B rger Бюргер

ГЛАВА 1

«Великое стремленье,
Чтоб за ней бежать!?
О нет, не бывать сей тому!
О да, поехав, бросила взгляд она невинный…
И что? А вот что –
Я люблю и я любим!
Ха! Да не может  быть!
Хотя… она ещё та креолка!
Да, великая она…
Но… Бог нам судия» - вот что думал
Наш юный Фриц.
Фриц – красивый, умный малый.
У Фрица чистая душа.
Он – горд, богат.
Он – неподражаем.
Любил ходить по парку в Ораниенбауме,
Выезжал он в город, в Sankt-Petersburg*.
Но была в жизни его проблема лишь одна:
Он был отчаянно влюблён!
А звали ту красавицу – Евгения.
Евгения – красивое существо!
Евгения – прелестная Kokette!
Да, она прекрасна, спору нет!
Нигде во все Руси великой
Нет M;del прелестней.
Она как Angel,
Она сама Brillant,
Как у королевы великобританской.
Вот в неё-то он и влюблён.
Однажды, лунным вечерком, увидел свет в окошке он.
Он не знал – кто в окне,
В окне не знали – кто он.
А он, надежды, веры полн,
Уж вздохнул, но…
Но погас в окне огонь души его,
Погасли юные мечты.
Сам Фриц – из Германии холодной.
Он из Швабии, из Аугсбурга.
Он рассказывал всем это.
Его отец и мать – всегда весьма богаты были,
Всегда водили в свет его.
Его отец – граф,
Мать – графиня.
В Германии великие они,
Они там как Король и Королева.
Всё их графство, как большое королевство.
А здесь, на брегах Невы,
Где сиживал сам Пушкин,
Они – лишь немцы.
Здесь они – как два Ausl;ndes .
Он всегда стеснялся их,
Хоть и богат, он не любит ни деньги,
Ни величественные похвалы, нет…
Он был очень странный малый.
Имел в друзьях всего человек лишь пять,
И был он счастлив с ними как Reiche.
Первым был Иван – сын богатого купца.
Был он скуп на деньги,
На шутки был остёр.
Интересен всем он был, пока…
Так же не русским был он,
Был он незнамо кем!
О беда, с ними со всеми,
То воюют, то веселятся.
Чёрт знает, что творится!
Вторым была Евгения.
О Евгении говорил уж я со слов героя моего,
Но скажу о подруге друга моего:
Глаза её, как два сапфира,
Они точны и нежны,
Они приятны очень.
В них смотреть приятно.
Её глаза, как озёра бездонные,
Смотришь и тонешь в них…
Третий был Валерий победоносный.
Глупец полнейший.
Но везде, всегда все M;del его!
И от этого не уйти! Увы!
А два других – как ты, читатель мой,
О них я умолчу.
Но один из них певец лиры ядовитой.
Воспел он Liebe.
Читатель, извини – немецкий сам переведи.
Ну что ж, начнём историю сию нашу.
Год назад, поздно вечерком, после бала,
Шёл герой сего романа,
Пешком любил ходить,
И набрёл на двор стоялый.
Во дворе куст розы, да пригорсток незабудок.
«Роза? Незабудка? Интересно, кто же там живёт?» - заинтересовался он.
«Свет, тускл… пошли посмотрим» -
Наш Фриц, оглянулся и ступил.
Вдруг, по телу дрожь прошла,
Возболела голова,
Лоб опух.
«Убит!» - взмолился он, вытирая кровь со лба.
Но нет, не пуля это, это грабли, которые валялись на проходе.
«Чёртовы вы грабли!  На кой чёрт вы тут?» - взбушевался он.
Из окна послышался смех девичий.
«Кто она?» - вмиг прошла его голова.
«Кто она?» - задумался Фриц.
«Кто Вы?!» - спросил он грубо.
В окне замолкли, свет погас,
Закрылись шторки.
Соседнее отворилось окно,
Там зажёгся свет.
«Евгения я!» - ответили оттуда.
«Кто Вы?» - продолжила она.
«Я?», «Да, Вы» - ответила она.
«Я – Фриц, сын графа петербургского» - гордо произнёс он.
«Что с Вами?» - побеспокоилась Евгения.
«Да вот, на грабли наступил. Шёл с бала…»
«Что, прямо с Невского проспекта?» - удивилося она.
«Нет, от опушки Петербурга шёл пешком, а до туда – карета довезла.
Я люблю гулять пешком» - ответил Фриц Евгенье.   
«Хорошо, заходите, бинт наложу» - пригласила в дом Евгения.
Фриц, перед входом поклонился,
Ботинки отбил,
Вошёл он в дом,
И что же видит он?
А видит вот что:
Перед ним, в прихожей, стоит красавица,
Истинная креолка!
Глаза – светятся во тьме.
В глазах – чистота и доброта.
«Грабли-то мои, за них прошу прощенья я» - проговорила она.
Взяла чуть спирту, промазала весь лоб,
Потом сходила за бинтом,
Положила ватку, закрутила всё бинтом и просила его остаться.
«А зачем?» - спросил наш Фриц.
«Чай мне не с кем пить» - пригорюнилась она.
«Вот так встреча!» - удивился он.
«Что Вам не нравится опять» - бросила словно вспять она.
«Мне? Все очень нравится!»
«А что же больше?» - улыбнулась Евгения.
«Больше?.. больше Вы, Евгения, спасительница ты моя» - разошёлся он.
«Ну спасибо, не ждала. А чем же?» - вновь последовал вопрос.
«Глаза мне Ваши нравятся сильно!
Они прямы и чисты,
В них нет ни грамма лжи…
Они чисты как два бриллианта,
Они, как озёра, как Байкал!
В них тону я…» - ответил скоромно наш малец.
«Спасибо, тронута до глубины души своей, вашей речью» - ответила она.
«Почему мы с тобой на Вы?» - спросил Фриц её.
«Вы – граф, я княжна» - безбрежно ответила Евгения.
«Княжна?» -  удивился Фриц.
«Я – дочь князя Подкурского…» - ответила она.
«А, знаю, видел, слышал» - констатировал сей факт он.
«Извините за дерзость Вы мою»
«Зачем же извинять, я приятно польщён, но называй меня на ты,
Мы теперь с тобой родня» - посмеялся Фриц.
«Danke» - ответила она.
Выпив чаю, поговорив о жизни, разошлись они.
Фриц, уставший и больной – карету вызвал и домой.
А Евгения моя, долго сидела у окна и ждала, ждала…
Чего ждала вы спросите меня?
Я не знаю, мне не говорили.
Любовь – коварная штука,
О любовь можно сильно ожечься,
Любовь сладка, если любишь ты, и ты любим,
Любовь – это крест, это муки…
Ладно, пусть спят герои нашего романа.

ГЛАВА 2

Утро летнее прекрасно в деревне,
Но, если ты крестьянин, тебе не чему веселиться,
Ты встаешь часов эдак в шесть,
И работаешь до ночи…
Но если ты как наш герой, граф великий,
То спишь до обеда, потом валяешься до двух,
А может и до трёх.
Встаешь, идешь в столовую,
Сытно обедаешь,
Одеваешь шелковой фрак ты свой и выходишь в Петербург.
Так и наш Фриц любезный, но поправив бинт на голове,
Вышел он в одной сорочке на террасу,
Сел, глотнул воздуха чистейшего и задремал…
Но не долго он дремал,
Отец, вышел на террасу
И увидел сына забинтованного,
Испугался, ужаснулся
Подошел и спросил:
«Фриц, что с тобой?
Кто ж тебя так?
Бандит или сам?»
«Нет, отец, это грабли!» - ответил проснувшись он.
«Какие грабли?»
«У Евгении Подкурской?»
«Ты был у них?» - вполне серьёзно спросил отец.
«Да»
«А зачем?!»
«Забрёл случайно»
«И что?»
«А то, что красивая она!»
«Кто? Княжна эта что ли!?»
«Да, вполне»
«Сын, что с тобой?
Ты не болен?»
«Нет»
«И что?»
«Я влюблён!»
«ЧТО!?!?» - отец за сердце спохватился.
«Вот что – мне очень нравится она.
Я скажу лишь одно –
Не трогай ты меня!»
Отец от него отошёл, откашлялся, поправился,
Развернулся и ушёл.
А наш герой пришёл к себе
И стал писать письмо сие Евгении:
(Которое я прилагаю без поправки на рифму)
«Люблю тебя я всей душой,
Всей моей открытой для тебя душой.
В моей душе лишь ты одна,
Лишь ты одна засела так глубоко.
О наш век безумный,
Зачем ты так со мною груб?
О, ты, муза ты моя,
Зачем ты так прекрасна!?
Ну что ж, не скрою:
Да, для меня ты стала всем!
Для меня ты стала звездою полярной,
Что на небе моём засияла.
Я надеюсь, что вскоре вновь встретимся мы,
Мои объятья примут радостно тебя.
Той ночью мы сплотились.
Наша дружба окрепла как гранит,
Хотя эта дружба больше чем просто дружба.
Наша встреча была прекрасна,
Это мгновение чудесно,
Когда смотрела мне ты в глаза…
Да, может, я слишком прям,
Может, я слишком упрям,
Но поверь:
Взойдёт она – звезда пленительного счастья,
И моя душа воспрянет ото сна,
И на обломках злобы коварной
Напишу имя я своё.
А твоё – на памятнике любви великой.
Нет, я не плачу и не рыдаю.
Просто вновь захотелось, в который раз
Тебе сказать, как люблю тебя я!
В тебе люблю я:
Эти пышные кудри,
Этот взгляд прямой,
И дум высокое стремленье.
Мягкий тембр,
Мягкие слова, брошенные не на ветер.
Слова – поражающие думу,
Слова – пленяющие душу…
Взгляд – пронзителен и твёрд.
Ум – свеж и чист.
Кудри – словно шёлк.
Руки – как бархат.
Щёки – горящие румянцем.
И уста – говорящие приятные слова.
Твой слог – чётк и ясен.
Слова – понятны и просты.
Ты сама как ангел…
Ангел – упавший с небес.
Ангел – дарящий всем тепло.
Ангел – излучающий доброту.
Ангел – дающий любовь и верную руку.
И пою я эту песнь тебе,
Но верь, не последняя она!
Вскоре скажу тебе я: Gr;;e!
Раскрою я объятия свои
И приму в душу я тебя!
И вновь, надеюсь я, вновь
Увидеть тусклый огонёк в окне твоём.
Любовь – коварная штука!
Любовь – как хорошее вино!
Моя любовь безгранична,
Она не ведает печали.
Да, кому-то не приятна она.
Да, без тебя скучаю я.
Да, ты для меня как воздух.
Да, теперь я готов ради тебя и в огонь,
И в воду, и хоть куда.
Но только будь моей!
Будь моей и будешь счастлива ты!
Да, я подл, за что прошу прощенья я.
Да, мы с тобой друзья, как сказала ты.
Да, прекрасен наш союз,
Да, будет вечен он, как память!
Пусть видят нас как брата и сестру,
Как лучших, до гроба верных друг другу друзей.
Если хочешь так – быть тому.
Но, если хочешь, я могу уйти.
Я уйду и потеряю доброту,
Потеряю твой нежный, чуткий взгляд.
Потеряю твои чарующие речи,
Потеряю красоту движения рук твоих,
Потеряю всё!
И это всё – ты и душа твоя.
Я – всего лишь бешенный глупец,
Брошенный в степи!
О, как же я соскучился по ласке!!!
Да, сделала пророком ты меня,
Я – друг, как сказала ты.
Да, любовь моя не та, которая у тебя ко мне.
Она – чуть выше и светлее.
Нет, не хочу обидеть я тебя,
Мне этого не надо.
Я – пророк.
Я – говорю лишь правду тут.
Ты – моё смирение,
Ты – моя надежда.
Ты – любовь моя до гроба…
Я жду тебя, как ждёт любовник молодой минуту верного свиданья.
Да, я не Пушкин.
Да, я – жалкое подражанье.
Да, я – подлец и лицемер.
Но пойми и прости ты меня!
Помни – всегда готов я тебя
И приютить, и приласкать, и успокоить.
Я всегда готов выслушать и помочь тебе…
Я – восхищаюсь картинами твоими,
Я – влюбился и в них!
Я – просто очень люблю тебя.
Хоть пишу не складно я,
Но всё правдиво и по чести.
Я – как Пушкин:
Восславил я любовь.
Я – всего лишь «как».
Но, если нравится тебе,
Готов  трудиться дале я.
Ради тебя мне море по колено.
Ради тебя – на всё!
Хочу цветы тебе дарить,
Но не могу.
Но, скажи что можно их дарить,
Я подарю.
Я подарю любые!
Представь, выглянул в окошко
И увидел сразу милый сердцу свет,
Сразу ясно – я влюблён.
Сразу видно – я отчаянно влюблён.
Не говори ты мне прощай,
Не говори!
Ты в сердце откровенно посмотри!
Я не знаю,
Что ещё тебе сказать…
Я понимаю тебя,
Я – боготворю тебя.
Мне не жалко денег для тебя.
Да, я не богач,
Но граф.
Графом прибываю уж давно я.
Пойми – мне не с кем боле говорить,
Пойми и прости,
Пойми – не желаю тебе я зла,
Пойми и извини»
Вот какими были строчки письма его.
Отправив его, герой наш уехал в Петербург.

ГЛАВА 3

Получив письмо,
Евгения прочла его,
Посмотрела от кого и села у печи:
«Зачем он написал мне?
Неужели это всё правда!?
Может это просто барская шалость?
Но, не похоже…»
«О чём думаешь, Евгения?
О чём пригорюнилась?» - зашёл в дом отце её.
«Да так, газетку одну прочла!»
«Ну ка дай, прочту я тоже!»
«Нет, я её сожгла…»
«Ну и Бог с ней!»
Отец ушёл обратно в поле,
А Евгения села у себя в коморке,
Взяла перо, бумагу
И стала письмо писать в ответ:
(Сие письмо я прилагаю)
«Здравствуй Фриц,
Как голова твоя?
Боле не болит?
Спасибо что остался ты вчера со мною,
Благодарю тебя я всей душой.
Письмо твоё я приняла, прочла и поняла,
Я тоже тебя люблю, всей душой, но как друга.
Почему? Есть жених у меня,
Звать его Никита Петрович,
Он ещё прошлою зимой сватался ко мне, но я сказала - нет.
Ты прости, если можешь, но я люблю его, честное слово!
Прости и прощай!»
Вот какое было короткое письмо в ответ ему.
Евгения собралась, взяла свою корзинку,
Оделась и пошла к герою нашего романа.
Пришла к нему в переднюю,
Сказала камергеру:
«Передай письмо графу младшему, спасибо»
Камергер поклонился, развернулся и пошёл.
«Господин, Вам письмо!»
«От кого?» - удивился Фриц.
«Да не знаю, может с почты она его привезла…»
«Кто она?»
«Подкурская Евгения»
Фриц встал со стула, прошёл к нему и сказал:
«Спасибо, ты свободен»
Камергер, кланяясь, ушёл прочь из кабинета.
В это время герой наш взял письмо и раскрыл его.
Прочел его, все понял и сел на стул.
«Что же теперь мне делать?»
Думал отчаянно Фриц.
Долго думал и решил:
«Съезжу ка я к ней»
Фриц встал, поправился и направился ко входу.
Вызвав карету, он поехал вновь к Евгении.
Но что он видит во дворе Евгении:
Стоит чужая карета,
Из неё выходит муж молодой.
Этот муж увидел его и остановился,
Задумался и спросил:
«Кто это?»
А ему в ответ все наперебой:
«Граф наш, Фриц Альбертович!»
«Да ну! Я же с ним служил при Бородино!
Ну даёт, до каких высот он взлетел!
Молодец! А кем же был он в армии со мной!
Был он поручиком, как и я!»
«Здравствуй, кто ты?» - спросил очень грозно Фриц.
«Фриц, да ты что, не узнал меня!?»
«Никита? Как же? Это ты?»
«Да я!»
«Жив и не вредим!?»
«Да есть, малость!»
«Так ты же под Шеварадино
Был французами взят в плен!»
«Да, такое было, но наши отбили
Нас» - рассмеялся Никита.
«Ну что ж, бояре, прошу всех в дом!» - засуетился отец Евгении.
Вошёл Никита, вошёл и Фриц, а за ним и она сама, Евгения одна.
«А где отец?» - спросил Никита.
«Он пошёл за самоваром» - робко ответила она.
«Ну, хорошо… где тут у вас уборная?»
«В сенях, направо» - ответила она.
Ушёл Никита, ушли и уши лишние с ним.
«Евгения, что такое, что твориться!?
Ты ввела в раздумья меня!
Что ты сделала?
Отвечай!» - рассердился не на шутку Фриц.
«Я прошу прощенья…
За то, что ввела всех я в заблужденье…
Простите Вы меня» - со слезами на глазах ответила Евгения.
«Ну что ты, успокойся,
Давно простил уж я тебя!
Глупышка, зачем рыдать?
Зачем ты слёзы льёшь на плечи мои?
Успокойся, остепенись,
Подумай хорошенько…
А теперь скажи, зачем он тут?» - выговорил Евгении Фриц.
«О, граф, этот князь приехал делать предложение мне вспять!»
«ЧТО?!»
«Да-да, я Вам писала, что он ещё зимой сватался ко мне…»
«Ну и что?»
«Я намерена согласиться» - то робко ,то уверенно отвечала ему она.
«А зачем тебе это?»
«Так отец желает»
«И что?» - пытающее спросил наш Фриц.
«Мне дорога воля моего отца!» - укорила Евгения мальца.
«Ну, хорошо, быть сему,
Я не буду преградою тебе» - сухо ответил он.
«А ещё он бьёт изредка меня, а я жаловаться не смею,
Говорит что убьёт…» - вновь Евгения рыдает.
«Кто!? Кто посмел ударять тебя?!» - взбеленился наш Фриц неугомонный.
«Он, Никита Петрович…» - ответила и замолкла вновь она.
«Как, он???» - указал на дверь герой.
«Угу» - лишь кивнула головой она.
«Всем привет!» - зашёл обратно проказник наш.
«Слушай, вопрос у меня к тебе» - обратился Фриц к Никите.
«Какой?»
Посмотрел Фриц на Евгению,
А та мотает головой за спиною жениха-то своего.
«Пошли, пройдёмся, вспомним дни былые…» - повел герой друга своего.
«Пошли-пошли»
Вот вышли в поле они,
Тут тихо, далеко видать окрестность…
«Ну что, Никита ты проказничаешь у меня!?»
«Нет, ну что ты!» - взмолился друг его.
«Да? А почему у неё, - показал Фриц на дом Евгении своей,-
На руке синяк?
Почему она рыдает?»
«Это не я!» - Никита закричал.
«Да ты что!? А у меня свидетель есть!» - надавил на друга наш герой.
«Ну хорошо, сдаюсь, это я…» - поник головою Никита пред другом своим.
«Дуэль, подлец!!!» - ударил Фриц Никиту перчаткой по щеке.
«Как хотите, я принимаю вызов Ваш!»
На том и разошлись два друга старинных.

ГЛАВА 4

После сытного обеда у Подкурской,
Уехал гость сего уезда – князь Никита.
Неделю боле не появлялся он тут,
Наскучило это нашему герою
И он судьбе на встречу, не боясь, направил к другу он гонца.
А с гонцом и письмо отправилось:
(Сие письмо я прилагаю)
«Ну что,
Учудил ты тут?
Уж согласился, отвечай за слово, будь мужчиной!
Куда уехал ты отсюда?
Давай, первыми верстовыми сюда езжай,
Да возьми с собой пистолетов пару штук,
Для картели нашей с тобой!
Ах, да, чуть не забыл, возьми и секунданта,
Но чтоб верен был он тебе!
А я уж приготовлю свои пистолеты.
Прощай, до скорой встречи на картели!»
После отправки сего письма,
Когда гонец уехал,
Когда солнышко зашло,
Когда птицы перестали петь,
Наш юный Фриц пошёл к Евгении своей.
Пришёл он к ней уж за полночь давно,
Постучал в окошко тихо – ни кого.
А он опять – а там опять – ни кого.
И вновь к окну он прилёг –
Растворилось оно, а там Евгения полусонная:
«Чего тебе…
Прошу прощения у Вас,
Что Вам?
Вновь грабли Вас обидели?» - проговорила зеваючи она.
«Да нет, пришёл я к тебе перед смертью своей,
Хочу я поговорить» - потупив взор ответил наш герой.
«Что Вы говорите?
Какая смерть?
Вы что, пьяны или что?
Вам плохо?» - забеспокоилась она.
«Нет. Картель» - ответил коротко герой сего романа.
«Что?
Какая ещё картель?
С кем?.. не может быть!
Неужели с ним?» - ужаснулася она.
«Да» - ответил Фриц.
«А почему?.. а, поняла! Из-за меня?» - сквозь слёзы молвила она.
«Да»
«И что теперь? Когда?»
«Может завтра…
Просто он трус,
Сбежал неделю он назад,
Хотя он должен был явиться на дуэль!
Он трус и подлец!
А ещё - мне друг!» - взбушевался Фриц.
«Извините. Мне спать пора» - отрезала она.
«Как хотите…» - ушёл обратно Фриц.
 Утром разбудил Фрица каблука стук.
«Кто это?» - подумал он.
«Ваше сиятельство!
Это к Вам!» - сказал камергер входя.
«Неужели он примчался?» - спросил у слуги герой.
«Кто, князь Никита? Да, он тут с шести утра…»
«А сколько щас?»
«Пол седьмого»
«Неужели!?»
«Да»
Наш Фриц встал, обулся, оделся и вышел вниз.
На веранде стоял один лишь князь Никита.
«Моё почтенье!» - обратился он к графу.
«И моё тоже!» - ответил на то Фриц.
«Начнём!» - молвил князь.
Они прошли по саду,
В кареты сели, поехали на место.
«Что там за топот копыт?» - удивился Фриц.
«Это Евгения Толстая!» - ответил кучер на вопрос.
«Что тебе, Евгения?» - спросили хором князь и граф.
«Мне?
Правосудия!»
«Сейчас, погоди немного, состоится оно вон там» - указал
На место кучеру наш граф.
Это было озеро небольшое.
По одну сторону дороги был парк с водопадом,
А с другой – вот этот пруд,
На котором погибло очень много народу.
«Начнём» - повторил второй раз князь.
Секунданты отсчитали шагов по десять,
Дуэлянты разошлись.
«На счёт три!» - сказал князя секундант.
«Раз, - начал он считать,- два, три!»
Раздался гул выстрелов двоих.
Князь, весь в дыму – держался за рану в груди.
Граф -  в животе.
«Ну и кто из них?» - насмешливо спросил секундант графа моего.
«Мой…» - ответил горько первый секундант.
И точно: упал наш князь на землю, не дыша,
А граф стоял,
Он стоял с гордо поднятою головой.
«Ну что, убит!» - огласил сей приговор один из секундантов.
Евгения дрожала вся,
Она упала.
Кинуло её в озноб,
Пробрал смех её идиотский.
Она каталась по земле и смеялась,
И рыдала,
И в агонии она билась…
Но не воскресишь того, кто умер на том барьере.
Собравшись в тишине,
Они отправились домой.
Домой они приехали все молча,
Лишь Евгения одна смеялась и рыдала.
На крыльцо вышел отец Евгении.
«Что такое, что…» - не сумел он договорить, увидев труп зятя своего.
«Дуэль, честь чиста…»
Мораль главы проста:
Не делай того,
Чем ты будешь потом стыдиться…
Убивая друга,
Ты убиваешь душу свою…
Не своди с ума девчат,
Если они невинны…
Друзья – радость и надежда.
Друзья – верная опора.
Друзья – выше, чем любовь,
Хотя любовь мы ставим выше,
Делая необдуманные поступки.
Думай, перед тем, как что-либо делать.

ГЛАВА 5

После сей картели,
Когда всё уложилось и позабылось,
Герой сего романа - исчез!
Исчез – неведомо куда!
Исчез – незнамо как!
Спохватилися все его,
Ан, его-то нет!
Евгения, которой было плохо,
Которая оправилась уж было,
Вновь пустилась было в слёзы,
Но становила её душа.
«Где он?» - тихо думала она.
«Куда уехал?» - спрашивала она себя.
А было лето…
Давно такого лета не видели здешние края!
Но, чрез неделю,
Пришло известие о графе:
«Он в Германии,
Он в Швабии»
Все всполошились,
Но не было адреса ответного.
Не было ничего!
«В Германии, подлец!» - взбушевалась она.
«Уехал, Er der Schuft! Der Feigling und der niedrige Mensch!»
Но и родители Евгении не сидели просто так.
Собирались к бабушке они,
На озеро Иссык-Куль!
Большое, чудесное озеро это!
Оно прекрасно, как Евгения наша!
Чистая, прохладная вода,
Под палящим солнцем гор!
Вот – колыбель тишины!
Вот – родина блаженства!
И Евгения наша,
Села было в карету,
Но…
«Забыло что-то здесь я!» - задумалась она.
Выйдя из кареты,
Вступила в дом она:
Видит –
Стоит корзинка
«С чем она?» - задумалась княгиня.
«Es hat niemanden Ihnen, von Fritz» - ответила на мысль её служанка.
«Gut, Danke» - ответила княгиня.
В цветах записочка была:
«Ich soll wissen, dass Sie seid...
Oder ich werde um die Langeweile und die
Schwere in der Seele sterben.
Morgen, bei Michajlowski mittags werde ich.
Ich werde auf Sie mit der Ungeduld Ihrer warten!
 Fritz»
«Приехал, мой милочек!» - обрадовалась княгиня.
Евгения отказалась от сей поездки,
Решила:
«Пойду в Михайловский я,
Встречусь я с ним!»
И вышев к карете во двор
Сказала она матери с отцом:
«Остаюсь,
Он приехал!..»
«Кто?» - спросила мать её.
«Фриц»
«И что?»
«А то…»
«Понятно, хорошо, поехали от сюда,
А ты живи тут одна!»
Карета тронулась
И ухали они.
«Хорошо,
Значит утром на рассвете…» - задумалась она.
«Княгиня!»- перебил сей ход мысли её служанка молодая.
«Что тебе?» - спросила её княгиня.
«К Вам священник…»
«Какой!?» - удивилося Евгения моя.
«Да с местной церкви…»
«Хорошо, пусть проходит, но…» - минуту помолчав,
Продолжила она – «пусть идёт
Ко мне он в сад»
К ней священник молодой
Подошёл в саду,
Поклонился и вежливо спросил:
«Идёте ли Вы
На встречу  в Михайловский замок?»
«Откуда знаете Вы, что я пойду туда?» - переспросила Евгения
«Я знаю всё!»
«Откуда… Фриц!?»
«Да, Евгения моя, тут я!»
«О, Граф!» - бросилась та было не шею ему,
Но вспомнила, что он – убийца друга своего.
«Нет, прости ты меня…
Ты была прекрасна!» - он остановился,
Подумал и продолжил –
«И щас прекрасна ты,
Но пойми, он как и я – подлый человек,
Он был им,
Но на его месте мог быть и я!»
«Я Вас ни в чём не виню!
Вы не виновны не в чём!
Простила уж я Вас!»
«Спасибо, но я не достоин прощения,
Но, Бог нам судия!»
«Нет, не продолжай…» - сказала Евгения наша
«Евгения, Евгения!
Воробушек ты мой!
Люблю тебя одну я!
Евгения…» - не смог продолжить он
Из-за пламенного поцелуя Евгении своей.
 После сего разговора,
Когда уж стемнело,
Когда птицы уж замолкли,
Когда звёзды взошли на небосвод
Отправились спать герои нашего романа.
Наутро встали они,
Спавши вместе,
Они нарушили закон,
Который написан в этикете…
Но, приятное пробуждение
Сорвал вбежавший в комнату камергер:
«Граф, там машина с майором!»
«Что?»
«С майором, Вас, в тюрьму за дебоширство!»
«Щас буду…»
Встал Граф,
Заплакала Евгения.
«Успокойся,
Ты вскоре меня позабудешь…» - успокоил её Фриц.
У Евгении навернулись слёзы,
Он встал, но Евгения схватила за руку его:
«Не пущу!»
Фриц вырвал силой руку,
Вышел и его под руки взяли два солдата,
А там, где стояла машина,
Стоял и отец Евгении,
А рядом - майор,
Который отдавал что-то отцу.
Фрица бросили в машину,
Захлопнули и поехали...
За машиной Евгения бедная побежала:
«Стойте!»
Но машина не остановилась, и Евгения выбившись из сил
Остановилась и зарыдала горькими слезами.
К ней подошёл отец:
«Ему будет там лучше…»
«Что!?»
«Если хочешь перед смертью его увидеть
Любовника своего,
То вот слушай –
В крестах кончит жизнь свою он»
Вечером собравшись,
Взяв карету,
Поехала к Фрицу в тюрьму.
Но, приехав не нашла его она:
«Увели его» - сказал старый тюремщик ей.
«Куда!?» - оторопела Евгения.
«На процесс, во двор»
Выбежав во двор увидела она –
Стоит Фриц,
Пред ним стоят стрелки с ружьями,
Возле – майор тот самый,
Который забирал его.
Евгения  побежала, но услышав «Цельсь!»
Заорала «Нет!» она…
«Огонь!»
Прогремели десять ружей,
Взмыла душа Фрица в небо,
Взмыла и застонала в вздохе она последнем.
Упал и Фриц и Евгения на землю.
Каталась по земле она,
Ела землю,
Орала и рыдала…
Её мучила душа виновная,
Во всём…
Она поползла было к Фрицу,
Но подняли её и сказали
«Не положено, идите домой»
Но рвалась она к нему,
Отбивалась.
Извивалась,
Кусалась и плакала горько-горько…
***
Шли девушки вдоль берегу,
А напротив - сидела под берёзкой на скамеечке
Старая, красивая женщина,
Которая держала в руке письмо
Которое оканчивалось:
«Пойми – не желаю тебе я зла,
Пойми и извини»
Она плакала тихо-тихо,
Птицы летали над рекой,
Девушки пели в далеке,
Теплоход тихо шёл по реке,
Туристы жгли костёр вон там, совсем рядом,
Где-то слышна была гитара…
Но, память она тут, она в тебе и в ней….


                КОНЕЦ