БЕДА

Б  Е  Д  А



В ночь на 28 ноября последнего года второго тысячелетия от Р. Х.  на Украине заледенело – иначе и не сказать – одиннадцать областей!  Более четырех тысяч населенных пунктов остались без дорог, без света, без связи!  В одном только районе «Т» ненастье повалило тысячи опор!
Хотя, ненастье ли?..  Слишком многие видели - именно в «Т», именно в ту роковую ночь - летающие яркие шарики…
В общем, думайте, как хотите, но - как хотите! - а нормальные ненастья случаются совсем по-другому...




А беды-то не ждал никто; и Хохол не ждал; он – как все.

- Да откуда ей?  Денег нет? - так привыкли; не в Сибири, чай, все своё.  Вода по часам? свет когда никогда? - то для америкашек беда, те б давно уже вымерли, потому - избалованы.  А для малоросса все это - неприятность нестоящая, - так, на два матерка.

А конец ноября?  А вечер - унылый, долгий, с ветками по стеклу?  А дождь - нудный мелкий, как через сито, паршивый?  А холодом с севера, будто летом из погреба?

- Да ведь - осень…  На то и идет.  Так-то правильно - весна милей явится.  Вот придет она, затворит ворота Северные, высветит небо голубизной!  Зазеленеют наши садочки!  Зацветут наши вишенки!  Ах ты, Господе!  Да за такое не то что осень - каторгу стерпишь!  Идешь, как в сказке волшебной: все бело, воздух терпкий, густой; пчелы, как эльфы; они пьют, а ты будто пьяный - от зелени яркой, от цветов, от тепла, от того, что живешь не в Австралии там какой-то,  а - здесь!  Идешь, и гордость берет - так подкатит! - вот оно, счастье…

Экий ты, Хохол!  Погляди: вишенки твои у Ледяной Королевы в плену.  Не будет тебе цветов и пчёл не будет, и другого чего - вот тебе счастье…

- Почикай, дай солнышку выглянуть, не в Сибири живем, не беда.

Но пришла уже…  Ночью треск стоял по садкам да аллеям, будто бой смертный шел.  Было в этих краях…  Остались которые помнили…
Падали от намерзшего льда ветки, падали вековые деревья, обрывали провода, ломали шифер на крышах; поди тут, усни.
Вышел утром Хохол - смотреть больно.


- Да что ж это, Господе?!  Мамай прошел…

Каждое утро просыпался Хохол, видел яблоню под окном; вместе росли.  Дед яблоню ту посадил, в день, когда внук появился.  Пень торчит от нее…  А сама распласталась, красавица, - во весь огород! и туда, на улицу, и дальше, к соседке…   Вот она какая! - во всю его жизнь…  И орех, что сам посадил, когда сын народился - богатырь до небес! - будто пальма в той самой Австралии (или где они там?) - лысый весь, будто тиф в одну ночь…

- Ох ты, Господе, беда пришла!

Двое суток шел дождь.  Падали с неба мелкие капли (верно, черти их сеяли), падали и намерзали: на крышах, на дороге, а хуже - на ветках.  Плен ледяной.  Трое суток крушило все.  А потом солнышко выглянуло, пригрело. Чем не весна?! - сосульки, проталины…   А только неправильно так: конец ноября - не весна.  Нет у солнышка силы, не может плен победить, не может деревья освободить, ломит их: груши ломит, черешни да вишенки - богатство Хохла, радость его и гордость особую. 
Тошно Хохлу.  Не будет ему цветов, как срок подойдет.  И аллей волшебных не будет.  Не надышаться ему пьяным воздухом.  Что ж весну-то ждать?!

Смеются над Хохлом старики, правда, горько так:

- Экий ты, Хохол!  То беда - не беда; лишь бы войны не было.  Засучай рукава, в работе-то печаль веселей.  Крышу выправь, завалы раскинь, мало ли…  Всякое наша землица видывала; всякое на ней, страдальной бывало: и Мамай, и страшней чего; только все она сдюжила.  Ей помочь сейчас, а она отдаст - дело верное.  Не горюй.  Поди, не в Австралии, у себя живем, слава Господе; не америкашки какие-сякие; те б давно уже вымерли.  Засучай рукава, зима на носу, скоро телегу чини; так-то правильно.
А весну?..  Ее как не ждать?  Вот придет она, высветит небо голубизной, затворит ворота Северные…


декабрь, 2000 г.