Пришелец

«Что-то он не так лает, - подумалось мне. – Неправильно как-то». И вышла посмотреть.
Пёс метался по участку, лаял в разных местах, но, в основном, вдоль кустов, за дровами и баней. Потом раздался душераздирающий вопль. Но чей? «Похож на кошачий», - решила я, влезая в сапоги. Открыла дверь. Темнело. Ничего невозможно было понять. Пес носился от куста к кусту, что-то подбрасывал, хватал, ронял и снова подбрасывал. И этот вопль… боже мой, как будто режут кошку…
Поймать пса было невозможно. Он носился, как торпеда. Наконец, удалось разглядеть крошечного серенького котёнка. Пес хватал его зубами, тряс, подбрасывал и вновь хватал. Временами котёнку удавалось пробежать несколько метров - и вновь: захват, бросок, лай. «Порвет котёнка, - подумалось. - Жаль». Изловчившись, все-таки поймала пса за ошейник. Оттащила в дом. Кое-как угомонила. Ночью переживала – ушел ли этот серенький? Утром выпустила пса, и снова началось. Значит, не ушел. Котёнок прятался под навесом с дровами. Пес остервенело рыл лапами ход, выгонял его, и вновь принимался хватать. И так три дня. Лай, вопли, беготня. Ночью, у кустов, кошачьи крики. А я все думала: что ж он не уходит? Ну, ушел бы в чей-нибудь двор, не у всех же собаки.
На утро четвертого дня, тревожась, открыла дверь. На пороге пёс, а в зубах этот серенький. Пес держал его за шкирку и победно смотрел на меня. Потом аккуратно поставил на пол. Котёнок двинулся вглубь комнаты, унюхал миску с кормом и принялся грызть пёсьи сухари. Здрасссьте, пожалуйста… и плюхнулась на табуретку. Ну, и что теперь? Пес лег, положил морду на лапы, вздохнул. Я тоже вздохнула и посмотрела в окно. За окном ветер раскачивал деревья, лепился мокрый снег. Вот же… погодка. Да и то сказать – дело к зиме, теперь так и будет - темень, холод и снег. Ну что ж, придется кормить, и пошла за молоком. Он пил долго, точнее – лакал, и вскоре раздулся, как шар, а пес? Не порвал все же. Слава богу.
В тот же вечер зашла соседка, с порога уставилась.
- Это кто?
- Да вот. Завелся.
- Как это? Ты ведь вроде не кошатница?
- Не кошатница, - призналась я. – И не собачница. – А самой подумалось: собирательница. Собираю всех зверей с округи.
- Ну, и что будешь делать?
- Что делать, что делать... кормить, наверное, ухаживать. - Я продолжала храбриться. - Что еще делать-то. Кыс-кыс-кыс.
Котёнок сделал хвост трубой, вскинул мордочку.
- Смотри, а глазки-то зелёные, - соседка прихлёбывала из чашки, откусывала от печенья. - У моих другого цвета: серые, жёлтые. А этот… правильный, что ли. Красавчик.
- Этот? Этот - да. – И рассказала всю трехдневную историю. - Как думаешь, почему он не убежал всё же, а?
На дворе темень и слякоть. Над столом мягкий свет абажура, потрескивают в печке дрова. Тепло и сухо.
- А куда ему бежать - потыкался, потыкался, да и пришел. К вам.
- К нам. Ну да. Теперь все вместе - это мы. Дружная семья.
Звери притихли, щурясь на свет, слушали наши интонации. – Ну, идите, погуляйте, - и открыла дверь. Оба неспешно двинулись в проём. Друг за другом. Сначала пес, за ним кот. И растворились в ночи. Могла ли я подумать, что у меня заведется кот? Никогда.
Пошла провожать соседку. На открытой веранде лежал пёс, кота не было видно.
Ну, и где он? Может, ушел? Включила свет, пригляделась. Из-под пёсьего брюха тревожно выглядывала серая мордочка.
- Гляди, пристроился! Теперь не пропадет. – Соседка умильно вытянула губы. - Уттти-пуси, каков стервец, а? Ты не волнуйся. Будешь в отъезде - мы их не бросим. Придем, покормим. Проследим. Ну, пока.
- Пока. Спасибо.
И я успокоилась: значит, так тому и быть. Живи.
Приблудный пес принёс кота. Тоже приблудного. Дело к зиме, вот он и решил завести себе дружка, чтоб не скучно было. Не завел, конечно, а так. Принял. Не прогнал. Потрепал  лишь для острастки. Что ж, свой своему - поневоле брат.
Теперь они так и ходят парой. Впереди пес, а сзади кот. Ходят за мной по пятам. Встречают и провожают тоже вместе. Подъезжая к даче, я вижу за сетчатым забором четыре глаза. Зеленые - кота и темно-коричневые - пса. Они светятся в темноте, в них отражается свет фар. И что-то еще. В моих глазах, наверное, тоже что-то отражается. И я всё думаю: что?