Книги на подоконнике

Книги на подоконнике.
 
     Вторую половину 80-х годов я провел на солнечном острове Куба, в качестве представителя крупного Внешнеторгового Объединения. Все наши люди, включая Торгпреда и Экономсоветника, активно пользовались услугами «Внешкниги» выписывая: Булгакова, Леонида Андреева, Даля, серии зарубежного детектива, альбомы по искусству и прочие книги, крайне дефицитные в те времена на нашей далекой Родине.
     Книги, проплыв тысячи миль от Ленинграда до Карибского острова, укладывались в большие фанерные ящики из под упаковок грузинского чая и, как правило, даже не прочитанные, тут же отправлялись в обратный путь, приобретя конкретных владельцев, с указанием их точных реквизитов на фанерных боках. Грузинские ящики были не только вместительны и прочны, но и оклеены изнутри фольгой на бумажной основе, отлично предохраняющей содержимое от попадания влаги.
     Книги, для большинства соотечественников, оставались одной из разновидностей удачного вложения капиталов, но были и другие люди (к их числу я отношу себя). Эти «другие» – прочесывали книжные и филателистические магазины Старой Гаваны в поисках раритетов и просто красивых изданий. Не знаю как сейчас, а тогда, 20 лет тому назад, полки букинистических отделов просто ломились от обилия фолиантов 18-19 веков изданных: в Мадриде, Барселоне, Париже, Берлине. Цена этих книг колебалась от 1 до 10 песо (мой оклад составлял 780 песо, не считая долларовой части), т.е. они стоили - чистые копейки. Кстати, среди людей, понимающих толк в старине, попадались и настоящие хищники. Таков был Коля (фамилию не помню), представитель той самой «Внешкниги», который просто вырезал из старинных изданий подлинные гравюры, а все остальное выбрасывал за ненадобностью на помойку.                К сожалению, строительство объекта, за который я нес персональную ответственность, закончилось всего за год до окончания срока моей командировки, и у меня было совсем не много свободного времени для участия в этой увлекательной «книжной» охоте.
     Тем не менее, мне удалось отправить в Москву два ящика: один с европейской стариной, а другой – с отечественной дефицитной литературой.
      Мою добычу, в основном, составляли испанские книги: из-за их красивых кожаных корешков с золотым теснением (шучу). Конечно не поэтому (или не только поэтому), а из-за возможности читать оригинальные тексты. Книги были занятные: несколько томов «Истории инквизиции»; «История Европейских государств», с отдельным томом, посвященным Екатерине II; «История покорения Америки» и тому подобные издания. Но были среди них и две жемчужины. Первая - «История Древней Греции» в трех томах обтянутых желтоватой телячьей кожей, с подлинными гравюрами, раскрашенными золотом вручную, Вена,1816 год. Второй раритет – «Сборник судоходных карт Атлантики, Мексиканского залива и Карибского моря» Гамбург. 1784 год.
     К сожалению, во время дефолта, все эти сокровища были мной бездарно проданы в тщетных попытках сохранить на плаву стремительно идущий ко дну собственный бизнес. Кроме того, под раздачу тогда попала и коллекция серебряной посуды и российских монет. Впрочем, речь сегодня идет совсем о другом.
     Итак, вернувшись в сентябре 1989 года в Москву, я, с удивлением, обнаружил, что книги  не числятся в дефиците и мясник дядя Толя теперь просит за хороший кусок вырезки - видеокассету с новым боевиком Ван Дама или Майкла Дудикова, ну, на крайний случай, немецкую «порнушку», а не какого-то Пикуля.
     Всю свою сознательную жизнь я проживаю в довольно известном сталинском доме возле Петровского парка (читайте рассказы Улицкой). Известен этот дом не только своими гранитными шарами, установленными по краям здания, но и тем, что в нем проживала масса известных людей, связанных с отечественной авиацией, включая генерального конструктора Илюшина, жившего на третьем этаже в моем подъезде.
     До середины семидесятых годов, дом был довольно закрытым сообществом, где каждый знал своего соседа не только по подъезду (а в доме их три), но и всех жильцов «минивысотки». Но герои войны и заслуженные генералы имели свойство стареть, умирать, и их дети стали разъезжаться, разменивая хоромы на однушки и двушки в панельных домах.
     Новые жильцы, варяги, чувствовали себя чужими, и не спешили заводить знакомства со старожилами. Постепенно, круг моих знакомых в доме сократился до лестничной площадки, да еще десятка человек, с которыми я когда-то учился в одной школе.
     Можете легко себе представить мой шок, когда я, после пятилетнего отсутствия за рубежом, встретил во дворе нашего дома только два знакомых лица.
     Подъезды  нашего дома представляют собой вычурные двухэтажные строения с башенками. На первом этаже находится дверь пассажирского лифта, а на пролет выше – большая площадка с дверью грузового лифта и почтовыми ящиками по стенам. Это, довольно большое помещение, под вечно протекающей крышей подъезда, всегда освещалось лишь одной 40 ваттной лампочкой под высоким потолком. В дневное время суток здесь бывает чуть светлее за счет двух арочных окон - одного под самой крышей напротив лифта, а другого – справа внизу, с подоконником практически на уровне пола.
     Вот именно об этом подоконнике и будет мой рассказ.
     Впервые книги на этом подоконнике появились в начале 80-х. Это была техническая литература по авиации и воздухоплаванию, изданная для Военно-воздушной академии им. Жуковского. Скорее всего, кто-то из родственников избавился от ненужных книг, после смерти их владельца. Такого рода литература стала появляться с периодичностью в полгода, и долго пылилась, пока уборщица не выносила ее на помойку.
     Во время перестройки подоконник стал прибежищем политической литературы, и однажды, весной 1990 года, кто-то выложил полное собрание сочинений В.И. Ленина. 30-х годов, под редакцией Каменева. Я долго стоял над этим грамадьем бордового цвета, размышляя: «Брать или не брать», но, потом, решил, что, если вечером, когда я буду возвращаться с работы, классик будет лежать, то тогда оттащу его на дачу. К сожалению, вечером книг не было.  Мне стыдно признаться, но я не могу спокойно пройти мимо бесхозно лежащей книги.  Я просто обязан открыть ее, посмотреть год издания, тираж, ну и конечно содержание, даже если на обложке напечатано таинственное: «Особенности конструкций аэродинамической трубы».
     Прошла пара лет и на заветном месте появились: толстые подшивки «Роман Газеты», десяток журналов «Химия и Жизнь» и прорва выпусков «Техника молодежи». Две библиотеки в нашем районе к тому времени благополучно закрылись, и я, производя чистку в квартире, был вынужден присовокупить к импровизированному читальному залу в нашем подъезде (журналы пролистывал не только я!) «Юность» и «Иностранную литературу» за вторую половину 70-х годов. К сожалению, не все читатели были аккуратистами, и многие журналы вскоре валялись по всему лестничному пролету. В подъезде появилось строгое объявление ЖЭК, с требованием прекратить складирование макулатуры. Вновь, на несколько лет, воцарилась тишина, и подоконник надолго  оккупировала полулитровая стеклянная банка с окурками и толстый слой пыли.
     Наступило новое тысячелетие, а с ним приток в наш дом новых жильцов, так называемого «среднего класса». Однажды, ранним субботним утром, собираясь съездить на «Горбушку», пообщаться со старыми приятелями, я, затаив дыхание, увидел на старом месте три высоких пирамиды из книг. Взяв первую попавшуюся, я не поверил собственным глазам: Луи Буссинар «Капитан Сорвиголова», светло-салатовое, «рамочное» издание 1956 года - в идеальной сохранности. Все другие книги были ничуть не хуже: «Одиссея капитана Блада», «Пылающий остров», «Похитители бриллиантов», «Копи царя Соломона» и десятки других – все сплошь «рамки», в родных матерчатых переплетах (а не поздний картон повторов).
     С тех пор начался новый этап и, буквально раз в квартал, народ выкидывал все новые и новые партии книг, окончательно вбив гвоздь в миф о нас, как самой читающей нации.   За последние шесть лет, столько всяких разностей перебывало на заветном подоконнике. 15 глянцевых томов телесериала «Секретные материалы»; целая небольшая библиотека исследований о творчестве Пушкина и Лермонтова; сотни открыток и изданий по искусству; десятки книг из серии НФ; Мир приключений; Военные Приключения; Зарубежный детектив; классическая литература и даже 25 учебников и пособий по изучению английского языка и литературы, изданных в 60-х годах для Института иностранных языков.
     Все эти сокровища я отволакивал домой, сортировал, а затем обменивал или продавал, оставляя в коллекции только сливки.
     Тем не менее, девальвация книг тоже имеет свои пределы, и последние пару лет, подоконник вновь опустел. Соседи, зная мою увлеченность книгами, стали предлагать ненужную им литературу уже за деньги, или в обмен на какие-нибудь полезные (в их понимании) вещи. Так у меня возникла тема обмена, с моим другом по ЖЖ - Эриком, филологических книг моего соседа на французские духи.
     Вчера у нас с Эриком должен был состояться долгожданный обмен в центре Москвы, и я, с учетом моей отдышки, решил выйти загодя. Спустился вниз – и обомлел: на заветном месте вновь стояла стопка книг, прикрытая сверху глянцевым журналом «Космополитен». Схватив всю стопку, я притащил ее домой и, открыв первую попавшуюся книгу, понял, что пропал до позднего вечера. На встречу поехала супруга, а я остался дома, хохоча, как ненормальный над перлами талантливых ребят, издавших сборник под названием: «Шоупанорама». Не могу не привести здесь несколько их творений:
     «У меня упал НАСДАК,
     Потому что я мудак.

Присутствующие были буквально потрясены сегнетоэлектрическими свойствами радиоактивного цезия.

     А обнаружив в кассе недостачу,
     Рассвирепел. И, вытащив ружьё,
     В саду всех уток взял перехуячил,
     Вместо того чтоб приструнить жулье.

     На уроке рисования
     Член нащупал вдруг в кармане я»

И все в таком же духе!
     В стопке оказалось 14 книг,  2002 – 2007 годов, отлично изданных и с ценниками из магазина «Москва», на которых самая маленькая сумма составляла 180 рублей. Вот некоторые из них: Алессандро Барикко «Шелк»; Зюскинд «Парфюмер»; Ксения Букша «Дом, который построили мы»; Марина Левицкая «Краткая история тракторов по-украински»; упомянутая ранее «Шоупанорама» и многие другие.
     Какова же мораль моего довольно утомительного рассказа?
Поведение индивидуумов не всегда может быть объяснено простыми, и достаточно достоверными выводами, базирующимися на многолетних наблюдениях.                Так получилось и с моими объяснениями стремления жителей одного взятого подъезда избавляться от книг, которые десятилетиями собирали их родные и близкие. Во всем виноват вчерашний случай, поставивший меня в тупик и разгромивший мою так заботливо созданную теорию!
 Зачем нужно было выкидывать новые книги на сумму почти в 2000 рублей?  Не понимаю, и, наверное, никогда уже не смогу понять!
Май 2008.