Писатель для писателей

ПИСАТЕЛЬ ДЛЯ ПИСАТЕЛЕЙ


Ручка и лист бумаги – что еще нужно шизофренику, чтобы почувствовать себя великим писателем?
Идея писать книги никогда не посетит нормальную голову, занятую реальными вопросами жизни и выживания.
Чтобы возомнить себя писателем или поэтом, надо сначала сойти с ума, с чем я всех вас и поздравляю.

Сначала я писал, чтобы прославиться. Потом для того, чтобы рассказать миру о себе. Затем хотел поведать человечеству мою великую просветленную тайну. Но когда я погрузился в это занятие, мне стало просто интересно этим заниматься. Все прежние мотивации отодвинулись на второй план, и я понял, что конкретно подсел на эту наркоту, что называется графоманией.

Читатели создали писателей или наоборот? Скорее наоборот. Сначала появляется музыка, а потом ее слушатели. Сначала художники пишут картины, потом появляются их ценители. Сначала появляется идея, а потом и верующие в нее.
Графомания – это безумие, благодаря которому существует литература и философия. Сплетать из слов смысловые узоры – значит создавать людям пищу для ума. Ведь уму, как и телу, нужна пища. Когда человек увлечен позитивными мыслями – он здоров. Но если человек насытил только свой желудок, а голова его скучает – это не есть хорошо. Надо есть хорошо. То есть книжки классные читать. К счастью, хороших книг написано столько, что дай нам Бог прожить еще сто лет, чтобы прочитать все то, что стоит быть прочитанным. Я десять книг читаю одновременно. История, социология, философия, теология… Научно доказано, что каждая, прочитанная с интересом страница, продлевает жизнь на пять минут.

Графомания вопиюще противоречит профессионализму неправильным построением фраз. Профессионалу не столь важно что написано, ему важно как написано. Он любуется этим «как» словно тонкой академической живописью, только в этом видя смысл. Графоману пофиг это декоративное «как». Как получится – так и правильно. Для графомана важнее что он хочет сказать. «Что» важнее, чем «как». Никаких литературных законов не существует для тех, кто мыслит ясно и пишет понятно. И тем более нет никаких законов для тех, кто мыслит неясно и пишет непонятно.

Графомания похожа на музыку панк-рокера, который знает на гитаре пять аккордов, но ему этого вполне хватает, чтобы выразить свои чувства и мысли. Графомания похожа на искусство наивных художников, которые не умели рисовать, но очень хотели рисовать, и создали много шедевров. Графомания похожа на крик новорожденного, который непонятно о чем кричит, но криком своим заставляет всех обратить на него внимание.

Никакой другой великой цели в литературе нет, кроме желания выразить себя. И каждый имеет право создать свой собственный стиль. Например, Андрей Белый учил, что надо разрывать фразу, что надо писать как сапожник. «Писать как сапожник» - в этом есть глубокая мысль. По своему опыту знаю, что если дать себе установку писать только хорошо и талантливо, то, скорее всего, вообще ничего не напишешь. Чтобы писать свободно и легко, надо дать себе установку писать плохо, очень плохо, как попало – писать как сапожник.

Если от меня требуют, чтобы я писал хорошо, то я требую иметь право писать плохо. Я хочу написать самые скучные книги, которые никто не будет читать. И я их напишу, можете не сомневаться. И томов будет штук 200, как минимум. Награфоманю не жалея слов. По всем темам человечества прокачусь. Скажу про все нации, культуры, убеждения, страны, города, стили, религии, философии, суеверия… Про все, чем живет человек, и во что он верит. Я сам человек. Мне про людей все известно.

Непонятно только откуда берутся эти глупые тетки, которые учат нас жить? Мне кажется, они существуют вечно, как вампиры, которые питаются чувством ненависти, вызывая его у всех, с кем они встречаются. В детстве мы видели таких теток в школе, они назывались учительницами. Мне не хотелось не то, что у них учиться, мне было противно жить с ними на одной планете. Теперь я вижу этих же теток в редакциях издательств. Они решают: какие книги издавать. И они уверенны, что все в литературе понимают. Я ненавижу издательства, ненавижу издателей, ненавижу этих вечных глупых теток, которые строят из себя начальниц. Мне хочется выразить свое отношение к ним матерной бранью, но не буду. Скажу интеллигентно:
- Я запрещаю издавать мои тексты на бумаге! Не получите вы моих книг! Переиздавайте Пушкина с Лермонтовым! Публикуйте галиматью про розы и березы!  Никому не нужно то, что вы публикуете! Потому что вы – идиотки! Талантливый писатель не может быть понятным для вашего микроскопического интеллектуального формата! Тормознутые конформисты! Жлобихи с высшим сельским образованием! Бигуди вам на куринные мозги! Печатайте, дуры, «Анну Каренину» и «Мадам Бовари»!

Жизнь писателя не изменится даже если его книгу опубликуют и она станет популярной. Ничего не изменится, даже если тебя покажут по телевизору и напечатают твое фото на обложках журналов. Даже если тебя снимут в кино. Даже если ты встретишься с президентом. Даже если папа римский пожмет тебе руку. Даже если ты купишь дорогую машину и большой дом. Твоя жизнь не изменится. Ты будешь также жить и ты будешь самим собой. Ничего не изменится в тебе. Может быть ты будешь больше нервничать, больше волноваться, в каждой газете и журнале выискивать упоминание о себе. Может быть начнешь курить и пить снотворное. Но существенно ничего не изменится. 

Мы живем в эпоху когда большинство людей получает информацию из видео-теле-интернет картинки. Читателей текстов становится все меньше.  Читают в основном те, кто сами пишут. Остался писатель – последний преданный читатель. Писатели пишут для писателей. И писателей стало так много, что значение этого слова потеряло уникальный смысл. Как фотограф. Сейчас любой школьник с мобильником – фотограф. И это хорошо, что орудие производства стало доступнее. Теперь дело за творчеством, - созданием смысла из всего хаоса окружающей жизни.
……………………………………………………………………………

(Шан Бонг. Полн. Собр. Соч. Том №27. Стр. №186.)