Праздник без водки

Так получилось, что в ходе недельной поездки в Германию мне довелось посетить немецкие похороны, юбилей и свадьбу. Увидев все это, я убедился в справедливости поговорки «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Судите сами, юбилей прошел без единого танца и песни, на свадьбе для 100 гостей было заготовлено лишь четыре бутылки водки, а похороны прошли без слез и плача. Лишь переселенцы из России отмечают там свои праздники с таким же размахом, как у нас, но и у них торжества со временем становятся все скромнее.

Юбилей без музыки

С Райнхардом мы познакомились несколько лет назад в Иркутске, когда он приехал с группой прихожан на Байкал. Райнхард — лютеранский пастор небольшого немецкого городка на границе с Данией. Я, тогда еще студент, был приглашен им в качестве эксперта по России, или фиксера (человека, который обычно нанимается иностранным изданием, отправляющим своего корреспондента в командировку в другую страну). Фиксер во время пребывания иностранцев должен быть постоянно готов ответить на любой возникающий у них вопрос.

Например: почему этот ресторан, находящийся в самом центре Иркутска, пустует уже два дня и не обанкротился? Насколько безопасно ходить по этому району города вечером? Или — что за слово из трех букв написано на заборе этого сельского клуба? Приходилось мне и сопровождать немецких гостей на свадьбах и днях рождения в иркутских селах. Немцы тогда были впечатлены размахом русского веселья. И мне решили показать, как это делается в Германии. В первый же день моего пребывания в Германии, во время утреннего кофе, раскуривая трубку, Райнхард сообщил:

— Как пастор, сегодня вечером я должен присутствовать на 70-летии фрау Йоргенс — моей прихожанки. Она тоже была в той группе на Байкале. Тебя она прекрасно помнит и будет рада видеть. Тем более я ей сказал, что приду не один, а приведу «сюрприз из России».

Фрау Андреа подумала, что это будет кто-то из хора русских монахов, который с огромным успехом работает с концертами в камерных залах и церквах Германии.

— Хотя монахами они не являются, — по секрету добавил Райнхард.

Виновница торжества, увидев меня на пороге ресторана Am Fuchshaus, проявила неподдельный восторг и радостно закричала: O mein Gott! Она обняла и поцеловала меня на глазах у сотни изумленных гостей. Даже несмотря на то, что я не поющий монах и не Басков или Галкин, чувствовал я себя здесь как звезда. Гости улыбались и подходили, чтобы познакомиться. Мне отвели место за столом по левую руку от именинницы, для самых почетных гостей. Помимо пастора, самого главного из визитеров, тут же сидел бывший депутат рейхстага, вернувшийся по окончании политической карьеры на родину, и начальник городской сберкассы с женой.

За соседним столом расположилась компания из соратников по увлечению собаками. Кстати, собака хозяйки находилась весь вечер тут же. Пристегнутая на поводок к ножке стола хозяйки, она возлегала на красивой замшевой подстилке в окружении игрушек и мисок с праздничной едой.

Праздник проходил по чисто немецкому сценарию. Сначала гости сидели за пустыми столами. В это время официантки ходили с бутылками вина и разливали его всем желающим по бокалам. На столах спиртного не было, как не было и никакой еды. Еда появилась примерно через час. Я увидел, как внуки юбилярши бегом устремились с тарелками в другую комнату. Там находился шведский стол. На горячее подавали рыбу, свинину и мясо дикого кабанчика. Каждый из гостей выпил в среднем за вечер по 1,5—2 бокала вина, отнюдь не крепленого, заметьте.

Люди за столиками после немногочисленных поздравлений заводили беседы обо всем на свете. Все это в полном отсутствии заздравных тостов, музыки, конкурсов и танцев. В конце вечера я вышел покурить на крыльцо, отметив, что гардеробная, полная одежды, у самого выхода на улицу не запиралась и никем не охранялась. Кроме пастора и меня, курящих среди 100 гостей больше не было. Холеные и абсолютно трезвые немцы спросили меня: «У вас, наверное, мужчины не могут так вести разговоры о жизни, не приняв водки? Кстати, о чем разговаривают русские мужчины, когда собираются вместе?»
Я рассказал им о шуточной шкале, напечатанной на этикетке бутылки одной из водочных марок России. Там написана вся повестка дня разговоров за бутылочкой. Начиная от «про политику» и заканчивая: «А где находится Магадан?».

— То же самое, что и у вас, — сказал я своим немецким «собутыльникам». Они долго смеялись и жали руку, прощаясь со мной.

Похороны без слез

На следующий день после обеда у меня был поезд на Гамбург. В 12 часов Райнхард пригласил меня на похороны. Вернее, на траурную службу, которую он должен был вести. На входе в церковь набранное типографским вензелем с розами объявление сообщало о том, что поминальный обед в честь Анны Фредерики Нойман состоится в 13 часов в ресторане Baer по адресу: Рунерштрассе, 12.
В зале церкви на скамейках расположились друзья, коллеги, родственники и знакомые. Гроб с закрытой крышкой из красного дерева, такой, в котором у нас хоронят лишь больших людей, стоял в правом углу зала возле алтаря. За моей спиной разместились двое молодых людей. До начала службы они рассказывали какие-то анекдоты и хихикали.

После проповеди пастора, молитв и коллективных исполнений хоралов к гробу подошли четверо мужчин в черных пальто и широкополых шляпах. Они подняли его за ручки и под звон колоколов вместо привычного у нас воя и стона плакальщиц вынесли в двери, выходящие на кладбище. В левой стене церкви был еще один вход, снаружи которого расположена вывеска «Для венков». Очень прагматично и практично.Мужчины в черном, как потом выяснилось, были не сотрудники ритуального агентства, а простые пенсионеры. Они просто подрабатывают в церкви, оказывая покойным последнюю в их жизни платную услугу, вернее, первую уже в другой жизни. Накануне я прогуливался по церковному кладбищу. Видел могилу, подготовленную для Анны Фредерики. Она была выстелена туей и зеленой травой. На ней стоял лифт для опускания гроба. Последний раз такое я видел по телевизору во время прямого эфира с похорон Ельцина. А тут ведь даже не бургомистра хоронили, а простую пенсионерку-учительницу.

Четыре бутылки водки на сто человек

В Гамбурге я остановился у Саши, с которым мы вместе когда-то работали в Петербурге. Саша — российский немец родом из Омска, или русак, как себя называют переселенцы из стран СНГ. Живет здесь уже 15 лет. Разговоры за жизнь затянулись до позднего вечера, благо завтра пятница. В 11 вечера позвонил его приятель Егор. Мы отправились в гости к студентам в общежитие. Там собралась компания русаков.

Мы обсуждали новости из России, бродили по сайту поиска одноклассников, слушали в Интернете русские музыкальные радиостанции. Я рассказал, что завтра собираюсь на свадьбу одногруппницы по иркутскому инязу, которая выходит замуж за немца. Узнав об этом, мои новые гамбургские друзья предупредили: «Не ожидай слишком много от немецкой свадьбы. Вот увидишь, что уже через два часа ты заскучаешь и позвонишь нам с просьбой забрать тебя».

Я решил, что после немецкого юбилея удивить меня уже невозможно. К тому же на свадьбе из 100 гостей будет 10 русских (точнее, русаков). Однако, узнав от Ирины о том, что водки на свадьбу приготовлено аж четыре пол-литровых бутылки, я крепко задумался. Позднее, уже в Иркутске, услышав об этом факте, мой абсолютно непьющий тесть громко смеялся, вспоминая, сколько ящиков (не бутылок!) водки он покупал на нашу с женой свадьбу, на которой присутствовало в два раза меньше народу.

Вечером следующего дня в зале ресторана я познакомился с бывшими соотечественниками. Это люди, сумевшие интегрироваться в немецкое общество, получить здесь хорошую работу и высокий социальный статус. Были и наши женщины, вышедшие замуж за «истинных арийцев». Нас всех разместили за столом неподалеку друг от друга. Напротив меня сидел Рудольф, бывший Руслан, с женой Татьяной.

Он смог подтвердить здесь свой русский диплом и неплохо зарабатывает в должности начальника отдела строительной фирмы. Разговоры шли вокруг темы «Как тебе Германия и что там в России?».

Вдруг немцы застучали вилками по бокалам. Молодые поцеловались. Русская часть стола зашепталась, что надо бы крикнуть по-русски «Горько!». Кто-то возразил, что не совсем подходящее место, вдруг немцы не так поймут. Ведь мы на празднике все-таки в меньшинстве. Однако очень скоро, наслушавшись моих рассказов о России, Рудольф решил оставить сегодня машину здесь и заказал водки. Официантка на чистом русском спросила: «Запивать чем будем?»

Как мудро поступила моя одногруппница, что пригласила на свадьбу двух русскоязычных официанток и что посадила нас, русских, бывших и нынешних, рядом. Уже через полчаса все гости, в том числе и немцы, во всю глотку кричали по-русски «Горько!». Затем начались танцы под немецкую музыку, вскоре зазвучали группа Hi-Fi, Киркоров и другие популярные в России исполнители. Диджей, как выяснилось, тоже был выбран непростой. Он хоть и немец, но обладает коллекцией русских записей. И то, что он более востребован, чем те его коллеги, которые крутят лишь немецкую и другую западную музыку, не вызывает сомнения. Ведь русско-немецкие свадьбы в последние годы в Германии не редкость.

Я понял, как нелегко было организовать Ирине и ее мужу Торстену все так, чтоб и немцам, и русским понравилось. На вечернике, вопреки прогнозам моих знакомых, я остался до 23.30. Прощаясь, Торстен, как бы оправдываясь, сказал: «Мы с тобой обязательно попьем водки, когда приедем с женой на ее родину в Иркутск». Gut! — ответил я и подумал, насколько сильны в немцах стереотипы о том, что все русские — фанаты беленькой.

Все пройдет

Когда бывшие москвичи Борис и его жена Ольга, с которыми я познакомился на свадьбе, подвезли меня до дому, было уже за полночь. У Саши в гостях как раз находились друзья из пригорода Гамбурга, в котором до недавнего времени жил он сам. После вопроса: «Ну как тебе немецкая свадьба?» — ребята рассказали, что переехавшие сюда российские немцы женятся в основном на девушках, которые тоже приехали из России. Эмансипированные немки ни по домовитости, ни по преданности мужьям, а уж тем более природной красоте не выдерживают с нашими никакой конкуренции.

Русаки справляют свадьбы так же, как это принято в России. С большим количеством водки, закусок, с выкупом невесты, пельменями и окрошкой на второй день. «Так женились наши родители, так женимся и мы», — сказали они. На мой вопрос, а будут ли такие свадьбы у их детей, которые родились уже здесь, в Германии, парни ответили: «Вряд ли. Даже мы-то уже стали задумываться, а стоило ли тратить такие огромные деньги, когда в подарок некоторые из гостей дарили пустые конверты. Или все же разумней было бы пустить эти тысячи евро на что-нибудь более стоящее».