а Роман глядел на нее. И только спустя три часа понял, что хохочет во все горло.

Тибман уютно позвякивал костылями, пил чай и разглагольствовал про символику числа «пи» в поэзии Рейна и Бродского.

Прошло девять часов. Выглянув в окно, Роман еле успел увернуться от столба и увидел стеклянный купол родного самарского вокзала.

- Неужели Курья Ножка здесь?

- А почему бы и нет? – парировал Тибман. – Самара находится в геопатогенной зоне, Волга делает здесь почти полный оборот, так что лучшего места не найти.

Троица с трудом нашла восьмое направление и прошла ровно семь километров, аккуратно огибая углы зданий. Перед ними высился сверкающий на солнце монумент, изображавший мужика с птицей в руках.

- Так это и есть Курья Ножка? – шепотом спросила Софья.
 
- Нет, только знак, где ее искать, - ответил Тибман. – Скажите, вы готовы открыть людям правду о том, что этот памятник – очень древний и неземного происхождения? И что сказки врали нам про Ягу много веков?

- Не знаю… Мне кажется, это очень интересно. Но меня примут за ненормальную…

Внезапно откуда-то сзади выскочил человек в черной хламиде и, схватив монумент обеими руками, закричал:
- Моя есть забирать Курья Ножка! Я победить!

- Дурак! Поставь на место! – не своим голосом закричал Роман.
 
- Ха-ха! Не поставить! Теперь моя править миром! Внутрь глядеть, тайна открыть!

Монах уже собирался заглянуть внутрь монумента, когда Тибман неожиданно ловким движением ударил его по ушам костылями, потом пнул по заду и замотал все тело поклонника Мусоргского скотчем.

Затем троица заглянула в пустоту внутри монумента. Там лежал кроссворд.


Глава 24
 
Онуфрий, приставив пистолет к виску пилота, летел рейсом «Саратов – Тель-Авив» в Самару. От нетерпения дергалась нога, но сектант не обращал на это внимания. Ну когда же, когда же!!!

Самара показалась под крылом почти сразу. Онуфрий, поблагодарив пилота, надел парашют и выпрыгнул. Сильный боковой ветер развевал его сутану и длинные волосы, когда Онуфрий понял, что его несет прямо в воды Волги. Он закрыл глаза и приготовился тонуть.


Глава 25

Опомнившись, Силос напряг мускулы, и скотч начал потихоньку поддаваться. Напрягаясь еще и еще, кряхтя и потея, он наконец-то высвободил руки, и, не стирая пота с глаз, выхватил из-под хламиды гранатомет и пальнул в сторону уходивших обидчиков. Однако вслед за взрывом раздался до боли знакомый голос:
- Ну что ты опять делаешь-то, дурень недоделанный! Да когда же это кончится-то наконец?! Нет, товарищи, вы только поглядите на этого недоумка!

Силос протер глаза. Прямо перед ним в луже крови лежал раненый на всю голову Онуфрий. К Силосу со всех сторон бежала рота омоновцев, на ходу стреляя из автоматов.

- Падре! – сам не свой заорал Силос. – Моя не хотеть убивать тебя! Я тебя любить! Вот мне, нехороший! – и Силос со всей дури дал самому себе в глаз. Потекла кровь, по лицу поползли синяки и ссадины, а Силос, не чувствуя боли, побежал с Онуфрием на руках к Пироговке.


Глава 26

Проводив удивленными глазами какого-то человека, падавшего сверху на парашюте, Роман, Тибман и Софья продолжили путь на угнанном катере «Крым» с мотором «Ветерок».

Кроссворд недвусмысленно намекал на местонахождение Курьей Ножки. Пункт первый по горизонтали друзья отгадали легко – «дикая полосатая африканская лошадь» могла быть только зеброй. Дальше было сложнее – все знали, что загаданный скифский меч называется акинак, но слово не влезало в пять клеточек. Потом Софья догадалась, что нужно пририсовать клеточку.

Так, с шутками и прибаутками, отгадали весь кроссворд и получили ключевое слово «верблюд». Роман не стал тратить время на объяснения и лишь подсказал Тибману, где можно угнать катер.

Теперь «Крым» весело бежал вверх по Волге, режа волну и обдавая путников целыми снопами брызг. Приветливое весеннее солнце сияло с неприступных высот, ласковый ветерок обдувал усталые мужественные лица, а синие волны вздымались ровно и тяжело, как грудь тяжелоатлета после чемпионата Европы.

Наконец впереди забрезжила гора Верблюд. Но только катер пристал, Роман почувствовал тяжелый удар костылем по голове.


Глава 27

Хирург, шатаясь от усталости, вышел из операционной. Напротив двери стоял человек с решительным лицом и погонами майора. Сам майор стоял рядом.

- Ну, как он? – спросил Сидоров.

- Выжил чудом, - не скрыл доктор. – Можете с ним поговорить, он курит в сортире.

Зайдя в сортир, Сидоров кивнул Онуфрию. Тот стряхнул пепел и произнес:
- А я вас таким и представлял.

- Не надо об этом. Почему вы нам позвонили?

- Не хотел жертв. Силос такой вспыльчивый… Говорите, он убил троих?

- Да.

- А где он сам? Где мой мальчик?

- В морге. – Майор широко, с хрустом зевнул. – Выпил с горя и отравился паленой газировкой.

Онуфрий сокрушенно покачал головой.

- Ну и хрен с ним. Знаете, когда позвонил Пахан, я уже тогда почувствовал недоброе. Он так и подбивал нас на шалости. Но я не мог ничего поделать – доходы «Опуса № 5» были мизерными, общество распадалось, не помогали даже бесплатные абонементы на воскресные симфонические утренники. И тут позвонил он и сказал, что если мы получим Курью Ножку, то ее можно будет загнать уфологам, а на вырученные деньги построить филармонию. В нашей деревне. Ну, я, естественно, купился. Продал свой дом, продал картины и кровь. Даже значок донора дали, вот. Но я никак не думал, что все это закончится так глупо и кроваво…

- Не ерепеньте себя, отец. Вы правильно сделали, что связались с нами. А теперь пошли.

И Сидоров вынул из кармана наручники.


Глава 28

Роман почувствовал, что у него болит голова. Хотел попросить у Тибмана таблетку, но встретил яростный взгляд фанатика.

- Говори, где она? Ты ведь догадался?!!

- Тибман! Что это с вами? Дружище!

- Тамбовский волк тебе дружище! Говори!

- Сначала отпусти Софью.

- Сначала скажи, где она!

- Сначала отпусти.

- Сначала скажи.

Через два часа, устав, Роман выхватил цепь с ржавым замком и протянул руку в сторону Волги.

- Если не отпустишь, я утоплю замок, и ты никогда не узнаешь, что не было закрыто в том месте, о котором ты ничего не знаешь!

Тибман испуганно затряс головой:
- Нет, ты этого не сделаешь! Тебе же самому хочется узнать, где Курья Ножка!

- Сделаю!

- Сделает, - подтвердила Софья, которая все это время на костре готовила обед.

- Хорошо, - сдался профессор. – Пусть она уходит.

- Я никуда не уйду – еще все горячее!

- Софья, да уйди же ты! – взмолился Роман. – Ради нас с тобой – уйди! Я потом сам тебя найду.

- Вот еще! Курья Ножка – моя, это мне ее дядя оставил, а вы так – с боку припеку!

Мужчины тяжело вздохнули.

- Ладно, пусть остается, - сказал Тибман.

- Ладно, скажу, - сказал Лебедев.

Все приготовились слушать, но вдруг Роман размахнулся и закинул замок с цепью в кусты.

- О, нет! – закричал Тибман, и, роняя костыли и куски гипса, метнулся в ту сторону.

Силы оставили старика, и он во весь рост растянулся на берегу. В этот момент кусты ожили, превратились в группу захвата и захватили мятежного профессора. Ожил и ближайший камень – это был Сидоров, - поблагодарил за службу и увел Тибмана.

Профессор издалека еще кричал что-то о том, что людям нужно знать правду, но Софья с Романом уже не слушали.
 
- Ты знаешь, я даже рада, что все так обернулось. Так где она?

- Вот в этой штольне. – Роман показал пальцем на ближайшую дырку в горе.

В тот же час оттуда вышел молодой альпинист и благообразная старуха. Софья пригляделась к ним и тихонько ахнула:
- Бабушка Зоя! Брат Федор!

А из штольни все выходили и выходили новые родственники.


Эпилог

Наутро, когда уже опохмелились, Роман спросил у бабушки Зои:
- Так это правда? Курья Ножка здесь?

- Да наверное, - рассмеялась старушка. – Когда злой Афанасьев опубликовал свои сказки, где Прекрасная Баба выставлялась в черном свете, наши предки решили спрятать Курью Ножку здесь, в безлюдных Жигулях. А вообще Курья Ножка – это не предмет. Это символ.

- Я так и думал, - разочарованно протянул Роман.

Из палатки вышла Софья. И Роман, повинуясь невнятному зову, побежал к ней...