Путь к Свободе. Судебная власть

Глава 6. Судебная власть


      Современной „демократией” предусмотрены выборы населением преимущественно людей, которым предстоит работать в системе законодательной власти. В несколько меньшей степени такие выборы распространяются на кадровое комплектование исполнительной ветви власти. Что же касается системы судебной власти, то, как правило, имеется в виду, что ее сотрудники должны либо назначаться на должности, либо избираться на них внутри самой этой системы.
      Видимо, в данном случае все-таки присутствует понимание того, что судьи должны быть более-менее профессиональными, и что, если они будут избираться населением, этот профессионализм окажется под весьма большим вопросом.
      В то же время нетрудно заметить, что назначаемость тех, кто работают в судебных органах, отнюдь не способствует проявлению ими непредвзятого и независимого подхода к выполнению возложенных на них обязанностей.
      Действительно, как может, например, судья высшего эшелона, который был назначен президентом, беспристрастно контролировать соблюдение им законодательства, объективно рассматривать касающееся его дело или принимать не устраивающие президента решения, если знает, что обязан ему своей должностью?
      В результате такого положения вещей судебная система на очень многое закрывает глаза и нередко используется лицами, производящими назначения судей и освобождающими от должности тех из них, кто не занимают свои посты бессрочно (или же должны были занимать их пожизненно, но, по мнению большинства членов законодательных органов соответствующих административно-территориальных единиц, перестали быть достойными того, чтобы продолжать находиться на этих должностях), для расправ со своими политическими оппонентами.
      При ближайшем рассмотрении пресловутого принципа несменяемости судей (не ограниченного по времени занятия ими должностей), преподносимого как гарантия их „независимости” от других ветвей власти, становится очевидным, что при отсутствии периодической проверки их профессиональной пригодности его практическое применение оказывает явно расслабляющее действие, и судьи, которые давно уже перестали удовлетворять предъявляемым к ним требованиям, могут продолжать беспрепятственно работать.
      Очевидно, что если судебная власть должна осуществлять как внутренний контроль за законностью решений,  принимаемых самими судами, так и контроль за законностью решений и действий всех органов двух других ветвей власти, то есть быть вышестоящей по отношению к ним обеим, то ни глава исполнительной власти, ни парламент не должны иметь права производить назначения на какие-либо судейские должности и освобождать от исполнения обязанностей тех, кто эти должности занимают. В противном случае (назначения и увольнения высшими должностными лицами исполнительной и законодательной властей людей, призванных контролировать соблюдение законов представителями исполнительной и законодательной власти, включая назначение и увольнение и тех судей, которые имеют право контроля по отношению к персонам, производящим эти назначения и увольнения) получается полный абсурд, смехотворное контролирование самих себя, а фактически отсутствие какого-либо действенного контроля. Кстати, настолько же комично и контролирование парламентским большинством правительства, сформированного им же самим.
      Судьи не должны назначаться или избираться и в самой системе судебной власти (например, съездом судей или каким-либо другим образом), так как в этом случае занять должности могут не самые достойные и подготовленные, а те, в чью пользу сложится расстановка сил в органах, где проводятся такие назначения или выборы, либо те, кто смогут завоевать субъективные симпатии членов этих органов.
      Приход на должности, дающие право вершить человеческие судьбы, людей, назначенных по чьим-то личным соображениям или же избранным на эти должности по стечению каких-то случайных обстоятельств, особенно недопустим.
      Поэтому, как и все другие государственные служащие, все судьи должны получать свои посты только в результате профессиональных отборов, проводимых на конкурсной основе отборочными комиссиями. Как и любой другой государственный служащий, любой судья может не по своей воле лишиться занимаемой должности в случае непрохождения очередного конкурсного отбора или в случаях юридически обоснованного досрочного освобождения от нее по достаточно веским причинам, достижения им предельно допустимого возраста для пребывания на государственной службе, вступления в отношении него в законную силу обвинительного приговора суда или признания его в судебном порядке недееспособным.
      Контролировать работу председателя Верховного суда, возглавляющего эту ветвь власти, занимающего высшую ступень в системе государственной власти и являющегося настоящим главой всего государственного аппарата, будет верховная власть страны, народ, который, собрав необходимое количество подписей, сможет сначала инициировать проведение в стране референдума по вопросу о том, соответствует ли он занимаемой должности, а затем и досрочно прекратить его полномочия, высказавшись за это в ходе такого референдума.
      Поскольку сразу нескольких высших органов судебной власти быть не может, а местные органы этой ветви власти также должны осуществлять контроль за тем, соответствует ли Конституции деятельность местных органов исполнительной и законодательной власти (чего нет сейчас, так как Конституционный суд обычно почему-то не имеет местных органов), то суды всех уровней должны иметь достаточное количество структурных подразделений с достаточным штатом сотрудников, специализирующихся в различных областях права, для того чтобы иметь возможность рассматривать любые (гражданские, административные, уголовные, хозяйственные и прочие) дела, а также делать заключения относительно того, согласуются ли действия упомянутых органов и принимаемые ими нормативно-правовые акты с Основным законом страны и другим действующим в ней законодательством, давать ответы на запросы относительно толкования Конституции и разъяснять вопросы судебной практики.
      Таким образом, не должно быть Конституционного суда и Высшего арбитражного, Высшего хозяйственного, Высшего административного и т.п. судов, а должен быть только стоящий на вершине пирамиды системы органов судебной власти Верховный суд и подчиненные ему суды более низких уровней.
      Не должно быть и «военных судов», в том числе Военной коллегии Верховного Суда – потому что Министерство обороны, как известно, относится к исполнительной ветви власти, и выполнение военнослужащими каких-либо судебных функций – полный нонсенс. Максимум, что могут делать военные юристы, – проводить первичное расследование в отношении военнослужащих и передавать собранные материалы в судебные органы соответствующего уровня для рассмотрения таких дел на общих с делами всех остальных граждан основаниях.
      Главной задачей Генеральной прокуратуры должно быть не проведение следственных действий для передачи собранных материалов на судебное рассмотрение, не поддержание в судах государственного обвинения или контроль за соблюдением установленного порядка содержания заключенных, а в первую очередь надзор за обязательным для всех граждан, органов исполнительной власти, государственных и негосударственных предприятий, организаций и учреждений, общественных объединений следованием тем нормам и правилам, которые были установлены органами законодательной власти и самим народом.
      Здесь возникает вопрос: поскольку Генеральная прокуратура по всем признакам должна относиться к исполнительной ветви власти, то кто будет вправе контролировать соблюдение законодательства самой Генеральной прокуратурой со всеми ее территориальными органами, а также теми органами исполнительной власти, которые выше нее, всеми органами законодательной власти и всеми органами судебной власти?
      Можно сказать, что исполнительную власть имеют право контролировать законодательная и судебная, а законодательную – судебная. Но тогда кто будет осуществлять контроль за соблюдением законов судебной властью, ведь если она будет контролировать саму себя, то такой контроль вряд ли может быть сколько-нибудь эффективным.

      Кстати, точно так же недейственна работа и Счетной палаты применительно к законодательной ветви власти. В самом деле, как она может эффективно осуществлять финансовый контроль работы парламента, если им же и формируется, то есть находится в непосредственной зависимости от него? Кто в здравом уме станет пилить сук, на котором сидит? Если можно говорить о какой-то пользе от существования этого органа, то она заключается лишь в контроле за финансовой деятельностью лишь органов исполнительной власти. А что касается контроля финансовой деятельности органов судебной власти, то ни Счетная палата как парламентский орган, ни сам парламент осуществлять его неправомочны, поскольку судебная власть является вышестоящей по отношению к законодательной.

      Кто же тогда может контролировать соблюдение законодательства судебной властью? Ответ прост: в этих целях должен быть создан абсолютно независимый от всех трех ветвей власти Комитет государственного контроля, который будет выполнять крайне важную для любого государства функцию постоянного контроля законности любой, в том числе и финансовой, деятельности всех без исключения органов государственной власти всех уровней и который будет подчинен народу, и никому больше.
      Причем его существование ни в коей мере не будет препятствовать тому, чтобы такой контроль осуществлялся также и органами законодательной власти по отношению к подчиненным им органам исполнительной власти не выше того же уровня, органами судебной власти в отношении подчиненных им органов исполнительной и законодательной власти не выше того же уровня, а также внутри каждой из ветвей власти вышестоящими органами по отношению ко всем нижестоящим.
Созданием этого Комитета будет эффективно устранена проблема бесконтрольности всех вышеперечисленных органов государственной власти.
      Со своей стороны, органы прокуратуры тоже будут вправе следить за законностью действий органов Комитета государственного контроля и (аналогично тому, как могут действовать по отношению к ним органы госконтроля) при выявлении каких-либо правонарушений обращать на это внимание их руководителей или, при необходимости, внимание руководителей вышестоящих органов этого Комитета. А в случае непринятия должных мер – инициировать проведение в пределах соответствующих административно-территориальных единиц референдумов по вопросам об устранении обнаруженных нарушений законодательства, а также о соответствии данных руководителей органов госконтроля занимаемым должностям.
      В результате деятельность как Генеральной прокуратуры, так и Комитета государственного контроля не будет бесконтрольной – каждый из них будет строго следить за законностью действий другого.
      Кроме того, возражать против действий органов госконтроля смогут не только органы прокуратуры, но и любые другие государственные органы. То есть любой центральный или территориальный орган власти, если он несогласен с действиями соответствующего ему по уровню органа госконтроля, при отсутствии возражений со стороны вышестоящего по отношению к нему органа его ветви власти сможет обратиться по этому вопросу в этот орган госконтроля. Если это обращение не даст желаемого результата, он будет вправе инициировать обращение вышестоящего по отношению к нему органа его ветви власти в вышестоящий орган госконтроля или же (при отсутствии возражений со стороны вышестоящего органа его ветви власти) в орган прокуратуры своего уровня.
      И наоборот: в случае несогласия с действиями соответствующего ему по уровню органа прокуратуры он будет иметь право инициировать соответствующее обращение вышестоящего по отношению к нему органа его ветви власти в вышестоящий орган прокуратуры или (если против этого не будет возражать вышестоящий по отношению к нему орган его ветви власти) в орган госконтроля своего уровня.
      Важно понимать и то, что Комитет государственного контроля будет обязан следить только за тем, следуют ли букве закона все органы государственной власти (в том числе и те, которые не относятся ни к одной из трех ветвей власти), а также принадлежащие государству предприятия. Поэтому контроль за соблюдением законодательства не являющимися государственными служащими гражданами, различными общественными организациями, предприятиями частной формы собственности и т.п. будет являться исключительной прерогативой органов прокуратуры.
      В случае несогласия с действиями того или иного органа прокуратуры гражданин, общественная организация или частное предприятие будет вправе обратиться со своей претензией к руководителю данного органа, который должен будет дать на нее ответ не позже законодательно установленного срока.
      Если полученный ответ их не удовлетворит, они смогут действовать в порядке, аналогичном порядку противодействия различным правонарушениям во время проведения отборов, который был подробно описан в главе «Кадровая политика», с возможным привлечением к этому процессу органов госконтроля.
      Таким образом, как Генеральная прокуратура, так и независимый от нее Комитет государственного контроля будут бдительно и непрерывно следить за тем, чтобы законы работали, а не существовали лишь на бумаге, то есть всегда неукоснительно соблюдались всеми без каких-либо исключений.
      Это должно включать в себя и немедленное решительное пресечение как любых попыток кого бы то ни было из госслужащих злоупотребить своим должностным положением, так и всяческих попыток подкупа этих лиц (будь то попытки негосударственных структур, попытки, совершаемые внутри какой-либо из ветвей власти или представителями одной из ветвей власти по отношению к представителям другой).
      Порядок формирования и принципы функционирования Комитета государственного контроля аналогичны порядку формирования и принципам функционирования Центральной отборочной комиссии и Центральной комиссии по народному волеизъявлению, речь о которой пойдет в следующей главе.
      Следует заметить, что, контролируя эффективность расходования бюджетных средств, он не должен скряжничать, стремясь затормозить финансирование или сократить объем ассигнований, направляемых на действительно важные участки модернизации и развития государства.
      Одновременно его задача будет состоять также в том, чтобы всячески содействовать исключению любых неоправданных, не дающих желаемого результата расходов – например, путем постановки вопросов о ликвидации ненужных государственных органов и о сокращении всех лишних чиновников.

      Подлинное равноправие возможно только при народовластии, когда произойдет выравнивание имевшихся общественных диспропорций, контрастов и разрывов по качеству жизни, которые были присущи всем предыдущим социальным строям. Конечно, речь идет в первую очередь о преодолении резкого расслоения общества по имущественному признаку.
      Благодаря тому, что собственность на большую часть средств производства и, как следствие, реальная политическая власть станут достоянием превалирующего большинства, а не привилегированного меньшинства, судебные органы тоже начнут отстаивать права всех, а не только тех, кто при капитализме принадлежат к этому меньшинству.
      Исчезнет вопиющая социальная несправедливость, наиболее ярко проявляющаяся в том, что одни имеют возможность выйти на свободу, внеся денежный залог или заплатив штраф, а другие, совершившие такие же по степени серьезности или даже менее серьезные правонарушения, вынуждены продолжать находиться в заключении, потому что не в состоянии этого сделать.
      Уплата судебной пошлины (если она вообще будет взиматься) также больше не будет являться барьером, который при капитализме ограничивает для многих людей возможность обращения к правосудию.
      Канет в Лету и неприкосновенность судей, так как каждый из них сам должен быть образцом соблюдения требований законов, а в случае, если он таковым не является, спрос с него должен быть намного строже, чем с любого другого человека.
      При любом строе и при любой форме правления суд не может быть полностью „независимым”, потому что судебная власть не является чем-то самодостаточным и автономным, существующим в отрыве от системы государственной власти в целом. Но народовластное правосудие будет коренным образом отличаться от капиталистического, и это отличие будет состоять в том, что оно будет зависеть не от других ветвей власти, а только от своего народа, служа лишь ему.
      Только после установления справедливого общественного строя, каким будет народовластие, при появлении полностью департизированного народовластного государства правосудие перестанет быть низведенным до позорного положения покорного исполнителя повелений персон, возглавляющих исполнительную или законодательную ветви власти (то есть, по сути, быть таким же партийным, финансово-политически ангажированным, как и эти две ветви власти) и прекратит заниматься выполнением заказов на принятие проплаченных судебных решений.
      После исчезновения корыстолюбивых, черствых и оторванных от большинства народа судов отпадет и потребность в суде присяжных, где решения выносятся не судьями, а гражданами, не имеющими никакого отношения к органам государственной власти, и который в условиях капиталистического общества в силу этого способен чуть более успешно противодействовать фабрикации необоснованных, противоречащих принципу справедливости обвинений, именно по причине несколько большего внимания к рассмотрению дел, касающихся простых людей.
      При народовластии, когда все суды станут не только намного более профессиональными, но и действительно народными, а не карманно-ручными и зависимыми от исполнительной и законодательной ветвей власти (которые вообще-то должны быть нижестоящими по отношению к судебной) или продажными в отношениях с теми, кто имеют возможность заказывать судебные решения, когда они начнут, наконец, действовать по совести и справедливости, исходя исключительно из интересов народа, суд присяжных перестанет иметь такое значение, какое он имеет сейчас.
      Тем более что он – далеко не самое удачное изобретение, поскольку, во-первых, присяжные могут быть подкуплены или запуганы, а во-вторых, и что особенно важно, поскольку выносимый ими вердикт (который,  как правило, поддерживается даже не всеми ими, а лишь их большинством) является чисто субъективным. Судебные же решения должны быть абсолютно объективными, непредвзятыми и приниматься исключительно на основании закона и неоспоримых фактов, а не исходя из чьего-то личного мнения.
      Если вина неопровержимо доказана, должна быть применена соответствующая мера наказания, а если таких доказательств нет, с человека должны быть сняты все подозрения. Присяжные же, многие из которых даже недостаточно хорошо знакомы с действующим законодательством, руководствуются по большей части своими чувствами, эмоциями, симпатиями и антипатиями, а не реалистичной и беспристрастной оценкой того, что произошло. Поэтому они легко могут оправдать преступника и осудить невиновного, особенно при удачной работе адвоката ответчика в первом случае и государственного обвинителя или адвоката истца во втором.

      Рассмотрев порядок функционирования всех ветвей власти народного государства, от низшей исполнительной к высшей судебной, перейдем, наконец, к рассмотрению темы той властной инстанции, за которой всегда должно быть последнее, решающее слово при решении любых вопросов в государстве, – темы власти народа.      









      Ни в коей мере не считая изложенное истиной в конечной инстанции, приглашаю всех желающих к его обсуждению.

      При каком-либо использовании изложенного материала ссылка на автора и название данной работы обязательна.