Женщина

   Наше знакомство началось с недопонимания. Она, по закону рождения, имела право на благосклонную учтивость и обходительность в свой адрес. Другого отношения не терпела, да и терпеть не представлялось случая. Принято считать, что Господь наградил женщину красотой и обаянием, на самом же деле – вооружил, и оружие это оказалось массового поражения. Но вот сейчас… В удивлении распахнутыми глазами она пыталась рассмотреть, не показалось ли, нет ли здесь подвоха, признаков неудачной шутки. Где? Невиданная наглость! Где эти приглянувшиеся за жизнь знаки внимания: заигрывающий с прищуром взгляд, косая улыбочка, маслянистостью которой смазываются механизмы самолюбия? Наклон головы, непроизвольное движение руки в ее сторону? Ничего?! Как, простите, это понимать?

   Да, пожалуй, дело в инстинктах… За свое поведение я был награжден равнодушием, чаще напускным. Со временем эта туманная завеса была пробита ее же пристально изучающим взглядом. Ей на смену пришло смущение. И четкое понимание: не знаешь, как реагировать – держи дистанцию.

   Не помню, сколько прошло времени. Наверное, достаточно. Разговаривали через «Skype»… Пролепетала, что-то вроде: «Приезжай» – и смущенно отвернулась.

   И я приехал. Закономерно. Не понял и половины из того, что она мне говорила. Да это и не важно совсем. Главное – она хотела, чтобы я понял, готова была со мной поделиться тем, что занимало ее маленькую головку. И только этим уже была довольна. Но, как положено женщине, взяла себя в руки… По-женски так… Любое внимание отвергала, бегала от меня, хоть мне и недосуг было ее преследовать. Но, раз так заведено, пусть будет.

   А потом моя мать, которую она называет бабушкой, спросила ее:
   – Любишь Мишу?
   – Дя.
   – Пойди поцелуй его.
   – Неть – деловито скрылась за ногу бабушки/матери. Выглядывает.
   – Жжженщины – прожужжал я.
   – Ну, иди, он тебя высоко поднимет. – Отцепляется от ноги, подбегает ко мне. Хватаю ее под мышки, вскидываю под потолок. Боится, но смеется, видимо, все-таки доверяет.
Как случилось, что она поняла – за эту ее минутную слабость придется расплачиваться. Разумеется, мне. Очередной порцией равнодушия, сдобренной побегом от меня длиной в марафон: «Баба-баба-баба-баба» – за ногу. Выглядывает.

   Так пришло время прощаться. Ее упаковали: комбинезон, куртка, поверх – шарф, шапка. Помахала рукой: «Пока», и даже позволила себя обнять. Ситуация обязывает.

   На следующее утро я уехал. Знаю, будет опять «Skype», пальчик в монитор и удивленное: «Мииса?! Миса, плиезяй!» И не важно, что она моя племянница, и ей полтора года, дело в инстинктах. Уже сейчас она ведет себя, как и положено настоящей женщине. С возрастом она научится еще использовать женский арсенал в отдельно взятых локациях. Перетянет «правила игры» из дурацких сериалов, или из бесконечных реалити-шоу, если повезет – из литературы. Суть останется неизменной. И так будет всегда.